***
— Привет, — Изабель решила встретиться в «West coast» с единственным своим настоящем другом противоположного пола. — Привет, — Джонатан, как всегда, был немногословен. Парень уставился в свой стакан. Между ними сквозила неловкость. — Как там твоя безответная любовь? — поинтересовалась девушка. Она всегда стремилась помочь всем с любовными отношениями, дать совет, хотя сама иногда не видела дальше своего носа. — Всё так же, она не знает, что у меня к ней чувства. Как бы ты поступила на моём месте? — спросил парень, понимая, что у девушки больше опыта. — Ну я бы, наверное, заявила о своих чувствах. Есть вариант легче: взял и поцеловал. — И получил по морде, — грустно усмехнулся Моргенштерн. — Ну это всё зависит от того, кто она, некоторые врежут, а другие ответят, — Изабель поставила свой рекорд, уже два месяца ни с кем не встречаясь. У неё началась небольшая ломка, ей хотелось поцеловать кого-нибудь, даже Джонатана, интересно, с чего бы это, но она решила оставаться сильной и независимой женщиной. — Как бы ты поступила? — Если бы ты меня поцеловал? — удивилась брюнетка. Парень кивнул. — Привет, какая встреча! — Джейс всегда умел портить моменты. Блондин втиснулся между другом и сестрой, — Что делаете? — Домашку обсуждаем, — оправдался Моргенштерн, проклиная такой не вовремя произошедший приход друга. — Отлично, значит я не помешаю. Я хотел тебя спросить о Клэри. Она в последнее время такая странная, ты ничего не знаешь? — обеспокоенно спросил парень. Джонатан знал. Всё до мельчайших подробностей. Но не мог сказать этого по двум причинам. Первая — он сам не хотел, Джейс тоже многое от него скрывал. Моргенштерн верил, что сейчас между ними настоящая дружба, хоть она и начиналась, как добывание информации, но всё-таки он немного злился на Джейса. Вторая — Клэри просила не говорить её парню, что с ней происходит, поэтому все и держали рты на замках и пытались сторониться Эрондейла, который всё ещё считал себя Вейландом. — Понятия не имею о чём ты, — протянул Джонатан, — Моя сестра со мной ведёт себя, как обычно. Может, она на тебя за что-то обиделась? Джейс начал прокручивать в голове все свои косяки за последние время. Вроде бы ничего и не было. Надо бы поговорить и объясниться со своей девушкой, давно пора. А в это время Кларисса сидела в квартире для расследования, пытаясь осознать только что сказанное Рагнором. Его бы уже давно надо было назвать вестником плохих новостей. В её организме находилось наркотическое вещество, поспособствующее диссоциативному расстройству идентичности. Фелл сделал анализ крови и выяснил это. Клэри точно знала, что она ничего не принимает, всему этому должно было быть логическое объяснение. Её чем-то накачивали? Либо вещество находилось в еде, так объяснил мужчина, попросив у неё на экспертизу всё съедобное, находившееся дома. В общем, они искали иголку в стоге сена, пытаясь оставаться при этом нормальными и сохранять спокойствие.***
В школе было всё хорошо. Обычная жизненная рутина казалась затишьем перед бурей. С уходом Асмодея поменялось только место Магнуса в «пищевой цепочке». Избалованный сынок миллиардера стал ничем, еле сводившим концы с концами. Конечно, у него был клуб, но он в последнее время начал разоряться, налог на лофт был высоким. Парень успел накопить кое-какое состояние, но на долго его не хватило бы. Раньше, как бы азиат не ненавидел отца, он всё равно пользовался его деньгами. Золотом, которым Асмодей пытался откупиться от сына, притворяясь заботливым родителем. А так же статус старшего Бейна играл не маленькую роль. Магнус оказался в заднице, несмотря на поддержку друзей, он расклеивался. Зато Камилла смотрела на него не как раньше. Теперь девушка потеряла к нему интерес, понимая, что он ничего ей не даст. Каково было чувствовать себя нулём? Отношение из учителей к нему не изменил только Люк, закрывая глаза на повышенный тон и шутки. Имаджин же при каждом удобном случае отправляла его к Ходжу, который по указке Валентина подбивал Бейна на сотрудничество. Старквезер поставил ему ультиматум: либо предать друзей, слив информацию, либо вылететь из школы; дав на раздумья неделю. И у парня не было другого выбора, он не имел никаких прав, и если раньше деньги отца решали все проблемы, то сейчас их не было. А завещание хрен знал где находилось и что там написано. Наконец-то закончился этот ужасный месяц февраль, принёсший в их жизни столько несчастий и разочарований. С приходом весны всё ожило. В их класс зачислили Уилла, а его родители обещали приехать и навестить сына совсем скоро.***
