***
— Испанский стыд, — я приложила ладонь к лицу со звонким хлопком. Вот бы стереть память и не видеть этот ужас. — Всё так плохо? — обеспокоенно спросил Отоя, кажется моя критика его задела. — А что не так? — уточнил не менее взволнованный Нацуки. Масато молча прожёг меня взглядом, это всё больше начинает меня раздражать. — Да абсолютно всё, вам что десять? Что за детский сад? У вас же отдельные экзамены, зачем вы выучили один танец, под одну песню, так ещё и групповой? Ладно Отоя, но у вас двоих композитор не Нанами! — в раздражении я сжала кулаки. Нацуки вздрогнул и поначалу непонимающе моргнул, Масато отвёл взгляд. Да что на них нашло? Уже почти неделю они бегают вокруг Нанами, вместо того чтобы готовиться к следующему прослушиванию со своими композиторами! Что происходит в этих пустых головешках? — Ринго-сенсей разрешил совместное прослушивание, если композитор не против, — что? Что простите? — Ринго-сенсей вам разрешил? А что с вашими композиторами? С теми с которыми вас распределили в начале года, а? Вы их хотя бы предупредили? — взгляд Нацуки стал совсем шокированным. Серьёзно? Он не сказал Синдзи, что будет делать совместную работу с другим композитором? Да что не так с этими парнями?! — Хидзирикава? — Хикари-сан не против, и это не твоё дело, Сибуя, — он прикрыл глаза и сложил руки на груди, у него есть хоть капля стыда? А совести? Что значит не против? Они уже больше месяца совместно работают, почему он бегает с другим композитором? Почему не напишет отказ и не сделает индивидуальную работу? — Синомия? — он молчал и нервно улыбался. Отоя сделал шаг назад от Хидзирикавы и Нацуки и переглянулся со мной. — Нацуки, ты же сказал что будешь индивидуально работать? — кажется сейчас твоя вера в человечество рухнет Отоя. — Не совсем. — Что значит, не совсем? Ты сказал Синдзи что будешь сдавать эту работу совместно с Нанами и Отоей? — Нацуки покачал головой и улыбнулся. — Я забыл, но я бы обязательно сказал позже, я бы вспом… — Да ты! Совсем обалдел?! А если бы не вспомнил! — меня охватила ужасная горечь и все мышцы напряглись в момент, словно я действительно была готова ударить Нацуки. Я и правда хотела это сделать смотря в его удивлённые глаза. Что за инфантильный придурок! Как можно не предупредить своего композитора о том что будешь работать с кем-то другим? Вас же вместе поставили, Синдзи наверняка уже пишет песню, потому что этот идиот его не предупредил! Кому он потом отдаст свою музыку, если она написана конкретно под голос и диапазон Нацуки, под его особенности и образ! Я убью его! — Сибуя, это не твоё дело, сказано же! — Масато встал между мной и Нацуки, я раздражённо посмотрела ему в глаза. Не моё дело? Он прав, вот только не могу я остаться в стороне, когда из-за какого-то инфантильного придурка могут отчислить талантливого парня! Или это имеет значения только когда речь идёт о главных героях этой тупой комедии? А если бы я попала в пару с Нанами и решила свалить к другому композитору без предупреждения, они бы также остались в стороне и вещали что это не их дело? — Хидзирикава, почему ты его защищаешь? — молчит, решил что вопрос риторический или сказать нечего? По его безэмоциональному лицу ничего не ясно. Что, твой эмоциональный диапазон заканчивается на осуждающих взглядах в мою сторону и вздохах любви в сторону Нанами? — Правда, Рен! — Рен-сан, не зря все от тебя без ума! — Просто прелесть! — со стороны раздались чьи-то крики, наш квинтет обернулся почти синхронно на девичий шум. О причине можно было догадаться по крикам — Дзингудзи Рен собственной персоной, как всегда прохлаждается. У него в руках роза? Опять пытается закадрить кого-то? Или вещает свои