Рисунки на теле

Урок алгебры в девятом классе средней школы. Лето только закончилось, и в воздухе все еще летает ощущение рано ушедших каникул. Солнце продолжает упрямо жарить иссохшую и потрескавшуюся землю, на которой увяла и пожухла вся трава. Марта сползла вниз по жесткому стулу, стараясь слиться с местностью, когда преподаватель стал водить по списку учеников длинным костлявым пальцем. За окном ветер гонял по стадиону пыль и второклашек, которые ныли и просились обратно в здание школы. Марта задумчиво почесала курносый нос, по которому солнце еще в начале лета расписалось веснушками. Но не так красиво, как обычно привыкли представлять – по носу и скулам, а будто грязными пятнами по всему лицу. Марта не любила свои веснушки и жесткие рыжие волосы. Временами ей хотелось выбелить все к черту, но родители были резко против этого, не говоря уже о старшей сестре. Марта вздохнула и растеклась по парте, смотря на то, как одноклассник решает какую-то задачу на доске, а старый хрыч – преподаватель алгебры, сгорбившись, стоит прямо над мальчишкой, будто гриф над умирающим. - Симонова. Эй.. Пс, – слева появился некий раздражитель в лице одноклассницы, считающей себя подругой Марты. Сейчас она рьяно размахивала руками, пытаясь привлечь внимание. Марта неохотно перевела на нее взгляд, сдержавшись и не поджав недовольно губы. - Максим… Там Ленка что-то сказать хочет, – девушка пихнула локтем соседа, сидящего с ней за одной партой. - А мне-то что? Пусть на перемене скажет, – он фыркнул и демонстративно скрестил руки на груди, показывая всем и вся, что служить связным для сплетниц он не намерен. Марта пожала плечами и вновь увлеклась рассматриванием вида за окном. Стадион опустел, только ветер продолжал лениво гонять по всей его территории пыль и обрывки сухой травы. - Март, ты чего такая злая? Я на алгебре хотела предложить тебе пойти сегодня с нами в пиццерию, – Ленка села рядом и придвинула ближе тарелку с супом, на поверхности которого уже начал застывать жир. - Я не злая. Урок интересный был, – Марта осторожно копалась вилкой в подозрительном салате, прикидывая, что из ингредиентов можно употребить в пищу. - Ааа… - Ленка оставила попытки преодолеть естественное отвращение к несвежему супу и убрала светлые волосы на правое плечо, чтобы они не мешали общаться с соседкой. – Так что, в пиццерию-то пойдешь с нами? Марта подавила вздох, огорчившись, что одноклассница не забыла о том, что она все же не ответила на этот вопрос. - С кем это? Кто там будет? - Ну, Пашка, Артем, Настя, этот… с параллельного класса, его Маринка позвала. Ну, и еще несколько человек-студентов. Здорово же? Пойдем, будет весело. Марта уткнулась взглядом в тарелку. Все ее флегматичное существо увещевало ответить отказом, но крохотный демон, живущий где-то в глубинах души, сказал: «А что, если…» Все вокруг было унылым, как и дизайн пиццерии, в которой они все встретились. Какие-то странные студенты, явно употребившие до встречи одно или несколько запрещенных веществ. В их масляных пьяных глазах Марта изредка ловила свое отражение – растерянное и немного грустное бледное лицо, обрамленное рыжим каре. - Хей… подруга, почему ты ничего не пьешь? – один студент присел очень уж близко, и Марта недовольно подвинулась, прижавшись плечом к стене. - Не хочу, – буркнула тихо, поправив юбку, чуть задравшуюся от телодвижений. Студент усмехнулся пьяно, положил горячую потную ладонь на голое колено. Марта опешила от такой наглости, но промолчала, не зная, что сказать, только почувствовала, как заливаются предательским румянцем щеки. Хотелось сбежать отсюда куда-нибудь. Из этой пиццерии, в которой продают не только пиццу, но и алкоголь