Ты - мой!

      — Простите, вы не видели здесь беременного омегу со светлыми волосами и в персиковой толстовке? — спрашивает Пак у мимо проходящей медсестры и не понимает, как у младшего получилось так быстро куда-то умчаться, ведь он вышел сразу же после Бэкхёна, а в итоге минут двадцать бегает по больнице и не может найти его. Беременные что, обладают магией испарения? Что за чудеса такие?       — Видела, он побежал вверх по той лестнице, — отвечает женщина и указывает за угол.       Так как они находятся на последнем этаже здания, поднявшись по лестнице, Чанёля встречает большая металлическая дверь, ведущая на крышу. Вот только открыть её у накаченного альфы получается не сразу, а как смог это сделать маленький и худенький Бэк, он даже думать боится.       Как только старшему удаётся отпереть дверь, оказываясь на свежем воздухе, резкий порыв ветра моментально бьёт по гладко выбритому лицу, кажется, чудом не содрав кожу. А солнце, как на зло, начинает светить ярче обычного, видимо, желая, чтобы мужчина точно ослеп. Однако спустя пару секунд, привыкнув к непогоде, альфа начинает внюхиваться, разыскивая своего потерянного омегу.       Когда рецепторы улавливают еле доносящийся запах, что кружит с ветром, путая Чанёля, он поворачивает голову правее и наконец замечает небольшую фигуру беглеца, что тихонько сидит на сломанной кучке брошенных сюда стульев и лавок. Парень же, явно не подозревая о чужом присутствии, утирает влажные глаза рукавом толстовки и прячет руки от холода в карманы.       Вскинув голову к небу, чтобы вздохнуть, блондин краем глаза замечает быстро приближающегося Пака, брови которого красноречиво показывают всё недовольство, а грудь часто вздымается от быстрого бега. Он моментально вскакивает со стула и опускает взгляд, видимо, уже ожидая своё наказание.       — Что ты здесь делаешь? Ты хоть знаешь, как сильно я перепугался, когда не смог найти тебя? Почему из всех мест ты выбрал именно крышу? Знаешь ведь, что можешь запросто простудиться! — чуть повысив голос, альфа недовольно закидывает младшего вопросами, на которые тот явно не торопится отвечать.       Быстро поняв, что второй не хочет разговаривать, он стягивает с себя довольно тёплую джинсовку и одевает её на несопротивляющегося парня, что быстро просовывает руки и позволяет застегнуть пуговицы на круглом животе.       — Посмотри на меня! — требовательно, но при этом ласково просит Пак, ожидая. Однако, когда его просьбу не выполняют, он сам поднимает чужую голову за подбородок, заглядывая в красные глаза, что по-прежнему слезятся. — Ты плачешь?       — Нет, — тихо ответив, парень быстро мотает головой, чтобы слёзы не смели скатываться с глаз, но дрогнувший голос выдаёт его. Да и альфа не идиот, чтобы не понять явную ложь.       — Не надо мне врать, я же вижу. Давай спустимся, ты уже замёрз, — мужчина видит, как парень дрожит от холода, поэтому пытается утащить его за собой внутрь больницы, однако, почувствовав сопротивление с его стороны, кидает вопросительный взгляд.       Чанёль видит, как омега, закусив, кажется, до крови нижнюю губу, снова отрицательно мотает головой, а в глазах так и читается дикий страх. Видимо, Бэкхён думает, что брюнет собирается отвести его обратно к Исину.       — Я… я не хочу возвращаться туда… — не совладев с эмоциями, что долго прятал глубоко в себе, шепчет младший дрожащим голосом.       — Бэкхён, мы просто поедем домой, — с чувством жалости произносит Пак, а от одного вида скатывающихся по покрасневшим от холода щекам слёз сердце обливается кровью.       Не сумев больше смотреть на такого разбитого, будто провинившегося щеночка, омегу, чьи плечи не перестают содрогаться от плача, он прижимает Хёна к себе, позволяя шмыгать в свою грудь. А тот в свою очередь цепляется пальчиками за футболку на спине, будто за спасательный круг.       — Всё хорошо, я рядом, — Чанёль обнимает крепко, согревая Бэка и помогая ему успокоиться, однако из-за того, что они тесно прижаты друг к другу, альфа своим торсом ощущает чьи-то несильные, но частые пинки. Он укладывает левую ладонь прямо под животик, чем моментально успокаивает малыша, а когда успокаивается и Бэкхён, мужчина задаёт вопрос: — Что тебя так напугало? Почему ты боишься оставаться тут?       — Просто это напоминает мне о том дне. Когда со мной произошло… — блондин на секунду замолкает, не желая говорить об этом, — то, из-за чего я беременный, меня тоже клали в больницу. В тот момент мне было безумно страшно по ночам, потому что воспоминания и кошмары не оставляли меня в покое, а стоило мне закрыть глаза, как я чувствовал, словно за мной следят… Я не мог об этом рассказать Исину, — закончив, шмыгает носом и прикрывает влажные глаза, не желая отстраняться от приятных объятий.       — Ох… Но ты ведь понимаешь, что Исин не желает тебе зла? Он лишь хочет, чтобы твоя беременность протекала гладко, а малыш родился здоровым и крепким. Если бы ты только рассказал об этом случае ему, я уверен, он нашёл бы другой способ и…       — Нет. Я знаю хёна, поэтому единственным способом являлось бы потащить меня к себе домой и заставить Чунмёна заботиться обо мне. Я правда ценю их готовностью в любую минуту помочь мне как морально, так и материально, но… я ненавижу это чувство. Ненавижу напрягать кого-то собой и висеть на шее.       — Бэкхён, почему ты так любишь думать за других, м? Я знаю Лэя гораздо дольше тебя, поэтому с уверенностью могу сказать, что забота о ком-то его никогда не напрягала. Помню, когда я был студентом и не хотел идти домой, я жил у Исина около двух недель. И за это время он ни разу не сказал мне, чтобы я уходил. Он ругался и часто шутя ворчал, когда же я свалю, потому что я вечно просил у него занять мне денег, но, несмотря на это, он был безумно расстроен, когда мои родители всё же вернули меня домой. А к тебе он ведь сам тянется, пытаясь помочь, но ты продолжаешь отталкивать всех.       — Тебя же я не смог оттолкнуть, — тихо бубнит парень и улыбается, на что старший забавно фырчит.       — Пфф, а ты думаешь, что сможешь? Я ведь буду по пятам ходить и надоедать, если попробуешь сбежать от меня. Я уверен, ты не раз думал об этом.       — Вовсе не думал…       — Ты не умеешь врать, знаешь ведь, — Чанёль смеётся, зная, что чужие щёчки покраснели, и укладывает голову на светлую макушку, потираясь своей щекой. Да уж, не врали люди, когда писали в книгах, что при беременности волосы превращаются в шёлк, а омеги — в привлекательных ангелов. Чанёлю всегда было интересно, как же будет выглядеть его омега при беременности, и, к счастью, представления даже рядом не стоят с тем, что есть на самом деле.       — Я попробую договориться с ним, чтобы ты жил у меня, а не в больнице, но если он не согласится, то… — на минуту замолчав, он чувствует, как Бэк нервно обнимает его крепче, — я заставлю его завести в палату ещё одну кровать, чтобы спать с тобой. Я тоже, знаешь ли, не прост, — услышав приятный смех, он наконец отстраняется, но не отходит, а лишь, заставив посмотреть на себя, вытирает большим пальцем влажные ресницы. — Больше не плачь, хорошо?       — Угу, — с улыбкой кивает блондин и наконец позволяет мужчине увести себя в сторону двери, но, отворив её, Пак замирает.       — Подожди… как ты эту дверь открыл?       — Так она была приоткрыта, а потом захлопнулась, — как ни в чём не бывало отвечает Хён.       — То есть, ты хочешь сказать, что если бы я не нашёл тебя, ты бы так и остался мёрзнуть?       — Но я же знал, что ты придёшь… — снова пожимает плечами на удивлённо вскинутые брови альфы, после чего заходит в тёплое помещение, не замечая чужой усмешки.

***집***

      Вымотанные «насыщенным» утром, парни наконец возвращаются в квартиру Пака, которая встречает их тишиной, темнотой и уютом. Чанёль проходит первым, чтобы моментально включить свет, придавая квартире яркость, и не позволить Бэку ненарочно споткнуться, а затем встаёт на колено, чтобы помочь разуться. Однако не успевает он коснуться шнурков, как его отвлекает громкий звук урчания чужого живота, вызывая улыбку. Бэкхён же, впервые так перед кем-то услышав собственный желудок, моментально краснеет и пытается скрыть это своим наигранным кашлем.       — Кто тут у нас проголодался? — склонив голову вправо, мужчина проводит ладонью по выпуклому животу, умиляясь такой, казалось бы, незначительной ситуации. — Чего хочешь поесть? Чего-нибудь сладенького? Или, может, солёного? — спрашивает старший и замечает, как второй безшумно сглатывает от наигравшегося аппетита. Хён действительно на протяжение долгого времени питался крайне плохо, отчего сейчас, под влиянием токсикоза, выдаёт тихое и неосознанное:       — Тортик с рыбкой... — и от представления такого сочетания, его вкусовые рецепторы обостряются настолько, что он не сдерживает блаженного мычания.       — Т-тортик с рыбкой? Ого… — опешив от такого заявления, Чанёль поднимается на ноги и смотрит на забавного омегу, который, поняв, что сморозил глупость, распахивает широко глаза, думая, как бы выйти из ситуации.       — Я… Я пошутил, — и это всё, что может выдать парень, однако для альфы эти слова абсолютно неубедительны. — Ты ведь не поверил мне, так? Да и кому вообще взбредёт в голову смешивать морепродукты с кондитерскими изделиями, согласен? Чушь ведь полная! — стараясь звучать как можно более убедительно, он чувствует, как ребёнок в животе начинает пинаться прямо в ладонь Чанёля, которую старший так и не убрал.       — А малышу, кажется, понравилась эта идея. Бэкхён, тебе не следует волноваться насчёт своих специфических вкусов. Я знаю, что это абсолютно нормально, поэтому тебе не следует стыдиться, думая, что я могу посчитать тебя странным. Поэтому, пожалуйста, говори мне о своих пожеланиях, пусть они и будут казаться странными и бессмысленными, хорошо? — и получив неопределённой кивок, он достаёт из кармана джинс телефон, разблокировывая его. — Сейчас всё закажу — и через минут пятнадцать всё привезут.       — Не надо! — вмиг вскрикивает блондин, хватая чужое запястье, чтобы остановить. — Чанёль, я правда пошутил. Да и в холодильнике полно еды, которая может испортиться. Еда твоей мамы действительно очень вкусная, и будет жалко, если её труд пропадёт, поэтому давай сегодня ограничимся этим, а в другой раз можно будет и заказать что-то.       — Бэкхён-и, ничего не пропадёт, перестань переживать. Я тоже давно не ел морепродукты, а тебе вес набирать нужно, поэтому спорить бесполезно. И, к тому же, в больнице такого блаженства не будет, — подмигнув, старший снова наклоняется, чтобы стянуть чужую обувь с ноги, попутно думая о том, что следует купить новые кроссовки и зимние сапоги.       Наконец закончив со всем, Чанёль отправляет младшего мыть руки, а после сопровождает до стола в гостиной, усаживая на мягкие стулья. На минуту отлучившись в сторону кухни, он набирает номер одного знакомого ресторанчика, краем глаза замечая, как Бэкхёну под руки уже попалась какая-то брошюра с пиццами. Внимательно изучая её, парень внезапно начинает махать ногами под столом, при этом забавно выпячивая губы, будто оценивая, какая из пицц выглядит лучше.       Приложив устройство к уху, Пак вновь подходит к омеге и встаёт за его спиной, направляя свой взгляд туда же, куда и второй. Однако не успевает он что-то разглядеть, как улыбается от того, что парень запрокидывает голову, дабы увидеть альфу.       — Решил, какая из них самая красивая? — зная, что младший не ответит на вопрос «Какую хочешь?», Чанёль решает обойти его другой стороной, теперь уже наблюдая за тем, как макушка вновь опускается в раздумьях.       — Ммм... Никакая. Сюда бы сыра побольше, а огурцы убрать, — в итоге выдаёт блондин, указывая на одну из привлекательных картинок и сморщивая нос при упоминании овоща.       — Не любишь огурцы?       — Ненавижу. Даже запах не переношу, — отрицательно качает головой, вырывая смешок. Когда на том конце поднимают трубку, мужчина отходит, кидая по дороге тихое «они вообще-то полезные».       — Алло? Здравствуйте, я хочу сделать заказ с доставкой. Да... Нам три лобстера, осьминога среднего размера и двадцать королевских креветок. Напиток? У вас есть яблочный сок? Да, отлично. Адрес вышлю по смс. Спасибо, — завершив короткий вызов, он улыбается Бэку, который, к счастью, не слышал количество заказа. Теперь, набрав номер пекарни и заказав один большой шоколадный торт, он переходит к пиццерии и шагает на кухню, включая чайник, отчего даже не замечает, как омега встаёт со стула. — Здравствуйте! Можно заказать пиццу? Желательно две большие… Предпочтения? Больше сыра и никаких огурцов. Да... Ах, добавьте ещё... — но не успевает договорить последнее предложение, как резко разворачивается от быстрого топота чужих ног. Увидев бегущего к нему Бэка, Чанёль моментально уворачивается с устройством в руке, которое хотят выхватить.       — Что ты делаешь?! Отмени всё! Ну же! — поражённый таким количеством заказа, шёпотом кричит Бён, однако альфа продолжает уворачиваться от то и дело тянущихся пальцев, а после и вовсе хватает младшего одной рукой за талию, заключая в объятия.       Он притягивает омегу к себе и склоняет голову в бок, вопросительным и таким сексуальным взглядом вглядываясь в миг покрасневшее лицо парня. И это, кажется, срабатывает, потому что Бэкхён замирает на месте, не смея даже пошевелиться, а его сердце готово вот-вот выйти из груди. Приходит он в себя лишь тогда, когда мужчина завершает вызов и убирает устройство обратно в карман. Чанёля забавляет то, с какими нахмуренными бровями сейчас стоит Бэк, пытаясь придать себе большее недовольство от чужого заказа, однако старший лишь дует в лицо и тихо смеётся от того, как оно искажается.       — Эй! — блондин хлопает его по плечу и отходит на шаг назад, размыкая тёплые полуобъятия. — Зачем ты это сделал? Я же сказал, что не хочу пиццу, тем более целых две! Мы бы просто могли их дома приготовить, чем тратиться... Что, так богат, что ли..? — последнее предложение он бубнит невнятно потому, что, взглянув на квартиру и машину Пака, вывод явно не требуется.       — Ты меня сейчас прямо как жёнушка отчитываешь, — мило усмехается старший. — Я бы не сказал, что так богат, однако в увеличении финансов не нуждаюсь. Я не трачу деньги попусту и спокойно могу обеспечить тебя, малыша и ваши нужды как сейчас, так и в дальнейшем.       — Ты что, мафиози? — чуть испуганно задаёт вопрос, однако, не дожидаясь ответа от удивлённого таким выводом альфы, извинившись, разворачивается и топает в сторону туалета.       — Первая дверь справа, рядом с ванной! — кидает вслед Пак, прекрасно зная, что тот снова заблудится, после чего решает красиво украсить стол для их вечернего ужина, больше смахивающего на свидание.       И минут пять уходит лишь на то, чтобы найти и достать красивую скатерть, расставить новые стаканы и разложить тарелки со столовыми приборами. И пока он тщательно всё выкладывает, неосознанно думает о том, что они были бы просто идеальной супружеской парой. Его каждое утро могло бы быть добрым просто потому, что под боком сопело бы маленькое чудо. Чанёль бы дразнил омегу, всё умиляясь его красным и злым щёчкам, а затем, извиняясь, целовал мы мягкие губы и щёчки до покраснения. Он действительно не знает, как это работает и является ли совпадением, однако с самого детства брюнет чувствовал, что его истинный будет нежным и милым. Но после многочисленных встреч с грубыми партнёрами, которые обладают схожим запахом, он практически потерял надежду на какой-либо красивый финал.       Из мыслей его выводит звонок в дверь, за которой стояли три курьера, проверяя, туда ли они пришли. Мужчина благодарно принимает пакеты и шагает всё раскладывать, после чего замечает отсутствие одной и очень важной детали.       — Бэкхён? Ты там в порядке? — постучавшись в закрытую дверь, Чанёль вслушивается в затянувшуюся тишину, ожидая ответа, которого почему-то нет. — Бэ... — но не успевает вновь позвать младшего, как пугается от резкого звука освежителя воздуха, которым брызнули с невероятной силой.       — Я в порядке! Скоро выйду... — наконец слышится взволнованный и тихий голос, который даёт понять, что Ёль отвлёк его от важных дел. Стукнув себя по голове, он может представить, в каком смущении сейчас сидит там Хён.       — Прости, что отвлёк, не торопись!       — Я не тороплюсь, просто живот прихватило, — покраснев, омега невнятно бубнит себе под нос, даже не подозревая, что его могут услышать. Нет, а что? Зря, что ли, природа уши Паку такие даровала?       — Если тебе очень плохо, мы можем поехать в больницу или вызвать врача, — взволнованно отвечает мужчина, переживая, что с младшим что-то не так.       — Какого ещё врача? — возмущается парень и практически неслышно шепчет короткое и недовольное: — Я просто в туалет захотел, при чём тут врач вообще...       — Ох, тогда я рад, что с тобой всё хорошо. Я накрыл на стол, поэтому как закончишь — приходи, — и тут-то глаза Бэкхёна чуть ли не выпадают из орбит от того, как альфа вообще смог что-то расслышать.       — Ты там что, ухо к двери приложил, а между ним и стакан ещё? Или там щель какая-то есть? — он вглядывается в дверь, пытаясь найти хоть маленький намёк на прослушку, однако всё тщетно.       — У меня слух хороший просто.       — Хватит уже разговаривать со мной! Смущаешь ведь! — снова недовольно ворчит парень, после чего слышит удаляющийся смех.       Через пару минут замок уборной наконец щёлкает, отчего Чанёль, усевшись на диване в гостиной, чуть ли не подскакивает, тут же оказываясь рядом и пугая второго.       — Ты чего? — занервничав, спрашивает блондин, боясь, что Ёль сейчас поднимет недавнюю тему с туалетом.       — Хочу сделать тебе небольшой сюрприз. Но для этого мне нужно, чтобы твои глаза были закрыты, — сказав это, альфа встаёт позади младшего и накрывает его глаза своей ладонью, слегка подталкивая в сторону кухни. Однако Хён делает лишь один небольшой шаг, после чего останавливается и сжимает кулаки на своём животе, тем самым давая понять, что не может пока что полностью довериться кому-то. Сразу поняв чужое настроение, Чанёль решает не отступать, а наоборот второй рукой обхватывает животик, прижимаясь грудью вплотную. — Я буду тебя придерживать, поэтому тебе не о чем беспокоиться, ты не упадёшь. Просто доверься мне, — шепчет в чужое ухо и замечает несмелый кивок.       Сделав пару шагов до кухни, мужчина, наконец, убирает руку, наблюдая за тем, как чужие глаза и рот распахиваются в удивлении. Первые секунды Бэкхён неосознанно тянется к столу, желая поскорее попробовать все эти вкусности, а в следующие устраивает руки по бокам и злится.       — Чанёль, — твёрдо произносит, краем глаза видя улыбку.       — Ммм?       — Прости, пожалуйста, но ты дурак! Зачем же столько? Куда это всё девать? Мы это даже за неделю не съедим, — альфа на это лишь смеётся и отодвигает стул, приглашая. И, безусловно, даже несмотря на недовольства, Бэк быстро занимает своё место, наблюдая, как второй садится напротив.        — Я хочу, чтобы сегодня мы были просто парочкой. Давай наслаждаться едой, не ограничивая себя, разговаривать откровенно и без каких-либо формальностей, смотреть фильм и... давай просто посвятим этот вечер друг другу, хорошо? — такое предложение вводит Бэкхёна в глубокое замешательство тем, что звучит будто последним в их недолгих отношениях, отчего он просто сидит и хлопает глазами, пытаясь принять ситуацию. Но долго ему не приходится мучить себя, потому что альфа рассеивает все его сомнения следующими словами: — Мне бы очень хотелось, чтобы так было каждый день, однако, зная твою скромность и робость... ты будешь скрывать от меня свои желания.       — Ты ведь и сам знаешь, что при такой резкой смене обстановки очень тяжело расслабиться. Тем более такому беременному, как я... — отвечает младший и мимолётно опускает взгляд на свои ноги, которых почти не видно, а затем вновь поднимает голову. — Но я постараюсь наслаждаться этим вечером. И спасибо тебе за всё, что ты делаешь для меня.       Обворожительно улыбнувшись, Чанёль берёт в руки вилку и тянется к торту, чтобы отломить кусочек и отправить его прямиком в чужой довольный рот. Он не может не смотреть на такого милого омегу, что причмокивает губами и жмурится от сладкого десерта, вкус которого за столько лет уже практически забыл. Но не успевает мужчина той же вилкой попробовать торт сам, как в его глазах отражается теперь уже шок от того, что парень, отломив кусок побольше, пихает его за обе щеки, погружая туда же и креветку в кисло-сладком соусе. Ёль, конечно, знал и слышал много раз о причудливых вкусах беременных, однако видит он такое впервые. А представив вкус мяса и шоколада, ему буквально становится не по себе, но он лишь тянется через стол и вытирает пальцем обмазанные края губ, желая приятного аппетита. Для кого-то ведь он точно приятный.       Через приблизительно полчаса оба заканчивают свою трапезу под забавное и умеренное икание объевшегося Хёна. И если оглядеть полупустой стол, то можно смело ответить, что еда закончится завтра, а прогнозы блондина насчёт её нескончаемости были неверны. Взяв в руки салфетку, старший снова тянется, чтобы вытереть рот чумазого парня, который то и дело охает при вдохе.       — Кажется... ик... я переел... о-ой...       — Я рад, что тебе всё понравилось. У тебя достаточно хороший аппетит, — улыбаясь, говорит Пак и встаёт с места, поворачиваясь к раковине. — Иди пока в гостиную и выбери какой-нибудь фильм, а я здесь приберусь.       — Нет-нет, я помогу тебе, — вызывается младший и пытается подняться с места. Однако когда у него ничего не выходит и он плюхается обратно, то прижимает голову к плечам и неловко отводит взгляд, просто начиная собирать пустые тарелки в кучку.       — Не стоит, я сам справлюсь, тут чуть... — на минуту развернувшись, прерывает своё предложение, сразу замечая изменения в парне. Он вздыхает и наклоняет голову в бок, задавая вопрос: — Что тебя беспокоит?       — Ничего не беспокоит, всё просто прекрасно, — моментально и спокойно проговаривает второй, складывая ручки на животике, думая, что выглядит убедительно. Однако он быстро вспоминает о недавнем желании Чана насчёт этого вечера, отчего становится стыдно за ложь. — Всё-то ты заметишь... Просто я переел и теперь не могу встать. Могу я тут посидеть, пока ты не закончишь?       — Конечно, можешь, — кивает старший. — Это ведь не так страшно, верно?       — Что именно? — не поняв чужой вопрос, задаёт свой, наблюдая, как альфа вновь разворачивается, складывая некоторую посуду в посудомоечную машинку, а некоторую принимается мыть вручную.       — Говорить правду, — услышав за спиной фырканье, брюнет невольно улыбается.       Закончив с посудой, Ёль помогает юноше дойти до диванчика, на который Бэкхён с трудом садится, сразу же отодвигаясь к краю, чтобы не мешать старшему. Однако под чужой суровый взгляд он вздыхает и принимает более удобное положение, откидываясь на спинку.       — Сделать тебе массаж? Твоя поясница, наверное, очень болит, — спрашивает мужчина и тянется ладонью к чужим плечам.       — Ох, нет, не стоит. Моя спина пока в порядке, да и я очень боюсь щекоток.       — Хорошо. Но если что — мои руки в твоём распоряжении.       Кивнув, он наконец устремляет свой взгляд на экран телевизора, где начинает играть приятная мелодия какого-то романтического фильма под названием «До встречи с тобой». Чанёль заранее придвигается ближе к омеге и садится полубоком, локтём руки упираясь в спинку дивана, а кулаком в щёку, чтобы через пятнадцать минут незаметно смотреть не на интересное и забавное начало фильма, а на его смотрителя.       Мужчина действительно не фанат романтики, поэтому, как он и думал, большую часть фильма его глаза были устремлены на спокойное и изредка улыбающееся лицо истинного, которое кажется ему каким-то странным. И не в плане каких-то изъянов, а в плане эмоций, которые тот показывает. Словно Хён играет какую-то роль при общении с Паком, а когда общение прерывается, то он возвращает себе ту непоколебимую измученность и тяжесть, что находится в глубине души. И будь на месте Чана другой альфа, то тот подумал бы, что Бён притворяется, однако старший знает, что это не так.       Над Бэкхёном совершили ужасное деяние, после которого не каждому в силу оправиться без психологических травм, а имея за спиной ещё и живот с бьющимся сердцем... мало кто может такое даже представить. И Чанёль прекрасно понимает ту боль и тот страх, что по сию минуту находятся в юноше, поэтому старается обеспечить его заботой и теплом, чтобы не позволить увянуть, подобно цветку.       Уже, кажется, вникнувшего в фильм блондина отвлекает голова Ёля, которая ложится на неширокое плечо, а ладонь принимается оглаживать живот, играясь с пинками малыша. И на минуту Бэк решает послушать своё часто забившееся сердце, поэтому медленно и робко укладывает свою голову поверх чужой макушки, умиротворённо улыбаясь.       Когда сцена в фильме внезапно разворачивается, демонстрируя такой обыденный для Чана и неожиданный для Хёна поцелуй, младший резко поднимает голову и отводит взгляд в сторону, не подавая виду. Он отчётливо ощущает, как по низу его живота проходятся мурашки, скрутив всё изнутри, ведь такая сцена для него является безумно смущающей, но он надеется, что альфа не заметит этого.       Но его надежды рушатся в ту же секунду, потому что Пак, ощутив некие изменения, сразу понимает, в чём дело. Он приподнимает голову и смотрит на покрасневшего парня, чьё дыхание резко сбивается от такой опасной близости губ альфы к собственной щеке, ведь стоит чуть вытянуть — и он тут же сможет коснуться горящей кожи.       — Бэкхён, — тихо прошептав, мужчина обдаёт и так алые щёки своим горячим дыханием, слыша, с какой скоростью начинает биться чужое сердце, — можно... я тоже поцелую тебя?       — Ч-что?.. — от такого вопроса у парня буквально подскакивает давление, ладошки становятся потными и ледяными, а внутри всё скручивается от волнения настолько, что ребёнок начинает больно пинаться. Его феромоны резко выделяются с колоссальной мощностью, практически вытесняя запах корицы, чем удивляют, а затем и пугают Пака.       — Эй, эй, ты чего? — поднявшись с чужого плеча, он видит, как омега часто дышит, будто вот-вот потеряет сознание, а его лицо белеет на глазах, заставляя начать уже конкретно паниковать. — Бэкхён, я ничего не буду делать, правда! Просто расслабься и дыши через носик, всё хорошо, — он мигом встаёт с нагретого места и направляется к окну, чтобы открыть его и впустить свежий воздух, слыша облегчённый выдох. — Прости, что перешёл черту. Хочешь посмотреть что-то другое? — получив в ответ отрицательные качки головой, вновь садится рядом и берёт чужую ладонь в свою, переплетая пальцы. — Точно всё хорошо?       — Да, просто... было неожиданно...       