невыдуманные истории о которых невозможно молчать? Он что-то пролепетал про розу и небольшое столпотворение девушек начали выпрашивать, надеюсь что розу, не совсем расслышала. — Хорошо, но только если очаруешь меня, — он пафосно приложил розу где-то на уровне губ с таким лицом словно это какая-то великая честь находится вблизи его персоны. Я посмотрела на реакцию остальных, лица всех кроме Масато вытянулись до неузнаваемости, кажется не одной мне этот перфоманс кажется крайней степенью стыда. Он ведь не пройдёт мимо, так ведь? Что ж, пора заготавливать остатки своего терпения прежде чем… — А он мастак в подборе выражений, — Отоя, ты серьёзно? — Дзингудзи Рен, наверное даже богиня любви от него без ума, — добавил Нацуки с лёгкой улыбкой, меня скривило от их слов. — Глупости не говорите, продолжим репетицию, — хоть в чём-то мы сходимся, Масато. Гнев утих сменившись отвращением к Дзингудзи и желание продолжать нравоучать Синомию или Хидзирикаву сошло на нет. В самом деле просто сообщу обо всём Синдзи и пусть он разбирается со своим недалёким партнёром. Ох, Дзингудзи направился в нашу сторону, кто бы сомневался, всё же здесь два единственных интересующих его человека Нанами и Хидзирикава. И что же он выкинет? Он так скривился в лице когда Хидзирикава начал обсуждать с Нанами продолжение репетиции, неужели эго задели? Мда, планета оказывается не вертится вокруг Дзингудзи Рена. — О, и когда ты успел так сблизится с этой козочкой, Хидзирикава? — он сделал вид что не заметил меня? Может оно и к лучшему, просто уйду и порепетирую где-нибудь. Может тоже с кем-то объединится для экзамена? Кажется, Ичиносе был не против совместных репетиций, может договоримся и с его композитором сдадим совместный номер, Яджима как раз бубнел что-то про совместные работы и что мне не хватает опыта работы в команде. — Рен! — Сё? А что он тут делает? Интересно, лучше притормозить с побегом, вдруг важная сюжетная сцена. — Ты когда уже песню сдашь? Или позабыл что Хюга-сенсей обещал наказать тебя если на этот раз ничего не напишешь? — В этот раз? А в прошлый разве он не сдал всё на 98 баллов? Что-то странное тут происходит. — Да неужели? — расслабленно ответил Рен и как-то лениво наклонил голову, а затем тихо вздохнул. — Да я своими ушами слышал! — резко выкрикнул Сё и посмотрел в мою сторону, только заметил? Я приблизилась к парочке, Рен натянуто улыбнулся и только открыл рот чтобы что-то сказать, как со стороны послышался раздражённый голос Хюга-сенсея. Помяни как говорится. — Дзингудзи Рен! — я непроизвольно вздрогнула и посмотрела в сторону учителя. Привычная самодовольная улыбка и руки в карманах, но кажется он раздражён. — Хюга-сенсей? — Сё, почему он удивляется? Ну да, Хюга-сенсей. — Привет, Хюга-сан, — как неформально, будто с одноклассникам общается, а не с учителем. Нахальства этому парню не занимать. — Прогуливаешь занятия, домашние задания не сдаёшь, продолжишь и дальше дурака валять. Церемониться не стану, мигом вылетишь отсюда! — Хюга-сенсей указал в сторону Рена, можно сказать пренебрежительно тыкнул. Ну и попал ты, Рен. — Вылетит? — а Сё чего так забеспокоился за этого раздолбая? — Реально? — Отоя, а тебе то какое до него дела? И чего все так всполошились? Один Масато и бровью не повёл, иногда он и правда оплот адекватности. Дзингудзи подошёл к Хюги-сенсею и что-то шепнул, судя по лицу учителя опять какую-то наглую глупость. — Дзингудзи, я вполне серьёзно! Чтобы завтра после занятий сдал мне песню или вылетишь из этой академии! Понял?! — как же он разозлился, я даже вижу как покраснели его уши и часть лица с пол-оборота.***