несовершеннолетним, от этой уже пьяной компании, в которой развязно ржут одноклассницы, жмущиеся разгоряченными телами к парням. - Руку убери, – тихо проговорила Марта, пытаясь отпихнуть от себя эту пьяную тушу. - Да ладно тебе, детка… расслабься. - Гадость какая. Марта сдержала рвотный позыв, когда этот студент потянулся к ней с поцелуем, смешно вытянув яркие губы на манер лягушки и зажмурив глаза. Не думая, что делает, девушка нырнула вниз, под стол, и, опустившись на четвереньки, поползла к выходу, спотыкаясь о ноги и отдавливая ступни коленками. Когда она кубарем выкатилась из-под стола в проход, мимо как раз проходил парень, и получилось так, что упала она ему как раз под ноги, ободрав колени о деревянный плинтус, отделяющий столик от прохода. - Черт бы вас всех побрал… - прошипела Марта, чувствуя, что ко всему прочему еще и юбка задралась. Наверху кто-то кашлянул, затем ее мягко подхватили под руки и помогли встать. - С тобой все в порядке? – уже мужчина, как показалось Марте, а вовсе не парень, обаятельно улыбнулся, чуть прищурившись. - Отчасти. – честно ответила она, так и распахнув глаза, смотря на него и не в силах отвести взгляд. - Ты с этой компанией что ли? – он продолжал улыбаться, мягко сжимая ладонью ее плечо, будто боясь, что она снова упадет. Марта обернулась на пьяных знакомых, которые воззрились на нее с искренним интересом, а парень, который лез к ней целоваться, еще и с возмущением. Сглотнув и поняв, что возвращаться к ним она не хочет, девушка умоляюще посмотрела на нового знакомого: - Да, с ними… но я хочу от них уйти, а у меня совсем нет предлога. Давайте, вы скажете, что пришли меня забрать, а? – тихим шепотом попросила она, не заметив, как вцепилась в лацканы пиджака мужчины. Он рассмеялся тихо, наклонившись к ней и обняв за плечи: - Звать-то тебя как? - Марта. Вечер был на удивление тихим и умиротворенным. На переставших саднить коленях были полоски бактерицидного пластыря, в руках рожок мороженого, а на плечах чужой пиджак, чудесно пахнущий одеколоном и еще чем-то таким настоящим, мужским. Марта на мгновение зажмурилась довольно. Все же день, так уныло, казалось бы, уже закончившийся в пиццерии, продолжился замечательным вечером в компании безумно интересного человека. Олег был очень разговорчивым. За те два часа, что они гуляли в парке, Марта узнала много нового об истории города, в котором живет, о медицине, искусстве и книгах. Он, казалось, не уставал говорить. И поэтому был просто идеальным собеседником для молчаливой Марты, которая просто шла рядом и улыбалась, изредка глядя на вдохновленного Олега снизу вверх. Он был очень высоким и аккуратным. Выглаженная белая рубашка, брюки, начищенные до блеска туфли. Черные волосы были зачесаны назад и гладко уложены. Даже его лицо, казалось, было очень четким, выражающим всю его педантичную натуру. Брови вразлет, яркие темные глаза, выразительные скулы, и, странно мягкие для такого человека губы, благодаря которым его улыбка казалась очень ласковой и нежной, не смотря на цепкий взгляд. - Олег… - осторожно начала Марта, остановившись в ярком пятне света под фонарем. – Мне уже домой пора, поздно. Родители будут волноваться, что меня еще нет. Да и в школу вставать утром, – она улыбнулась смущенно, вновь покраснев, чувствуя странное волнение в груди. Будто сотни птиц забились в грудной клетке, крича и хлопая крыльями, посылая жаркий воздух в голову, от которого краснели щеки. Марта опустила глаза, закусив нижнюю губу. Это все было так глупо и странно. Ей впервые захотелось, чтобы этот мужчина, стоявший напротив, наклонился и поцеловал ее. Не так нагло, как лез к ней пьяный студент, стремящийся украсть с юных