Продолжив просмотр, Чанёль думает о том, почему же омега так отреагировал на слова о поцелуе, даже не подозревая, что у того никогда его и не было. Даже когда Бэка изнасиловали, он не позволил бывшему мужу коснуться своих губ. Для него разделить с кем-то поцелуй, через который буквально переплетаются души, является чем-то более интимным и ценным, чем просто грубый секс.       Когда фильм близится к довольно грустному концу, мужчина поворачивает голову, ожидая увидеть на лице парня слёзы, однако начинает тихо смеяться, когда вместо них видит падающую голову, которую, стоило ей упасть, вновь поднимают, и громкие сопения. И когда только он успел заснуть? Видимо, сильно вымотался.       — Ну вот почему ты такой, а? — умиляясь такой стороне младшего, он ощущает на душе такое спокойствие, что хочется прямо сейчас затискать в объятиях этого очаровашку, вдыхая любимый запах.       Расцепив пальцы, Чанёль осторожно, чтобы не разбудить, просовывает одну руку под голову, а вторую под колени, поднимая младшего на руки и унося в гостевую спальню. Отодвинув мешающее одеяло, он укладывает омегу и принимается снимать с него носочки, попутно растирая затёкшие лодыжки. Его взгляд также цепляется и за пояс неудобных и сдавливающих джинс, поэтому, долго не думая, он тянется к ширинке и расстёгивает её, чувствуя неловкость, будто делает что-то неправильное и даже незаконное.       Стягивая одежду с худых ног, он старается не смотреть на привлекательную кожу, однако замечает некую белую полосу на бедре, что тянется прямо до паха. Нахмурив брови, Ёль приподнимает толстовку и поражённо осознаёт, что это шрам, идущий прямо до рёбер, отчего его вмиг охватывает гнев. Он не хочет думать о том, откуда они появились или какой мудак посмел их оставить, но всё же продолжает закипать, желая оторвать тому голову. В итоге, накрыв парня одеялом, он желает сладких снов, выключает свет и направляется в свою комнату, попутно набирая номер друга.       — Алло? Не спишь? — когда на том конце поднимают трубку, задаёт вопрос, попутно шагая к своему шкафу, чтобы достать сменную одежду.       — Чего тебе опять надо? — чуть грубым и раздражённым таким поздним звонком голосом в ответ спрашивает Лэй.       — На этот раз я звоню действительно по важному вопросу!       — Ты уже вторую неделю звонишь по «очень важному вопросу», который, почему-то, только о Бэкхёне... Что на этот раз? О любимом цвете, еде, парфюме и так далее?         — О его шрамах на бёдрах. Хочу знать, откуда они, — после такого неожиданного ответа Исин вмиг напрягается и приподнимается на своей постели.       — Зачем тебе знать это? — Чжан не особо хочет говорить об этом, потому что это не его история, однако после злобного рыка «я его альфа» всё же решает рассказать. — Ладно... Я тоже не знаю всех подробностей, поэтому лучше поговори с Мёном, — на том конце слышатся шуршания, а затем и приятный заботливый голос, прямо как у матери, которая давно не слышала сына. — Алло? Здравствуй, Ёлли! Как твои дела? Как на работе? Как Бэкки? Исин-и сказал, что вы теперь вместе, я так рад за вас! — и как только такой ангел достался Лэю? Хотя ладно, с Чунмёном он действительно очень нежен и обходителен. Однако куда девается эта нежность рядом с Паком? Хорошо, тут тоже понять можно, потому что в последние недели Чан действительно вылетал из каждой щели, доставая друга вопросами о Бэке.       — Привет. Эмм... у нас всё хорошо, но нет, мы ещё не вместе. Мы сблизились, однако до уровня отношений нам немного далековато. С Бэкхёном и малышом тоже всё хорошо, они отлично питаются, — немного замявшись, Ёль всё же поднимает предыдущую тему, разрушая эту уютную атмосферу. — Прости, что задаю такой вопрос, но не мог бы ты рассказать мне о том, как появились у Бэка шрамы?       — Ах, об этом… Конечно, могу рассказать, ведь ты его альфа и обязан знать о прошлом, однако... Ты уверен, что хочешь знать? Я имею в виду, не было бы лучше, если бы он сам доверился и рассказал тебе об этом? — спросив об этом, Мён вводит в заблуждение, заставляя задуматься. И это, кажется, его отличительная черта: здравомыслие.       — Чёрт... Ты прав, надо было самому додуматься до этого.       — Нет-нет! Ты правильно сделал, что спросил, ведь это значит, что он тебе правда очень дорог, да и шанс того, что он кому-либо расскажет о своём прошлом, очень мал. Хоть и для него это очень тяжело, я уверен, что тебе он доверится и откроется. Я тоже не знаю всех подробностей, потому что он не хочет, чтобы близкий ему человек жалел его, — сказав это, омега встаёт с кровати, на которой лежал вместе с мужем, и отходит в сторону ванной комнаты. — Но ты ведь уже догадываешься, я прав?       — Бывший, — коротко отвечает Чан, вздыхая.       — Да. Чанёль, я хочу попросить тебя сдерживать свой гнев. Я знаю, что это тяжело и хочется найти и убить его, однако ты не в коем случае не должен позволить Бэкки вспомнить прошлое. Просто подожди немного и он сам тебе всё расскажет. От начала до конца.       — Я понял, не волнуйся. Я буду оберегать его, — альфа кивает себе под нос и вспоминает кое о чём важном. — Точно! Ты можешь уговорить Лэя не держать Бэка долго в больнице? Он мне рассказал, что не может находиться там из-за воспоминаний.       — Хорошо, милый. Постараюсь включить всё своё обаяние, — тихо засмеявшись, он прощается с поблагодарившим его Чаном и сбрасывает вызов, направляясь выполнять просьбу.       Переодевшись, Чанёль ложится в мягкую постель и закрывает глаза в попытках уснуть. И если первые пять минут у него более-менее получалось, то последующие полтора часа оказываются адом, потому что сна нет ни в одном глазу. Он весь извёлся и даже пытался считать барашков, представляя на их месте рожицу друга, однако всё тщетно. В итоге, устав, он решает провести переговоры с тёмным потолком, на котором нет даже намёка на фары машин, двенадцатый этаж, как ни крути. Вновь включив телефон, чтобы посмотреть на время, он понимает, что таким образом не выспится от слова совсем.       — Эх, видимо, не поспим сегодня... — горько вздохнув, он поворачивается на правый бок и принюхивается, ощущая лёгкий шлейф феромона омеги, что доносится из соседней комнаты. — Стоп, что это? — но резко подскочив, альфа прислушивается, думая, что ему просто послышались некие мычания. А когда звук повторяется, но чуть громче, он подрывается с места, ударившись об угол кровати и чудом не упав.       Оказавшись внутри комнаты, Чанёль включает свет и видит, как омега, отвернувшись, лежит свёрнутым калачиком на боку, сжимая руками свой живот и громче мыча.       — Бэкки! Что случилось? Где болит? Мне позвонить в скорую? — присев на свободный край, он пытается развернуть к себе лицом парня, но тот не поддаётся, то и дело выдёргивая руку и чуть ли не плача от сковывающей его боли. Чанёль не знает, как ему следует поступить, потому что волнение за омегу и малыша охватывают его, прыгая где-то в глотке. Он быстро направляется к противоположному краю и теперь уже видит измученное и вспотевшее лицо, выражающее муки. — Ну же, не молчи. Скажи, где болит? — положив свою большую ладонь на выпуклый животик, за который младший так крепко держался, он чувствует, как ребёнок внутри перестаёт пинаться и замечает, как Хён понемногу успокаивается.       — Малыш… — тихо выдаёт парень, отчего Ёль испуганно замирает, опасаясь, что с ним могло что-то произойти. — Малыш начал очень сильно пинать и… было очень больно, — тяжело дыша, с трудом проговаривает омега. — Но когда ты пришёл... он успокоился.       — Ты меня безумно напугал, — наконец облегчённо выдыхает и снова переводит внимание на живот. — Так, значит, он из-за меня так бушевал? Хей, бейбик, ты чего там так расшумелся? Дискотеку в мамином пузике устроить решил? — милым голосом обращается к ребёнку, после чего ложится на постель и опускается таким образом, чтобы голова была напротив маленького хулигана. — Я с ним поболтаю, поэтому можешь засыпать. Тебе принести водички?       — Нет, не стоит. Спасибо.       — Хорошо, — прошептав это, он улыбается полуприкрытым глазам блондина и тянется пальцами до лба, чтобы разгладить морщинку на переносице и вытереть пот, вновь возвращаясь к поглаживаниям. — Ну, что, друг мой, поговорим? Я тебя тоже безумно люблю, но ведь нельзя так сильно бунтовать там, потому что мамочке больно, понимаешь? Обещаю, что, когда ты родишься, я буду всё время рядом с тобой, поэтому потерпи три месяца, они пролетят незаметно. Договорились? Вот и умничка! Ты у меня такой послушный, такой милый и такой красивенький, прямо как мамочка. А теперь засыпай, я буду с тобой. Буду оберегать вас обоих от злых кошмариков, — убедившись, что и Бэк, и малыш наконец заснули, он приподнимает толстовку и прижимается губами к оголённому участку, целуя.       Укрыв парня одеялом, он поднимается выше и обнимает его, носом уткнувшись в макушку и вдыхая приятный запах. Сейчас он не хочет о чём-то беспокоиться, а лишь желает остаться в таком положении как можно дольше. Ведь что может быть лучше, чем ночные объятия с истинным.