Р.А.Б.

      Холодный, промозглый ветер гулял в коридоре, проникая в небольшой дом через распахнутую настежь дверь; ноябрьская ночь вступала в свои права, когда он появился на крыльце.       Нахмурившись, и нервно закусив губу, юноша поправил на себе мантию, и, перехватив палочку поудобнее, бесстрашно ступил во тьму коридора, чутко прислушиваясь. Все в происходящем выглядело как-то извращенно и неправильно: не должно было быть так тихо, так холодно и так темно… Дернув головой, пытаясь то ли отогнать от себя нехорошие мысли, то ли просто откинуть от глаз тяжелые кудри, упавшие на лоб, молодой человек (совсем еще мальчишка; даже самый внимательный и точный зритель не дал бы ему больше восемнадцати) медленно двигался дальше по коридору, вглубь давно знакомых комнат.       - Том?...-прорезал тишину хриплый шепот, и на него тут же отозвался слабый, задушенный стон. Крупно вздрогнув, парень поспешил скорее на звук, уже более не заботясь о безопасности. Каблуки дорогих туфель громко стучали по деревянному полу, а мантия развевалась за спиной, ударяясь от скорости ходьбы юноши об узкие стены коридора.       Том нашелся в гостиной: он полулежал на ковре у дивана, закинув на свое любимое кресло голову, и с сильно побледневшим лицом смотрел в проход, из которого явился наш мальчик. В комнате стояла разруха: журнальный столик разрушен в щепки, диван перевернут, каминная зола оседала плотным слоем на всех поверхностях. Картину, висящую над каминной полкой, постигло, по всей видимости, режущее заклятие – она клочками свисала из рамы, а на стене были отчетливо видны темные борозды.       - Том…- парень, совершенно не сбавив скорости, упал на колени перед мужчиной, и, с каким-то досадливым шипением стянув с узких ладоней перчатки, тут же потянулся к чужому лицу. – Ты в порядке? Тебя ранили? Дверь открыта настежь…       - Регулус, - обреченно и устало констатировал Том, смотря в обеспокоенное, юное лицо своего…определенно, любовника. Юноша хмурил тонкие брови и уже до крови искусал свою нижнюю губу, совершенно не заметив этого. Вероятно, снова оторвал только зажившую кожицу на вечно обветренных губах. И о чем он только думает?...- Ты пришел.       - Конечно, - уверенно кивнул парень, ладонями продолжая внимательно изучать чужое лицо, претерпевшее со времени их последней встречи значительные изменения.       Мертвенная бледность накрыла щеки Тома, из-под кожи будто бы исчезли все мышцы и жир, и являя острые углы чужого черепа…Волос на голове тоже больше не было, и неприятная, чужеродная для Тома лысина слегка отсвечивала в льющемся из окна лунном свете…Ноздри заострились, превращаясь в тугие щелки, а глаза сильно покраснели, почти полностью потеряв свой природный цвет. Том будто был кем-то безжалостно проклят, изуродован чьей-то жестокой рукой, которая забрала из его тела всю красоту и изящество, оставляя только змеиную оболочку. Регулусу невыносимо хотелось найти того, кто это сделал и проклясть его в отместку так, чтобы человек умирал столь долго и мучительно, насколько это вообще могло бы быть возможно.       Но проклинать было некого – единственный виновник своего положения, как раненный, лежал на ковре и испытывал явный дискомфорт от любых прикосновений к его жуткой бледной коже горячими, живыми руками. Регулус снова закусил губу, и кровавая дорожка медленно потекла по его подбородку, привлекая внимание его собеседника больше, чем растерянный и глубоко несчастный вид парня.       - Ты снова провел ритуал? –задал Блэк очевидный, риторический вопрос и с силой прижался своим лбом к чужому. – Том, зачем? Разве ты недостаточно силен? Ты величайший волшебник современности, зачем ты мучишь свое тело и душу…       - Заткнись! – тут же, будто испытав боль от слов мальчишки, зашипел рассерженной коброй Реддл, и скривился. Гримаса эта на его уже почти нечеловеческом лице выглядела до того отталкивающе, что Регулус явно задрожал. Но не отстранился. – Ты не понимаешь! Я делаю это ради нашего дела! Я должен быть сильнее всех этих глупых магов, чтобы удержать власть в своих руках, Регулус…Не притворяйся, что не видишь этих взглядов Малфоя и прочих…Они думают, что смогут сделать всю грязную работу моими руками и уже делят между собой власть, которую я пытаюсь получить. Я заставлю пожалеть их о каждой такой малодушной предательской мысли!       Когда Том начинал говорить, это было похоже на транс, на безумный бред: не было перед ним больше ни комнаты, ни юного Регулуса, сбежавшего к нему из дома, ничего. Был только он и его цель. Том долго стремился к ней, шел по головам, чувствуя опасность на каждом шагу, и никому бы не позволил забрать из его рук то, что уже почти было в них.       