губ первый поцелуй, а мягко и нежно. Марта даже на мгновение представила, как же это будет, и зажмурилась, настолько ярко и сладко описало ей это воображение, развитое кучей прочтенных любовных романов, в которых главная героиня обязательно встречала своего принца на крутом мерседесе. - Марта… Эй, ты тут? – Олег рассмеялся тихо, пощелкав пальцами перед ее носом. Марта вздрогнула, подняла на него глаза, смотря снизу вверх, будто вынырнув из своих фантазий. Она не знала, что сейчас, в свете фонаря, ее глаза ярко и восторженно горят, а на щеках будто мазнули кистью с краской - смущенный румянец. Олег засмотрелся на это личико с нежной, будто фарфоровой кожей, которую какой-то пьяный мастер разукрасил россыпью веснушек. Девочка казалась сейчас совсем маленькой, с растрепанными рыжими волосами, которые начали виться на концах, в клетчатой юбке, едва доходящей до разбитых коленок. Все это внезапно вызвало щемящую нежность где-то глубоко внутри грудной клетки, где, как казалось иногда Олегу, уже давно ничего не бьется. В темных глазах девочки было столько непонятной надежды на что-то, что Олегу стало даже как-то неловко, потому что он знал, на что надеется это юное существо, так доверчиво стоящее напротив него в пустынном темном парке. «Все тлен и безысходность…» - решил Олег, сглотнув и взяв себя в руки. Нельзя было поддаваться этому очарованию юности, разбивать еще детские, такие хрупкие мечты жестокой реальностью, в которой всем были интересны только деньги и секс. А любовь? Кто знает, что такое любовь? Пьяные элитные шлюхи, завернутые в меха и упакованные в золото, которые ебутся только за бриллианты или статус в обществе, и не иначе, если предохраняться пафосным презервативом? А то вдруг дети… кому сейчас нужны дети? Ведь дети требуют заботы и любви. А тут мы опять натыкаемся на черную дыру в головах современного общества. Может, жирные боровы в дорогих костюмах, ебущие пьяных шлюх, знают, что такое любовь? Если спросить, Олег знал, они поинтересуются, сколько это будет стоить на мировом рынке киноиндустрии? - А ты сам-то тут? – в сантиметрах от его носа щелкнули тонкие пальцы, раздался звонкий смех. Олег улыбнулся в ответ, затыкая подальше мрачные мысли о работе и завтрашнем дне. Сейчас у него была только Марта. Свежая, как ранняя весна и первые ручьи, и такая юная. Олег мягко взял ее ладони в свои, убеждая самого себя, что просто проверяет, не замерзла ли она. Марта вздрогнула и улыбнулась смущенно, не одернув рук, только сжала его пальцы ободряюще. - Я здесь. Ближе к концу сентября, наконец, началась осень. Небо затянули серые непроглядные тучи, проливающие дожди на истерзанную жарой землю, которая жадно впитывала всю воду. Марта начала надевать светло-сиреневый плащ и брать с собой в школу зонт, а Олег продолжал заниматься своей фирмой, занятой производством дорогой мебели для дорогих людей. Они встречались редко, чаще по вечерам. Марта рассказывала о том, что их начали готовить к экзаменам, которые будут в мае, что это странно и глупо – сдавать тестовые экзамены. Олег только улыбался, сидя рядом с ней на скамейке и держа большой черный зонт. - Какие книги ты любишь, Марта? Она пожала худенькими плечами и опустила глаза, теребя руками ткань плаща. Олег не стал ее торопить, привыкнув, наконец, что она долго думает, а затем отвечает. - Разные, Олег. Но больше всех люблю Уайльда. Он такой уютный. И пишет очень красочно, будто фильм смотришь, – Марта подняла глаза на мгновение, чуть улыбнувшись уголками ярких губ. - И все? Больше ничего не любишь? Марта затихла, отведя взгляд. Почему-то сейчас ей стало неуютно рядом с ним, хоть все в Олеге и продолжало ее страстно увлекать. Наверное, ее