Случайность

Павел Пестель, полгода назад окончивший вуз молодой экономист, почти сразу начал искать себе работу по специальности. У него даже был какой-никакой опыт, однако брать парня на работу все по какой-то причине отказывались. Однажды, когда Пестель, гневно сжимая кулаки, выходил из кабинета очередного работодателя, кто-то из персонала робко сообщил ему, что Михаилу Андреевичу (так звали человека, у которого Паша только что был на собеседовании), должно быть, не понравилось «зверское» выражение лица Пестеля и его «чересчур буйный характер». Парень раздражённо фыркнул в ответ на такое замечание и, чуть ли не размахивая руками от злости, вышел из здания, громко хлопнув дверью. Прошло несколько месяцев, и Паше снова было назначено собеседование. В воскресенье ему позвонили и сообщили, что завтра он должен подойти в банк, чтобы встретиться там с каким-то Николаем Павловичем, который, собственно, и решит, принят ли Пестель на работу. Наступило утро понедельника. К слову, совершенно не доброе. Оказывается, Паша вчера поставил будильник, но забыл поставить телефон на зарядку. Так как на нём было всего 6%, за ночь аппарат полностью разрядился и, соответственно, разбудить Пашу было больше некому. Однако парень всё же проснулся, услышав прямо над собой грохот (в квартире соседей сверху, видать, что-то упало). Пестель с неохотой открыл глаза и первым делом бросил взгляд на висящие на стене напротив часы, которые показывали полдевятого. Глаза Паши моментально округлились. — Заебись! — громко выругался Пестель, подскакивая с кровати и хватая со стула чёрную рубашку и брюки. На сборы ушло не так уж и много времени, но факт того, что парень опоздал, оставался неизменным. Надеясь, что милостивый Николай Павлович всё же пустит его в кабинет, Паша хотел было начать обуваться, но вовремя вспомнил про телефон и, забежав в комнату, схватил аппарат, бросил его в карман и вышел из квартиры. Оказавшись на улице, Пестель хотел вызвать такси, но только сейчас заметил, что телефон абсолютно мёртв. — Ну пиздец, — прошипел парень и направился в сторону автобусной остановки. Оказалось, что нужный ему автобус уже три дня как не ходит по этому маршруту, поэтому ехать пришлось на другом, который ехал только до соседней с банком улицы. Паша решил, что это лучше, чем ничего, но вся эта ситуация уже порядком начала его бесить. Выйдя на нужной остановке, Пестель широкими шагами направился к банку, нервно кусая губы. Уже стоя перед заветной дверью, Паша сделав пару глубоких вдохов и выдохов, стараясь успокоиться, и зашёл в здание. Пока парень поднимался по лестнице, он судорожно пытался вспомнить номер кабинета Николая Павловича, который ему вчера сообщили по телефону. Кажется, двенадцатый. Когда Пестель подумал, что лучше было бы уточнить у кого-нибудь из персонала, перед ним уже была дверь с цифрой «12». Подойдя чуть ближе, парень как можно спокойнее постучал и, не дожидаясь ответа, зашёл в кабинет. Его взгляд сразу же встретился с чужим взглядом каре-зелёных глаз. За столом напротив сидел парень, который был младше Паши на несколько лет, что его немного удивило, с тёмными короткими волосами и слегка удивлённым видом. Пестель едва заметно вздрогнул от такого внимательного взгляда леденяще-спокойных глаз и решил первым делом извиниться. — Извините за опоздание, — словно школьник, пробубнил Паша, — Николай Павлович. Я проспал. Взгляд парня выразил лёгкое недоумение, а затем он тихо рассмеялся. Пестель вопросительно вскинул бровь. — Здравствуйте, — спокойно