Блики сонного песка

      Тяжело дыша от сконцентрированного в воздухе напряжения, я всматривался в немую темноту. Спальня за моей спиной была залита рыжим светом уличного фонаря, бросающего узор старинного тюля на стены, но в длинный изгибистый коридор ни один лучик не проникал. Чем дольше я стоял на пороге, сунув голову за дверь личной комнаты, ладонью сжимая ледяную металлическую ручку в опущенном положении, тем больше глаза привыкали ко мраку: впереди вырисовывалась закрытая стеклянная дверь кухни, перед ней — поворот коридора, узкого, с высоким потолком, направо. Там, я знал, он дойдет до еще одной двери — без стеклянных вставок, ведущей в соседнюю комнату, — и вильнет налево. «Мне нужно в туалет. А для этого необходимо выйти из комнаты, пройти по коридору и за последним его поворотом найти с левой стороны дверь…» Вступив в резиновые тапки, оставленные за порогом комнаты, я прикрыл за собой дверь и как можно тише, без спешки, боязливо вглядываясь во тьму, пошел по коридору.       Относительно светлая спальня с безопасной постелью удалялась от меня, а уж когда совсем скрылась за поворотом, я оказался бессильным и растерянным, как потерявшийся в универмаге ребенок, вот только в почти кромешной темноте… Пальцы правой руки скользили подушечками по грубой шершавой стене, пока еще — в разгаре ремонта — лишенной обоев старых, советских, но и не заимевших современных. Наконец, под похолодевшую ладонь нырнул лак двери в соседнюю комнату, ночью запертую априори, и я почти вслепую повернул налево. Сделать это стоило нежнее: не рассчитав расстояние, я сбил об угол левое плечо, но уделить тупой боли достаточно внимания мне не позволили глаза: впереди, шагах в десяти, тьма немного рассеивалась из-за слабых огоньков приборов, горящих как кошачьи глаза. И под этим тончайшим пологом света (сродни паутине) мне чудилось движение. «Именно «чудится», ведь никто не может здесь оказаться, тем более ночью…» В гробовой тишине щелкнул выключатель, цепляющийся за стену у двери туалета. К сожалению, светлее не стало…       Холодок бежал по спине, оттуда ноющей болью ударял по нервам повлажневших ладоней. «Если… Если вдруг там кто-то все-таки есть, — судорожно сглотнув, думал я, — зайдя в туалет, я окажусь в ловушке… Да даже если и нет никого! Будет слишком страшно выходить после!.. Я должен проверить… А в случае чего… смогу убежать в свою комнату…»       План казался продуманным во всех мелочах. Появившееся вследствие этого ложное чувство защищенности вело меня вперед по коридору. Стена — уже под левой рукой — прервалась: подушечки недолго морозили мутные стеклянные вставки двери ванной. Глазам не хватало света, чтобы действительно увидеть хоть что-то, потому периодически включалось, как мне думалось, воображение: оно рисовало едва различимое движение в читальном уголке — внушительном расширении коридора; здесь по левую руку стены до самого потолка скрывали книжные полки, по правую стоял длинный диван, и именно за ним я будто бы видел покачивающийся человеческий силуэт. «Это просто куртка на вешалке…» — предпринял я весьма слабую попытку успокоить ускорившееся до предела сердце. Его глухие удары отдавались в барабанных перепонках, прерывая звук моего частого дыхания, распадающегося на тихое множественное эхо: как будто кто-то дышал вместе со мной в темноте, но опаздывал на доли секунды…       Зажатый в тиски показной смелостью, я вышел в середину читальни, пока глаза только-только заканчивали приспосабливаться к тотальному недостатку света. Из темноты выныривали белые полки книжных шкафов; вновь взор скользнул в сторону узенькой прихожей — и за диваном отчетливо вырисовалась вовсе не куртка, своеобразно обжившая крайний крючок. Загородив запертую входную дверь, подлокотник дивана невероятно медленно обходила тварь, лишь походящая на человека. Кожу, должно быть, серую или практически обесцвеченную голубую, покрывали совершенно бескровные раны: дыры от пуль, впустую всаженных в холодную одеревеневшую плоть, рассечения кожи на торсе и руках после тщетных попыток ее жертв спастись при помощи кухонных ножей и чего посерьезнее. На безволосой голове создавали неровности крупные сосуды, они же делали бугристой кожу широкой шеи, крепких рук, незначительно покачивающихся при каждом шаркающем шаге. Оживший мертвец направлялся ко мне…        От сковавшего все тело страха я остолбенел всего на секунду, повернулся назад, готовый бежать со всех ног обратно в комнату, запереться в ней и уже там, в безопасности, решать, что делать дальше; но напоролся на столь же медленно подступающего двойника кошмарной твари. Он шаркал у двери ванной комнаты — шагах в пяти от меня. «Удастся ли пробежать мимо?..» Если руками зомби двигают быстрее, чем