начало отталкивать то, что, общаясь почти месяц, она совершенно ничего не знала об этом человеке. Может, потому что он был скрытный, или же она сама боялась поинтересоваться. Хотя и о себе Марта рассказывала тоже очень осторожно, будто нащупывала в их только начавшейся дружбе брешь. - Я конфеты люблю, – наконец, ответила она. – А еще у меня вчера день рождения был, – поведя плечами, Марта осторожно придвинулась ближе и прижалась к теплому боку Олега, почувствовав, что начала замерзать под этим промозглым ветром. - Почему не сказала? Я не знал. Марта пожала плечами, продолжая прижиматься к нему, положив рыжеволосую голову на его грудь. Стало теплее и уютнее. Олег вздохнул, и этот вздох, казалось, передался и ей. - Дурочка. – Он сказал это очень ласково и осторожно, обняв ее за плечи. – Поехали, купим тебе подарок. Олег поднялся, увлекая ее за собой и продолжая держать над ними зонт, чтобы девочка не промокла. Марта шла рядом с ним, держась за его локоть и смотря на набережную, втихаря недоумевая, куда они идут. Она ни разу не видела, на чем приезжает Олег, ей даже в голову не закрадывалась мысль о том, что у него есть машина. Они просто встречались в парках или около торговых центров, а потом шли, пешком путешествуя по городу. Сейчас же они подошли к большой черной машине, которая приветливо мигнула фарами, разблокировав двери. Марта забралась внутрь, не дожидаясь, когда Олег снова поведет себя, как джентльмен, открывая перед ней дверь. Усевшись, она довольно пристегнулась и уставилась на приборную панель, затем оценила черный кожаный салон, искренне недоумевая, почему Олег, владея машиной, потакал детским прихотям, таскаясь по городу пешком. - Нравится? – он сел рядом и ухмыльнулся. Марта почему-то опешила, впервые увидев у него такое выражение лица – хищное и довольное, как у сытого тигра. - Не люблю машины. В начале ноября они впервые поссорились из-за нежелания Олега рассказывать что-то о себе. Он рьяно ограждался и всячески скрывал все, что было связано с его работой. Временами Марте казалось, что она встречается вечерами с работником ФБР, не иначе. Она иногда шутила на эту тему, но Олег ее не поддерживал, усмехаясь криво. В семье внезапно начался разлад, вечные скандалы, пьяный отец и уставшая от работы мать, орущие друг на друга на кухне. Старшая сестра, уединившаяся с новым парнем в своей комнате. Марта сидела в зале и просто читала очередную книгу, на коленях спал большой рыжий кот по кличке Васька. Все было таким банальным, что хотелось выть от безысходности, которая, казалось, спряталась по углам квартиры, намереваясь вылезти в самое ближайшее время. И она вылезла. В один из вечеров, когда третий день на голых ветвях деревьев лежал снег, отец вновь пришел домой поддатым и недовольно уставился на читающую Марту. - Марта… - рявкнул он противным голосом так, что Васька сорвался с ее колен и убежал под стол, предчувствуя очередной скандал. - Да, папа? – девушка подняла глаза, зная, что сейчас нужно просто выслушать очередной словесный понос раздавленного жизнью отца. - Ты… шалашовка мелкая… с каким мужиком ты шляешься по вечерам, а? На машине он ее подвозит, подарки дарит, – гнусаво протянул отец, пьяно ухмыляясь и замечая, как удивленно распахнула глаза дочь. – Что, думала, я не узнаю? Я все знаю про тебя. Дочь, называется. Тебе 15 лет! Я тебя для этого растил, да? Чтобы ты всяким там пидорам мажорным за деньги сосала? - Папа, ты пьяный. Ты бред несешь, – Марта закрыла и отложила книгу, поднявшись с дивана. Все внутри нее дрожало от обиды и негодования, хотя лицо и продолжало оставаться бесстрастным. Где-то в глубине души она всегда знала, что отец отреагирует