Семья

      В комнате стояла тишина, прерываемая звуками классической музыки снизу. Юноша, хозяин комнаты, аккуратно завязывал галстук и вежливо улыбался отражению в зеркале, словно знакомился с ним. Он прошёлся ладонями по гладко выглаженной рубашке, оценивая её белоснежность. Его взгляд устремился к фотографиям, украшавшим раму зеркала — счастливые семейные фото со старшими братьями. Их четвёрка улыбалась на каждом снимке. Изредка мелькали крошечные кадры с лучшим другом, тётей Амарой или отцом. Кастиэль, мальчик рождённый в четверг, обожал разглядывать фотографии. Он складывал их по альбомам, а некоторые, особо ценные, развешивал по комнате или прицеплял к мебели. Ему хотелось, чтобы каждый гость его комнаты знал, насколько он любит свою семью.       Мобильник, лежащий на столе, засветился и показал сообщение от лучшего друга: «С ещё одним годом дружбы, старина. Как всегда приеду к тебе с букетом цветов».       Лёгкая усмешка украсила аристократическое лицо Кастиэля. Он ничего не ответил на сообщение друга, ведь тому оно было и не нужно. Бальтазар всегда игнорировал любые ответы, сыпля в ответ целую тираду собственных мыслей и идей. Они познакомились в детстве, когда их посадили рядом в нулевом классе. С тех пор у них удачно получалось оставаться вместе до шестнадцати лет. И этот год не должен стать исключением.       — Не смей повышать на меня голос! — раздался крик с первого этажа. Серьёзный, низкий, требовательный. Кастиэль лишь улыбнулся, натягивая на себя кремовый свитер. Осенью стоило поберечь себя и одеваться теплее, иначе Михаил, обладатель гневного голоса, начнёт читать нотации. — Вечно ты забываешь, кто старший в семье. Какое неуважение…       — Всегда хвастаешься, что вылез на свет на три минуты раньше, — огрызнулся другой голос. Почти такой же, но с большей хрипотцой и гораздо выше. — В голове-то от этого больше не стало!       Это кричал Люцифер — несущий свет, но младший брат бы сказал, что этот самый свет с лёгкостью может выжечь глаза наблюдателям.       Новак снисходительно улыбнулся, убирая телефон в карман штанов. Утро было бы странным, если бы старшие братья не бранились на кухне под звуки классической музыки. Выходя из комнаты, у которой дверь была красивой, белоснежной и ухоженной, с табличкой «Наш милый четверг», Кастиэль подошёл к соседней, разукрашенной разными граффити. На ней было выведено модным шрифтом «Шутки Улётного Трикстера». Тихо постучавшись, Кас зашёл в комнату, наполненную духотой и запахом грязной одежды. Единственное чистое место здесь было — рабочий стол, за которым творил старший брат Кастиэля. В свои семнадцать лет он имел небольшую кафешку и усердно старался сделать её лучше. Это отзывалось гордостью и восхищением в сердце младшего Новака.       Подойдя к кровати, в которой посапывал лохматый парень, смакуя губами палец, Кастиэль осторожно дотронулся до плеча брата.       — Гавриил, — позвал он тихим, но твёрдым голосом. Брат лишь возмущённо замычал, отмахиваясь от чужой руки. — Михаил будет недоволен, если ты проспишь первый школьный день.       — Касси, такая рань на дворе, — воспротивился Габриэль, распахивая сонные глаза. В его карамельных радужках плавал туман, доказывающий, что хозяин ещё не проснулся. Приподнявшись немного, Габриэль ухватил Каса за галстук и потянул на себя.       — Я только вчера погладил вещи! — обречённо взвыл Кастиэль, чувствуя себя в медвежьих объятиях. На ухо ему посапывал Габриэль, удовлетворëнный своей проказой.       Младшему Новаку вмиг захотелось облокотиться на грудь Габриэля и заснуть с ним в обнимку. Слишком притягательно пах он и его кровать: сладостями, которые тот сам же и пёк на ужин.       — Не будь занудой, — прошептал Габриэль брату на ухо, укладываясь ему на плечо. Он сладко зевнул и блаженно улыбнулся. — Твой брат всю ночь писал картину, побудь хоть немного милосердным.       Кастиэль затих в объятиях, наслаждаясь спокойствием Габриэля. Из-за тепла, исходящего от брата, ему самому захотелось закрыть глаза, что он и сделал в итоге. Душевный покой разливался по телу, вытягивая всю энергию. Кастиэль пытался поднять веки, чтобы окончательно не заснуть, однако картина перед глазами только мешала. Габриэль всю ночь рисовал десять маленьких котят, которые мирно прижались к друг другу и сопели вместе на огромной подушке. Что ж, сейчас Новак чувствовал себя одним из них…       — Габриэль, сейчас же поднимайся и иди в ванную! — шумно скрипнув дверью, повелительно сказал Михаил, разглядывая братьев, лежащих в обнимку. — И, Господи, отпусти Кастиэля, он тебе не плюшевая игрушка.       — Но мне так нравится его тискать, — улыбнулся Габриэль, ещё сильнее прижимая к себе младшего.       Кастиэль смущённо улыбнулся Михаилу, на что тот лишь обречённо вздохнул, скрещивая руки на груди.       — Тогда я скажу Бальтазару, чтобы он поднимался сюда, — пожал старший Новак плечами, разворачиваясь к выходу. — Ему будет интересно увидеть вас в таком положении.       Кастиэль тут же почувствовал шорох за спиной. Ему стало холодно, когда руки брата разжались и отпустили его. Габриэль вскочил с кровати, мигом подлетая к гардеробу.       — Мне ещё и в ванную надо! — промямлил Новак, хаотично вытаскивая из шкафа одежду. Несколько футболок беспомощно повалились на пол, дополняя собой царящий вокруг хаос. Кастиэль продолжал растерянно смотреть на брата. — Малыш, прикроешь меня перед бро?       — Конечно, брат.       — Умничка, — быстро чмокнув брата в макушку, Габриэль побежал в соседнюю дверь, за которой скрывалась ванная.       Кастиэль по-доброму усмехнулся поведению Габриэля. Ему ничего не оставалось, кроме как спуститься к лучшему другу. Тот уже стоял в гостиной и переговаривался с его старшими братьями.       В руках Михаила находились белоснежные розы. И в сердце Кастиэлю постучалось тепло, стоило ему услышать, как Люцифер рассмеялся из-за шутки его друга. Они уже давно стали одной семьёй.       — Доброе утро, — поприветствовал Новак, спускаясь к троице.       Михаил одарил его тёплой улыбкой, а Люцифер хлопнул по плечу, сдерживая смех от растрёпанного вида брата.       — Утречка, Касют, — тепло улыбнувшись, Бальтазар крепко обнял Кастиэля. Затем, пройдясь по его голове ладонью, весело хохотнул: — Ты спал в этой одежде, что ли? И на голове такой беспорядок. Решил наконец-то взбунтоваться? Полностью тебя поддерживаю! Я сегодня всю ночь ел бургеры и пил колу, смотря романтичные комедии. Присоединяйся к моей команде ночных обжор!       — Никакого бунта в моём доме! И никакого обжорства, — строго предупредил Михаил, обращая суровый взгляд к Бальтазару. Решив поставить цветы в вазу, старший Новак направился на кухню. — Ваших прогулов в начальной школе мне по горло хватило. И спрятанных гамбургеров под кроватью тоже!       — Зануда, — буркнул Бальтазар, скривив лицо. Кастиэлю показалось забавным, как тот показывал в спину Михаила язык.       — И да, — развернувшись, дополнил Михаил. С розами он совсем не казался суровым старшим братом. — Кастиэль, поднимись наверх и приведи себя в порядок. Будь хорошим мальчиком.       — Конечно, — улыбнувшись, Кастиэль взглянул на Бальтазара, которого Люцифер уже тянул за собой на кухню. — Я скоро вернусь. Продержишься с ними без меня?       — Не боись, — усмехнулся Люц, крепко сжимая ладони на плечах Роше, — Мы не будем обижать «твоего парня».       Снисходительно улыбнувшись, Кастиэль отправился наверх, чтобы расчесаться и поправить одежду. Он поднялся по лестнице, попутно влетев в Габриэля, который словно собрался не в школу, а на Гавайи. Чёрная рубашка, украшенная цветами, привлекала к себе чрезмерно много внимания.       — Ну, как я выгляжу? — игриво поинтересовался старший, причёсывая волосы. Кастиэль скромно ему улыбнулся:       — Будто идёшь на вечеринку, а не в школу.       — Так и было задумано! — весело поведал Габриэль и, хлопнув Каса по плечу, побежал вниз, наверняка, чтобы пофлиртовать с Бальтазаром.       Кастиэль вернулся в комнату со снисходительной улыбкой. Взявшись причёсывать волосы, он оглядел себя. Ничего лишнего: белоснежная рубашка, чёрные штаны, синий галстук, кремовый свитер и ботинки. Осталось только надеть перед выходом бежевый тренч и образ отличника готов. Вот только от недавних слов Бальтазара про бунт младшему Новака захотелось что-то изменить в базовой одежде.       Рассеянно оглянувшись, его небесные глаза запнулись о значки, доставшиеся ему из киндера. Бурая мордочка медвежонка и маленькая жёлтая пчёлка смотрели на него притягательно, вися на ножке лампы.       