Стеклянные шарики

Флинн сидел на стуле смотря на свои труды. Сад благоухал, всячески показывая как благодарен хозяину за уход и ласку. Даже строптивые звенцы, которые не терпят чьих-то рук и растут только в лесной глухомани, светились, издавая едва слышимый звук, перекликаясь между собой и миром. Даже огневец, который с лёгкостью может спалить соседние растения во время цветения, растет здесь. Верно, это же любимое растение Шантимо. Огород расположился левее от сада, но это вовсе не мешало видеть его. Стоит лишь сменить взгляд не поворачивая головы как сразу видно все грядки. Любой зашедший к нему цурай восхищался его проделанной работой, от которой веяло полной отдачей делу. На что Флинн улыбался, кивал головой, мол, да, я - молодец, но говори быстрее что тебе надо да и выпроваживал званных и названных гостей. Никто не знал почему Флинн так делает. Считают что это очередная его прихоть, он, как никак, личность эксцентричная. Кто знает что у него там в голове. Впрочем, Флинн может быть и ответил на один из мучавших их вопросов, только никто не задавал их, а без вопросов нет ответов. Все просто. Закат приятно грел уставшее тело, не особо слепя глаза, заставляя медленно, но верно опустить веки. Алое солнце застыло в одном положении. Только Бо подозревал сколько сил понадобилось Флинну правильно настроить маятник, чтобы создать именно эти цвета, положение святила, угол лучей. Только вот наврятли суалконин помнил почему. Впрочем, ему уже давно все равно и не задевает дырявая память друга. Он мог работать круглыми сутками, порой совершенно забывая об отдыхе словно заворожённый. Но на это никто не обращал внимания. Как и всегда. Это на руку. Стул скрипнул от перемещения веса всячески намекая, что однажды не выдержит такого веса и просто сломается. Впрочем, Флинн стал совершенно равнодушным к вещам. Вот она есть, вот ее нет. Вот она целая, вот она сломанная. Впрочем, починить весь хлам, который захломил дом садовода, легко, только у хозяина не было на это ни слов, ни музыки, ни сил. Словно в таком окружении чувствовал себя спокойнее, свободнее. Безмятежнее. Своим. Единственное что Флинн продолжал делать в том же ритме так это забота за садом- огородом, бутылка грамадака, старая книжка да потёртый бархатный мешочек с выцветшей вышивкой. Последние предметы ютились на пыльном столе, где то и дело появлялись различные узоры по пыли. И что влияло на это Флинн не знал. Да и не особо горел желанием. Это стало даже увлекательно. Особенно после двух - трёх бутылок. Круги, квадраты, ромбы. Каждый день - новая фигура. Единственное что объединяло все фигуры так это замкнутость. Закольцеванность. Рамки. Когда надоедало наблюдать за узорами, то Флинн брал книжку, отряхнув руки от засохшей земли. Это была их любимая книжка из далёкого детства, когда они все были юными, по-детски добрыми и целыми. Рисунок на обложке практически скрылся за трещинками, потёртости. Только буквы можно было ещё прочесть на ощупь, что Флинн делал время от времени. Вовсе не потому что забыл о чем эта книжка. Просто это его приветствие со старым другом. История была простой. Сказка о лучших друзьях цурая, Дне и Ночи. И детям всегда было интересно почему они не могут встретиться, ведь они так скучают друг по другу. За что им такое наказание, что один всегда видит следы второго. Флинн только потом понял, что они встречаются лишь в сумерках. И сделал все чтобы эти двое пересеклись и могли нормально поболтать, узнав какого цвета небо и светило в эти часы в Потоке. Флинн ее листает, не вчитываясь, так как знает каждую букву, каждый рисунок, каждый сгиб. Это единственный предмет, который он чинит в своем доме. Мешочек он открывал крайне редко. Стеклянные шарики, которые Бо купил в Потоке. Видите ли ему хотелось чтобы у них всех была какая-то вещица, похожая и разная одновременно, совершенно