именно так, узнав о ее дружбе с Олегом. Все-таки идея разрешить Олегу подвозить ее до самого дома на машине, была очень неудачной. - Я бред несу? Давай… А давай я все матери расскажу, а? Вот обрадуется она, что блядь вырастила. Все вместе порадуемся, что наша Марта спит с каким-то толстосумом. Ну, ничего. Зато нищебродами не будем, да, дочур? Ты ведь у своего хахаля можешь денег попросить? Не, ну, а что? Сейчас девственниц мало, а он себе вон, тебя отхватил, дочурку мою. Пусть платит теперь, – отец подходил все ближе, пьяно покачиваясь и продолжая нести какую-то пьяную чепуху. Марта не выдержала и, всхлипнув, влепила ему пощечину, выбежав из зала и захлопнув за собой дверь. Он продолжал орать, а девушка уже собирала вещи, запихивая тетради и вещи в рюкзак. Разбилась копилка, тонкие руки выбирали из осколков монеты и купюры, а в голове уже крутился знакомый номер, на который нужно было сделать всего лишь один звонок, чтобы во двор вновь въехал черный автомобиль. - Что случилось? – Олег вел машину по пустой в этот час дороге. - С родителями поссорилась… - Марта смотрела в окно, за которым проносились знакомые заснеженные районы. – Олег, слушай… - она неуверенно перевела на него взгляд, вздохнув. - Не переживай, можешь переночевать у меня. Только матери позвони, чтобы тебя потом с собаками не искали. Марта улыбнулась неуверенно, затем не выдержала и рассмеялась, запрокинув голову и жмурясь. Смех стал истерическим, но остановиться она не могла, продолжая хохотать и чувствуя, как по щекам все же потекли слезы. Олег припарковался, отстегнул ремни безопасности и притянул ее к себе, обняв. - Тшшш… все наладится. Тише. Всхлипы затихли, только вырвался предательский вздох, когда Марта поняла, что это все же свершилось. Тупо и совсем не романтично, в полутемном салоне машины, стоящей на заснеженной улице, но Олег ее поцеловал. Впервые. В груди что-то дернулось надрывно и растеклось обжигающем пламенем по венам, ударило в голову. Марта обняла крепко мужчину, прижавшись и ощущая его спокойное сердцебиение сквозь ткань. Почему-то все стало каким-то волшебным, будто время замедлилось на мгновение. Мягкие и уверенные движения чужого языка во рту, сильные руки, чей жар ощущался даже сквозь зимнюю одежду. Марте казалось, что она начала таять, как мороженое в жарком плену рта, все проблемы, мучающие ее каких-то пять минут назад, теперь казались такими несущественными. Она только жалела, что Олег не поцеловал ее раньше, ведь это было так прекрасно и сладко. Во всех его движениях чувствовалась сила и власть, и ему не хотелось сопротивляться, только отдаться полностью, всем существом. Что она и делала сейчас, прижимаясь трепетно к его груди и неумело отвечая на поцелуй. Олег рисовал кончиками пальцев на молочно-белой коже распростертого под ним тела, он прижимался губами к бьющейся на тонкой шее жилке, вел языком влажную дорожку к острым ключицам, продолжая свою картину. Марта дрожала, сжимая пальцами простынь, не в силах пошевелиться. Ее маленькая и трогательная грудь с возбужденными сосками тяжело вздымалась при каждом вздохе, и Олег замирал, наблюдая за ней, как хищник, уже видящий добычу и готовый к прыжку. Пальцы прочертили по гладкому бедру от колена к тазобедренной косточке, Олег усмехнулся, смотря на то, как дернулась малышка на его кровати, как распахнула глаза, смотря на него со страхом и паникой. Все его существо дрожало от возбуждения при мысли о том, что она девственна и чиста, что еще никто не касался этого тела до него. Олег умирал от ревности, только представляя, что все это могло достаться не ему, а какому-то прыщавому сопляку или, чего хуже, озабоченному борову. - Олег… - тихо и