Немного подумав, Кастиэль нацепил значок пчёлки на свитер, радостно улыбаясь. Он такой бунтарь сегодня! Михаил точно заметит!       Воодушевлённо спустившись в гостиную, чтобы позавтракать, Кастиэль быстро нашёл всё семейство. Они уже уселись, но ничего не ели. Михаил уважал традицию: есть, когда соберутся все. Новаку снова стало тепло от мысли, что для Бальтазара тоже приготовили порцию. Ещё один старший брат ждал его за столом с весёлой улыбкой на лице…       — Наша принцесса спустилась, — огласил Люцифер, подзывая младшего к себе. Кастиэль покорно сел рядом, и брат крепко обнял его. — Давайте уже жрать!       — Люцифер, что за манеры? — раздражённо вздохнул Михаил, оглядывая стол. Он медленно кивнул сидящим: — Мы можем приступить к трапезе. Всем приятного аппетита.       — Приятно аппетита! — вторили ему голоса, а Люцифер ещё и фыркнул в придачу, сразу же начиная сражаться с Бальтазаром за тосты.       Кастиэлю налили апельсинового сока, ведь младший ненавидел горький кофе. Он благодарно улыбнулся, хоть и не заметил, кто именно налил ему сок. И это было неважно — они все отвечали друг другу такой заботой.        После вкусного завтрака, за которым старшие братья успели снова поругаться, а затем помириться, пока Габриэль вовсю обхаживал Бальтазара, Кастиэль поспешил в прихожую, чтобы первым надеть бежевый тренч —подарок отца на прошлый день рождения — и занять место в машине. Он слушал, как позади него смеются братья над извечными историями его лучшего друга Бальтазара. И сердце наполнялось тоскливой нежностью, похожей на слегка остывший чай, который хотелось выпить горячим. Будем честны, в школу не особо хотелось — там не было рядом старших, которые смогли бы защитить невинного Кастиэля от нападок хулиганов. Не то чтобы такое случалось часто, но многие обожали подшучивать над тем, кто всё воспринимал буквально.       Аластар — имя, что периодически всплывало во снах младшего Новака. Его тело пробивала холодная дрожь, пот выступал на лбу, а дыхание тяжелело. Как славно, что этот наркоман учился в параллели… Кастиэль никак не мог забыть его едкие глаза, искрящиеся ненавистью и злобой. А уж о голосе и цепких зубах и подавно… Об этом братьям лучше никогда ничего не знать.       — Всего один раз. Я хочу испить тебя до конца…       Кастиэль даже не понял, как оказался стоящим перед открытой машиной, в окружении братьев и лучшего друга. Он растерянно сморгнул пелену с глаз, возвращая себя в реальность. О хулиганах можно и потом подумать.       — О чём задумался, пупс? — хихикнул рядом хриплый голос Люцифера. Одарив младшего брата насмешливым взглядом, он потрепал его по голове, превратив причёску в птичье гнездо. — Залезай в машину, пока место есть.       — А мест уже нет! — весело крикнул в ответ Габриэль, почти запрыгивая на задние сиденья. Под смех Бальтазара, он вильнул бёдрами, будто бы случайно, и тут же получил смачный пинок от Люцифера: — Ай, Люсь!       — Соблазняй своего Роше в другом месте, придурок! — засмеялся старший, наслаждаясь тем, как Габриэль покорно подсобрался на правом сиденьи и полностью покрылся краской.       — Я тут вообще-то над Касом шучу, а не пытаюсь кого-то там соблазнить, — промямлил Новак, утыкаясь лбом в стекло.       Бальтазар, снисходительно улыбнувшись, сел вплотную к нему, притащив за собой и Кастиэля. Старшие братья сели впереди и завели машину.       — Ведёте себя, как маленькие дети, честно слово, — вздохнул Михаил, регулируя зеркало заднего вида. Он взглянул на Каса, пытающегося пригласить растрёпанные волосы. И взгляд упал немного ниже. — Брат мой, что за пчела у тебя на жилетке?       — Это значок из киндера, — просиял Кастиэль, обрадованный, что его «новинку» заметили. Он несмело улыбнулся старшему брату. — Я решил взбунтоваться.       Целую минуту Михаил вглядывался в сияющие глаза, преисполненные гордостью и верой в самое лучшее. Возможно, было ошибкой не говорить ему, что Санты не существует, что зубная фея — выдумка, что не все люди добрые… Возможно, нужно было воспитать его более суровым мальчиком, вот только…       Сияние этих небесных глаз, обожающих всё на свете, Михаил бы не променял ни на что.       — Что ж, такой бунт мне нравится, — сказал Михаил, нежно улыбаясь. Рядом весело фыркнул Люцифер. — Бунтуй так и дальше.       И Кастиэль показал братьям одну из своих самых счастливых улыбок.

