Кома

      За пару дней я пришла к мысли, что мозг — штука очень интересная и невероятная. Я чудом справлялась с голодом, даже не хотела в туалет. Психосоматика, чудо. И все равно было странное чувство, будто я что-то упускаю. Что же, время я упускаю. Три или четыре дня уже прошло? Я все ещё в каком-то храме, с каким-то хранителем, в каком-то озере. Это же шикарно (сарказм). — Сегодня ты совсем бледная, да и дрожишь больше. — голос Мизуки вывел меня из раздумий — Здесь очень холодно. — даже аргумент хранителя о наличии одеяла я никак не воспринимала, в храме и правда холодно — мне уж точно. — Я так устала, Мизуки. — Нет, нет, только не это! Сейчас заплачу! Нет! — Хочу домой, хочу… К маме, к брату, хочу домой…       В этот же момент рухнула стена, камни, полы, разорванные татами разлетелись вокруг, и в меня попадали тоже. Я сильно испугалась, но ещё больше испугался змей, я слышала подобие крика. Я просто сжалась. Повсюду горело синее пламя, стало мгновенно жарко, но как только огни утихли и принялись постепенно сжигать храм стало опять невыносимо холодно. Мне было очень плохо уже пару дней, а сейчас стало ещё и страшно. — Соня! Этот голос, я его узнала. Томоэ! Томоэ! Вмиг стало спокойнее, страх отступил и я увидела обеспокоенного хранителя храма Земли. Он грубо схватил меня за плечи и принялся осматривать, поднимал глаза и отпускал, вновь и вновь. Я уже готова была заплакать. — Ты пришёл… Ты пришёл за мной… — голова гудела, меня знобило, ноги ватные, но я так рада была видеть его. — Ты… — в глазах его что-то мелькнуло, что-то очень недоброе, он посмотрел на несчастного Мизуки, который смог потушить весь огонь — Что ты с ней сделал? — он больно сжал мои плечи, я села на пол, стоять сил почти не было — Что такое? — да, он явно переживал. Обо мне? Второй раз я видела его таким. Но впервые причиной подобного взгляда и тона стала я. Уже стало казаться будто все это сон. Но нет, я слишком счастлива, что выберусь отсюда и окажусь снова в нашем храме Земли. — Я в порядке… Правда, просто нехорошо. Я почувствовала, что мою руку обвило что-то мокрое, не успела сообразить, как уже летела в другой конец комнаты, так я оказалась за спиной Мизуки. — Ты все такой же грубый, Томоэ. Но твой огонь на меня не подействует, мало того, что ты все лишь екай, так ещё я выше тебя по статусу. Я истинный хранитель храма Воды. — «Истинный хранитель?» «Храм Воды?» — на лице Томоэ вновь замелькала его фирменная ухмылка. Взгляд ожесточился. — Жить в жалкой копии разрушенного храма — не значит жить в храме. И как «истинный» хранитель тебе следовало бы знать: мёртв Бог — хранителю тоже не поздоровится. Лис сорвался с места и бросился в нашу сторону, его пламя охватило весь храм, просочилось сквозь все щели. Мизуки это понял, а потому на лице его больше не было ничего кроме испуга, нет, паники. Он даже не вступил в бой, он был окончательно сломлен духом. Сама того не осознав, я оказалась в руках Томоэ. В обычном состоянии, само собой, я бы стала сопротивляться, но не в этот раз. Ноги совсем меня не держали, да и правда была рада видеть Лиса, ведь это означало, что все закончилось. — Он ничего мне… Не сделал… Не тро-огай его. — в ответ хранитель лишь недовольно хмыкнул и явно не хотел оставлять беднягу — Пожалуйста. — я схватила его за хаори и тогда, пару секунд просверлив меня взглядом, хранитель остыл.       За пределами озера Томоэ продолжал нести меня. Сама идти я не могла. Окончательно начала расслабляться. — Спасибо. — слезы так и поступали, но я держалась. Тут дело во всем сразу: мне было плохо, я была рада, что все закончилось и я хотела домой, к себе домой. — У тебя сильный жар, надо быстрее вернуться. — хранитель усадил меня на скамейку и накинул свое хаори. Стало капельку теплее, хотя бы не продувал ветер. Ночь, все спят, на улице ни души. Мы тоже молчали, я прикрыла глаза и просто считала шаги Томоэ по асфальту. Совсем скоро он усадил меня в специальное средство передвижения по воздуху и мы направились к храму. — Насколько мне известно, твоих родителей нет в живых. — Неужели он слышал меня в храме? — Да, ты прямол-линеен… Как всегда. Ой. — голова отказывалась соображать — Можно и так сказать, но я хочу… Верн-нуться. — К себе домой или… — Конечно домой! — черт, он же меня проверяет, дура я — Хм, — хранитель вновь бросил недовольный взгляд, но как раньше уже не злился — тебе стоит рассказать всю правду. Зачем скрывать, если ничего, как ты говоришь, не замышляешь? — Прос-с…ти…те меня… — кажется, что такого жалостного тона я и сама от себя никогда не слышала. Противно от самой себя. Да потому что вы за дуру меня держать будете… Ведь то, что я расскажу по идее невозможно. Более я ничего не ответила. А через несколько минут и вовсе заснула, это спасло меня от дальнейших расспросов. Помню лишь как с меня сползло хаори, а потом его аккуратно завернули мне за плечи и уложили на что-то мягкое. Без резких движений, без вздохов, а нежно, с заботой.