Том хотел Британию, не больше, не меньше. Ему нужна была абсолютная, безоговорочная победа над любым инакомыслием, чтобы достичь вожделенной власти. Он уже вел войну, и видимо, адепты его культа, Пожиратели Смерти, начали уставать от нее, и желали поскорее получить в свои руки то, за что Том боролся каждую минуту своей жизни, противостоя сначала Министерству, этой толпе бюрократов, вызывающих лишь презрение и брезгливость…а теперь он должен был выстоять против самого Дамблдора, победителя Гриндевальда!       - Том, пожалуйста, - тщетно попытался дозваться до него Регулус, за что тут же получил сильную, болезненную пощечину и был безжалостно оттолкнут от своего предводителя. – Том, хватит! Ты совершаешь ошибку!       - Не зови меня этим плебейским именем, мальчишка! Я говорил тебе об этом уже! Круцио!       Блэки никогда не кричат. Регулус, изогнувшись дугой, лишь стянул в рот губы, закусывая их, чтобы ни одного стона не прорвалось наружу, и упал навзничь, чувствуя, как жалящая боль кипятком проходится по его телу. Кажется, он разбил себе нос, ударяясь лицом о не покрытый ковром пол. Кровь залила лицо и деревянный паркет, запачкала белый воротничок рубашки и начала пропитывать мантию, но юноша так и не издал и звука, пока его мучитель стоял над ним, держа свою палочку, словно меч, занесенный для последнего удара…       Внезапно, будто молния прошлась по телу Темного Лорда; пытка прекратилась в ту же секунду, и уже перед мальчишкой на колени встал мужчина, переворачивая его и бережно беря на руки, отводя от лица темные кудри, и испуганно заглядывая в его лицо.       - Мерлин, Регулус…- с сожалением и искренней болью пробормотал Том, и хлестким движением палочки перевернув диван в правильное положение, уложил на него парня, стоя рядом на коленях, и принимаясь выводить над ним палочкой одному ему известные узоры.       - Эльф! – прорычал Реддл, не отвлекаясь от того, чтобы колдовать над парнем. – Восстанавливающее, Укрепляющее и Мышечный релаксант. Третья полка в лаборатории. Немедленно!!!       Его крик эхом отдался от полуразрушенных стен, и вылетел вслед за потоком холодного ноябрьского ветра из домика. Холод не имел значения для мужчины – все его внимание было сосредоточенно лишь на пострадавшем юноше.       Том никогда не верил, что способен на любовь. Амортенция, которой мать травила его отца, стала проклятием для новорожденного, навсегда убив в нем чувства – так говаривал Дамблдор, хищно сияя своими глазами из-под позолоченных очков-половинок, когда в очередной раз был вынужден вести с Реддлом бесполезные беседы о его поведении.       Для Тома всегда существовал лишь холодный расчет. Ему было сорок четыре, когда он появился впервые в доме Вальбурги: он хотел посмотреть на юного Сириуса, который в том году готовился впервые вступить под высокие своды Хогвартс-кастла. Уже тогда он был сильнейшим среди всех волшебников его поколения, обходя в силе даже четырнадцатилетнего Люциуса. Планы Тома были просты и очевидны – он хотел мальчишку себе.       - Ты достойная партия, - задумчиво улыбнувшись, соглашалась Вальбурга, смотря на мужа, стоящего за спинкой ее кресла, согласно кивнувшего на ее слова. – Ты не отберешь у Сириуса фамилии, и ваша сила…о.       Блэки буквально мечтали об этом браке, хотя их старшему сыну было едва-едва больше десяти.       Сириус был взбалмошным, диковатым и невоспитанным мальчишкой. Сила, дарованная ему магией, развратила маленького мальчика, сделав из него непослушного, своевольного и абсолютно неуправляемого ребенка. Это были достойные черты молодого мужа, но для дитя…       Регулусу было девять, и он был Томом восхищен. Его детское личико сияло, когда Реддл обращал на него внимание, и он с серьезнейшим для ребенка вниманием ловил каждое слово взрослого мужчины. Регулус спрашивал его о поездке в Албанию – Сириус кривлялся, сидя за столом, и подумывая о том, как поскорее сбежать.       Том посещал гостеприимный дом Блэков каждый год, в августе, с интересом наблюдая за тем, как мальчики росли. Сириус – в магглолюбца и бунтаря, во всем желающего противостоять авторитету Вальбурги, а Регулус…о. Регулус рос в настоящего принца, юношу, знающего свое место в этом мире. Вальбурга говорила «Блэки – королевская кровь», а Регулус как нельзя лучше соответствовал ее словам.       Он был слабее брата, но там, где не мог взять чистой магической силой, он брал хитростью, смекалкой и обширными знаниями. Он живо интересовался политикой, искусствами и экономикой – Сириусу же были интересны розыгрыши над школьниками, которым никогда было не достичь даже трети его потенциала.       Регулус преумножал знания и рос ввысь – Сириус закапывал себя и свою силу в глупых издевательствах, пьянках и многочисленных романах.       Тому не нужен был такой жених, он не собирался перевоспитывать вечного ребенка, потому что нуждался не в любовном интересе, не в сексуальном партнере, а в товарище и помощнике. Ему нужен был настоящий маг, который мог составить ему достойную компанию на балу и в лаборатории, который был бы одинаково полезен на переговорах с другими чистокровными магами и в поисках магических артефактов.       