***

      Дорога до школы всегда была шумноватой, потому что в семье Новаков был лишь один тихоня, читающий учебники перед уроками.       Мазнув взглядом по старшим братьям, Кастиэль с интересом заглянул в скетчбук Габриэля, где виднелись очертания вывески его кафешки, только слегка переделанной. Бальтазар слушал музыку, полностью потеряв интерес к другу, что зарылся в учебник литературы. Через два учебных года они с Бальтазаром должны будут поступить в университет, но в какой именно пока остаётся только гадать. Единственное, что они оба знали: один станет гитаристом в своей группе, а другой — учителем литературы. На этом познания одиннадцатиклассников заканчивались.       Насчёт старших братьев Новак не сомневался. У них остался последний год в школе, а дальше — полная свобода, в которой их точно ждёт успех. Конечно, Кастиэлю казалось странным, что за один раз он «потеряет» сразу трёх братьев, но по-другому и быть не могло. Аномальная непохожесть Новаков на остальных заключалась даже в том, что покойная миссис Новак родила сыновей одного за другим. Двойняшек, Михаила и Люцифера, в январе, а Габриэля в декабре того же года.       Вздохнув, Кастиэль попытался принять тот факт, что следующий, последний год в школе, он проведёт без братьев.       — Эй, зацените новую вывеску, что я придумал, — обратился Габриэль к Касу и Бальтазару, разворачивая в их сторону скетчбук с наброском.       Кастиэль скурпулёзно начал разглядывать рисунок, пока Роше скучающе мазнул по нему взглядом, даже не удосужившись вытащить наушники, а лишь убавив звук.       — А чем она отличается от старой?       — Какой же ты недалёкий, Бульбазавр, — закатил глаза Гэб, тут же с сияющим взором обращаясь к брату: — Ты-то меня точно поймёшь, да, солнце?       — Мне кажется… — несмело начал Кастиэль, боясь разочаровать брата своим мнением, которое он сочинял на ходу. На деле он был согласен с другом. Вывеска была почти идентична прошлой, и всё же… — Здесь больше нежности, крема и… цветов?       — Я горжусь тобой, — выдохнул Габриэль, будто сам сомневался, сможет ли Кас по достоинству оценить его труд. Захлопнув скетчбук, тем самым напугав Кастиэля, он задорно улыбнулся старшим братьям: — Люсь, а когда у тебя мотогонки? Я устал ждать возможности увидеть, как тебя кто-то обыгрывает.       — Этого больше не повторится! — рыкнул на него Люцифер, раздражённо пнув ногой дверцу машины. Михаил обиженно засопел, отчего младший близнец лишь закатил глаза. — В этот раз я уделаю всех этих паршивцев! Пусть только попробуют ещё раз позариться на мои кубки…       Кастиэль уронил мягкую улыбку, продолжая пялиться в учебник. Чтение в машине всегда приводило к тому, что новой информации в голову не поступало, зато много нового можно было услышать из уст братьев. Люцифер — профессиональный гонщик на мотоциклах, уже много лет забирал лишь первые места, с редким исключением. В прошлый раз его обогнали сразу трое гонщика, отчего он получил кучу насмешек от Михаила и Габриэля. Кажется, теперь тем троим останется только глотать пыль, если они захотят ещё раз позариться на первое место Люцифера.       — Только не забудь, что в воскресенье у тебя банкет в честь… свадьбы? — уточнил Михаил, напомнив брату ещё об одном важном деле.       Если бы Бальтазар сейчас услышал их, то точно бы хихикнул, вызвав на лице Люцифера очередной поток ярости. Но, к счастью, Роше уже как пять минут назад сделал на максимум звук в наушниках и никого вокруг себя не слышал.       Для тех, кто не в теме — Люцифер, вспыльчивый парень с проблемами коммуникации, — также является хорошим организатором праздников. От детских, где нужно поиграть с детьми, до взрослых, где часто происходят драки среди гостей.       — Поминки, перестань путать, — поморщился Люцифер, доставая из бардачка небольшую упаковку таблеток и потёртую тетрадь. — Положу это рядом, чтобы ты не забыл их, когда пойдёшь к психологу.       — Спасибо, — сдержано ответил Михаил, но по его тону Кастиэль сразу же распознал напряжение, что холодной коркой обволокло его старшего брата, заставив того сильнее сжать руль. Он явно сдерживался, чтобы не выругаться.       Психолог, успокоительные и тетрадь, в которой он рисует ночные кошмары — табу, которое способно вывести из себя идеального Михаила Новака.       Почувствовав напряжение, которое было ему ненавистно с детства, Кастиэль робко поднял голову, сразу же встретившись глазами с Михаилом.       — Миш, а когда у тебя будет выставка? Я хочу сходить.       Кастиэль был прекрасным братом. Он всегда знал, чем именно заинтересовать и успокоить старших, когда им плохо. Например, для Миши была тема его личной выставки, где красовались его работы, не навеянные кошмарами. Чаще всего он изображал ангелов, Иисуса и Бога, хоть ни в кого из них особо и не верил. Имена — единственное, что осталось от когда-то религиозной семьи Новаков.       — В четверг, — улыбнулся старший, заворачивая к школе.       Небольшое здание, недавно отремонтированное, напомнило Кастиэлю о Чаке, его отце, который уже приличное количество дней не возвращался домой. Школа служила ему убежищем от семьи.       Чак был влиятельным и очень уважительным мужчиной. Доктор наук, непревзойдённый писатель с кучей премий — от него веяло властью, силой и талантом, который он передал всем сыновьям, кроме самого младшего. Новак с грустью отметил, что в отличие от остальных, у него не было никаких талантов. Он не умел рисовать, устраивать праздники, играть на музыкальных инструментах и быть крутым настолько, чтобы иметь собственное кафе. Будучи всегда в тени братьев, Кастиэлю приходилось лишь наблюдать со стороны за их успехами и радоваться победам.       — Приехали. Сразу же направляйтесь в классы, чтобы не опоздать, — сообщил ровным голосом Михаил.       Двери открылись. Кастиэль неуверенно выполз из машины и, когда старшие братья ушли, снова взлохматив ему волосы, с грустью посмотрел на друга.       — Ну и что это за моська? — надул губки Бальтазар, проводя ладонью по печальному лицу Каса. Последний лишь многозначительно вздохнул. — Понятно.       И без лишних слов Бальтазар крепко обнял Новака, даруя ему тепло и заботу. Впившись ладонями в куртку Роше, Кастиэль растворился в терпком запахе его парфюма. Было бы замечательно вот так стоять целую вечность.       — Ты наше милое солнышко, не забывай об этом, — ласково прошептал Бальтазар, отпустив Кастиэля. В последний раз проведя ладонью по нежной коже, Роше чмокнул Каса в щёку. — Я немного задержусь, нужно заскочить к твоему отцу. Не скучай без меня, детка!       Снисходительно улыбнувшись, Новак побрёл на вводный урок, специально не замечая, как ему в спину смотрели коварные глаза Аластора. Этот год обещал быть интересным…

Полдень

      В школе «666» никогда нельзя быть уверенным, что день пройдёт спокойно, без происшествий. Это сразу же осознал новенький ученик, Дин Винчестер, когда переступил порог школы и сразу же получил тряпкой по лицу за то, что забыл сменку. Злюка Наоми полчаса ругала его за безответственность, хотя Дин никогда раньше не слышал, что сменка была обязательным предметом для учёбы. Слова, что без чистой пары обуви Винчестер не сможет учиться, станет безработным и умрёт под мостом, не возымели должного интереса у Дина. Тот лишь коротко извинился и пробежал мимо строгой досмотрщицы, надеясь больше никогда её не встретить.       Дину было сложно ориентироваться в новой школе, особенно на переменах, когда ученики бегали по коридорам и сшибали друг друга на пути. Он облегчённо вздохнул, когда тихоня Кевин Трент услужливо показал ему дорогу до кабинета директора. Нужно было занести несколько документов, а уже потом идти пытаться грызть гранит науки.       Постучавшись в дверь и не услышав ничего в ответ, Дин дёрнул ручку на себя и с досадой понял, что директора сейчас нет на месте. С одной стороны круто — можно прогулять целый урок, сказав, что без разрешения директора учиться он не может. С другой — ситуация отстой, потому что приходилось стоять, как прокажённому, дожидающемуся своей казни. Именно так Дин относился к тем, кто стоял у кабинета директора.       От скуки Винчестер попытался запомнить расписание занятий, но ему помешала доска почёта, на которой висело пять портретов. Если быть точнее, то его отвлекла фамилия, что мелькала под каждым портретом. Везде были Новаки.       «Ч. Новак — директор школы, с кучерявой шевелюрой и беспечной улыбкой. М. Новак — лучший в физике».       Дин фыркнул, ведь парень выглядел как типичный ботаник. Явно папин любимчик.       «Л. Новак — лучший в физкультуре».       Дин отметил, что смог бы посостязаться с ним в этом звании.       «Г. Новак — лучший в химии».       Разноцветные волосы на портрете не вызывали у Винчестера доверия.       «К. Новак — лучший в литературе».       