Алек только почувствовал победу над одной проблемой, как родители решили добавить ему вторую. — Алло, сынок, — Мариза позвонила в воскресенье, сразу же давая понять, что разговор будет серьёзный, — Надо поговорить. Когда люди обычно слышат эту фразу, они пытаются понять, который из их косяков спалили, также сделал и Алек, в панике вспоминая свои самые страшные секреты. Неужели родители узнали об его ориентации?! — Да, что случилось? — выдавил из себя парень. — Это насчёт помолвки с Лидией. Вы должны обвенчаться в этом году, в конце сентября, — бодрым тоном сообщила женщина. — Зачем? — всё-таки решил спросить Лайтвуд, наперёд зная ответ матери. — Так надо, Александр. Или ты не хочешь слушаться своих родителей?! Вспомни пятую заповедь: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетет будеши на земле». Мы хотим для тебя только лучшего. Лидия хорошая православная девушка, ты будешь с ней счастлив, — ой как счастлив, только вот мать не удосужилась спросить: нравится ли она ему и нравятся ли ему девушки вообще; но у Алека не было другого выбора, как сказать «да». Пусть в нём кипела сейчас целая куча эмоций и противоречий, только ещё не пришло время закатывать скандал и заявлять о своих правах. Парень знал, что в скором времени это всё же случится и родители со своими запретами и требованиями отправятся на фиг, а он лишится наследства и их благословения и будет жить для себя, а точнее для Бейна. Брюнет никогда не был эгоистом, скорее даже наоборот, «я» у него стояло на последнем месте. Вначале была семья, следом Магнус, потом друзья, которых не было, поэтому это место заняли люди, дорогие его парню и семье, а дальше уже шли собственные интересы. Пусть простит его Лидия, но свадьбу он сорвёт, только не знает как или когда, но Алек уверен в этом на сто процентов. Он пока что решил не говорить об этом Магнусу, проблем и так было достаточно и надо было решать их по мере поступления. Следующий сентябрь казался таким далёким и нереальным, мало ли что успеет произойти за это время.***
В город приехали не только мать и отец Уилла, но ещё и его дядя и тётя, давно не видевшие племянника. У Стивена и Селин не было собственного ребёнка, точнее, он родился мёртвым по официальной версии. Настоящую историю знали не многие. Джонатан, так они назвали своего малыша, выжил. Боясь, что Валентин что-то с ним сделает, Эрондейлы подделали документы и отдали сына Майклу Вэйланду, ушедшему из гимназии и из-под крыла Моргенштерна ещё несколько месяцев назад, и его жене, которая была бесплодна. Биологические родители парня попросили спрятать его и не говорить, где он находится, даже им, надеясь дать нормальное будущее сыну. Жена Майкла умерла, когда Джонатану, переименованному в Джейса, исполнился годик, а ещё через девять лет умер сам приёмный отец, и блондина усыновили Лайтвуды. Роберт чувствовал свою вину перед умершим бывшим другом, так как отверг его, потому что не хотел ославиться перед всеми, как лучший друг гея или ещё хуже, как предмет обожания гомика. Если бы ему было плевать на мнение окружающих, он бы не бросил товарища. Майкл был верным, добрым, умным, понимающим и красивым. Возможно, в какой-то другой реальности Лайтвуд бы ответил взаимностью, но жизнь — не детская сказка, а ЛГБТ пары в православной гимназии не лучшая идея, хотя его сын пытался доказать обратное. Селин с мужем слишком поздно спохватились, желая найти сына. Через пятнадцать лет после рождения ребёнка они стали уверены, что Валентину на них плевать, но Майкл был уже мёртв, а про Роберта с его чувством вины они не знали. Встреч выпускников у них, естественно, не состоялось. Они потеряли Джонатана, надеясь и молясь, чтобы парень сейчас жил хорошо в какой-то заботливой семье и не пошёл по их стопам, приобщаясь к ужасной секте Моргенштерна или кого бы то там не было ещё. Стивен не виделся с матерью уже несколько лет, в отличие от своего брата, который жил в этом городе, уехав только в прошлом году, через месяц после несчастного случая с Уиллом. Они с женой приезжали навещать сына, каждый раз заглядывая к маме. Имаджин, к слову, не знала, что случилось с её