Утолить любопытство

      Прошла неделя с тех пор, как имена Сэм и Дин стали звучать в их некогда тихом бункере в два раза чаще.       Поначалу Дин был совершенно не в восторге. Эти двое напрягали своими манерностью и позёрством, совсем не характерными для Винчестеров. Казалось, они никогда не держали в руках ничего тяжелее ключей от их зелёного жука; удивительно, как у них вообще язык поворачивался называть свою роскошную жизнь охотничьими буднями. Оба прилизанные, одетые с иголочки, пахнущие не дешевым мылом, а дорогим одеколоном. Это могла бы быть их жизнь, но судьба распорядилась иначе. Дин завидовал и бесился.       Но стоило им провести пару дней под одной крышей, как стало ясно, что общего у них гораздо больше, чем просто фамилия и семейное дело. Другой Дин быстро пристрастился к вредной пище и сайтам с азиатскими красотками, и по ночам они с Дином устраивали марафоны взрослых фильмов, воруя у Сэма ноутбук. Для Дина это не выглядело чем-то диким; фактически, он смотрел их сам с собой, пусть и из другой реальности. Реакции другого Дина в точности копировали его собственные: в их штанах одновременно становилось тесно, они оба вздыхали на одних и тех же моментах, и это было так… волнующе.       И в какой-то миг сердце Дина забилось чаще, но вовсе не из-за происходящего на экране.       — Слушай… мне всегда было интересно, — неожиданно произнес он между стонами из динамиков.       — Что?       Дин облизнулся, раздумывая, может ли сказать это вслух. И сам чуть ли не рассмеялся из-за нелепости ситуации, в которой он боится поделиться секретом с самим собой.       — Ты наверное тоже об этом думал. Я же себя знаю… в смысле, тебя.       Другой Дин оторвался от экрана и непонимающе вздернул бровь.       — А можно без загадок?       Дин тяжело вздохнул и заерзал на кровати.       — Ни за что не поверю, что ты не хотел бы узнать, каково это — целовать самого себя.       На мгновение между ними повисло молчание, что разбавлялось лишь откровенными звуками еще проигрывающегося фильма. В яркой радужке гостя из другой вселенной читались изумление и насмешка.       — Не хочу тебя расстраивать, — другой Дин хмыкнул, — но я не гей.       — Серьезно, ты? — иронично переспросил Дин, но, поймав на себе недовольный прищур, стушевался. — А по-твоему, я гей?       — Ну, — тот окинул его оценивающим взглядом и поморщил нос, — ты носишь фланель.       Дин нахмурился, но оскорбление стерпел.       — Это лишь праздный интерес. Глупо иметь такую возможность и ею не воспользоваться, — энтузиазм в его голосе заметно поутих. — Ладно, забудь.       Зато в голосе другого Дина он внезапно вспыхнул.       — Нет уж, подожди, — он мягко ударил пальцем по клавише, и жаркая парочка на экране застыла не в самой удачной позе. Дин с удивлением и с плохо скрываемой надеждой уставился на свою более успешную копию. — Знаешь, я много чего перепробовал за свою жизнь, но такое…       Он усмехнулся, и Дин понял, что все-таки затронул струны его души — они ведь были одной прочности.       — Я же не усну, пока не утолю любопытство, — другой Дин захлопнул крышку ноутбука и убрал его на тумбочку. Дин мог поклясться, что теперь на лице его копии красовалось то самое выражение, с которым сам Дин обычно смотрел на объект своего вожделения.       — Твой брат не будет против?       Дин открыл было рот, чтобы возразить, и тут же прикусил губу. А этот пришелец из другого измерения оказался не так-то прост. Хотя, было глупо пытаться скрыть что-либо от самого себя.       — А твой? — парировал он.       — Справедливо, — оценил выпад другой Дин. — Но сам с собой не считается.       Дин ухмыльнулся: все же сходства между ними было даже больше, чем он думал.       