не заботясь о своей безопасности. Хотя Флинн не был уверен что у его друга есть такая вещь как чувство самосохранения. Просто цветное круглое стекло, которое постепенно нагревалось в руках, поцокивая при столкновении с чем-нибудь. Сначала их было по три у каждого, но когда в их компанию влился Шантимо, то Флинн и Бо отдали по одному шарику, чтобы было поровну. Что значит, что они равны. Цурай не знал хранят ли его друзья эту безделушку, но он очень переживал когда в мешочке обнаружился только один шарик. Он перевернул весь дом вверх дном, в панике заглядывая в самые дальние углы. Тогда он был готов молится всем и вся лишь бы нашелся драгоценный кусочек стекла. Шло время, а шарик так и пропал без вести. Хоть и изредка Флинн и устраивал рейды проверки. А вдруг найдётся? Может просто не увидел. Свет не так падает. Просто воспоминание решило поиграть с ним в прятки, их любимую детскую игру. Только вот Флинн уже взрослый чтобы играть во что-то подобное. Он давно растерял весь свой запал, обрастая колкой язвительностью. Немногие могли посоревноваться с ним этом умении. Впрочем, это все было ему на руку. Праздник приближался вместе с мигом, который Флинн не мог отсрочить. Это должно случиться и никого нет на чьи плечи можно переложить это все дело. Верно гласит поговорка у смертных. Хочешь сделать хорошо - сделай сам. Даже если это тебя сломает окончательно. - Обнимемся? Флинн едва заметно щурится, скрывая едва ощутимые слезы. Взгляд ни на чём не задерживался словно это могло его сбить с нужного настроя. "Прости меня, шантимо. Я пойму, если ты меня убьёшь. Даже в виде фантома. Прости, я потерял шарик. Мне было стыдно признаться что такую ценную вещь я...я знаю что ты лишь посмеешься надо мной, скажешь что это не так уж и важно. Что это просто детские безделушки. А Бо поддакнет, как иначе. Но...для меня это не просто вещь...они для меня тоже что для тебя звёзды. ... Малой, если мы ещё друзья, если я тебе дорог так же как ты мне... Прошу. Не возвращайся." Удар, жидкий огонь прожигает до костей. Легкая вибрация сломанных ребер отдалась в ладонь, легкой волной докатившись до локтя. Но Флинн не чувствует. Словно он сам стал Тишиной, в которой нет ни звука, ни цвета, ни чувств. Он не моргает, смотря в утохающий взгляд мелкого, как глаза медленно закрываются, а дыхание становится все незаметнее. Наконец-то он смог посмотреть на него прямо, без утайки. "Ты смотришь меня в упор, но не видишь. Видел ли ты что я что-то скрываю? Видел ли ты хоть что-то за моей маской? Или...ее нет? Ты злишься? Раздосадован? Разочарован? Впрочем, я этого уже никогда не узнаю". Тысячи рассерженных глаз, полные осуждения, разверзнутых ртов, полные клыков и ядов, волна ярости накрывала Флинна с головой, унося его все глубже и глубже в вспышки эмоций. Тот даже и не думал выбираться из шторма. Флинну все равно что теперь будет с ним. Он даже не отвечал на колкости. Цурай даже не шелохнулся когда кто-то схватил его за ворот, не слабо так придушив. Горячее дыхание коснулось шеи, а крылья стали надёжным коконом, отрезая путь отступления. Впрочем, Флинну до этого не было никакого дела. Только едва ощутимо промелькнула мысль что он замёрз, но и та растворилась в ожидании смерти от перегрызенного горла. Только этот кто-то не торопился с расправой, утаскивая преступника куда-то подальше от места преступления. И тут Флинн заметил кое-что. Шрам на крыле. Воспоминание осколком полоснуло осознанием кто решил его убить. Бо думал что сигануть с ветки верный способ быстрее научиться летать. И как смотрел на обеспокоенного Флинна, моргая с непониманием того что сломал крыло, которое было похоже на марионетку с перерезанными нитями. Повезло что не повредил перепонку, а то отделался бы тогда не лёгким испугом. Впрочем от этого Флинну было ни проще, ни легче. Особенно если твой друг