Спасите наши души

Я даже не думал, что будет так больно, когда я услышу вторую историю. Как всегда бывает: хочется защищать близких тебе людей, отгородить их от проблем, но что делать, когда ничего сделать уже не можешь? Ты сидел в своей комнате и страдал из-за своей истории, но в то же время человек (твой будущий лучший друг, хотя, тогда еще обычный человек) не может найти своих родителей, срывая голос, в надежде, что кто-то слышит. Я вошел в сарай на крик, но увиденное ужасно расстроило меня. Майк сидел, забившись в угол, плача, и не переставая кричать что-то похожее на «Курт, помоги, не оставляй меня одного». Не медля ни секунды, я подбежал к нему, и тут я увидел в его глазах надежду. Он посмотрел на меня совсем иначе, чем несколько часов назад. Майк посмотрел, а потом рассказал мне свою историю. - Мы переезжали с родителями в новый дом, они обещали, что у меня наконец-то появятся друзья, что в новой школе я стану лучше учиться. В общем-то, только это и заставило меня уехать из родного города. Мы ехали на поезде очень долго, а на следующую ночь остановились на железнодорожной станции. Они попросили меня выйти, чтобы я купил воды маме, которой стало плохо, - Майк закрыл глаза руками, потому что из них потекли слезы, а губы затряслись, - Нам говорили, что остановка будет всего пару минут, поэтому я уговаривал мать потерпеть, но она настояла. Очереди в магазинчике неподалеку не было, поэтому я быстро купил большую бутылку воды, а когда вернулся, - Майк попытался что-то сказать, но голос сорвался, поэтому он попробовал снова, - н-н-никого не было. Они оставили меня ночью, в каком-то Богом забытым городишке, кинув рядом с рельсами мою дорожную сумку. Я тогда не знал куда мне идти, я просто лег на асфальт и заплакал, понимаешь, Курт? Я чувствовал себя брошенным щенком, с которым поиграли пару месяцев, а когда поняли, что его еще и выгуливать надо, то попытались избавиться. - Майк, мне так жаль, - Я крепко обнял его, прижимаясь все ближе, пытаясь показать, что я тут и никуда не уйду, пока он сам меня не попросит. - Я всегда ходил с Куинн. Она знала мой секрет, поэтому старалась как можно меньше оставлять меня одного, но сейчас она пропала. Я не знал где она, поэтому отправился на поиски. А потом, знаешь, как будто я где-то это уже видел. Я ищу, а рядом никого нет. - Майк, Майк, пожалуйста, - я закрыл глаза, потому что мне стало невыносимо от той боли, что свалилась на него, а теперь и на меня, - давай найдем ее? Она же не могла куда-то уйти в территории кампуса, а это значит, что нам понадобится меньше часа на поиски, хорошо? Майк кивнул, а потом девушка сама нашла нас. Ее одежда была порвана больше чем обычно, а на лице была грязь, но она явно не хотела обсуждать это. Если честно, мне тоже не хотелось знать, с меня хватило историй на сегодня. Мы вернулись домой очень поздно, когда солнце вот-вот собиралось взойти. Но по дороге в комнату мы не разговаривали, каждый был погружен в свои мысли, которые не оставляли его с тех пор, как мы вышли из сарая и вдохнули воздух приближающейся осени. Себастьян и Ричард спали, придвинул свои кровати вместе, организовывая одну большую. Мне всегда казалось, что они братья, которых разлучили в детстве. Они даже в одинаковых позах спали. Размышления об этом заставили меня улыбнуться, но потом я заметил бумажку на моей идеально убранной тумбочке. Предмет, который я оставить точно не мог. Мне казалось, что я мог знать, что это. Может, это продолжение записки, которую мне подсунули сегодня в школе? «Беги, беги, пока все не стало слишком сложно». Я никуда не побежал, просто остался на месте, пытаясь прийти в себя после этих слов. Если кто-то пытался разыграть меня, то это было очень плохой шуткой. Пожалуй, я действительно мог бы возненавидеть людей, которые заставляют меня дрожать с каждым найденным листочком бумаги. Но пока я ни в чем не разобрался, говорить о ненависти не было смысла. Я просто запутался. В школе было