Но на этом вся его решительность заканчивалась. Плана действий на случай, если второй согласится, у него не было.       — Да ладно тебе, — на лице его копии появилась игривая улыбка, а длинные ресницы томно прикрыли его глаза — и Дин будто смотрел в зеркало, чувствуя, как в животе завязывается тугой узел. — Ты же сам этого хотел.       И с каждой секундой он хотел этого ещё больше. Дин не страдал нарциссизмом, но он знал, насколько хорош собой. Ему лишь не хватало небольшого взгляда со стороны, чтобы в этом убедиться.       Теперь он понимал, что в нем видели все эти бегающие за ним девчонки — он видел себя их глазами, и это чертовски подогревало интерес.       Ему хотелось прочувствовать на собственной шкуре, что ощущал каждый, кто прикасался к его губам. Свой вкус, запах, манеру поцелуя. С каким нажимом его собственный язык толкается в рот и проходится по нёбу. Как стучит его сердце под своей же ладонью.       Ему казалось, что его предвкушение можно было ощутить физически — и такое же он мог различить в своих глазах напротив. Они начали движение одновременно, и за мгновение до поцелуя тело Дина пробрало мелкой дрожью. Он был уверен, что другой чувствовал то же самое; они были связаны, пусть и незримо. Дин не угадывал поведение своей копии, он знал точно, что тот предпримет в следующую секунду. Он знал, что тот Дин захочет ухватиться за его нижнюю губу, поэтому позволил ему это сделать. Дин не закрывал глаз, и другой последовал его примеру — мешало любопытство, одно на двоих. Прикосновение вызвало больше эмоций, чем он мог себе представить. С его губ слетел тихий стон и растворился в точно таком же, словно стон был один, но насыщенный, протяжный. Дыхание перехватило, хотя их поцелуй был совсем поверхностным. Такая реакция тела заставила Дина довольно ухмыльнуться и крепче уцепиться за губу своего партнёра. Тот усмехнулся в ответ, не торопясь углубляться; им обоим хотелось насладиться каждым мгновением этого странного акта. И с каждым мгновением Дин чувствовал, как низ живота начинает воспламеняться. Это было совсем не так, как с Сэмом, не лучше, не хуже — просто по-другому. Но когда чужой язык скользнул по его губам, Дин уже не смог сдерживаться. Обхватив другого за шею и властно сжав пальцами его прилизанные даже у загривка волосы, Дин протолкнул свой язык внутрь горячего рта, вызывая у того стон возмущения и возбуждения одновременно. Дин знал, что его копии понравится; ему точно так же нравилось, когда Сэм перенимал инициативу в их поцелуе. Но соревноваться с самим собой было бессмысленно, и оба это понимали, поэтому просто отдавались друг другу на милость. Это было так легко. У них были одни и те же слабости. Одни и те же предпочтения. Дин бы мог доставить ему незабываемое удовольствие — собственно, как и получить его от самого себя, того, кто точно так же знал его, как свои пять пальцев.       И тут он понял, что зашёл слишком далеко в своем желании утолить любопытство.       Дин резко отстранился, тяжело дыша и сжимая руки в кулаках, пытаясь усмирить возбуждение. Другой Дин смотрел на него таким же затравленным похотливым взглядом, облизывая губы.       — Ну как? Полегчало? — с сарказмом поинтересовался он, когда молчание начало напрягать.       Дин хмыкнул, не торопясь отвечать и приводя мысли в порядок. Черт, если бы оба Сэма застукали их здесь…       Оба Сэма.       Губы Дина вдруг растянулись в многообещающей улыбке.       — Вообще-то, у меня есть ещё одна идея.       Неловкость их ситуации тут же отошла на второй план, и Дин из другого измерения, будто поймав его волну, игриво повёл бровью.       — Ты думаешь о том же, о чем и я?       — Даже не сомневаюсь.