сладко простонала она. А ему просто сорвало все тормоза. Он накинулся на нее, жадно целуя яркие и уже припухшие от частых поцелуев губы. Олег сжал пальцами ее бедра, разводя ноги и устраиваясь между них, почувствовав, как она вздрогнула и напряглась невольно, царапнув по его плечам ногтями, задышала часто, в мыслях уже, видимо, дойдя до момента икс. Олег остановился, заставив себя успокоиться и не торопиться, ведь этот раз был первым не только для Марты, но и для него. В конце концов, сколько он желал эту девочку, сколько разговоров и встреч. Ни с одной девушкой он не был так участлив и заботлив, как с Мартой, маленькой школьницей, выпавшей из-под стола ему под ноги и разбившей коленки. Он улыбнулся, прижав ее к себе нежно и очень осторожно, будто она была хрупкой фарфоровой куклой в его руках. Марта замерла, дыша часто и прерывисто, прильнув к нему доверчиво. Отросшие уже до плеч рыжие волосы разметались по белой подушке, на светлой коже лица ярким пятном, словно открытая рана, выделялись губы. Олег отстранился от нее, выпрямившись и смотря сверху вниз, вновь поражаясь тому, насколько маленькой и невинной она сейчас выглядит. Его умиляло и дико возбуждало все – как едва заметно дрожит все ее тело, как сжимаются тонкие пальцы на простыни, как доверчиво, уже с поволокой вожделения, смотрят на него темные глаза. И он не выдержал, сжал ее ноги под коленками сильнее и поднял бедра на себя, чтобы было удобнее войти. - Расслабься, милая, – прошептал он хрипло, взглянув на нее из-под черной челки. Она закусила нижнюю губу, вытянувшись, как напряженная струнка, застонала, задохнувшись и всхлипнув, но так и не зажмурившись, продолжая смотреть в его глаза. В этот момент он почувствовал полное единение с ней, будто слился не только телом, но и душой. Олег словно утонул в ее взгляде, задохнулся вместе с ней, застонав. Марта замерла, дыша прерывисто и часто, ощущая, как что-то меняется внутри нее вместе с происходящим. - Больно… - С Новым годом, Марта. Хриплый голос Олега она слышит под бой часов, когда все родственники за столом, уставленным оливье и пирожками, судорожно хлещут шампанское из бокалов, в которых утопили свои желания на бумаге. Марта не улыбается, только смотрит угрюмо из-под прямой рыжей челки. - С Новым годом, Олег, – наконец, шепчет она, зная, что у него очень дорогие минуты, ведь он где-то заграницей, отмечает праздник с коллегами в одном из южных отелей. - Малыш, я скоро приеду. Я купил тебе много сувениров, – он смеется, где-то на фоне играет музыка и громко хохочет женщина. - Мне ничего не нужно… - Марта затихает на мгновение, натянуто улыбаясь тетке и поднимая бокал с соком в ответ на ее поздравление. – Ты только приезжай скорее, хорошо? Он не отвечает, потому что связь внезапно барахлит и говорит что-то об абоненте и неполадках в сети. Марта вздыхает тихо, пряча телефон в карман. Все вокруг будто сереет и теряет смысл, когда Олег уезжает или они просто не вместе. Мать понимающе сжимает ее плечо, пытаясь приободрить. Когда Марта вернулась после памятной ночи домой, оказалось, что мама выгнала отца за его пьяные дебоши из дома, а сестра просто уехала куда-то со своим хахалем, обещая вернуться к Новому году. Кстати, к концу декабря она так и не появилась. Марта не привыкла что-то скрывать или утаивать, поэтому выложила все маме с порога, а потом сидела рядом с ней на кухне и отпаивала зеленым чаем с зефиром, выслушивая все ее впечатления по поводу своеобразной исповеди. Тогда Марте хотелось удавиться или отмотать время назад, когда она еще проснулась утром рядом с Олегом, прижимаясь к его теплому боку и чувствуя себя самой счастливой на всей планете. Ровно до того момента, пока