Lottery

Феликс хорошая подруга. Всегда отзывчивая и поможет, если что понадобится. Поэтому и лотерейные билеты покупает вместе с друзьями за компанию, не веря в свой возможный успех. Когда в очередной раз пацаны запрягли её с этой сказочной хуйнёй, Ликс не удивилась, а покорно (даже самоотверженно) начала морально подготавливать себя к расставанию с денежками. Что не сделаешь ради друзей? Особенно, когда они убого подкармливают тебя, в то время как твои любимые рыбные треугольники не по акции. — Пожалуйста, Ликсенька, помоги нам: вдруг ты выиграешь? — почти на коленях стоит её давний друг Джисон, который провалил попытку не выглядеть слишком ущербно. — Да, Ликся, давай, там в качестве главного приза будет сама Хёни! Хёни, понимаешь? — не с одной, так с другой стороны. Как назойливые мухи, честное слово! — Я в душе не ебу, кто это. — Отмахивается от Криса, надеясь, что они отстанут. — Это дива, Фел. Это мечта. Это главная причина, по которой я расстался с бывшей. — А я думала, она просто не выдержала, что её постоянно зовут babygirl. Хан хохотнул над внезапно изменившимся лицом Чана после такого разъёба по фактам и дал пятюню Ли. — Ладно, — так уж и быть, все мы понимаем, что сопротивление бесполезно, — но кому мне отдать приз на случай выигрыша? Все синхронно задумались. Как официально самый умный здесь, Джисон предлагает: — На камень-ножницы. Никто не смог оспорить такой выбор. *** Поэтому, когда они втроём сели перед теликом, ожидая прямого эфира с оглашением результатов, всем так не терпелось узнать, кто же станет обладателем приватного танца, «а может, чего-то большего?», — примерно так гласили в рекламе, и наша Феликсина уже тогда выпала из этого мира. С небольшого экрана на неё смотрела не иначе как богиня. Конечно, чудеса грима и телика, но комплексовать заставило. Потому что у Ли никогда не было таких стройных ног. Не было и такой осиной талии. Такой, мать её, груди. Таких пухлых малиновых губ и шикарных пышных блондинистых волос. Пиздец. Про харизму можно и промолчать, хотя это бесполезно: буквально всё начинает кричать об этом. Да этой Хёни просто суждено быть в тусовке шоу-биза, такие люди в макдональсах не работают… И тут Феликс начала загоняться. У неё, в принципе, тоже неплохая фигура, но блять: Хёни всё еще кто-то там из греческих богов, а Ликс на её фоне просто тёлка. Не то чтобы раньше были какие-то скрытые рожки или крылья ангела, просто она бы описала себя одним словом «уникальная». А тут, получается, «деревенщина». Шоу начинается; все, кроме Феликсинии, сидят с билетами в зубах, а эта сидит и жрёт сегодняшние закуски, надувшись. Противная засушенная щупальца кальмара застревает где-то в зубах, когда Ли видит Хёни на трансляции в одной только длинной чёрной рубашке и каблуках. Наверное, тоже хочет посмотреть, пока её не проглотили. Ну это пиздец, и с этим согласны все участники этой конференции. Слоган размещается на пол экрана, там написано что-то типа «ещё немного, и ты сможешь раздеть меня полностью», заставляя три пары бровей улететь к спутникам. Юпитера. Интригующий момент: Хёни своими охуительными руками вертит стеклянную колбу с чем-то непонятным, достаёт пиздюлину с персональным шестизначным кодом. Никто в стране, кажется, не дышит. Камера оператора зумирует прямо на лицо, и Ликс в очередной раз завидует: такие тени с шимером она сама хотела купить вообще-то! Но чё-то зажопила последние деньги на палетку. Стараясь не обращать внимания на отдельные вещи типа макияжа, девушка решила смотреть в общем. Да и это тоже оказывается сложноватым. Немного более невыносимым оно становится, когда губы цвета спелого граната чётко произносят номер лотерейного билета Ли. Ребята рядом почти съели эти бесполезные теперь бумажки от