сказал парень, перестав смеяться и теперь только мягко улыбаясь, — Меня зовут Сергей. Сергей Иванович Муравьёв-Апостол. Вы, должно быть, пришли на собеседование? Паша кивнул. Сергей Иванович встал из-за стола и сделал несколько шагов по направлению к Пестелю, протягивая руку, которую тот неспешно пожал. Павел хотел что-то сказать, но поперёк горла будто встал ком, а из головы вдруг вылетели все нецензурные слова, которыми он с утра материл всё, на чём свет стоит. Опомнившись, парень решил хотя бы представиться. — Павел Иванович Пестель, — Паша коротко улыбнулся, внезапно вспомнив, что Сергей что-то там спрашивал про собеседование, — Мне была назначена встреча с Николаем Павловичем. Я по поводу работы. — Могу проводить до его кабинета, — предложил парень, шире улыбаясь. Паша снова кивнул. Они вышли из кабинета и пошли в сторону лестницы, по которой Пестель ранее поднялся на второй этаж. Муравьёв-Апостол шёл чуть впереди, и Паша отметил для себя, что у парня хорошая осанка, прямая спина и широкие плечи, обтянутые тонкой тканью белоснежной рубашки. Чуть тряхнув головой и отбросив лишние мысли, он продолжил следовать за Сергеем. Когда они оказались напротив нужного кабинета, Пестелю захотелось от души ударить себя по лбу, ибо на двери висел номер «21». Павел коротко поблагодарил Муравьёва-Апостола за помощь, и тот, улыбнувшись напоследок, вскоре скрылся за ближайшим поворотом, а Пестель, стоя перед дверью кабинета, нервно теребил край рубашки. Собеседование всё-таки состоялось, вот только, как и ожидал Паша, результат остался неизменным: «Извините, Павел Иванович, но вы нам не подходите». Пестель буквально вылетел из кабинета, чуть не пришиб дверью проходившего мимо парня и, скрежеща зубами и матерясь сквозь стиснутые челюсти, так же быстро вышел на улицу. Паша решил пойти к Рылееву и напиться, но сначала нужно было позвонить, потому что Кондратий может быть занят или что-то типа того. Парень достал из кармана телефон и попробовал его включить, но, как говорится, «в мёртвое тело жизнь не вдохнуть», поэтому Паша еле сдержался, чтобы со всей силы не бросить аппарат на асфальт. Подумав, что Рылеев по-любому дома и не занят, Пестель направился к нему. Он отошёл от здания банка всего на несколько шагов, и пошёл дождь. — Да что же это, блять, за день такой! — крикнул Паша куда-то в небо, но продолжил идти. Дойдя до нужного дома и поднявшись на нужный этаж, Пестель вжал в стену кнопку дверного звонка и даже не думал её отпускать, пока дверь квартиры Рылеева не открылась. Хозяин выглядел сонным и каким-то растрёпанным, поэтому сначала удивлённо взглянул на нежданного гостя, а затем слегка усмехнулся, пропуская Пашу на порог. — Ты чего мокрый-то весь? — спросил Кондратий, смотря на то, как Пестель, шмыгая носом, стаскивает с себя обувь. — Вообще-то дождь идёт, если ты не заметил, — огрызнулся Павел и прошёл на кухню, включая электрический чайник. Парень только сейчас заметил, что в квартире Рылеева задёрнуты абсолютно все шторы, но решил не спрашивать Кондратия о причине данного явления, «мало ли, что у этих поэтов на уме». На кухню спустя несколько секунд забежал Рылеев, протягивая Пестелю полотенце. — Спасибо, — хмуро отозвался Паша и стал вытирать мокрые волосы, с которых падали на пол крупные капли, руки и шею, — У тебя есть что-нибудь выпить? — Сейчас нет. Всё, что было, мы вчера допили с Серёжей, — ответил Кондратий, наблюдая за тем, как Пестель взглядом что-то ищет у него в холодильнике. — Да у тебя даже пожрать нихера нет, — пробубнил