внуком, женщине опасно было много переживать, и родственники решили утаить правду. Хотя дьявол считается отцом лжи, иногда было лучше скрывать истину. Родители Джонатана решили сделать сюрприз и встретиться с миссис Эрондейл в школе. Они пришли в гимназию, заодно заглянув к Ходжу, своему бывшему однокласснику, и решили дождаться матери в учительской. Она была несказанно рада. — Сынок, — Имаджин обняла сына, а затем и его жену, — Как вы? Всё хорошо? Что так давно меня не навещали? — Прости, мам, у нас были дела по работе, но сейчас мы планируем задержаться надолго, — ответил Стивен, — Расскажи лучше о себе, как у тебя дела? Женщина начала перечислять факты скучной школьной жизни, когда в дверь постучали. Это было достаточно частым явлением. Ребят практически на каждом уроке посылали за классным журналом или кто-то из заядлых двоечников искал учителя, чтобы сдать ему недоделанную работу. На пороге стоял Джейс, как обычно, со своей тупой ухмылкой, которая выводила из себя миссис Эрондейл. — Что тебе надо, Лайтвуд? — строго спросила женщина, раздражённая тем, что этот балбес прервал её разговор с сыном. — Я Вэйланд, — огрызнулся парень, проходя на середину учительской, — Люк послал меня за журналом. — Джонатан, — выдохнула Селин, наконец полностью рассмотрев парня и сопоставив с этим его слова. Блондин притормозил и обернулся, приподнимая брови. Он на мгновение остановился на глазах младшей Эрондейл. Гетерохромия считалась редкостью, а у неё были такие же глаза, как и у него самого, что казалось немного странным. — Я Джейс, — поправил он женщину, разглядывая Стивена, замечая странно привычные черты лица, — Извините, а мы знакомы? — Не уверен, — мужчина непонимающе посмотрел сначала на парня, потом на жену, задавая ей немой вопрос, а потом ещё раз на парня, начиная осознавать, почему Селин так смотрит на этого человека. Он был очень похож на него и это проявлялось не только внешне, но и в поведении. Сколько Вэйландов есть в их стране или во всём мире? Какова вероятность, что судьба решила их столкнуть с сыном восемнадцать лет спустя? Имаджин смотрела на эту сцену широко раскрытыми глазами. — Странный вопрос, но как зовут твоего отца? — Майкл Вэйланд. Звали, он погиб восемь лет назад, — с лица парня не слезало выражение крайнего удивления. — О, Боже. — выдохнула Селин. — Ты Джонатан, ты наш сын. Джейс быстро заморгал, пытаясь дать себе отчёт, что ему не послышались последние слова и что он сейчас не под наркотой и не пьяный в стельку, хотя после такого заявления хотелось сделать именно это. — Скажите, что это шутка, — первой тишину нарушила Имаджин, — Он не может быть моим внуком. — Поддерживаю, — выступил пришедший в себя новоиспечённый Эрондейл. Это не могло быть правдой, он не знал этих людей, Майкл никогда не говорил, что он приёмный. Впрочем, о последнем не говорят, а в таком сумасшедшем мире как у них могло произойти что угодно. — Восемнадцать лет назад мы отдали своего ребёнка Вэйланду, подделав документы, дабы оградить тебя от Валентина. Посмотри, ты же видишь семейное сходство, у тебя глаза Селин и моя внешность. Это не может быть простым совпадением. — попытался объяснить Стивен. — Я не верю, я бы узнал… Я бы знал, если бы это было правдой, — перешёл на стадию отрицания Джейс. Разве Рагнор и Катарина не сказали бы ему? — Джонатан… — Я Джейс, — на автомате поправил парень. — Хорошо, ты можешь не верить, но я найду доказательства. Мы ищем тебя уже три года, но безуспешно. — А где же вы были раньше? — грубо спросил Джейс. — Мы не могли рисковать тобой, Валентин не должен был знать. — начал оправдываться мужчина. — Только вот, мне кажется, что он знает и знают все, кроме меня, — в один миг Джейсу стало понятно поведение Рагнора. То, почему он не всё рассказывал о Вэйланде; то, почему постоянно хранил от него секреты; то, почему смотрел на него как-то странно. Парень почувствовал себя преданным. Человеком, недостойным знать правду. Эгоизм и самолюбие призывали его сейчас же сорваться с места и набить Феллу морду, но здравый смысл потребовал остаться, надежда заставляла делать шаг навстречу неизвестности. Блондин пообещал себе, что обязательно порвёт все связи с агентами и выскажет им всё, что думает, а пока что Эрондейл решил довериться этим людям и узнать их поближе, тем более у него всегда будет шанс отступить и уйти.