***
Иззи сидела за барной стойкой, опрокидывая в себя одну стопку за другой. Теперь девушка была одна, зато не придётся больше врать и она свободна. Может быть последовать примеру Алека, ни с кем больше не встречаться, отдохнуть от отношений? Тем более ей никто так сильно не нравился. Она влюблялась всего два раза. Первый — в Мелиорна, но он оказался козлом и манипулировал ею, а второй раз — в Саймона, но это не было взаимно, и вскоре Изабель поняла, что это всего лишь симпатия. А Рафаэль, что Рафаэль? Он подходил больше на роль друга. Да, не везёт ей в личной жизни. — Что-то часто мы здесь встречаемся, — послышался рядом знакомый голос. Девушка вздрогнула. На соседнее место сел её одноклассник. Изабель окинула его изучающим взглядом и остановилась на его грустной улыбке: — Вижу, у тебя тоже проблемы в раю? — поинтересовалась она. — Кажется, я влюбился. А предмет моего обожания даже представить не может, что у меня есть к ней чувства. Изабель хмыкнула. Это ещё ничего, у парня больше шансов на нормальную жизнь. Иззи решила продолжить разговор: — А я порвала сегодня с двумя парнями. Изабель не знала, зачем сейчас сидит, напивается и изливает душу Джонатану Моргенштерну. Они даже не были особо знакомы. — В один день? — прервал её размышления парень. — Мы встречались втроём, — пояснила девушка, уставившись на жидкость в своём стакане. — Оу! А я думал, что один здесь поехавший на голову. — с нескрываемым удивлением сказал он и улыбнулся. Иззи рассмеялась: — Как там ваши отношения с сестрой? — Изабель всё ещё помнила тот разговор после прихода Валентина в школу. Джонатан очень переживал насчёт отношения к нему Клэри. — Мы немного общаемся, конечно, нет такой тёплой и близкой связи, как у вас с Алеком, но всё-таки хоть что-то. — Чёрт! — Настроение быстро сменилось, и девушка как будто протрезвела, — Я обещала брату больше не пить. О, Боже, что же делать?! — Он не станет тебя ругать. — Моргенштерн прикоснулся к её плечу, пытаясь успокоить, впрочем, она этого и не заметила. — Нет, не в этом дело. Я не хочу его разочаровывать и расстраивать лишний раз. Ему и так сложно, у него даже девушки нет. Он всё с нами носится. Я плохая сестра. — Изабель уткнулась в свои руки. — Все совершают ошибки, Из. Я вообще узнал, что у меня есть сестра, несколько недель назад. Если тебе надо, можешь переночевать у меня. — предложил Джонатан. Девушка с подозрением на него посмотрела: — У тебя? — переспросила она, удивляясь такому предложению. — Да. Эй, я не буду приставать и пытаться тебя убить, я не маньяк. Поспишь в моей комнате, а я на диване в гостиной, идёт? Лайтвуд вспомнила, что Джейс с ним часто общается и дружит, это помогло ей определиться с выбором. Изабель кивнула: — Спасибо. Только надо написать Алеку, что я осталась у подруги на ночь. — У подруги? — наигранно оскорбился Джонатан. — Думаю, он не обрадуется, если узнает, что я ночую у тебя. Они вышли из клуба и сели в вызванное заранее такси. Изабель клонило в сон всю дорогу, и она не заметила, как уснула. Моргенштерн не стал её будить и занёс в дом на руках, уложив на кровать. А сам, как и обещал, лёг в гостиной. Это был первый раз, когда в его доме ночевала представительница женского пола. Парень вообще всю жизнь шугался людей. После нелёгкого детства в компании Валентина это было обосновано. Единственный его друг, Джейс, начал менять всё в его жизни, а когда Джонатан впервые влюбился в девушку, понял, что если он дальше продолжит всех сторониться и казаться маньяком, то счастливого будущего ему не светит. Поэтому Моргенштерн выкинул все свои дневники с заметками про серийных убийц и доказательства, которые он успел стащить из дома отца. Пора было становиться нормальным и выбросить из головы прошлое. Утром он вскочил очень рано и отправился на кухню готовить завтрак. Слава Богу, это он умел превосходно. Иззи не сразу поняла, где она находится. Какая-то незнакомая маленькая комната, неудобная жёсткая кровать и тёмные занавески — всё это являлось полной противоположностью её места обитания. Брюнетка вспомнила вчерашний вечер: «О, Боже». Быстро встав с кровати, девушка направилась к двери. За ней оказалась кухня, где Джонатан стоял у плиты и что-то готовил.***