Дин бы закатил глаза с мыслью, что только дураки или заучки могут быть отличниками в таком предмете, но что-то его примагнитило на портрете последнего.       На Дина смотрели небесные глаза, в которых искрилось тепло, переливающееся с добротой. Радужка у парня была, как небо, и Винчестер мог поклясться, что увидел в глубине его взгляда сияние солнца. Аристократические черты лица манили к себе Винчестера, жаждущего прикоснуться к щеке незнакомца, чтобы проверить мягкость его кожи. Рука непроизвольно дёрнулась, когда взгляд перешёл на тонкие губы, изогнутые в скромной улыбке. Несколько чёрных локонов, выбившихся из уложенной причёски, красиво прикрывали часть лба.       Тяжело вздохнув, Дин облизнул губы и криво улыбнулся незнакомцу, что чуть ли не украл его сердце.       «Узнай о таком отец, точно бы оторвал мне голову», — невесело усмехнулся Винчестер. Рядом послышались шаги, а затем на горизонте появился один из тех, кто висел на доске почёта.       — Сэр, — поздоровался Дин и протянул мужчине документы о зачислении.       — Винчестер? — догадался Новак. Он скучающе забрал бумаги у кивнувшего Дина и пренебрежительно от него отвернулся, всем видом показывая, что даже разговора между ними не будет. — Добро пожаловать.       Растерянно сморгнув удивление, что его не задержали в кабинете до конца перемены, Дин начал оглядываться и изучать незнакомых школьников. В мыслях всё ещё находился парнишка с голубыми глазами. Значит, он родственник директора? Может, нужно было спросить у мужчины о нём? Бред. Это было бы слишком палевно…       Винчестер огляделся ещё раз в поисках того, кто смог бы отвлечь его от назойливых мыслей. Интересно, а губы у того парня мягкие или шероховатые?       Рядом с ним стоял ученик в серой футболке, взлохмаченный, будто после бурной ночи в каком-нибудь клубе. Дину всегда легко было распознавать таких ребят и дружить с ними. Что ж, цель была выбрана.       — Эй, приятель, — Винчестер подозвал к себе того парня, который смерил его нахальной улыбкой и расслабленной походкой подошёл к нему. От парня сильно пахло одеколоном, сбивающим дыхание. Дин поморщился, но улыбнулся, дабы не показаться грубым. — Ты из какого класса?       — Так ко мне ещё не подкатывали, — пробормотал тот, протягивая руку Винчестеру. — Я Бальтазар Роше. Из одиннадцатого С. И ты не в моём вкусе.       — Я Дин Винчестер. Из того же класса, — помято улыбнувшись, Дин пожал руку новому однокласснику. Неловкость пришла в виде алых пятен на щеках. Прочистив горло, Винчестер тяжело вздохнул. — И да, ты меня тоже не интересуешь.       — Рад, что не придётся разбивать такому красавчику сердце, — весело улыбнувшись, Роше развеял настороженность Дина. Странное чувство доверия проникло в его сердце при виде расслабленного Бальтазара.       Сделав вывод, что этот наглый парень определённо ему нравится, Дин решил узнать у него, за кем лучше приударить. У Винчестера всегда была проверенная тактика: неожиданно понравился парень — найди себе девушку. При просьбе оказать помощь в поиске пары, глаза Бальтазара опасно сверкнули. Подхватив Дина под локоть, он потащил его в гущу коридора, где сновала толпа народа.       — Вон, глянь-ка, — махнув рукой к синим шкафчикам, Роше довольно улыбнулся. Дин со скептицизмом оглядел крепкого паренька в клетчатой рубашке. Тот убирал пиджак, насвистывая себе какую-то мелодию. — Бенджамин Лафит. Вкусно готовит и играет в футбол. Не уверен, что ему нравятся парни, но попробовать стоит. Как тебе?       — Мне. Нужна. Девушка, — сжимая до боли челюсть, отчеканил Винчестер, чувствуя томное удовольствие от нахождения с человеком, с которым можно было обсудить такую тему. Правда, раскрывать это Дин не собирался, ведь надежды на счастливое будущее с каким-нибудь парнем было перечёркнуто его отцом. Оставалось любить только девушек, которых сможет принять Джон Винчестер. — Я не гей.       — Говори это себе почаще, — ухмыльнулся Роше, с издёвкой оглядев нового приятеля. Тот сконфузился от внимательного взгляда. Бальтазар, к счастью, ничего не сказал, лишь махнул ещё раз, уже в сторону алого шкафчика. — Ладно, не дуйся. Смотри дальше.       Две стройные красотки весело болтали. Блондинка с кожаным ремнём и брюнетка в модной куртке. Они смеялись и выглядели уверенными в своей красоте. Дин разочарованно отметил, что у них были карие глаза, тёмные, неспособные осветить чью-то жизнь…       — Это Джо и Мэг, но я не советую тебе к ним подкатывать, — тут же осведомил его Роше, за что получил суровый взгляд в ответ.       — Ну и зачем ты мне их показал тогда? — недовольно буркнул Дин, недовольно скрестив руки на груди.       — А больше и некого показывать, — пожал плечами Бальтазар и, усмехнувшись, похлопал Дина по плечу. — На самом деле, не всё потеряно. Уверен, ты найдёшь того, кто тебя заинтересует.       — А чем они плохи? — продолжая смотреть на красоток, спросил Дин. Они не выглядели уродинами, а их милые смешки не вызывали раздражения.       — Ничем. Просто у Джо мама владеет баром и оружием, а ты не похож на того, кто готов подарить девушке отношения до свадьбы, — несмотря на обидные слова, Дин понимающе кивнул, ведь знал себя, как облупленного. Для него, в принципе, не существовало такого понятия, как долгие отношения. Только не…       Не с кем? Не с девушкой? От этой мысли табун мурашек прошёлся по телу, как электрический разряд. Сглотнув волнение, Дин взглянул на вторую девушку.       — А у этой кто стоит за спиной?       — А у этой парень — сын директора.       Что-то снова укололо сердце Дина, а перед глазами возникли голубые глаза с нотками доброты. Может ли он быть тем самым сыном директора, у которого имеются отношения со строптивой Мэг из параллельного класса? Такого предательства Винчестер никак не ожидал, ведь уже позволил себе пофантазировать насчёт этого парня.       — Милый мой!       Глаза Винчестера вспыхнули скучающим огоньком, который уже успел угаснуть на фоне неприятных мыслей. Брюнетка отошла от подруги, направляясь в сторону какой-то группы старшеклассников, появившихся на этаже. С дерзкой улыбкой Мэг схватила высокого парня и впилась ему в губы страстным поцелуем. Дин с растерянностью признал в нём одного из учеников с доски почёта. Некий «Л» целовал девушку. Никакого «К» рядом и не было.       Вспыхнувшая радость была тут же пристыжена мыслью, что такая реакция неправильная. Дин даже не знал, кем был тот парень, но уже присвоил его себе и жаждал, чтобы тот был одиноким и свободным.       Мотнув головой, дабы избавиться от навязчивых голубых глаз, Дин пихнул нового знакомого в плечо.       — Это и есть сын директора?       — Сыновья, — поправил его Роше с ухмылкой на лице. Подтянув Дина к себе, Роше подошёл ближе к троице, стоявшей у кабинета биологии. Мэг и Джо уже скрылись из виду, предоставив парнями лучшие места рядом с пришедшими. Пожав каждому из них руку, Бальтазар демонстративно начал оглядываться. — А где вы потеряли младшенького?       — Кастиэль застрял в гардеробе, никак не мог повесить тренч, чтобы тот не падал. Его извечная проблема на больших переменах, — хихикнул низкий парень в гавайской рубахе. Он протянул им по леденцу. — Будете? Ты, кстати, новичок?       — Да, я Дин, — кивнул Винчестер, принимая подарок. Смотря на глупый леденец-смайлик, Дин вертел в голове мысль, что все парни с доски почёта были детьми директора. И значит, голубоглазый «К» тоже.       «Кастиэль…» — просмаковал новое имя Винчестер, с замиранием сердца пройдясь взглядом по входу на второй этаж. Появится ли оттуда парень, что завладел всеми его мыслями?       — Я Габриэль, работаю в соседней кафешке, — тут же улыбнулся парень с хвостиком. Он казался дружелюбным. И совсем был не похож на того умника по химии, который разукрасил себе все волосы. — Приходи, сделаю скидку.       — А это Михаил и Люцифер, они не привыкли представляться сами, — подмигнув Габриэлю, хихикнул Роше.       Дин поддался их общему веселью, скромно отсмеявшись. Двойняшки лишь недовольно хмыкнули.       — Роше, не наглей, а то в дом больше не пустим, — огрызнулся тот, что целовался с Мэг.       — А я к Касу через окно залезу, — лукаво улыбнулся Роше, не осознавая, как от его слов сердце Дина сделало кульбит по всему телу. Тяжко вздохнув, он подавил в себе непонятное тяжёлое чувство.       «Я его даже не знаю, хватит думать об этом», — умоляюще говорил сам себе Винчестер.       — Никаких незаконных проникновений в мой дом! — строгость в голосе второго двойняшки осела мурашками на теле Дина. — Как лучшему другу тебе стоит убедиться, что с ним всё в порядке. И что он не опоздает на следующий урок. Перемена скоро закончится.       — Как скажете, мистер зануда-Новак, — закатив глаза, Роше потянул Винчестера за собой, с интересом заглянув ему в глаза. — Ты со мной или пойдёшь искать знойных красоток?       