тихо. Сегодня никто не подходил к нам, а мы просто шатались по школе. Конечно, пришлось поймать пару озлобленных взглядов, пару завистливых и просто потерянных. Я мог определить то, как на меня смотрит человек. Думаю, если я продолжу так же усердно стараться понять жизнь и эмоции каждого человека, то я начну читать мысли. Я и сейчас могу кое-что прочитать на лице человека, но я так долго думал только над эмоциями Блейна. Никогда не поймешь, что реально, а что душа, обколотая успокоительным. Но ненависти я так точно не видел, никакой ненависти ко мне или окружающим. Наверно, он научился скрывать свою боль... так же как и я. - Курт, ты что застыл? – Куинн толкнула меня под бок и улыбнулась так, как она любила это делать. Она из тех людей, чью улыбку хочется видеть каждую минуту. - Да так, задумался о вчерашнем вечере, - я соврал, потому что ни один человек в мире не понял бы меня. По крайней мере, мне так казалось. - Тогда прочь плохие мысли, милый, - Куинн обняла меня и погладила по плечу, - У меня хорошие новости. Клара передала тебе записку с ее номером, чтобы ты мог позвонить ей сегодня. Я взял листочек, мое тело снова пробрала дрожь, но теперь на листке был написан действительно номер. - У меня две вопроса, - начал я, чтобы во всем разобраться, - У вас принято общаться записками? И… зачем я должен звонить Кларе сегодня? - Что значит зачем? А кто будет звонить своей девушке и желать спокойной ночи? – девушка недоуменно на меня посмотрела. И тут я понял всю ее заботу о наших с Кларой отношениях. Мне опять стало больно. Не так давно она сказала, что у нее есть парень, который ждет ее в городе. Но парень наверняка сто раз не дождался, наверняка не звонит ей никогда и даже не вспоминает. А Куинн верит. - Ладно, конечно, но если считать, что сегодня мы вернулись в комнаты, когда все остальные уже готовились просыпаться. Не думаю, что ее стоит будить, - Я посмотрел в глаза девушке и даже увидел какое-то разочарование, - Ты не ответила на второй вопрос. - Милый, почему тебя так волнуют эти записки? Я расскажу тебе чуть позже, когда будет время, а сейчас урок. Я зашел в класс. Учитель физики проводил меня взглядом до парты, где я сел с Себастьяном, и только тогда начал урок. Они опять от меня что-то скрывали, но ведь я все равно все узнаю и докопаюсь до правды. Если кто-то надеялся, что я отступлю или сбегу, то этот кто-то серьезно ошибся. Хотя слова из записки «Беги, беги, пока все не стало слишком сложно» все еще не давали меня покоя. Да я и не думал, что вскоре забуду об этом. Нам дали небольшую самостоятельную, но в физике я был не силен. Себастьян помог мне, но не за просто так, конечно. После школы я должен был съездить в магазин и купить всем по бутылке пива и чего-нибудь еще для очередного пикника, который они собирались устроить на выходных. Отец не звонил мне, даже не спросил, как я доехал или как у меня дела. Видимо, он избавился от груза, который лежал у него на плечах. Я решил напомнить о своем существовании, поэтому сразу после школы не пошел с ребятами на пляж, а поспешил к телефонному автомату. Я опустил монетку и набрал номер отца, но никто не ответил. Вторая монетка – гудки. Третья- молчание. Четвертая – я потерял надежду. Пятая – последняя. Больше я звонить не собирался. Не сегодня и никогда. Сегодня я собирался встретиться с Блейном и обсудить цитаты. Но было еще что-то, что я хотел показать ему после разговора о главном. Мы встретились на пляже в небольшой беседке около моря. Сегодня погода была далеко не теплой, поэтому я надел теплый мешковатый свитер и шарф. Теперь с каждым днем приближались морозы, а это значило, что и школьную форму тоже скоро заменят. Блейн тоже был в шарфе, но на футболку накинул черную кожаную куртку. Она была огромная, наверно, раза в два больше него самого. - Привет. Прежде чем мы начнем, я хотел бы предложить тебе свою компанию. – Блейн смущенно улыбнулся, но я все равно не понял о чем он. - Мы же и