Проснувшись в объятьях Рафаэля, Саймон попытался выбраться из них, но безуспешно. Испанец только сильнее прижимал его к себе. Осознано это было или нет, Льюис не знал. Парню было страшно, что их отношения, топтавшиеся на месте, вдруг резко начали развиваться. Хоть они оба уже и признали, что влюблены друг в друга, всё равно всё это было странно и неправильно. Конечно, неправильно, ведь они два парня, учащиеся в православной гимназии. — Раф, нам пора в школу, — позвал испанца Саймон, вглядываясь в красивые черты лица. Сантьяго приоткрыл глаза, пытаясь понять, что случилось. Он отпустил парня, предварительно поцеловав его. — Что это значит? — Льюис хотел выяснить сразу, что сейчас между ними, хотя ночью он полностью убедился на каком уровне взаимоотношений они. — Мы же встречаемся? — удивился Рафаэль, он понял, что пора бы уже расставить все точки над «и», а от Саймона он такого не дождётся. — Д-да, да, — внутри парень визжал от счастья голосом пятилетки. Сходив в душ и позавтракав, они вышли из квартиры, молчание теперь не казалось напрягающим. — Мне нужно зайти домой за портфелем. — Льюис осознал, что даже домашку не сделал. — Я тебя подвезу. — У тебя разве есть машина, — удивился парень. — Нет, но у меня есть кое-что получше. — Раф указал на стоящий за домом чёрный мотоцикл. — Почему ты на нём раньше не ездил? — он подошёл к технике, внимательно разглядывая её. — Не выпадало случая. — А ты водить хотя бы умеешь? — для справки спросил Саймон. Что вы, он совсем не боялся. — Конечно, да. А дальше был нелёгкий путь с ветерком, которым сносило Льюиса, так что он мёртвой хваткой цеплялся за грудь своего парня и визжал, чувствуя, что улетает. Но выглядело это красиво. На школьной стоянке они появились в таком виде: на чёрном дорогом мотоцикле сидел Рафаэль, а сзади к нему, совсем не по-дружески, прижимался Саймон; чем произвели большой фурор.***
Приближался новый год и Рождество Христово, а это значило, что в школе будет проходить рождественский бал. Это было нововведением. Раньше ребята просто ставили какую-то сценку или читали стихи и пели колядки, и учителям было плевать, что большинству их подопечных за двадцать, они всё равно заставляли их участвовать. В этом году было решено сделать танцы, и это многих радовало, единственной проблемой было то, что не все умели это делать, именно поэтому Люк отпустил их с урока, передавая брозды правления Магнусу. Тот хоть и был неуправляемым своенравным хулиганом, но танцевать умел и мог помочь в сложившейся ситуации. Ученики вошли в физкультурный зал вместе с Люком, который сел на скамейку, наблюдая за классом, чтобы они по указке Бейна ничего не натворили. — Ладно, — Магнус вышел вперёд, элегантно разворачиваясь к строю скептически на него смотрящих подростков. — Кто умеет танцевать вальс? Как я и думал — лес рук, — только одиноко поднятые руки Иззи, Алека и Тессы. — Ну что ж, делитесь по парам. Это важно сейчас научиться танцевать с партнёром, тогда на балу вы покажете класс. — А на фиг нам это надо? — возмутилась Хелен. — Согласен, — поддержал её Джейс, — Это пустая трата нашего времени! — Молчи, — шикнула на него Клэри, она в отличие от своего парня была не против научиться чему-то новенькому. Никто не сдвинулся с места, и поэтому Бейн сам решил составить пары. Рагнор и Катарина, потому что они женаты и хорошо знали друг друга, причём у них было много взаимодействия, хоть и не в таком плане, в каком хотелось бы. Тесса и Джеймс идеально подходили, одна умела танцевать, другой играл на скрипке, следовательно, чувствовал