он не проснулся и не отправил ее домой, налаживать отношения с родителями, мотивируя это тем, что сам он со своей семьей давно разругался. - Ничего… папа вон старше меня на 6 лет, нормально, доча. Ничего страшного, – говорила она, запивая зефир чаем. - Олег старше меня почти на 16, мам… - Марта вздохнула, похлопывая мать по спине, когда та все же подавилась. Весна была ранней в этом году. Все девятые классы уже дрожали в предчувствии экзаменов, не смотря на то, что в запасе было еще почти три месяца. Учителя, казалось, заразившись этим волнением, старались вложить в головы своих учеников как можно больше знаний, давая разнообразные тесты и самостоятельные работы. Марта выполняла все по инерции и жила тоже будто по инерции. Все вокруг казалось ей очень несущественным и ненужным. Все эти возбужденные девчачьи обсуждения парней в раздевалке во время физкультуры, неуклюжие попытки одноклассников поухаживать, уронив при этом стул и едва не перевернув парту. Марту это раздражало, как и то, что Костя Сабелькин всерьез начал за ней ухлестывать, видно, взяв себе за цель довести ее до нервного тика своей привязчивостью. Сабелькин был на редкость тупым и упорным, как баран. Высоченный и тощий, как жердь, своей прыщавой физиономией он вызывал у Марты только волну отвращения, потому что она догадывалась о мыслях, обитающих в его вихрастой голове. Ей было противно от его прикосновений, которыми он старался одарить ее как можно больше, зажимая ее в коридорах и в толкучке в столовой. Марта могла бы пожаловаться Олегу, но он бы только посмеялся и поцеловал в макушку, начав вспоминать свои школьные годы чудесные. Это Марту тоже раздражало. Ее, если так можно выразиться, парень и любовник временами был настолько занят самолюбованием, что не замечал очевидных вещей. Правда, в последнее время он был загружен на работе, про которую, кстати, до сих пор мало говорил, и на нарциссизм, ровно, как и на секс, у него совсем не осталось времени. Марта полюбила секс, но представить его с кем-то из своих одноклассников не могла, как и с кем-то из других мужчин. Хотя Сабелькин часто намекал ей именно на это, норовя пощупать ее за интимные места, за что всегда получал неслабые удары тяжелой книгой, которая всегда была у Марты в руке. Вот и сейчас Сабелькин масляным взглядом пожирал ее с передней парты, раздражая и вызывая лишь одно осознанное желание – вмазать ему, да посильнее. - Симонова, сходи за мелом, – сжалилась над ней учительница литературы, видя, как раздражает девушку одноклассник. - Хорошо, Мария Андреевна, – Марта поднялась со своего места, взяла коробочку, стоящую около доски и направилась к двери. - Марь Андреевна, можно выйти? – тут же активизировался ненавистный поклонник, увидев еще одну возможность побыть наедине. - Нет, Сабелькин. К доске. Прочтешь нам стихотворение Блока, которое было задано, и пойдешь. - Ну, что, принцесса, пройдем в опочивальню? – Олег рассмеялся и подхватил Марту на руки, поцеловал в нос, весело и задорно улыбаясь. - О, нет, мой король, принцесса хотела прогуляться по королевству, пока снежное волшебство не рассеялось, – Марта театрально прикрыла глаза, прижав ладошку к груди, затем приоткрыла один глаза, наблюдая за Олегом и его реакцией. - Ну, гулять, так гулять, – он опустил ее на пол и ощутимо шлепнул. – Иди одеваться, я подам карету. Марта улыбнулась, остановив его, не дав накинуть пальто, притянула к себе за руку и прижалась, приподнявшись на цыпочки. - Я тебя люблю, знаешь? Олег завис на мгновение, глядя в ее глаза, затем взгляд его потеплел, а на губах появилась нежная улыбка. Он мягко погладил Марту по щеке и поцеловал в лоб. - Я тоже тебя люблю, маленькая.