так занимаемся в месте, - я недоуменно смотрела на него, - или ты о чем? - Я про магазин. Себастьян же тебя попросил? Мне тоже надо кое-что купить. – Он наконец сел и открыл свою маленькую тетрадочку, куда записал любимые цитаты. У меня была не тетрадь, а дневник. Я решил, что буду записывать такие вещи туда, они же тоже относятся к моей жизни. Мы смущенно смотрели друг на друга, пока Блейн не нарушил тишину: - Только люди, пораженные одинаковым недугом, понимают друг друга,- Блейн внимательно проследил за моей реакцией. Меня будто током ударило. Конечно же, Блейн как никто другой понимал меня. Та история про сердце, про меня и его. Он же все знает, но я до сих пор был уверен, что меня никто не понимает. - Ладно, - прошептал я себе под нос и открыл дневник на нужной странице, - Друг остается другом, даже если он не выспался и вымотан до последней капли. - Я так давно бегу, что не помню уже от чего. - Иногда бури бывают полезны для человека: немного потреплют вашу душу, но зато выплеснут всю грязь. - Не смейся, хорошо? – Внезапно сказал Блейн прежде, чем произнести последнюю цитату, - Ты обещал мне всегда быть со мной, а тебя нет. - Блейн… это, - я не хотел смеяться, нет, но это было безумно трогательно, - это «Король лев»? - Мне так нравится этот мультик, - Блейн застенчиво улыбнулся и придвинулся ближе ко мне. Мы решили не расходиться сразу после того, как выбрали цитаты. Блейн закурил, а потом выдохнул идеальное колечко дыма. Мы разговаривали о ребятах, о том, что без них жизнь была бы не такой. О том, что мы друг друга дополняем. Мы говорили о чем угодно, только не о нашей прошлой жизни. Никто и никогда не вспоминал о том, что было за стенами этого пансиона. Наверно, тогда бы наши юные сердца не выдержали. Я не мог задерживаться с Блейном дольше, потому что меня ждала Кассандра и ее кабинет боли. Теперь, когда мне стало легче освоиться здесь, я мог бы поговорить с ней о моей новой жизни, но почему-то я был уверен, что она заговорит только о прошлом. Я постучал в дверь всего один раз, очень тихо, надеясь, что ее не окажется в кабинете и меня отпустят. Но внутри послышался крик с приглашением войти, поэтому пришлось собрать силы в кулак. - Курт, присаживайся, - она улыбнулась и сделала какие-то пометки у себя в тетради. - Что вы там пишете? – мне хотелось спросить это с того момента, когда я в первый раз зашел сюда. Она загадочно посмотрела на меня, а потом ее внимание остановилось на моем кармане. Я сразу понял, что оттуда высунулся уголок от пачки сигарет, которые на днях мне дал Себастьян. - Как же мне запомнить все, что я вижу, если я не буду записывать? – она снова улыбнулась, пытаясь расположить меня к беседе, - У тебя красивые голубые глаза, если я смотрю на тебя, то зрачки маленькие. Ты же не доверяешь мне, как и многим остальным в этом месте. Но когда ты смотришь на Блейна, то зрачки такие широкие, будто ты открываешь ему целый мир и себя впридачу. Знаешь, заглянув в глаза, ты можешь многое увидеть в человеке. - Да, я знаю. Я вижу, что вы пытаетесь помочь, но именно сейчас делаете мне очень больно, чтобы проследить за моей реакцией и снова записать что-то в блокноте. - Ты прав, знаешь, как человек раскрывается, когда злится? А когда человек в гневе, то можно узнать все его секреты, надавив на больное. Но я, конечно, не буду так делать. В первую очередь, я хочу помогать вам, а не калечить. Но и ты должен не закрываться в себе, а пытаться хоть чем-то поделиться со мной. - Я не буду ничего рассказывать, - категорично прошипел я, потому что эта женщина мне не нравилась, а ее улыбка стала противной. - Может... мы заключим сделку? – она хитро улыбнулась, а я повелся. Мои глаза загорелись. Конечно, она же была психологом Блейна, она могла рассказать о нем что-то, что не знал никто. - Я хотел бы узнать побольше о Блейне, если можно? Попытаться всегда стоит, но смотря на ее задумчивое выражение лица, я не ожидал, что она действительно согласится. Я