Павел, закрывая холодильник и доставая из шкафчиков кружку и пакетик растворимого кофе. — Серёжа обещал, что в среду чего-нибудь принесёт, — пожал плечами Рылеев. — А до среды ты, значит, будешь тут с голоду пухнуть? Да и сам почему в магазин не сходишь? У тебя типа самоизоляция? — усмехнулся Паша, кивком головы указывая на задёрнутые шторы и заливая кипятком кофе в кружке. — А, ты об этом, — улыбнулся Кондратий, — Просто хочу попробовать писать в новом стиле, а для этого пришлось создать необходимую атмосферу мрака и безысходности. Пестель хмыкнул, усаживаясь на стул и ставя на стол перед собой кружку горячего кофе. — Меня уже полгода окружает эта грёбаная атмосфера мрака и безысходности, — сказал Паша и сделал маленький глоток кофе, тут же зашипев и закусив нижнюю губу, — Твою мать! — Что, опять собеседование было? — догадался Кондратий, сразу как-то смягчаясь и с сочувствием глядя на парня. — Да заебало всё! — ответил Пестель, — Сколько у меня уже собеседований этих было? Со счёта, блять, сбился! А что толку-то, если рожи всё время разные, а отказ один и тот же! Вот, думал, приду к тебе, напьюсь, а у тебя… только кофе. — Да ладно тебе, Паш, — Рылеев сел напротив и посмотрел на парня, который до побелевших костяшек сжимал ручку кружки, — Найдёшь ты работу. Пестель кивнул Кондратию, выразив так свою благодарность за поддержку, и замолчал. Спустя несколько минут, когда кружка из-под кофе опустела, а Павел уже более-менее согрелся, он вышел в коридор и стал обуваться. — Пойду тогда в бар, — сказал он, собираясь уже выйти из квартиры. — Кстати, тот, в который ты всё время ходишь, почему-то закрыт. Там ремонт, кажется, идёт, — предупредил Рылеев. — Не удивительно. Сегодня просто одно событие охерительней другого, — закатил глаза Пестель. — Тут рядом недавно новый открылся. Могу адрес написать, чтобы не забыл, — улыбнулся Кондратий и побежал в комнату за бумагой и ручкой. В качестве листочка был взят обрывок какого-то черновика со стихами, перечёркнутыми и замазанными синими чернилами. Паша взял листочек и сунул в карман. Попрощавшись с Рылеевым, Пестель отправился домой, чтобы переодеться и, так сказать, появиться в баре уже в более приличном виде. К тому же, сначала нужно было ещё дождаться его открытия. Так как большинства баров открывается где-то после шести вечера, оставшуюся часть времени Павел решил провести, поставив телефон на зарядку и принявшись листать ленту соцсетей. Чуть позже, заметив, что Бестужев-Рюмин в сети, Пестель начал писать ему о том, как прошло очередное собеседование. Миша всегда умел подхватить любую тему, поэтому уже через несколько минут он решил позвонить Паше, и они несколько часов говорили о том, какой Пестель чудесный экономист и какой этот Николай Павлович мудак. Вечером, часов в семь, Павел вышел из дома. Дождя, слава Богу, уже не было, но, решив перестраховаться, парень всё же поехал на такси, сунув водителю листочек, на котором Рылеев своим почерком под названием «попробуй-ка разбери, что написано» вывел нужный адрес. Дорога заняла немного времени. Бар оказался довольно неплохим. Пестель даже мог сказать, что он не хуже его любимого бара, в котором парень регулярно напивается уже чуть более года. Громкая музыка и яркие вспышки света, смех и голоса людей, атмосфера этого места моментально окутали Пашу плотной пеленой сигаретного дыма, витающего в воздухе, и он на долгие четыре часа остался в баре, перепробовав, кажется, все виды имеющегося здесь алкоголя. Примерно в одиннадцать часов ночи