ходят, то нет…       Выход оставался один: поджидать их в читальне у книжных шкафов, а после, когда второй мертвец войдет сюда, перестав загораживать собой коридор, попытаться прорваться меж них. В ином случае — конец…       Повернувшись лицом к дивану, спиной вперед я отходил к шкафам. Расширенные глаза панически переводили внимание с одного мертвеца на другого: несмотря на разделяющее нас расстояние, я боялся не заметить, упустить момент — единственный шанс спастись, ведь секундой позже они перегородят читальню «живой» стеной… Тяжелое глубокое дыхание стало мне столь привычным, что я уже и не помнил, что раньше наполнял легкие как-то иначе. Спиной я уперся в преграду, опущенные руки самопроизвольно легли на нее, вот только под ладонями были не книги — холодная кожа, пленкой обтягивающая одеревеневшие мышцы ног…       С застрявшим в горле криком я ринулся вперед — но куда?! К двум другим мертвецам?! Тапок соскочил со ступни, я запнулся о него и упал на ледяной кафельный пол; спас лицо от удара в последний момент, выставив руки. Меня окружали… Избавившись от второго тапка, я быстро пополз на четвереньках: «Прошмыгнуть между ног, а дальше — коридор — безопасность, родная спальня!..» Я не успел даже голову сунуть в узкую арку из чужих ног — каменные руки больно стиснули ребра с обеих сторон и вытащили меня на середину читальни. Куда ни глянь, возвышались три человекоподобных монстра…       Страх надвигающейся мучительной смерти не позволил мне сдаться, но от паники я совершенно потерял рассудительность — бросился меж ног зомби, стоящего между мной и дверью на лестницу. Та была закрыта за ключ, и пока я возился бы с замком, меня все равно б поймали! — задумка была проигрышной с самого начала. Однако даже отчасти осуществить ее мне не удалось. На этот раз бессильного меня не отволокли в центр круга, но прижали к полу, по которому мои пальцы тщетно рисовали влажные полосы пóтом. «Меня сожрут!.. МЕНЯ СОЖРУТ!!! — истерически пульсировала мысль, током ударяя по всем нервам разом. — Нет, подумай о другом! Перенаправь кошмар в иное русло!..»       За сумасшедшим биением единственного живого здесь сердца послышался треск расходящейся ткани. От пижамной рубашки остались одни рукава, кои гармошкой сползли к прижатым к полу предплечьям. Попытка так же разделаться со штанами провалилась: предательски поддавшись, они спустились до колен целехонькими, обнажили чувствительную — реагирующую на малейшее прохладное дуновение — кожу. Пальцы, точь-в-точь продолговатая галька, обтянутая слоем кожзама, вжались в верх бедер, обездвижив их; холодный толстый скользкий язык всей поверхностью коснулся промежности, неторопливо, с нажимом направился вверх и через заполненную эссенцией страха секунду оставил влажный след поверх сжавшегося сфинктера… Мертвец, держащий мои руки, сковавший худые запястья до боли своими ручищами, склонился к лицу. Тотчас я уронил голову на пол, ненароком лбом приложившись, лишь бы не смотреть — буквально — своему страху в глаза, жутчайшие, стеклянные, но язык чудовища нашел мой рот несмотря ни на что, растянувшись как лиана, с легкостью раздвинул челюсти и обвил уже мой язык ледяным извивающимся кольцом — двигающимся вглубь, чуть ли не до горла, и обратно, к середке. Руки третьего зомби прочертили розовые полосы поперек моей спины. Сейчас это было давление пальцев, но в следующий раз кожу могут располосовать короткие толстые ногти… «Пусть лучше вставят, но не рвут на куски!..» — мелькнула подгоняемая трусостью мысль, и в следующий миг язык, закручиваясь по спирали, проник в тело сквозь тугое кольцо мышц. Мычащий стон подавил приступ тошноты: другой язык слишком глубоко вошел в горло, легким эхом напомнил о себе рвотный рефлекс. По-прежнему находящиеся в ловушке чужой хватки кисти сжались в кулаки, выглядящие в сравнении с широкими ладонями мертвецов подобно детским. Непрестанно двигалась спираль, язык закручивался то в одну сторону, то в другую, расслабляя тело против моей воли!..       С громким влажным всхлипом монстр, наконец, выудил язык. Долго ждать его замену не пришлось: в разработанный анус, блестящий от толстого слоя вязкой слюны, уткнулся жилистый член с крупной нежной головкой…       Давление нарастало по чуть-чуть; мои ноги уже никто не держал, но опускать бедра затуманенный мозг и не думал. «Еще немного… чуть глубже…» Опьяненный нежданно настигнувшими меня ощущениями, я готов был сам податься назад, как вдруг отразившийся в окне многоэтажки напротив солнечный луч ударил по глазами, и я поднял не особо спасающие от него веки.       Комната была пуста, как, конечно же, и читальный уголок у прихожей. «Черт…»       …Ну, хотя бы теперь я знаю, как нейтрализовать любой осознанный кошмар…