поступал неправильно, против воли Блейна, но мое любопытство затмило совесть и все, что должно было меня остановить. Конечно, я не надеялся, что она расскажет мне все его секреты и тайны, но хоть что-то об этом загадочном человеке – было бы уже достаточно. - Правда в том, что я знаю о Блейне не больше тебя. Но могу сказать, что он не с кем не был настолько близок как с тобой. Теперь твоя очередь, скажи мне, с кем ты больше всего подружился. У тебя есть компания? Я рассказал ей о том, что у меня замечательные друзья, что у меня действительно хорошая компания. Даже не побоялся сказать, что рядом с ними я чувствую себя счастливым, но только на миг. Она как обычно делала заметки у себя в книжечке и задумчиво смотрела. Как можно думать о человеческой жизни с таким же выражением лица, с которым я обычно решаю сложные задачи по физике. А что, если чувства действительно важнее всех законов и формул? - Курт, ты должен быть осторожен. Может, ты попробуешь общаться с другими ребятами? Может, они тоже понравятся тебе? – Она не сводила с меня глаз, будто просвечивая меня рентгеном. - Зачем? Я знаю некоторых, например, Клару. Но, почему-то, остальные недолюбливают нашу компанию. - Потому что все не так просто, Курт. И я не хочу быть человеком, который возьмет на себя ответственность рассказывать тебе об этом, - она снова сделала записи и продолжила, - это теперь в прошлом, так что забудь об этом. Просто будь осторожен. Как я мог забыть об этом теперь, когда мое любопытство снова разыгралось до нереальных пределов. Я вышел из кабинета полный вопросов, на которые пока не знаю ответа. Меня терзало чувство, что этот пансион – старая коробка, которую не стоит открывать. Что-то тут есть ужасно загадочное: с одной стороны хочется узнать, а с другой - лучше не ввязываться во все это. Когда я вернулся в комнату, там было пусто. Я постучал в соседнюю дверь, но никто не откликнулся, поэтому я отправился на поиски. На пляже было пусто, как и в остальных местах, куда они могли бы пойти. Я даже проверил наличие машины Себастьяна на стоянке на случай, если они решили покататься без меня. Оставалось только одно место – лес, где сейчас было уже темно, а желания идти туда не было вовсе. Мной часто руководствует какая-то неведомая сила, которой все равно на мою безопасность и здравый смысл. Я услышал разговоры издалека и ускорил шаг. На месте, где стояли стулья, теперь валялась груда пластмассы, а внутри горел костер. Ребята увидели меня, но были слишком заняты наблюдением за пламенем, которое плавило пластмассу и ужасно воняло. - Что такое? – Я подошел ближе, заходя за спину Блейна, который подкидывал палочек в огонь, как будто мы собрались для того, чтобы пожарить отличные куриные крылышки. - Это война, Курт. – Загадочно пробормотал Себастьян, как будто я должен был что-то понять. Все расступились, а потом как по команде повалились на траву рядом. Майк обнял Куинн, Себастьян Ричарда, а Блейн просто лежал один и смотрел то на небо, то на меня. - Что это значит? – я присел рядом с ними, и тогда Блейн лбом облокотился на мое плечо, - Что теперь будет? - Они не дадут нам спокойно жить. Теперь все поменяется... Курт, ты кому-нибудь рассказал то, из-за чего ты здесь? - Нет. – Я испугался до чертиков тона Себастьяна. В нем были нотки боли, страха и гнева. - Пожалуйста, молчи! Больше никому не рассказывай об этом, - Ричард умоляюще посмотрел на меня, а потом продолжил, - В прошлом году было то же самое, знаешь, это ужасно закончилось. Мы не будем об этом рассказывать, потому что до сегодняшнего дня старались забыть... а если вскрыть старые раны, то потом останутся шрамы на всю жизнь. На всю жизнь , Курт, да кому это надо? - Война не будет войной, если мы не будем отбиваться! – Крикнула Куинн, привлекая внимание остальных своим тоном, - В прошлый раз мы сдались, мы были слабыми детками, но я больше не допущу этого, ясно? Мы... мы тоже должны что-то придумать. - Как я могу принимать