Павел вышел из бара, в стельку пьяный, но вполне себе довольный. Вот только дорогу из заведения, которое он посещал достаточно долгое время, до дома Пестель знал отлично. А сейчас, оказавшись на совершенно другой улице, он сперва немного растерялся, но довольно быстро сообразил, куда ему нужно идти. Похлопав себя по карманам джинсов и куртки и убедившись, что телефон и кошелёк на месте, Паша медленно поплёлся домой, чуть покачиваясь и насвистывая себе под нос какую-то мелодию. Было довольно холодно, но Пестель, разгорячённый духотой помещения и выпитым алкоголем, казалось, совсем этого не замечал. Свернув за угол, он вышел на длинную и широкую улицу, и его на какое-то мгновение ослепил свет фар автомобилей и вывесок на магазинах. Поморщившись, Павел остановился, достал из кармана кожанки пачку сигарет и, вытянув одну, закурил, после чего так же медленно, как и до этого, пошёл дальше. Внезапно откуда-то слева до парня донёсся чей-то голос, показавшийся Пестелю очень знакомым, но он, хоть убей, не мог вспомнить, кому же он принадлежит. Паша повернул голову в сторону голоса и, чуть прищурившись, увидел того самого парня, который любезно проводил его до кабинета Николая Павловича. Сергей, судя по удивлённому взгляду, не ожидал встретить Павла, но в следующую секунду его лицо озарилось тёплой улыбкой. Он помахал ему рукой и жестом пригласил подойти. Пестель хмыкнул, бросил куда-то в сторону окурок сигареты и неуверенно шагнул навстречу Муравьёву-Апостолу. Сергей подумал о том, что сейчас, в чёрной кожаной куртке, чуть виднеющейся из-под неё футболке такого же цвета, узких джинсах, высоких ботинках, с перчаткой на левой руке и взъерошенными волосами Павел нравится ему больше, чем когда он был в банке. За этими размышлениями парень даже не заметил, что Пестель пьян, а прямо перед ним тихо и спокойно лежал бордюр, который Павел совершенно не замечал в темноте. Когда Сергей осознал, что сейчас произойдёт, он хотел было предупредить Пестеля, но не успел. Паша споткнулся и, громко и нецензурно выразившись, распластался на земле, разодрав руку от ладони до плеча об асфальт. «Какая сволочь положила здесь эту хуйню?» — пронеслось в голове парня, а затем он услышал, как к нему, сорвавшись с места, бежит Муравьёв-Апостол. — Павел Иванович, — подбежав, Сергей протянул Паше руку, чтобы помочь встать, — Извините, я не успел сказать, что здесь бордюр. Вы не сильно ушиблись? — взволнованно лепетал парень. Пестель нахмурился, но всё же ухватил Муравьёва-Апостола за руку и поднялся, а затем посмотрел ему в глаза, произнося как можно дружелюбнее: — Зови просто по имени. И давай на «ты». К тому же, я не намного старше тебя. — Хорошо, — кивнул Сергей и слегка улыбнулся, и от этой улыбки щёки Паши едва заметно порозовели. Слава Богу, что сейчас ночь, и Муравьёв-Апостол, скорее всего, этого не заметил. — Ты, кстати, что здесь делаешь? — голос Пестеля звучал на удивление твёрдо и чётко, несмотря на количество выпитого алкоголя, однако глаза пьяно блестели, и это уж точно не укрылось от взгляда Сергея. — Я живу в этом доме, — ответил Муравьёв-Апостол, — Вот вышел погулять. Собирался возвращаться и тебя заметил. — Понятно, — тихо сказал Паша и хотел попрощаться и уйти, но какая-то невидимая сила будто приковала его к этому месту, и он буквально не мог сдвинуться с него, стоя напротив Сергея и рассматривая его лицо. — Как я вижу, собеседование с Николаем Павловичем прошло… — начал было Сергей, но за него предложение закончил Павел. — Дерьмово. Муравьёв-Апостол