обиды; как же ж так, их билеты были с почти такими же кодами! Но всё внимание Ликс завоевывает Хёни, которая слегка меняет позу, заставляя свой чёрный кружевной бюстгалтер приветственно помахать ручкой (крыша Ли попрощалась в ответ), и говорит: — Феликс, я буду ждать тебя в полночь в розовом лимузине. В розовом, мать его, лимузине. — Простите, пацаны, но это мой приз. *** Самое сложное для Ликси было признать, что она сейчас буквально летит к пункту назначения. Бля, да даже если это будет и под камерами, все получат свою дозу экстази. Хотя, маловероятно — всё-таки обещали приватность, — но это же ебаный маркетинг: здесь никогда не бывает ничего так просто. Короче, она готова ко всему. Кстати, насчёт подготовки: Феликс так хорошо даже на выпускной не выглядела. Ну, а хули, не хочется же выглядеть червяком на фоне яблока. Накрутила волн на башке, надела джинсовую мини-юбку (в которой, кстати, ходить невозможно) вместе с невысокими шпильками (в которых, кстати, ходить невозможно тоже), ну и рубашку с леопёрдовым принтом, по-модному. Так, и по мелочи бижутерия с очками. Ладони мальца вспотели, когда девушка увидела обещанный лимузин. Он какой-то большой, по крайней мере, больше, чем она себе его представляла. Было сложновато доказать охраннику, что это действительно она выиграла, поэтому получив взгляд, полный отвращения к лесбиянкам, Ли смело зашла в открытую розовую дверь. Настолько смело, что чуть не ударилась головой. — Ты, должно быть, выиграла в лотерею. Ликс пока ещё распутывает своё лицо от светлых кудрей и поправляет юбку, и тут такое. Ну, не совсем тут, на другом конце грёбанного лимузина, но это даже хорошо, потому что она ещё не готова встретится лицом к лицу с этим блядским декольте. Пока Ли пытается побороть неловкость, Хёни, как кошка, ползёт к потенциальной жертве по мягким чехлам салона. Фел молится, чтобы у неё ничего не выпало. Ну вы понимаете. Такое добро носит, сердце закрывает. — Правила просты: если заслужишь, поедем в место попросторнее. И эта ухмылочка. Стереть бы её нахуй, чтоб не зазнавалась. С чего она вообще решила, что Ликсе это интересно? — И что мне нужно тогда сделать, чтобы заслужить? — Феликс приобретает уверенность стремительно: идеальность Хёни начинает раздражать. Красивая, сексуальная, да ещё и доминирует? Тонкими пальцами подхватывает рядом стоящий бокал шампанского и протягивает Ли: — Для начала выпей, крошка. Фел принимает этот грёбанный вызов, слегка дотрагиваясь до чужих пальцев на стекле. Что ж, пора взять все свои растерянные в прошлой жизни яйца в кулак и показать, на что она способна. Горький вкус этой игристой хуйни оседает на языке, хочется сплюнуть, но пока некуда. — А ты дорого стоишь. Конечно, учитывая сколько человек купило билет в надежде увидеть персональное шоу. — Думаю, за такие деньги я могу всё. Даже найти более выгодное применение твоего острого язычка. — Да? И какое же? Становится всё интереснее, Феликс заинтересована сама не понимает в чём, дама напротив, по-видимому, тоже заинтересована, но её конкретная цель поставлена ещё месяц назад. Сладкий парфюм Хёни проник уже, кажется, в каждую клетку, платиновые локоны почти щекочут чужую кожу. Расстояние сократилось предательски быстро, так что бокалы в сторону. — Зависит от тебя. — Неужели. Это же моя награда. — Твоя награда — просто смотреть, на всё остальное нужно моё разрешение. Фел усмехнулась. Ну и сука. Посмотрим, кто из них ещё умолять будет. Пока что всё намекает на Ликс, потому что Хёни явно знает своё дело. — Значит, я могу просто попросить? — Попробуй. Феликс нравится. Эти игрульки, бесспорно, заводят, но одновременно и мучают, поэтому она решает начать с простого: — Можно поцелуй? Хёни мягко улыбается и пододвигается ближе, а Фел только