придурок весит больше чем ты, а тащить его к взрослым как-то надо, ибо, оставить его одного было сущим предательством, на которое он не мог пойти. Тогда Бо в первый и в последний раз видел слезы Флинна. Бо дышал часто, с присвистом. От него так и несло паникой, страхом, непониманием. Вопросы бегали в голове, то и дело пробегаясь по всему телу на перегонки с муражками. Когда силы кончились, а за спиной не слышались звуки погони, Бо остановился, не выпуская свою ношу из цепких объятий. Он старался всячески унять дрожь во всём теле, но входило это из крыльев вон плохо. Бо ничего не говорил, только крепко обнимал Флинна. Кровь практически не капала, впитавшись в любимый костюм цурая. Флинн даже не язвил, просто сидел, уткнувшись лбом в грудь Бо, смотря куда-то в одну точку небытия. Флинн хотел что-то сказать, спросить, высмеять, но... Все это бессмысленно, не так ли? Он заплакал, сжавшись, вцепившись в собственные плечи. И совершенно не слышал как Бо всхлипывал вместе с ним, роняя горячие слезы на копну темных волос. Он все понимал. И никого ни в чем не винил. Ему лишь хотелось чтобы звенящая тишина прекратила рвать его друга. Чтоб Флинну перестало быть больно. Ведь не смотря на всех кошек, бегающих туда-сюда между ними, он его друг. Чтобы Флинн там не думал себе. "Мелкий, я знаю, что я плохой друг. Я всегда старался давать достаточно свободы, не душить в своей заботе. Но, пожалуйста, вернись. Я не уверен что смогу спасти нашего друга. Меня пугает что с ним происходит. Я слышу как он вот вот разлетится на осколки. Он все больше и больше начал пить, а ведь вспомни, мелкий, как он нас ругал когда мы с тобой напились. Отчитывал как это вредно, но лечил нас от похмелья. И это далеко не первый раз когда он нарушает своим принципам. И я даже не знаю что хуже...то, как его ломает здесь или то, как Поток разматывает нас как катушку ниток. Я не знаю что делать". Ночь лёгкой поступью прошла по Штилю, не заметив как ее бусы - звезды рассыпались по небу. Ведь День обязательно соберёт их все и отдаст непутёвой, но такой родной, цурай. В доме Флинна зашло алое солнце. Видимо, даже маятник сломался в доме фермера. Редкость, граничащее с Предзнаменованием. Фигуры превратились в спирали, намекая на новый виток. Ветер шевелил потрёпанные занавески, перелистывая потрёпанные страницы старой детской книжки, чьи страницы помнят двух улыбающийся детей и звонкий смех. Даже здесь, в Штиле, Время умудрилось украсть маленький стеклянный шарик, дорогое воспоминание. Как жаль что у Времени не выторговать его обратно, жизнь не сказка, где все можно вернуть пройдя три испытания и еще награду получить. Бо знал. Знал, что у этих двоих есть план, что у них свои секреты от него, он все понимал и принимал, давая полную свободу воли и решений. Многие его осуждали за такое отношение, кто-то шепнул что это великая сила так поступать. И готов пройти все испытания ради своих друзей. только бы знать куда идти... Только бы знать что делать... Только бы знать... Бо не знал ни того, ни другого, но знал точно одно. Он пройдет этот путь с ними. Они его День и Ночь, Луна и Солнце, его драгоценный стеклянный шарик, который он будет держать столько сколько понадобится. Даже если шарик будет разбит, а осколки вопьются в его тело, душу, разум. Он удержит, найдёт способ все наладить. Пока бьётся хоть одно сердце. Пока есть хоть один осколок. Бо крепко обнимал Флинна, готовый сражаться до конца и вырвать право на счастливую жизнь. Видимо, дурной пример отрекания от принципов заразен. Впрочем, ради чего не пойдешь ради друзей. Даже пряча от них весь грамадак. А Флинн...а Флинн плакал словно в первый раз. Он сделает новые шарики и непременно отдаст Флинну. Даже если этой куче будут торчать только его уши. А мелкий сфотографирует, запечатлив этот краткий, но прекрасный момент. Ведь они друзья.