Мгновение

Сердце ускорило свой ритм, отбивая нечеткие удары в груди, распространяя счастье дальше по венам. Все тело наполнилось легкостью, а на лице отобразилась неконтролируемая мною улыбка. Взгляд продолжил наблюдать за высокой фигурой, шествующей дальше по коридору подобно королеве. Все тот же наклон головы, те же степенные шаги, мягкие движения…

Мгновение стремительно исчезало, но на его зарождалось что-то теплое, в противовес привычной пустоте. Чувство стремительно росло, разрасталось подобно диковинному цветку по всему телу. Я знала его название. Любовь.

Следом сразу же всплыло ее имя – Констанс. Моя сестра, та, дороже которой у меня никого нет и не будет никогда. Это было известно нам обеим, но последние события, произошедшие с нашей семьей лишь подтверждали это. Никто и ничто не могло изменить этого.

Но мы усвоил урок. По большей части благодаря своей же семье. Блэквуды. Мы никогда не причиняли вред другим. Но разве это значило что сами мы не испытывали боли? Скорее наоборот. Все поместье и его окрестности, каждая комната и каждая вещь, казалось, надежно сохранила отпечаток того безумия, через которое нам с Констанс довелось пройти. Спальня родителей, кухня, прихожая, коридоры…Иногда, могу поклясться, я слышала их шаги и скрип половиц под подошвами их обуви, повелительный или недовольный голос отца, даже угрюмое молчание вечно покорной матери. Голоса вели в прошлое, нашептывали и пугали, безжалостно бросали в омут воспоминаний.

Хуже было только в кабинете отца, куда нас с сестрой так часто и сильно манило, что было естественно, ведь там было сосредоточение нашего прошлого, нас самих. Там ничего не менялось. Предметы, бумаги и вещи все так же занимали свои места, покорно ожидая возвращения хозяина. Книга, так и не дочитанная, открытая на предпоследней странице. Я часто сравнивала себя с этой книгой раньше. Как будто время для меня остановилось, я осталась погребена заживо под осколками прошлых чаяний и надежд, которым так и не суждено было сбыться. Моя судьба была предрешена и я не могла, да и не хотела опираться этому. Пусть так.

Мне еще с детства казалось что в кабинете отца слишком много всего. Шкафы с книгами возвышались почти до потолка, громадный стол занимал большую часть комнаты, документы, разложенные то тут, то там, раздражали, а стул напротив стола производил несуразное впечатление, как и всякий человек, сидящий на нем же напротив отца. Таким уж он был человеком, подавляющим и жестоким, излишне резким и нетерпимым к чужим ошибкам. Когда его не стало, я стала выносить его вещи и закапывать их в саду. Так становилось легче.

Я не могла простить его с мамой, и никогда не смогу. Они стали угрозой для самого дорогого мне человека. Для Констанс. И потому я ничуть не жалею о содеянном. Единственное чего мне хотелось для нее, для нас обеих, так это спокойной, счастливой жизни, полной любви.

А потом появился этот кузен и все снова стало походить на былой ужас. Однако мы снова справились с этим. И Констанс…Сестре стало лучше. Ее мягкая улыбка, озарившая бледное лицо и теплый взгляд был лучшим тому доказательством. А ее слова, пусть произнесенные и тихо, но твердо, мешали мысли и оседали теплыми искрами в сердце.

«Люблю тебя, Мэрикэт.»

Она снова сказала это, как и тогда, после убийства родителей. Она сама признала, что знала о моих планах, однако не мешала мне, скорее даже наоборот, она благодарила меня за избавление от них всех. И как бы страшно это ни было, я отчетливо, с каждым совершенным мною вдохом, с каждой мыслью знала что сделаю нее все. Даже если это значило пойти против всего мира.

Вот фигурка в белом, так похожая на ангела, скрылась за поворотом и легкий перестук ее каблучков исчез, оставив после себя тишину. Я прикрыла глаза и улыбнулась. Я больше их не слышала. Призраки прошлого, что тенями следовали за нами все это время отступили. Казалось, их тела, так похожие на туман, попросту истаяли от солнечного света, что теперь властвовал во всех уголках дома. Теперь все действительно позади. Мы победили.