в этом участие, если вы ничего не рассказываете мне? – Возмущенно прошипел я, - Вы сказали только то, что теперь все будет плохо! Я должен знать хоть что-то! Ребята переглянулись, как всегда общаясь взглядами. Интересно, я когда-нибудь начну понимать их без слов? Именно сейчас я хотел бы обладать возможностью читать чужие мысли. - Курт, ты уже познакомился с Карофски, правильно? Так вот, он не единственный, кто недолюбливает нас. Знаешь, он маленькое звено огромной тучи, которая скоро будет направлена против нас. Огромная грозовая туча, которая норовит ударить нас своими молниями. Мы слабые, нас всегда не любили тут. - Нас ненавидят, - внесла поправку Куинн. - Курт, если ты не заметил, тут одна сплошная психушка. Все здесь – это ребята, которые не могут справиться самостоятельно со своей жизнью. Душевно больные и потерянные личности, разве это не так? – Еле слышно сказал Себастьян, будто ему было больно осознавать это. - Они так запутались в себе, что решили вымещать всю свою злость, агрессию на нас. Мы стали слабым звеном, оказались самыми слабыми, - продолжил Ричард, - но в этом году мы же докажем им, что не достойны такого отношения? Все замолчали. Я слышал, как мимо пролетел жук, а где-то неподалеку зашуршали деревья. Когда мы клялись друг другу на пляже, то это подразумевало, что теперь мы связаны. Теперь мы должны были защищать друг друга, а это то, что нужно мне нужно сейчас. Ощущать то, что мы есть друг у друга, что даже если весь мир отвернется, у нас будет внутренний стержень под названием дружба. Мы разошлись по комнатам очень рано, потому что на сегодня нам хватило приключений. Иногда мне очень хотелось жить с Блейном в одной комнате, я чувствовал себя немножко шпионом, но мне хотелось наблюдать за ним. Смотреть, чем он занимается перед сном, как спит, с какими словами просыпается. Во сколько уходит к психологу за новой дозой успокоительного, да и вообще, как он себя ведет. Наверняка Майк и Куинн знают о нем больше, чем остальные. - Чувак, ты уже полчаса расчесываешь волосы! Скоро они выпадут все. – Себастьян удивленно посмотрел на меня, а потом на расческу в моих руках. Я даже не заметил, что провел за этим занятием столько времени. - Почему ты не спишь? – Я начал говорить шепотом, потому что Ричард на своей кровати уже мирно посапывал. Затем я подумал, что нам надо переместиться на одну кровать, поэтому пошел к Себастьяну. - Я думаю над словами Куинн. Я тоже хочу бороться, но не знаю как. Нам надо подождать, пока они пойдут в наступление, а потом уже придумать методы. – Себастьян положил голову мне на колени и вздохнул. - Что они делали в прошлый раз? И сколько это продолжалось? – Я закурил, хотя этого не следовало делать в комнате. Никогда не думал, что буду зависеть от никотина, а сейчас... - Они рушили нашу жизнь, - Себастьян горько усмехнулся, - Они ворошили прошлое, пытались сделать нас слабыми, давили на больное. Рушили все, что мы так долго строили, и я не про наши базы говорю. У Себастьяна уже закрывались глаза. Я подождал, пока он уснет, а потом переместился на свою кровать. Нет, я еще очень долго не спал, потому что придумать как обезопасить друзей было для меня важнее человеческих потребностей наподобие сна. Я проснулся от оглушительного крика, который доносился из туалета. Я вскочил и побежал на крик, хотя из-за слипшихся после сна глаз, мало что видел. Там был Рич, который пялился на зеркало. Я зашел очень тихо, поэтому когда парень увидел меня, то дернулся. Я не верил, что все будет именно так, но на зеркале красной жидкой краской было написано: «Одноглазый, Педик и Ящик с комплексами, Вы умрете!» Все внутри задрожало, я не отвечал за свои действия, но в одно мгновение начал молотить кулаками по стеклу, разбивая его. Через пару минут мои кулаки были в крови, на полу валялись осколки стекла, а на меня удивленно смотрели пять лиц. Только тогда я почувствовал боль, потому что до этой секунды было просто опустошение.