сейчас замечает под коротким платьем рыжий хвостик. «Пиздец», — думает Ли. — «Нет, вот это точно пиздец», — думает Ли, когда девушка забирается на её колени, облокачиваясь локтями в стену возле водителя. Руки сами собой находят чужую талию, пытаясь не опуститься ниже хоть на миллиметр. Феликс любезно поправляет мягкие волосы Хёни за ушко, гипнотизируя тёмные глаза девушки (и откровенно игнорируя то, что сейчас под носом). Холодная рука приятно ощущается на шее, но что более приятно, так это мягкие губы сначала на щеке, потом на подбородке, затем где-то в уголке губ. Феликс не устраивает такие пытки, поэтому она просто подаётся вперёд, надеясь поймать уже нормальный поцелуй, но всё не так просто. Хёни недалеко отстраняется, не позволяя; локон волос снова очаровательно выбился и упал на лицо Фел. Заебала ломаться, Феликс повторяет попытку и на этот раз не проваливает её, замечая еле заметный стук водителю и тронувшийся лимузин. *** Феликс не замечает никаких свечей, никаких фруктов и ебучих бомбочек для ванн только по двум возможным причинам: она слишком увлечена чужим телом, или этого всего действительно нет, потому что никто не рассчитывал зайти так далеко. Было бы глупо проверять, когда есть вещи поинтереснее. Ли пытается контролировать ситуацию даже на чужой территории, но каким-то образом пропускает то, как она оказывается прижата полуголой к мягким подушкам, как руки грубо убирают за голову и как глаза завязывают бордовой атласной лентой. Фел задыхается от осторожных касаний к своему животу, от мягких губ на своей шее, от зубов на своем соске, от проворного языка на своих бёдрах. Хёни дразнит: идёт смазанными поцелуями с лодыжки до внутренней стороны бедра, сначала с одной ноги, поднятой кверху, заканчивая другой, но не дотрагивается до единственного белья на Феликс сейчас. Ли нетерпеливо ёрзает, хочет уже наконец человеческого подрочить, но никто не даёт: — Хочешь мой рот прямо, — Хёни проводит пальцем по набухшему клитору через трусы, — здесь? Феликс вздрагивает; никто никогда ещё так её не мучал. — Да, блять, хочу. Хёни пока так не думает; специально раздражает грубой мокрой тканью, массирует рядом с клитором, фактически не касаясь его больше. — Тогда умоляй. — Пожалуйста, — Ли расплачется, если её сейчас же не трахнут прямо здесь. — Мне нужно это. Пока Ликс дрожит от нетерпения, девушка резко отводит намокшие трусы в сторону и размашисто проводит языком от входа до суперчувствительной головки клитора, собирая весь накопившийся сок. Фел вскрикивает, потому что к таким поворотам судьбы она была не готова. Хочется подумать о чём-нибудь другом, например об обстановке, но глаза завязаны, поэтому всё, что остаётся, так лежать и пищать, чувствуя, как Хёни засасывает нежную кожицу и проникает языком внутрь. Ликся не выдерживает и срывает ленту, тянется руками к девушке, но натыкается на настороженный взгляд. Всё прекращается. Феликс разочарованно стонет, но сразу же осознает плюсы ситуации: кидается к блондинке и тянет её на себя, пытаясь доставить удовольствие и ей. Хёни удивленно выдыхает, видимо, не ожидав такого напора. Если её так легко впечатлить, то Фел сделает всё возможное, чтобы она никогда не забыла эту ночь. Припадает к ещё влажным губам, сразу проникая языком в рот. Хватит медлить, так сказать, тем более Феликс хочет кончить сегодня. Ли вовремя вспоминает об одной хитрости, ухмыляясь прямо в чужие губы: — У тебя такой милый хвостик, — следя за реакцией, обводит сочные бедра Хёни ладонями, доходит до не менее (даже более) сочных ягодиц и сжимает их. В ответ на такое девушка слегка постанывает; ещё бы, в ней же, мать её, анальная пробка, было бы странно не услышать никакой реакции. Но это не совсем то, чего Феликс добивалась. Продолжая