— Сё-тян, домашняя еда самая полезная! — возмутился Нацуки на очередной выпад Сё в сторону его кулинарных способностей. И почему он с Нанами увязались за мной с Сё, вот и пообедала спокойно, ни секунды без шума с этим психом. Главное чтобы очки не уронил. — Да всё что ты делаешь отрава! — вскрикнул Сё вскочив с места в какой-то нелепой позе. Я начинаю привыкать к каким-то странным условностям этого мира, хотя так глупо и фриковато кажется себя ведут только главные герои. И с чего я взяла что это норма, может другие не реагируют просто из вежливости на их придурковатость? В целом я не замечала чтобы кто-то особо тянулся к ним за общением, хотя парни симпатичные, да что уж приуменьшать, они невероятно красивые, как топ-модели с обложек журналов, но вот их поведение оставляет желать лучшего или пары приёмов у психотерапевта. Вот Нацуки бы не помешало. — Хочешь попробовать? — Нацуки протянул свои изделия Нанами. Хм, выглядят вполне нормально и чего Сё так распереживался? — Если съешь умрёшь! — а он точно не утрирует? Кто-то тронул меня за плечо, обернувшись я встретилась взглядом с обеспокоенным Отоей. — Что случилось? — у него какие-то проблемы? Неужели опять песню не может написать? Или расстроен из-за инцидента с Масато и Нацуки? — Дзингудзи отчисляют, — с прискорбием сообщил Отоя. Я его траура не разделила, это новость меня даже немного обрадовала. Я конечно не в восторге, но учёба в академии точно станет спокойнее после ухода этого балбеса. — Туда ему и дорога, — на меня покосилось четыре пары удивлённых глаз. — Что? Он сам виноват, тот ещё раздолбай и нахал. — удивление в глазах моих слушателей сошло на нет, кажется все понимают что Дзингудзи не место в академии, точнее он даже не хочет здесь находится. — Маса с Реном хоть и общаются с детства, а разные как небо и земля, — со вздохом добавил Отоя. Ну не сказала бы что такие уж разные, на раздражённых взглядах в мою сторону они сошлись. Интересно, кто из них меня больше ненавидит? — А? Хидзирикава-сан и Дзингудзи-сан? — Нанами кажется удивляет всё в этом мире, реагирует так словно это что-то невероятное. — Именно, а ведь они ещё и соседи по комнате, — добавил Нацуки, будто напоминая о нашем последнем совместном визите. Он точно не помнит что натворил будучи Сацуки? Или просто ушёл в полное отрицание своих действий? — Нанами, они же оба наследники крупнейших конгламератов. Вертятся в одних кругах, наверняка с детства знакомы, а учитывая что их компании часто сотрудничают, особенно когда нужно кого-то хорошенько прижать, то… — и снова удивлённые взгляды. — Вы не слышали про Куросаки? — они синхронно замотали головой. — Не тяни, рассказывай, что за Куросаки? — Сё подпёр лицо руками, в готовности слушать, Отоя присел рядом, Нацуки и Нанами с каким-то детским любопытством смотрели на меня. Мда, зря я считала что Нанами не особо осведомлена о происходящем в мире, видимо это общая черта всех главных героев. — Что ж, не так давно главными соперниками на рынке для Дзингудзи и Хидзирикавы были Куросаки. Компания сама по себе не такая большая как они, но она была очень конкурентоспособной, мягко говоря. Они быстро перекупали мелкие компании с более-менее хорошими продажами, подстраивали под свой бренд и быстро расширялись. Может помните показ лет пять назад, где ещё устроили рок-концерт и пригласили несколько известных групп, тогда ещё нескольких людей в больницу отправили из-за толкучки? Нет? Ладно. Так вот если совсем упростить, то Дзингудзи и Хидзирикава поначалу объединились, выпустили несколько коллекций в коллабе, потом начали появляться различные слухи на подрыв репутации Куросаки, но всё это особо не повлияло. Куросаки планировали какой-то очень масштабные проект, который должен был перевернуть всю индустрию моды и технологий, по их словам. Но что-то пошло не так, Куросаки в один момент обанкротились, вылезла куча долгов компании и в это же время Дзингудзи и Хидзирикава выпустили свои самые громкие новинки. Есть подозрения, что кто-то слил информацию и все разработки Куросаки, а т.