Несмотря на планы Дина найти красавицу, что сможет затмить голубые глаза с доски почёта, Винчестер был окрылён именем, что недавно узнал. Оправдывая себя тем, что он успокоится, увидев новый предмет интереса, Дин уверенно пошёл за Бальтазаром.       Кастиэль… Интересно, какой он в реальной жизни?       Дин смог узнать ответ на первом этаже, рядом со столовой, где стоял парень с растерянными глазками и крошками на губах. Вышеупомянутого тренча на его плечах не было, как и спокойного взгляда с портрета. Ангельская вуаль спала с глаз Винчестера, но хуже от этого стало только сердцу. Немного растрёпанный парень, с алыми щеками от холода, с огромными голубыми глазами и крошками на губах от медового пирога, который он жевал, отвоевал себе местечко в душе Дина на долго время. Чего стоил его растерянный вид при взгляде на Роше.       — Ты до сих пор жуёшь пирог? — усмехнулся Бальтазар, своевольно принявшись вытирать лицо Кастиэля от крошек. Дин ревностно насупился, привлекая к себе внимание. — Знакомься, наш новый одноклассник, Дин.       Неземные глаза с интересом просканировали Винчестера, отчего тот покрылся едва заметным румянцем. Парень с доски почёта в жизни выглядел гораздо красивее. Слегка наклонив голову на бок, при этом наивно хлопнув глазками, он ласково улыбнулся:       — Здравствуй, Дин. Меня зовут Кастиэль.       Дин был готов поклясться, что ещё никогда не слышал голос, напоминающий ему шелест ангельских перьев. Мягкий и тихий, он аккуратно проник в сердце Винчестера, чтобы в очередной раз оставить там свою отметину. Чтобы можно было воспоминанием ворваться к нему в голову однажды ночью и измучить Дина перед сном.       — Прости, у меня слишком грязные руки, чтобы мы могли совершить рукопожатие.       Дин неловко усмехнулся, радуясь, что такой красавчик любит пироги. Одна тема для разговоров у них уже была, осталось только придумать причину для их свадьбы.       Отвесив самому себе подзатыльник за глупые фантазии, Винчестер опустил взгляд, рассматривая нового знакомого. Приветливая пчёлка, сидящая на жилетке Каса, стала неожиданностью.       — Милый значок, — смущённо улыбнулся Дин и тут же размяк, увидев, как улыбка Новака становится ярче от его слов.       — Ты правда так считаешь? — сверкая глазами, переспросил Кастиэль. Дин кивнул, чувствуя, как тепло разливается у него по коже от счастья, излучаемого Кастиэлем. Роше, к которому повернулся Новак, ласково улыбался. — Бальтазар, мой план сработал! Люди начинают считать меня бунтарём. Переворот случился!       Дин и сам не заметил, как расхохотался вместе с Роше от заявления Каса. Его слова словно одеялом накрыли его плечи, утягивая за собой в мир уюта и тепла. Неожиданно почувствовав себя своим, Дин вытер слёзы с глаз и повернулся к Новаку. Тот с вежливой улыбкой, под звонок на урок, продолжал смотреть ему в самую душу.       Первым не выдержал Винчестер. Он неловко отвёл взгляд и тут же потерял из виду неразлучную, как он успел догадаться, парочку. Кастиэль со словами: «Я забыл рюкзак на улице», утянул Роше за собой.       — А куда мне идти? — крикнул им Дин, совершенно не запомнивший расписание.       — У нас сейчас история, спроси у кого-нибудь дорогу, — ответил ему Роше, убегающий с Кастиэлем на улицу.       Вздохнув от зависти и несправедливости, Дин в очередной раз за сегодня оглянулся. Практически пустой коридор озадачил его, но надежда оказалась совсем рядом в виде стоящего школьника, в упор смотрящего на него.       Алые глаза изучали Винчестера слишком внимательно, даже пугающе, но за неимением другого варианта, приходилось прибегать к разговору и с такими личностями. Да и не стоит судить людей по обложке — так всегда говорила мама, от воспоминаний о которой сердце Дина всегда сжималось от боли.       — Хэй, парень, подскажи-ка, в каком кабинете идёт урок истории?       Усмехнувшись, незнакомец отлип от стены и поманил Дина за собой. Сравнив себя с собачонкой, идущей за кем-то хвостиком, Винчестер послушно поплёлся за парнем. Несмотря на кажущуюся неприступность, незнакомец вполне себе дружелюбно протянул ему руку для знакомства.       — Я Аластар. Капитан футбольной команды, — тут же сказал он, сразу же заимев уважение у Дина.       Винчестер любил в своей жизни три вещи: пироги, машины и спорт. Ну ещё пиво, ладно.       — А я Дин. — Они пожали руки, даже не осознавая, что скоро станут ходячими проблемами друг для друга.       Итак, история началась…