хмыкнул и бросил короткий взгляд на руку Пестеля, покрытую мелкими ссадинами. — Тебе далеко до дома идти? — как бы невзначай тихо спросил Сергей, чуть прикусив нижнюю губу. — Прилично, — ответил Паша, взъерошив волосы на затылке. — Может, у меня останешься? — робко предложил Муравьёв-Апостол, и его щёки залились краской, поэтому он поспешил отвернуться от света фонаря, чтобы это не было так заметно. Пестель на секунду задумался, а потом тяжело вздохнул и слегка кивнул. Квартира Сергея оказалась немного больше, чем квартира Паши. Наверное, потому, что была двухкомнатной. В целом она выглядела довольно уютно, и Пестель совершенно не чувствовал некого дискомфорта от того, что оказался дома у почти незнакомого ему парня, при этом будучи пьяным и с разодранной рукой. Кстати, насчёт руки. Как только Муравьёв-Апостол перешагнул порог и закрыл за собой дверь, он быстро скинул кроссовки и убежал куда-то вглубь квартиры, кинув что-то наподобие «чувствуй себя как дома». Пестель лишь пожал плечами и, неспешно разувшись, прошёл в комнату, которая оказалась залом с большим синим диваном вдоль стены и белым шкафом с телевизором напротив. Павел сел на диван и огляделся, замечая на подоконнике целый ряд декабристов в разноцветных горшках, которые сейчас, посреди мая, естественно, не цвели. Шкаф был почти весь, за исключением плательного отдела, был набит книгами, альбомами и какими-то папками то ли с документами, то ли просто со старыми фотографиями. Муравьёв-Апостол прибежал через пару минут в домашней одежде и с бутылочкой перекиси и рулоном ваты в руках. — Это зачем? — непонимающе спросил Пестель, но тут же вспомнил про свою руку и добавил, слегка усмехнувшись, — Со мной в порядке всё, жить буду. — Жить-то ты будешь, вот только продезинфицировать всё равно надо, — твёрдо произнёс Сергей и сел на диван рядом с Пашей, подогнув под себя ногу и касаясь коленом бедра Пестеля. — Да не надо, Серёж, — попытался отмахнуться парень, но тут же осёкся и поправился, — Сергей. — Да ладно, Паш, — мягко улыбнулся Муравьёв-Апостол, — Мне «Серёжа» даже больше нравится. В животе у Пестеля что-то завертелось, и сначала ему показалось, что это просится наружу выпитый алкоголь, но в следующий миг он зашипел, как кот, и отдёрнул разодранную руку. — Блять, — стиснув зубы, ругнулся Паша, — Сказал же, не надо ничего дезинфицировать, — последнее слово парень пытался произнести несколько раз, потому что язык постоянно заплетался. — А я сказал, что надо, — повысил голос Муравьёв-Апостол и схватил Пестеля за запястье, случайно задев небольшую ссадину, отчего Паша снова шикнул, и поспешил извиниться, — Прости, я не специально. К удивлению Сергея, на этот раз парень не стал сопротивляться и позволил наконец обработать свои раны. При этом Муравьёв-Апостол выглядел так серьёзно и сосредоточенно, что Пестель невольно залюбовался его красивым аристократичным лицом и тонкими длинными пальцами, держащими смоченную в перекиси вату. Закончив, Сергей оглядел результат своей работы и, удовлетворённо улыбнувшись, унёс «аптечку» туда, где он её откопал. Пестель сидел на диване и пялился в одну точку, думая о том, насколько глупо и неразумно влюбляться буквально в первого встречного парня, который просто проводил его до нужного кабинета, из которого он, впрочем, ушёл ни с чем. Пока он размышлял на эту очень интересную тему, в дверном проёме появился Муравьёв-Апостол с широкой улыбкой на лице. — Чаю хочешь? — спросил он, глядя на погрузившегося в свои мысли Пестеля. Паша очнулся