музыку. Джейс с Клэри, на блондиночку никто не мог подействовать кроме рыжеволосой. Саймон и Майя подходили по росту. Рафаэль и Алина не пытались друг друга убить. Иззи и Джонатан, азиату казалось, что Моргенштерн доверяет этой девушке. Алек и Хелен, Бейн надеялся, что его парень успокаивающе подействует на эту взбалмошную белобрысую. — Преступим, сначала покажу основные движения, дальше попробуем в парах, — это была очень провальная затея. Магнус уже в сотый раз показывал простейший квадрат вальса, а остальные никак не могли повторить даже это. Ставить их в пары не имело смысла, потому что они при первом же шаге оттопчут друг другу ноги. Азиат вдохнул сквозь зубы и ещё раз сделал несколько элегантных шагов. — Прекрати нас мучить, покажи, как это должно быть в парах и мы пойдём, — не выдержала Катарина. — Ладно. Как я уже говорил важно сейчас привыкнуть к партнёру. Даже если оба человека будут танцевать потрясающе, без сплочённости, синхронности и доверия это будет не танец. Девушки, у вас самая сложная задача — научиться следовать за партнёром, чувствовать его движения и подстраивать под него свои. Знаю, звучит бредово, поэтому я вам покажу, — Бейн подошёл к Алеку и протянул руку, — Не окажешь честь? — саркастично усмехнулся он. — Ты же мне не отдавишь ноги? — парень сделал несколько шагов вперёд вместе с Магнусом, который быстро поставил музыку. Лайтвуд правой рукой обнял его за талию, крепко прижимая к себе. Не позволительно близко, но все этого не замечали, только ждали, когда кто-нибудь из них не выдержит и не поставит подножку другому. Сцепив ладони и встав друг к другу лицом, они замерли на пару мгновений, выравнивая дыхание, хотя это не помогло, Бейн доверительно положил руку на чужое плечо, сжимая его. Александр сделал первый уверенный шаг, направляя партнёра. Раз, два, три. В голове звучали аккорды, чётко отбивая ритм их шагов. Раз, два, три. Руки и тела сплелись в одно целое, а ноги двигались, как один отточенный механизм. Раз, два, три. Осознание реальности растворилось вместе со всеми людьми, убирая всё лишнее, оставляя их только одних. Раз, два, три. Взгляд глаза в глаза, а губы находились в сантиметре друг от друга. Раз, два, три. Они не контролировали движения, шаги становились быстрее и хаотичнее, вырисовывая на покрытие физкультурного зала квадраты. Раз, два, три. Одна клетка сменялась другой, а два человека, на которых были устремлены все взгляды, чувствовали только тепло друг друга. Раз, два, три. Магнус прикрыл глаза, ощущая, как его ресницы подрагивают от чужого дыхания. Раз, два, три. Пальцы сильнее сплелись с чужими, пытаясь скрыть дрожь в руках. Раз, два, три. Ноги подкашивались, но это совершенно не от усталости. Раз, два, три. В нос бил сводящий с ума сладковатый запах сандала. Раз, два, три. Алеку было так хорошо, и он ещё сильнее прижимался к другому человеку, растворяясь в его подчинении. Раз, два, три. Музыка подходила к концу, и это казалось самым непоправимым в их жизни. Раз, два, три. Лайтвуд опустил Магнуса, придерживая его, и быстро притянул обратно. Раз, два, три. Танец закончился, но они всё ещё стояли рядом, пытаясь прийти в себя. Откуда-то послышались аплодисменты и едкие замечания, и им пришлось вернуться в безжалостную реальность, где для всех они друг друга ненавидят. Камилла, следившая из окна за нашей парой, поняла, что её подозрения насчёт этих двоих подтвердились, потому что не могут люди, испытывающие друг к другу ненависть, смотреть такими глазами-сердечками и отчаянно прижиматься к другому человеку. Пора бы уже сообщить об этом Асмодею и отбить Магнуса у этого чёртового Лайтвуда, утвердив свои права на него.***