к. они вложили туда просто непомерную для них сумму они просто не смогли отразить такой удар и в финансовом, и в репутационном плане. Всё это конечно всего лишь подозрения, но ситуация действительно сложилось очень странно. Меньше чем через год сообщили о смерти главы Куросаки, а дальше никаких новостей не всплывало. — я на секунду задумалась припоминая что я могла упустить. — Хотя, его старший сын вроде начал карьеру музыканта в агентстве Саотоме Шайнинга. Кажется, по началу за ним были пара мелких скандалов, но сейчас вполне успешная карьера в какой-то группе. Я не слежу за ними, но если будет интересно можете в интернете поискать, они очень популярны, — кажется мой краткий экскурс по истории двух знаменитых кланов впечатлила слушателей. — А что стало с работниками? — обеспокоенно спросил Отоя, каким-то жалобным тоном. Надеюсь, что он не собирается плакать из-за подобной истории. — Не знаю, может другую работу нашли, я не была настолько погружена в эту историю, — я лишь пожала плечами. — Получается, что Куросаки теперь оплачивает долг своей семьи? — неожиданно выдал Нацуки, мы все обернулись на него. Странно, что именно Нацуки подумал об этом первый. — Скорее всего, я не знаю, — я отложила палочки, эта тема не была для меня настолько интересной, просто история пусть и с печальным финалом, но ведь так всегда и происходит, кто-то остаётся в плюсе, кто-то в минусе, чем выше ставки тем сильнее склоняется чаша весов. Дзингудзи и Хидзирикава обеспечили себя на пару поколений той знаменитой коллекцией, звучит невероятно, но это так, как минимум двум поколениям этих компаний не придётся работать, в то время как долг Куросаки старший сын выплатит в лучшем случае к концу своей жизни. Мне стоит пожелать ему удачи или посочувствовать, вряд ли это имеет для него хоть какое-то значение. — А потом он оплатит долг и придёт мстить за свою семью, сезона на четыре, — усмехнулся Сё, я закатила глаза, всё сводится к «Принцу Бойцов», как обычно. Это развеяло какую-то невидимую тихую грусть вперемешку с напряжением над нами. Мы быстро переключились на какую-то нелепую историю с занятий, я загрузилась своими мыслями об учёбе. А Дзингудзи правда хочет закончить свою карьеру? Или всё в нём заглушает бунт против старшего брата? Желание доказать кому-то что он не такой как все они считают? Исключительный и непредсказуемый, типичное желание многих подростков и способ социализации. Словно он пытается оттолкнуться как можно сильнее от берега именуемого семьёй и друзьями, потому что больше не от чего. Если это и так, могу лишь соврать что сочувствую тебе, Дзингудзи, ты исключительно талантливый парень, жаль что губишь свой талант на корню. Тебе уготована была судьба повстречать Нанами и изменится всего от одного доброго диалога и капли заботы со стороны нерадивой девчонки, но в отличии от меня тебе есть куда возвращаться, ты всегда сможешь попробовать снова со всеми своими деньгами, связями и талантом, а я нет.***