Регулус стал частью его жизни, его изысканий, его карьеры политика и предводителя Пожирателей Смерти. В их круг он вошел беспрецедентно рано – в неполные четырнадцать, а метку получил в шестнадцать, став самым юным его последователем.       Вальбурга понимала, что о свадьбе нет и речи, но не догадывалась, на каком положении у Тома был ее младший, недолюбленный и брошенный на самого себя ребенок. Регулус уважал желание своего Лорда, и никогда, ни словом, ни даже жестом или мыслью не выдавал того, насколько он в действительности был близок самому Тому Реддлу.       Том почти любил его.                     Безумие завоевывало Тома: Регулус понимал это очень четко. Несмотря на то, что даже после предательства и пытки он не оставил мужчину, сам Том медленно покидал его. Все реже это был тот самый «мистер Реддл» в которого младший Блэк был влюблен еще ребенком - и все чаще это был «Лорд Волдеморт», недоступный Регулусу, далекий, как звезды на небе.       Он действительно поставил всех последователей на место – если не хочешь получить порцию пыток, то послушаешься чего угодно, пожалуй… Том все больше закручивал гайки, все дальше уходил куда-то вглубь себя, исчезая. Все реже он занимался исследованиями, которые прежде так любил – и все больше –войной, которую прежде считал досадным недоразумением.       Регулус, влюбленный, глупый мальчик, нашел проблему, и о, как безвозвратно было потеряно время! Он не понял раньше, не догадался, не уберег – Том создал крестражи! В своем стремлении прийти к могуществу он искал не силы – бессмертия…       Он больше и вовсе не напоминал человека, и уж тем более не напоминал Тома Реддла. Желание власти, страх перед смертью и ненависть к собственным последователям душили его насмерть, вынуждая сходить с ума.       Регулус был рядом с ним, тщетно пытаясь найти выход. Больше всего на свете он хотел, чтобы однажды поутру проснувшись, последние несколько месяцев оказались лишь глупым сном. И рядом с ним снова бы спал его Том: голубоглазый, темноволосый, невероятно красивый и умный мужчина, которому Блэк давно продал свое сердце и душу.       На груди горел медальон – давний томов подарок, точная копия того, что он носил на груди сам.       Им не нужны были кольца или браслеты, потому что это было слишком пошло – они не были женаты. Регулус с гордостью и любовью носил этот медальон на своей шее, как величайшее сокровище берег его от глаз окружающих, находя в нем все, что у него в действительности было.       Теперь эта вещь напоминала лишь о том, кого он потерял.       Том Реддл был мертв. Тот, кто звал себя Темным Лордом, Лордом Судеб, лорд Волдемортом был кем угодно, но только не им.                     Выпутавшись из чужих объятий, неприятно поежившись, Регулус принялся одеваться.       Спать с Темным Лордом было немного мерзко – его лицо было ужасающе некрасиво, и кривилось от прикосновений горячих рук, он был груб и жесток, и вся спина юного Блэка была покрыта длинными, чуть кровоточащими царапинами; у Волдеморта были длинные ногти.       Присев на край кровати, Регулус склонился над чужим телом, и осторожно поцеловал спящего мужчину в лоб.       - Словно покойника тебя целую, - криво улыбнувшись, отозвался юноша. – Но ты действительно уже мертв.       Бесшумно юноша вышел из спальни и прошел в уже починенную гостиную, находящуюся в идеальном порядке, какого в ней никто давно не видел.       Лишь картины над каминной полкой не было – пустая рама ограничивала лишь стену. Уничтоженный портрет Тома Реддла, невероятного политика, ученого…любимого Регулусом человека был безжалостно уничтожен рукой неизвестного ему чужака, укравшего тело и душу его мужчины.       Сев на диван, Регулус призвал к себе Кричера. Домовик дрожал и тощими руками вытирал то и дело наступающие на глаза слезы.       - Не плачь, Кричер, - строго сказал ему юноша. – Ты принес мне пергамент и перо?       - Да, хозяин Регулус, - всхлипывая, отозвался старый эльф, передавая нужные предметы волшебнику.       Блэк написал несколько строк и вчетверо свернул пергамент, сжав его в руке.       - Ну что ж. Пора.       Прикрыв за собой дверь, Регулус глубоко вздохнул, чувствуя, как холод пробирается в легкие. Горькая усмешка тронула его губы, и парень вскинул голову, с восторгом глядя на полное звезд небо. В этом домике, в лесу, вдали от городов, оно было особенно ярким.       Он глазами нашел выученные еще в детстве звезды и созвездия: вот Орион, его тройной блестящий пояс…Беллатрикс, Сирисус…Андромеда тоже на своем положенном небесном месте...       Регул не видно.       «Иронично», - думает Регулус, и, схватив сухонькую и тонкую ладонь верного домовика, делает шаг в темноту.                     Темному Лорду.       Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал – это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного.

Р. А. Б.