И змея укусит себя за хвост

– У меня была для тебя интересная информация. О Даниэле Оттаво Вонголе. Интересует? – С чего ты взял, – равнодушно спросила Вайпер, – что отошедшая от дел Оттаво Вонгола может быть мне интересна? Я больше порадуюсь актуальной информации о действующем боссе. Скалл надулся: – Я ведь уже говорил, что не дурак. И мне показалось, что ты с этим согласилась. А ещё сразу после Проклятия мы напились вместе с Реборном, Фонгом и Колонелло, так что вообще много чего интересного услышал. – Этот идиот, – мягко переспросила Вайпер, красочно представляя себе, как таскает за уши Реборна, – умудрился напиться и о чём-то проболтаться? – Эээ… – Скалл отодвинулся подальше от иллюзионистки, от которой веяло какой-то жутью даже больше, чем когда она ему угрожала пытками, – на самом деле мы поклялись, что полученная информация не будет использована во вред, ну, как во время той пьянки с игрой на желания, и они большей частью жаловались друг другу на тебя, а Колонелло ещё на Лар… И это был чисто мужской разговор, знаешь ли. Вайпер беззвучно хмыкнула: а Скалл действительно не промах, раз всё-таки сумел затесаться в эту компанию, несмотря на все предубеждения, выказанные остальными Аркобалено по отношению к нему. Ведь Верде в их компании не оказалось, например, пусть даже Аркобалено Грозы старательно дистанцировался от своих вынужденных коллег. Впрочем, Реборна эти соображения всё равно не оправдывали, не в её глазах. – И о чём же таком они могли болтать с Фонгом, если речь заходила обо мне? – вкрадчиво поинтересовалась женщина. Скалл вспомнил яростные обсуждения причин поведения Вайпер – почему она так явно подыгрывала Луче и Шахматноголовому, но ушла сразу же после получения Проклятия, гадали, что именно могла задолжать Вайпер, раз пошла на такое. В её осведомлённости почему-то никто не сомневался. Аркобалено Облака вспомнил жаркие споры, какого пола всё-таки была иллюзионистка, в которых Скалл с удовольствием участвовал, подбрасывая аргументы то за одну, то за другую версию (а что, он прекрасно понимал Вайпер, развлекающуюся таким образом). Потом вспомнил споры Реборна и Колонелло, у кого наставник страшнее и кого гоняли больше. Фонг в это время сидел, откинувшись на стену и прикрыв глаза. Слушал очень внимательно. Колонелло брал эмоциональностью и частенько скатывался с рассказов о тренировках на жалобы по поводу неудачных попыток пригласить Лар на свидание. Описания Реборна были яркими и ёмкими, а собутыльники все были знакомы с обсуждаемым человеком, так что очень легко представляли эти забавные сценки. Хоть что-то позитивное в той атмосфере отчаяния и яростной злости, которую Аркобалено упорно не хотели признавать вслух. Скалл знал, что Реборн, скорее всего, не рассказал и части того, что могло бы дать остальным преимущество над ним или Вайпер. О своей репутации киллер заботился всегда. О репутации Вайпер… ну, после неожиданных признаний о том, какого рода отношения их связывали, было понятно, что о бывшем учителе Реборн тоже беспокоится. Даже забавно. Скалл был ещё молод, его путь только начинался, и он не мог назвать себя знатоком человеческих душ, но было что-то трогательное (только бы не ляпнуть это вслух – он не хочет проверять, каковы ощущения у бессмертных, расчленённых на кусочки) в этой заботе. Скалл очень хотел жить, оставаясь здоровым и целым, поэтому он сделал вид, что не заметил, как на миг из-под маски идеального киллера показалось лицо живого молодого мужчины… Который, похоже, просто обречён на то, чтобы пытаться превзойти своего учителя или хотя бы заслужить его одобрение. В некотором смысле это было даже грустно, потому что Вайпер ни на миг не останавливалась в развитии, а в Реборне больше, чем от неё требовалось контрактом, заинтересована не была. Вайпер вообще была слишком осторожна в привязанностях, а Скалл был достаточно внимателен и любопытен, чтобы во время той памятной пьянки обратить внимание на то, что, кажется, пропустили все остальные. Когда Вайпер объяснила им происхождение своих татуировок, она предоставила две версии на выбор. Вот только Луче, которая обещала следить за правдивостью сказанного, не назвала ложью ни одну из них. Однажды преданная Вайпер вряд ли горела желанием подпускать к себе кого-то. Тем удивительнее было её длительное и своеобразное сотрудничество с донной Вонголой. – Да так, – с нелепой улыбкой почесал в затылке каскадёр, отвечая на вопрос Вайпер вслух, – Реборн признался, что ты была его учителем и выполняла заказ Восьмой. Мне показалось, что такие вещи не доверят совсем уж посторонним. – Ты ошибся, – соврала иллюзионистка. – Дела Вонголы не касаются меня после завершения контракта. Скалл криво ухмыльнулся и протянул: – Да? То есть, информация о скорой смерти Даниэлы Вонголы тебе неинтересна? Аркобалено Облака впился глазами в закутанную в плащ и Пламя Тумана фигуру. Вайпер не вздрогнула, не дёрнулась, не издала удивлённого вскрика… Но её выдала крошечная пауза перед тем, как иллюзионистка решилась ответить: – Все люди смертны, Восьмая не исключение. А я даже не её телохранитель теперь, чтобы спешить её спасать. – Безусловно, – с наигранной беспечностью откликнулся Скалл, – ты абсолютно права, Вайпер! Тем более что ты не можешь спасти того, чей срок пришёл, уж поверь, в этом я разбираюсь. Вот только судьба Даниэлы Вонголы – уйти из жизни не своей смертью. Ей осталось всего-ничего: через две недели Оттаво не станет. А уж что с этой информацией делать дальше, решай сама. Аркобалено Тумана не двинулась с места, пока бывший каскадёр не сел на мотоцикл и не уехал, на прощание махнув рукой в перчатке и пообещав ещё встретиться. Всё-таки Скалл был… раздражающим засранцем, неудивительно, что ему постоянно пытались то отвесить подзатыльник, то пнуть, то занять чем-нибудь. Это ж надо иметь талант – строить из себя идиота, делая всё по-своему, даже когда ему угрожают пытками за самодеятельность! Он явно не слышал историю о том, что гонцам с плохими вестями заливали в глотку раскалённый свинец. Губы Вайпер искривились в гримасе: она знала, что это время придёт, но всё равно не готова была услышать слова Скалла. Она… хотела попрощаться, даже если это в очередной раз разобьёт ей сердце.