— Мудак! — от крика девушки я вздрогнула, она громко хлопнула Рена по щеке, видимо он наигрывал какую-то мелодию. Девушка пробежала мимо и всё что я успела заметить это красные влажные глаза ярко-фиолетового цвета и тёмные волосы, какие-то слишком тусклые, растрёпанные и неухоженные, длинные. Она увидела меня, но даже не остановилась чуть не сбив с ног. — Вау, очередная поклонница? — Дзингудзи смерил меня холодным взглядом, стоило ли мне радоваться что при мне он не включал свой режим «обаятельного бабника» и просто открыто выказывал неприязнь. — Это мой композитор, Момо Мисаки, — спокойно ответил Дзингудзи и отвернулся в сторону ограничительной железной сетки крыши. Момо Мисаки? Странное имя, но знакомое. — Не напрягай голову, а то лопнет. Она набрала 100 баллов на экзамене, так тебе проще её вспомнить? — пренебрежение и усталость в смеси с сарказмом, очень грубым и столь очевидным, словно у ребёнка. Я вскинула бровь, пытаясь уловить о чём он говорит. — Так это тот самый гениальный композитор и единственная ученица набравшая высший балл? — строить диалог с человеком, который открыто показывает свою нарастающую ненависть нелегко, на физическом уровне я чувствую как меня обволакивает его неприязнью и раздражением, словно слизью. О да, мы оба не в восторге от этой встречи, но думаю он слишком горд чтобы просто уйти, что приравняется к побегу, а мне слишком нужно окончательно лишить его возможности остаться в этой академии. — Не говори так словно не в курсе, ты же обожаешь ассоциировать людей с цифрами, заучка, — как же по-детски и этого человека приравнивают к любовнику Афродиты? Смешно, как по мне просто напыщенный и обиженный подросток. — Думай что хочешь, Дзингудзи, я не по этому поводу хотела поговорить, — я поправила выбившуюся из чёлки прядь, угораздило же решить что сложные причёски мне пойдут по совету Нацуки, эти кучи косичек и переплетений, словно один сплошной морской узел с торчащими в стороны верёвками-прядями. — И о чём же? Снова пришла читать нотации? К твоему сведению, я не собираюсь… — слушать его тираду у меня уже не хватало терпения, не люблю когда за меня додумывают что я хочу сказать. — Я не твоя мама, чтобы читать нотации. Я лишь хотела убедиться, что ты уверен в своём нежелании становится айдолом. Ты же что-то написал для занятий, отдай мне и покончим с этим, чтобы ты не передумал, — я вытянула руку, у Рена точно был листок с какой-то песней по аниме и именно его собирала Нанами, лучше предотвратить это каноничное событие. — Чего? А если я передумал? — его лицо скривилось в оскале, но он потянулся к карману, значит, снова решил вести себя как неугомонный ребёнок. — Не передумал, ты столько говорил о том как всё это ненавидишь в прошлый раз, так избавься от груза, отдай мне листок и сними остатки ответственности. Ты же ненавидишь это? — я сделала шаг вперёд с протянутой рукой на секунду мне показалось что по лицу Рена пробежало сомнение. Только этого не хватало! Он же столько распинался что не хочет этого! — Я понял, хочешь сдать работу в текстовом варианте, чтобы мне дали отсрочку на репетиции? Не выйдет! — он со смехом вытащил листок из кармана и разорвал на куски в пару движений запуская бумажки за ограничительную сетку. Я подпрыгнула успев быстро подхватить один кусочек. Вот же идиот! И я видимо тоже, сетка кажется ограничительной была лишь на словах она опасно пошатнулась и очевидно, что Рен подхватил меня, помогая удержать равновесие. — Какой же ты идиот! Ненавижу! — я откинула руки Рена и сделала несколько шагов назад, как же хочется его ударить и высказать всё что я о нём думаю. — Ненавижу таких как ты! Высокомерный и талантливый, да что вообще понимаешь? И дня на репетициях не пробыл, а получил высший балл! Ты ничего не знаешь о стараниях людей, которые потом и кровью пробивались сюда и самое отвратительное, что тебе плевать! Но даже так ты двуличный и мерзкий, даже не можешь просто принять решение! Зачем? Просто ответь хоть раз нормально, какого чёрта ты сюда поступил? Ты совсем безвольная кукла брата или инфантильный идиот? — Думай что хочешь, — бросил