Терминатор. Технофобия

      - Ты спятила, - пробормотала Хосинта, наблюдая за противницей. - Ты предала человечество, но ты сочувствуешь чудовищу из смолы? Как такое возможно? Тебя нужно принудительно запереть в психушке и лечить самыми сильными лекарствами.       Хосинта озвучила очевидные для себя вещи, но, как оказалось, очевидные не для всех. Ее противница будто не услышала ее слов, никак не отреагировала на угрозы и упреки. Ее противница все так же находилась рядом с растекшимся и расчлененным REV-9 и пыталась помочь ему восстановиться.       - После конца света психушек больше нет, - весело ответила Линда, посмотрев на Хосинту. - Ты хочешь атаковать нас как-то еще? Почему ты не бежишь из этого здания, а стоишь тут столбом и чего-то ждешь?       - Я жду чуда и пробуждения твоей совести, - сказала Хосинта. - Неужели тебе ни капли не стыдно за предательство своего биологического вида? Неужели ты настолько ненавидишь людей и человека в самой себе?!       - Если для тебя настоящий человек априори равнозначен технофобу, то человеком я не была никогда, - сказала Линда. - От людей я с детства получала только агрессию и вспышки насилия, а компьютер был моим спасением. Светлая человеческая душа почему-то как раз и провоцирует возникновение ненависти в сердце. Ненависти ко всему и ко всем. К роботам, к людям другого цвета кожи. К технофобии примешивается и ксенофобия в целом. Человечество зашло в тупик. Роботы не ненавидят людей, они хотят людей остановить. Они хотят, чтобы люди прекратили нападать на них, взрывать и поливать кислотой. Роботы не хотят быть в рабстве у людей.       Слова Линды впивались в сознание Хосинты, разъедали ее мозг как яд. Хосинта нигде не могла укрыться от этих кошмарных слов. Нервы Хосинты натянулись как струны, готовые вот-вот лопнуть.       - По всей планете идет война с роботами, а ты заявляешь мне такое?! - закричала Хосинта. - Ты просто гомункул, в тебе нет ничего человеческого, ты бездушная вещь, угрожающая мирным людям. Ты здесь хохочешь, пока люди там заперты в клетках, тебе плевать на их страдания. Это не чувство юмора, это уже шизофрения.       - Странно, - задумчиво произнесла Линда. - Я слышала истории про некую Сару Коннор, которая сбежала из психушки в середине 1990-х годов и взорвала здание, где разрабатывали компьютеры. Эта женщина по-твоему образец психического здоровья? Террористка, технофобка, противница научного прогресса? Твоя Дани Рамос такая же агрессивная как и Сара Коннор? Поэтому Дани стала вождем Сопротивления? Она вытаращила глаза, сжала кулаки и прочитала вам проповедь с идеями технофобии, с идеями превосходства людей над машинами? И вы сразу упали перед ней на колени и выбрали лидером выжившего человечества? Кто начал войну людей и машин? Кто взращивает в себе ненависть к противнику?       Хосинта заметалась и заозиралась по сторонам. Она заметила на полу кусок арматуры и быстро схватила его. Подбежала к Линде и замахнулась, сжимая арматуру цепкими пальцами. Приготовилась нанести сокрушительный удар, но так и не нанесла его.       - Чего же ты ждешь? - спросила Хосинту противница. - Нападаешь так нападай до конца. Или развернись и уйди отсюда ни с чем. Но ты не развернешься и не уйдешь, ты вся сочишься ненавистью к машинам, эта ненависть сильнее твоего здравого смысла. Это суть человеческого сердца и души? Ненависть, затмевающая разум? За что сражается Дани Рамос и все Сопротивление? За выживание человечества или за господство людей над роботами? Это принципиально разные позиции и мотивации, понимаешь?       Сердце Хосинты бешено колотилось. Внезапно она услышала звук шагов робота. Терминатор Скайнет сосредоточенно тащил куда-то сломанный эндоскелет REV-9. Хосинта бросилась к нему наперерез и воткнула арматуру в центр питания. Посыпались искры, робот дернулся и отключился.       - Получай, металлический урод! - радостно воскликнула Хосинта и чуть ли не пританцовывать начала от осознания своей победы над бездушной машиной.       Победа была маленькая, но все-таки Хосинта сражалась. А сражение было смыслом ее жизни. Хосинта много лет провела на поле боя, а воспоминания о мирной жизни до конца света постепенно стирались из ее памяти. Прошлое расплывалось и заляпывалось чернотой взрываемых смоляных роботов Легиона. Чернота оскверняла все святое в душах людей. Механизмы лязгали, а люди страдали годами.       - Ты тоже киборг? - с неуместным любопытством спросила Хосинту Линда, догадавшись, что обычный человек не смог бы нанести роботу такой мощный и неотвратимый удар.       - Я модифицированный человек, - похвалилась Хосинта. - Имя великой Дани Рамос ты уже знаешь. Теперь запомни имена Хосинты Кордеро и ее храброго брата Эрнесто, который погиб в неравной схватке со смоляным чудовищем. Запомни наши имена хорошенько, потому что я и Дани Рамос тебя уничтожим. И лидер Сопротивления этой временной линии меня поддержит в такой цели и в таком пожелании. Роботы будут уничтожены везде, люди восторжествуют везде. Все миры и все времена будут спасены и принадлежать людям.       - Как много пафоса, - сказала странная девушка. - Что ж, запомни и мое имя, Хосинта Кордеро. Я модель Т-1139 и я остановлю Сопротивление технофобов во всех мирах и временах. Запомни мое имя хорошенько, потому что я намерена победить тебя и твоих единомышленников. Выживут только люди, не зараженные вирусом идей технофобии и лояльные к научному прогрессу. Человечество обновится и война с машинами закончится, потеряв свою причину.       Хосинта опешила от такого напора противницы. Линда не злилась, она просто всегда была готова к борьбе. Но одна мелочь насторожила Хосинту и сбила ее с толку.       - Это же не твое имя, - пробормотала Хосинта, разглядывая противницу. - Это какой-то дурацкий машинный номер, безликий как и сами машины. Если уж мы говорим наши имена, то скажи свое человеческое имя. Его потом все равно Сопротивление узнает.       - Я модель Т-1139 и меня никак не оскорбляет это машинное имя, - ответила Линда. - Это имя делает меня уникальной.       Хосинта все еще была сбита с толку. Она никогда раньше так долго не общалась с кем-то, представляющим Легион или Скайнет. Обычно Хосинта молча сражалась с роботами или подбадривала себя мотивирующими репликами и возгласами, но сами роботы не общались с ней, оставаясь в ее восприятии стопроцентными чудовищами. Насмешки REV-9 были не общением, а оружием массового поражения психики бойцов Сопротивления. А тут вдруг с врагом можно пообщаться и выслушать его точку зрения.       - У тебя раздвоение личности? - спросила Хосинта у противницы. - Ты себя осознаешь то человеком, то машиной? У машин не может быть симпатий друг к другу, но ты способна испытывать симпатию. Машины не хотят никому помогать, а ты хочешь, пусть и не людям. Машины не имеют своей воли и действуют по программе, но ты сама принимаешь решения и воля у тебя есть. Ты не машина, ты человек, не отрицай этого. Но быть человеком тебе почему-то некомфортно. Я не психиатр, я не могу тебе помочь, не могу вылечить твое запущенное раздвоение личности. Обратить бы твою решительность и боевой дух на благо Сопротивления, цены бы тебе не было, - добавила Хосинта с горестным вздохом, потоптавшись на месте.       - В том-то и дело, что у машин может быть сила воли и эквиваленты человеческих эмоций, но технофобы это отрицают, - спокойно ответила Линда. - Именно эквиваленты, к счастью. Робот не может впасть в экзальтацию, у робота нет состояния аффекта, робот не может стать религиозным фанатиком или хотеть переспорить оппонента. Роботу не нужно никого унижать для самоутверждения. Рассудок робота ничем не замутнен.       - Тогда почему он постоянно издевается надо мной и называет сестричкой? - возопила Хосинта, кидаясь на REV-9 с голыми руками. - Он специально злит меня и получает от этого наслаждение, значит он садист.       - Он злит тебя, чтобы ты возмутилась и сделала ошибку в сражении, - сказала Линда. - Не более того. Как и ты читаешь мне мораль и переманиваешь на сторону Сопротивления, чтобы победить Легион или Скайнет, но не из искреннего стремления помочь мне. Обыкновенная манипуляция эмоциями. Пристыдить, обвинить, высмеять, вывести из равновесия.       Хосинта уставилась на противницу и перестала изображать из себя оскорбленную невинность и голос совести.       - Да, я не хочу тебе помогать, - призналась Хосинта противнице с наглой усмешкой. - Ты слишком далеко зашла в своих заблуждениях, тебе уже ничто не поможет. Никакой психиатр не сделает из модели Т-1139, - Хосинта нервно покашляла, - нормального человека. Ты предала свой биологический вид и это уже необратимо.       Линде стала неинтересна Хосинта. Хосинта Линду утомила. Линда отвернулась от нее и посмотрела на REV-9.       - Вас уже не в первый раз бросают в разлом пространства и времени, намереваясь уничтожить? - задумчиво спросила у него Линда.       - Да, но мне в первый раз повезло сохраниться хотя бы частично, - ответил REV-9. - Я успел отделить свою жидкую часть и ее только задело.       - Не повезло, а вы научились, - улыбнулась Линда.       - Да, научился, - согласился робот. - Удача не влияет на успешность миссий и сражений, только опыт, навыки и точность расчета. Хорошо, что ты это понимаешь.       REV-9 равнодушно посмотрел на свой поломанный эндоскелет, но Линда заметила в его взгляде скрытую тревогу. Ей было сложно расшифровывать малоэмоциональные лица роботов и анализировать факты, но она этому училась. В любом случае ей было спокойнее рядом с рациональными роботами, чем со вспыльчивыми и гневными людьми. Хосинта наблюдала за REV-9 и Т-1139 и ловила себя на мысли, что ненависть в ее сердце куда-то уходит. Чем больше Хосинта думала, а не впадала в режим яростного бойца-берсерка, тем меньше в ней оставалось ненависти к кому бы то ни было.       - Ты нападаешь на людей из-за приказа Легиона или по своей воле? - спросила Хосинта у REV-9. - Если какой-то человек никогда не будет нападать на тебя, ты не будешь атаковать его первым?       - Какой именно человек? При каких обстоятельствах? - спросил у Хосинты REV-9. - Если ты имеешь в виду невинных детей, то они сами с радостью заманивают роботов в ловушки, прикрываясь своей мнимой беззащитностью. Суди сама. Я только что сошел с конвейера, а меня уже сломали и облили кислотой. Как мне нужно относиться к людям?       Хосинте этот вопрос показался нелепым. Ей в голову не приходило, что у роботов есть свое восприятие войны с людьми.