Live_eviL

Он – Пак Муёль, ученик особенной школы. В нее невероятно сложно попасть и еще сложнее там удержаться. Сами учащиеся сравнивают ее с хорошо охраняемой тюрьмой, денно и нощно испытывая на себе завет знаменитого русского революционера, гласящий примерно то же, что и местный устав. В школе Сусин строжайшая дисциплина, жесткое расписание, мощная система камер слежения и иные условия для того, чтоб самые выдающиеся дети страны не погубили собственное будущее, отвлекаясь на жизнь. Хотя, на самом деле так лишь кажется. Пак Муёль особенный ученик. Их таких всего семеро на всю школу. Почти магическое число, да вот только в них нет ничего волшебного. Жертвы инцидента - так их называют официально, хоть и за глаза. В открытую уже давно никто не решался напоминать о событиях тех злополучных каникул. Пусть, они и без того помнят. Итоги эксперимента – так думает о них и себе самом Пак Муёль. Кстати, каковы эти итоги, он до сих пор не смог понять, хоть и пытался. До сих пор пытается. Пойди он с этим вопросом к друзьям, Кан Миры точно бы ляпнул что-то, отдающее черным юморком, вроде - «Да тут без помощи психиатра не обойтись!». Реакцию каждого несложно предугадать с относительно неплохой точностью – Чо Юндже распсихуется, Ян Ганмо сделает вид, что не слышал, лишь недавно начавшая появляться на лице Юн Ынсон улыбка вновь исчезнет, Ли Джекю виновато опустит голову … Только Чве Чихун никак бы не отреагировал. Впрочем, это его обычное состояние на все случаи жизни, так что тут и гадать нечего. Друзья. Странная у них выходила дружба. Да и кто вообще сказал, что их семерка связана именно этим понятием? Они будто балансировали на грани тончайшего лезвия, где колебание с минимальной амплитудой способно привести их всех к срыву. Там, они цеплялись друг за друга, борясь каждый за свою жизнь, и ради этого поддерживая всех остальных. Любя и ненавидя, благодаря за то, что эти люди есть в его жизни, и проклиная за каждый миг вместе, Муёль все равно не мог назвать их иначе, чем друзьями. Всех, кроме одного, в чувствах к которому он уже давно заблудился. Жизнь – понятие не слишком знакомое ученикам школы Сусин. У них нет на нее ни времени, ни возможности. За исключением семерых друзей, которые уже успели понять, насколько дорого стоит эта жизнь. Какой бы она ни была. Всего-то нужно было немного мозгов, компьютер и время, чтоб сделать ложные записи для камер слежения. И вуаля – в запасе есть несколько часов, рассчитанных на небольшой ночной отдых. Несколько часов, когда они могли ощутить безнаказанную свободу. Почти как в те каникулы. Стали ли они тогда чудовищами? Можно ли было считать то, что они сотворили, удавшимся экспериментом маньяка? Или они избавили мир от худшего монстра, тем самым заслужив себе прощение? Судить можно долго. Да только кто в праве? Никто. Никто не рождается чудовищем, никто им не становится. Что-то черное живет абсолютно в каждом человеке, являясь симметричной половиной светлой части. Как не бывает дня без ночи, красоты без уродства и ангелов без чертей. И только сам человек может решать, давать выход этой своей половине, держать ее в узде… или смириться с ее наличием, как частью себя. Пак Муёль сумел сделать последнее, заполучив больший контроль над этой сущностью, чем в то время, когда пытался с нею бороться. Она словно бы свернулась в клубочек в уголке души, мирно отдыхая. Напоминая о себе лишь шрамами на обеих ладонях, и снами, которыми давала понять, что его власть над нею прямо пропорциональная ее власти над ним. Они приходили каждую ночь в редкие пару часов дремы – тот голос, который ему никогда не забыть, те слова, которые никогда не уйдут. «Я победил!» И никаких картинок, только гулкая пустота, по которой еще долго гуляет эхо, постепенно перерастающее в треск. В пустоте вдруг появляются кривые дорожки разломов, напоминающие скорлупу, из которой наружу пытается что-то выбраться. Он еще ни разу не видел, как выглядит его чудовище, всегда просыпался в последний момент, чувствуя своим телом липкие от пота простыни, а душой – не менее липкий страх. Что если когда-нибудь он не успеет проснуться? Если увидит? Его жизнь прошла пока еще слишком незначительную свою часть, и кто знает, что станется дальше с Пак Муёлем, однажды уже испачкавшим руки в невидимой крови. Больше всего его пугало понимание, что он никогда не сможет поступить как Юнсу, их вознесшийся Ангел. Восьмой. Убивший в себе монстра, с собою вместе. Но парень активно давил в себе этот страх до рассвета, а утром тот исчезал. Вместе со снами, последними минутками свободы, и Чве Чихуном, невозмутимо одевающимся и тайком сбегающим в собственную комнату. Любимым и ненавистным, вечно бесстрастным Чихуном. В одном Муёль был уверен на стандартные заезженные но от того не менее прочные сто процентов. Он больше никогда не станет причинять боль Чихуну, чтоб увидеть хоть какие-то эмоции сквозь его каменную маску. Ему хватало просто стука сердца парня, когда тот проводил губами по злосчастным следам от веревки. Его частого дыхания на своей шее, когда тот с каждым движением все сильнее вдавливал его в матрац одноместной школьной кровати. Невнятного бормотания во сне, когда сам Муёль просыпался от кошмаров, чувствуя кожей успокаивающее тепло обнаженного тела. И, конечно, короткого взгляда, едва видного в первых лучах восхода, перед тем как Чихун покидал его спальню до следующей ночи. У Пак Муёля, особенного ученика особенной школы было кое-что, заставляющее крепко держаться стенки скорлупы с чудовищем. И он искренне надеялся, что еще у пятерых особенных учеников тоже было нечто подобное. Ведь они в связке, как альпинисты, где он один может вытянуть еще одного, но никак не всех.