Дзингудзи и поправил чёлку, оттаскать бы его за эту грёбанную чёлку. Эта убогая идеально уложенная и блестящая причёска, сколько времени он потратил на это? Ему всего лишь нужно было прикладывать хоть какие-то усилия и всё было бы в его руках. — У тебя же есть всё лучший композитор, талант, внешность, уверенность, а ты всё это загоняешь на самое дно! И даже когда я пытаюсь покончить с твоей историей самотерзания ты всё равно выкидываешь очередную глупость! Иди и страдай, тебе никто не мешает, просто не вреди другим. Масато, мне, своему композитору! Это не сложно! — моё лицо горит от ярости и я чувствую как кровь в висках пульсирует, а пот скапливается на наверняка румяном лице. — И чем же я успел тебе навредить? — он повысил голос, столь необычно и инородно, что я удивилась что его голос может звучать так странно. — Всем, бросил камень в окно директора, поставил мой экзамен под угрозу, а сейчас порвал единственное подтверждение того что сдался! — дыхание сбивалось от моих криков и мне становилось всё жарче. — Я помог вам, ненормальная! — меня словно треснули по щеке. Помог? Да как он… — Чем? — слова вырвались раньше мыслей. Стоп. Камень в директорской отложил наше наказание, экзамен он отказался сдавать, но по итогу он сдал его и Ринго согласился на уговоры Отои, довольно легко. — Теперь поняла? — возможно моё лицо в этот момент читалось как открытая книга на родном языке. — Но почему? — я растерялась от звучания собственного голоса, тихого и писклявого, почти неслышимого, словно звуки спрятались в моих связках от стыда, раньше чем это чувство начало заполнять меня красным цветом кожи. — А почему я должен был вредить вам? Вы же и правда хотите заниматься музыкой, — он затих и продолжил: «Я видел как ты бегала с Отоей, чтобы он научился писать тексты песен. С каким запалом Нацуки говорит о музыке, да ваше трио из репетиционного класса не выходит! И ваши композиторы Нанами, Оно и Яджима, я видел их в библиотеке каждый раз когда заходил. У меня тоже есть совесть, если уж я сам не стремлюсь к музыке, то зачем мне мешать вашей мечте?» — он посмотрел мне в глаза, его губы сложились в неком подобии полуулыбки, совсем не обольщающей, скорее просто подбадривающей. — И правда, я… — я растерянна и у меня нет того красноречивого запала или ораторского таланта, я не просила его помогать, но и он не был обязан что-то делать для нас. И всё же он сделал и не мало. — Прости, Дзингудзи, я ошибалась на твой счёт. Я. Эм. Я просто не знаю что сказать сейчас. — и мне очень стыдно, к счастью лицо и до этого краснело от гнева, так что разница вряд ли заметна. Я ошиблась и сильно. Очень сильно. — Ладно, забыли. Ты не так уж сильно и ошибалась, я действительно раздолбай и мне плевать на учёбу в этой академии, и я правда считаю вашу группу друзей одержимыми и сумасшедшими, — он снова ободряюще улыбнулся, уже более уверенно и привычно, опять проглядывался этот флёр обольстительности и наигранности. Теперь мне кажется более понятным то почему к нему так тянутся люди, он не такой уж и мерзавец как я для себя решила. — Рада что мы всё решили, но тебя скоро отчислят, так что удачи тебе Дзингудзи? В чём бы то не было, — я снова протягиваю ему руку и пожимаю, какой-то странный жест особенно по отношению к Дзингудзи Рену. — Ага, тебе тоже, Черри-тян, — может стыд ещё не до конца отпустил меня, но это глупое прозвище теперь кажется детской бессмыслицей, нежели чем-то обидным. Попрощавшись, я неловко направилась на занятия и спускаясь по лестнице заметила что всё ещё держу левую руку в кулаке. Я поднесла ладонь к лицу, там лежала бумажка которую я выхватила в воздухе с одним единственным словом и краем ноты «Bitter».