и посмотрел на Сергея, пытаясь вспомнить, что он только что спросил, но ему это не удалось. — Спать хочу, — пробубнил Павел и в подтверждение своих слов широко зевнул. — Ну пойдём, — хмыкнул Сергей, затем подождал, пока Пестель подойдёт к нему, и повёл его в одну из комнат. Уже по пути Муравьёв-Апостол заметил, что парень действительно выглядит сонным. Такой Паша казался ему очень милым и домашним, несмотря на его взъерошенные волосы, татуировки на шее и запястье и крепкое телосложение. Когда парни зашли в комнату, Сергей жестом указал на стоящую у стены большую кровать, которая была уже расправлена (Муравьёв-Апостол просто решил не застилать её утром). Пестель рухнул на кровать, уткнувшись лицом в светло-зелёного цвета подушку, лежащую ближе к стене. Сергей что-то сказал, но Паша его не расслышал, а затем ушёл. Через несколько секунд за стеной послышался шум воды. Пестель подумал, что ему бы тоже не помешало сходить в душ, но никаких сил (да и желания) просто-напросто не было. Когда Муравьёв-Апостол вышел из душа и зашёл в комнату, Паша уже лежал у стенки, укутавшись в одеяло и свернувшись калачиком. Сергей мягко улыбнулся, достал из шкафа тёмно-синий плед и, выключив свет, улёгся рядом. Почувствовав совсем рядом присутствие Муравьёва-Апостола, Пестель резко открыл глаза и чуть хрипловатым голосом спросил: — А вторая комната? — Там ещё ничего нет. Я не так давно здесь живу, поэтому она пока не закончена, — ответил Сергей и прикрыл глаза, но вдруг приподнялся на локте и посмотрел прямо в глаза Паши, — Хотя в зале диван большой. Ты хочешь, чтобы я… — Нет, не обязательно, — перебил его Пестель, снова закрыв глаза и пытаясь успокоить учащённое сердцебиение. — Слушай, Паша, — внезапно громко произнёс Муравьёв-Апостол, отчего Пестель слегка вздрогнул и удивлённо посмотрел на парня, — Ты действительно хочешь работать в этом банке? — Даже если бы и не хотел, после встречи с тобой это единственное, о чём я мог бы мечтать, — ухмыльнулся Паша, и в пьяных глазах вспыхнул озорной огонёк. Сергей смутился, но выглядел сейчас до безумия счастливым. — Тогда считай, что с завтрашнего дня у тебя есть работа, — радостно провозгласил Муравьёв-Апостол. — В каком смысле? — нахмурился Пестель. — В прямом, Паш, — рассмеялся Муравьёв-Апостол, — Старший брат Николая Павловича живёт со мной в одном доме и, более того, он вёл у меня историю в универе. Короче, с ним договориться — раз плюнуть. К тому же, у тебя образование неплохое. — А ты откуда знаешь? — усмехнулся Паша, широко улыбнувшись. — Посмотрел твоё резюме, — ответил Сергей, чуть смутившись, а затем коротко чмокнул Пестеля в щёку, — Спокойной ночи. — Спокойной, — щёки предательски заалели, а голос чуть дрогнул, но Паше уже было плевать. Он плотнее укутался в одеяло и придвинулся ближе к Серёже, чувствуя его горячее дыхание на своём лице. В голове роились самые разные мысли, начиная от того, как его вообще угораздило перепутать номера кабинетов и споткнуться о бордюр, почему именно сегодня у Рылеева не нашлось выпивки, а его любимый бар вдруг оказался закрыт, и заканчивая тем, что Пестель был безмерно благодарен всем этим маленьким случайностям, благодаря которым Паша встретил Сергея и которые, по сути, за один день кардинально изменили его жизнь, причём явно в лучшую сторону. А мы случайно повстречались, Мой самый главный человек. Благословляю ту случайность И благодарен ей навек. Представить страшно мне теперь, Что ты не ту открыл бы дверь, Другой бы улицей прошёл, Меня не встретил, не нашёл.