— Что не так, Магнус? — Алек быстрыми шагами зашёл в знакомый лофт. После урока танцев им не удалось поговорить, Бейн вёл себя очень отстранённо, даже не подкалывал его. — Всё не так, Алек, просто всё. Мы не должны себя так вести, — тон Бейна был на гране истерики, брюнету захотелось обнять его и успокоить, но Магнус оттолкнул его руки. — Нельзя в школе это показывать, они только и ждут, чтобы нас уничтожить. — Ты первый это сделал, — начал закипать Лайтвуд, повышая голос. — Из-за тебя. Всё происходит из-за тебя. Почему ты просто не можешь меня послушать и в гимназии держаться подальше. — Я не твоя шавка, Бейн. Ты не имеешь права мне приказывать, — у Алека опять сорвало предохранители, — Я согласился встречаться, только при условии, что мы оба будем устанавливать правила. Но сейчас ты только срываешься на мне, играя в свою игру. Я доверился тебе, согласился на всё это, но не могу так больше. — возможно сейчас эти слова и не относились к данной ситуации, но парень хотел просто выговориться, сказать всё, что накопилось, — Я хотел нормальных отношений, но, видимо, это не про нас. Ты постоянно пытаешься разрушить то, что между нами, ты пытаешься мной управлять! Но я не твоя собственность, — глаза Александра сверкнули гневом, прямо как тогда, месяц назад. Он больше не сдерживал себя. Магнус жалел о том, что начал всё это. Ему нельзя было так поступать с Алеком, он не виноват, что у Бейна такой отец. Его нервы не выдерживали. — Зато я твоя, — прошептал Бейн, пытаясь успокоить Лайтвуда. Он правда стал зависеть от этого человека, не представляя своей жизни без него. Он попал в плен, с каждым днём всё больше и больше растворяясь в другом человеке. — Я твой, Александр, я только твой. Прости меня. Алек, как зачарованный, повторил его слова: — Мой, ты только мой, — и сделал шаг в его сторону, смеряя его задумчивым взглядом. Магнус помнил Лайтвуда в гневе и то, что тот в нём способен на что угодно. Что он будет делать на этот раз? Даст пощёчину? Опять трахнет его? Или уйдёт навсегда, оставив одного? — Давай, сделай это, — сказал Бейн и шагнул навстречу, не зная чего ожидать. Ему было плохо от того, что он так действует на Александра. Но того, что сделал Алек, он точно не мог предугадать. Брюнет приблизился к нему и нежно поцеловал, сминая его губы своими, вдыхая родной аромат сандалового дерева, успокаивая свои нервы и нервы Магнуса. Алек видел его насквозь, видел его настоящего, без масок и напускного шарма. На самом деле Бейн — человек, нуждающийся в ком-то очень сильно, уязвимый, ранимый, открытый перед всем этим большим миром. Ему страшно, он не знает, что делать так же как и сам Лайтвуд. Алек отстранился и прошептал ему на ухо: — Прости меня, прости, Магс. Я не прав. Ты только мой, а я твой, всегда был и буду твоим, слышишь, всегда. Я люблю тебя, — Алек понимал, как важно сейчас это услышать его парню, чтобы освободиться ото всех страхов. Он провёл носом по щеке Магнуса и снова ухватился за его губы, не желая отпускать ни на минуту. Руки затерялись где-то в шелковистых волосах, а сознание улетело куда подальше. Язык облизал губы свои, чужие, провёл по зубам, погрузился в рот. Лайтвуд очень ценил доверие и открытость Магнуса. Он понимал, что здесь не то, что в школе, а совсем наоборот. Здесь они могут быть по-настоящему собой. Алек никогда не называл его сокращённым именем. «Магс», — так говорил Рафаэль, пытаясь его образумить; Катарина, показывая насколько он дорог ей; иногда — Рагнор. Но Александр произнёс это в первый раз, наверное, немного забывшись. Это имя из его уст излучало всю его нежность, любовь. Магнус тонул в этих сине-голубых глазах, чужом дыхание, запахе и вкусе. Алек прижал его сильнее к себе. Они не знали сколько так стояли, просто осознавая и ещё раз прогоняя в голове сегодняшний день, расслабляясь и полностью открываясь другому человеку. Из сладкого момента забытья их выдернул дверной звонок, предвещая какую-то новую беду. Магнус пошёл открывать, в этот раз Алек последовал за ним. На пороге стояла заплаканная Клэри. — Помогите мне, пожалуйста. Я похоже схожу с ума.