начатое, достает лисий хвост и подносит к своему лицу металлический наконечник. Видеть в глазах напротив такое удивление максимально льстило ей сейчас, но суть даже немного не в этом. Удовольствие — наблюдать, как расширяются зрачки Хёни, когда Ликс сначала обводит это языком, а потом всасывает яйцевидное крепление хвостика. — Перевернись, детка. Жаль, что я не увижу твоего лица, когда ты будешь кончать. Удивительно, но она подчиняется; Ли не удерживается и шлепает по попе девушки, наблюдая, как в полумраке на коже расцветают красные отметины. Сразу же припадает к ним, выцеловывая каждый сантиметр, постепенно двигаясь вниз. Руки свободно гуляют по спине, так проще всего поставить в нужную позицию, особо не напрягаясь. Кто ж знал, что Феликс будет позволено так много? Она теряется в возможностях, хочет всего прямо сейчас, не понимая, с чего бы начать. Возможно, можно попробовать с самого громкого желания, которое так и светится и кричит о своём первенстве. Съесть. Припадает к губам, как к вкуснейшему пирожному, получая громкий стон в качестве поощрения. Хёни выгибается, почти встаёт на колени, но Фел толкает её обратно на подушки, наблюдая, как красиво рассыпаются воздушные локоны. У Ли не так много терпения, как может показаться на первый взгляд, поэтому она решает идти по короткой дорожке, вылизывая её имя на хангыле, пытаясь обхватить все чувствительные точки за один раз. Времени не так много тоже, Феликс стремится доставить как можно больше удовольствия, массируя большим пальцем возбужденный клитор Хёни, переходит языком в растянутую хвостиком дырочку, таким образом стимулируя полностью орально. Просто, когда замечаешь преимущество, грех им не воспользоваться. Было сложновато удерживать девушку в таком положении при том, что она действительно получает огромный кайф с таких ласк: постоянно вертясь и крутясь, Хёни доказывает это с каждым сорвавшимся стоном. Когда она действительно кричит и неразборчиво мямлит что-то про не останавливаться, Фел и не думает прекращать, только шлёпает сильнее по ягодице, уже не пытаясь удержать тело под собой. Хёни смеётся и почему-то называет Ли сучкой, но это, вроде как, всем нравится. Феликс охуевает, когда её вдруг хватают за растрёпанные волосы и сажают на себя, проталкивая внутрь сразу два пальца. Вторая рука девушки крепко обхватывает Ликс за талию, так что ей точно не сбежать (не то чтобы хотелось). Чувствуя себя бесполезной, Ли сокращает дистанцию между лицами и развязно целует Хёни, даёт почувствовать ей свой же вкус, одновременно с этим двигая тазом. — Да, трахни себя моими пальцами, вот так, детка. Фел стонет и снова насаживается на такие длинные пальцы Хёни, чувствуя проворный язык на своём соске. Видимо, Хёни чувствует, как Феликс начинает доминировать, и кидает её обратно на постель, массируя стенки уже тремя пальцами. — Быстрее… быстрее… Но Ли не ощущает никаких изменений, пока не вспоминает единственное правило этой вечеринки. — Пожалуйста. Хёни срывается на звериный темп, как самая настоящая обладательница кинка на мольбу. Феликс думает, что это извращённо, но в ту же секунду понимает, что извращённее этой дикой дрочки нет ничего. Девушка чувствует сильнейшую стимуляцию точки джи, и, блять, Ликс никогда так не сможет сделать себе сама. Хотя бы потому что пальцы слишком короткие, а движения слишком напрягают. Кажется, Ли не чувствует ног; зато чувствует, что хочет убежать и одновременно наброситься на Хёни, но получаются какие-то агрессивные конвульсии; не понимая, что вообще происходит, Феликс хватает запястье девушки в попытке сделать хоть что-то, чтобы прекратить это безумие, но… *** — Блять, Феликс, какого хуя? Мы выезжаем в студию через пятнадцать минут, а ты дрыхнешь! Заебал. Только не это.