***
Все в доме стало незнакомо. Лестница, уборная, гостиная. Дальше я не поднимался. Холмс, увидев меня, вскочил из-за стола, протянул руки и заключил в дружеские объятия. - Как я рад вас видеть, Ватсон! Как миссис Ватсон? - мы уселись в кресла у ворчащего камина, Холмс налил по традиционной рюмке бренди, и мне стало опять хорошо, как в прежние времена. На улице дождь со снегом, а тут тепло и уютно. - Отлично. Дом дороговат, конечно, но ничего, справимся. - Надеюсь, вы не заставите ее работать, - усмехнулся он. - Она и так слишком долго жила в компаньонках. - Только если записывать пациентов в приемной, которых, увы, пока не так много, как мне бы хотелось. А как ваши дела? - Дела? Хорошо. Если можно называть хорошим течением дел двухнедельное безделье. Впрочем, я нашел себе химическое развлечение. Раскладываю реактивы в новой системе. - Опять устраиваете вонь на всю улицу? - Я даже рад, что вы здесь больше не живете, - фыркнул мой друг, стряхивая пепел с рукава халата. - Вы бы меня со свету сжили. Мы замолчали, глядя на огонь. Уголь потрескивал, красновато-оранжевые искры вспыхивали и гасли прямо у каминной решетки. Я решился сказать: - Здесь многое изменилось с тех пор, как я съехал. - Странно, что вы заметили. Мне всегда казалось, что это не в вашем характере. Вы случайно не собираетесь на досуге написать монографию о дедукции? - Не смешно. В прихожей чужая одежда, в уборной к стене зачем-то привинчена дверная ручка, мой бывший стол завален странными предметами. Это что, ваш новый эксперимент? - Нет. Просто у меня новый сосед. - Сосед?! - я удивился и тут же понял, что напрасно. Хозяйка еще в прошлый мой визит говорила, что Холмсу нужен компаньон по квартире, иначе ему придется искать более скромное жилье на одного. - Чем вы удивлены? Цены растут, миссис Хадсон и без того довольно долго держала одну цену, но как только вы съехали, она тут же запросила всю сумму за месяц вперед. Думаете, я стал богаче за эти годы? - Если честно, я давно не задумывался о вашем финансовом состоянии. Я надеялся, что вы сумели отложить сколько-нибудь на черный день. - Я, к сожалению, не думаю о "черном дне", я думаю максимум на полгода вперед. Поэтому я был рад, когда появился человек, которому срочно было нужно жилье в Лондоне. - Кто он? - Сыграем? Наблюдайте и делайте выводы. Раз вы заметили, что квартира изменилась, значит, следы его присутствия видны невооруженным глазом, а несколько улик вы уже обнаружили. Они были очевидны даже для вашей скромной способности наблюдать. - Делайте выводы, - передразнил его я. - Вам легко говорить. Ну, хорошо. Давайте попробуем. Это мужчина. - Логично. - Это мужчина средних лет. - А почему не юноша и не старик? - Вряд ли вы стали бы терпеть возле себя порывистость и суетность юности, равно как и занудность старости. - Верно подмечено. - Этот человек приезжий. Приехал недавно… вероятно, из наших колоний. Это я сужу по тому, что у него нет жилья в Лондоне, а вон в том углу свалено много индийских вещиц. - А вдруг его выгнала жена, и он взял с собой все ценное? - Жена? Ну… не знаю. Человек, которого выгнала жена, останавливается в гостинице, надеясь на скорую поправку своего положения, или уезжает из города навсегда. А вещицы эти довольно простенькие. Вон тот слон, например, продается на каждом углу. Из этого я заключаю, что он не богат. Я не вижу на его столе дорогих вещей. - Ладно, ладно. Принято. Дальше. - Человек этот довольно терпелив. Иначе вы не хвастались бы химическими экспериментами. - Хорошо. Еще? - Он врач или у него проблемы со здоровьем. Книга Хемлера по гастроэнтерологии и "Ортопедия" Мюллера показывает его интерес к медицине. Скорее врач, потому что оба труда довольно специфические, человеку без образования их и читать не стоит. - Верно. Что еще? - Он примерно вашего роста, но крупнее. Его пальто и пиджак показывают размер. - Так. - Трубка с этим мундштуком не ваша. Вы не любите такие, так ведь? И вы не курите этот табак. Он слишком для вас крепок, верно? - Верно. - Ручка в туалете... Да, там еще зеркало, привинченное чуть выше раковины... Это его нововведения? - Холмс кивнул. - Но понять их назначение я пока не могу. - Отлично, Ватсон. Что-нибудь еще? - Пока нет. Я не видел его саквояжа, поэтому думаю, что если он врач, то сейчас на службе. - Вы почти угадали. По тем незначительным пока свидетельствам его присутствия сам бы я сделал не намного больше выводов. - А какие сделали бы вы, окажись вы на моем месте? - Ну… Я бы добавил, что он не дурак выпить - вот что у нас на подносе - виски, херес, ром. Еще я добавил бы, что у него не просто проблемы со здоровьем, а довольно серьезно повреждена нога. Вы не обратили внимания на трости, которые он держит внизу, у галошницы? Их сейчас там должно быть не меньше двух. С третьей он ушел. Отсюда его интерес к ортопедии. Ну и, пожалуй, на данный момент это все, что вам стоит знать. - Как его зовут? - Соммертон. Доктор Соммертон. - Доктор Соммертон? Постойте, это не доктор Соммертон, про которого нам рассказывал Джонатан Смолл? С Андаманских островов? - Да, он недавно вернулся из тюрьмы Порт-Блэр. - Невероятно! Я просто обязан с ним познакомиться! Холмс усмехнулся, разминая в пальцах очередную сигариллу. - Именно этого я и не хотел, друг мой. - Отчего? - Вы слишком честны для этого.***
- Ваша клиентка не заплатила. Я сделаю это за нее, - заявил с порога одноногий. - Я не понимаю цели вашего визита. - Сейчас я все объясню. Мне нужна помощь. Я понимаю, что это глупо, но в моем положении не до гордости. Сами понимаете, наглость - второе счастье, а оно мне нужно, как никогда. Я прошу вас помочь мне в обустройстве моих дел. За это вы получите двадцать процентов от имеющейся у меня суммы. - Двадцать процентов? Не слишком ли много? Я сделал для вас все, что мог. Более я не вижу причин для сотрудничества. Чего вы хотите? - Я заплачу за мисс Морстен и за себя. Я попрошу вас обналичить мои деньги. Кроме вас у меня нет знакомых в Лондоне, которые могут это сделать. - Продать бриллиант? - Всего-то делов, мистер Холмс, вынуть его из тайничка и отнести ювелиру. Если я приду продавать, то не получу и четверти цены. Если придете вы, то получите всю стоимость. - Вы предлагаете мне продать нажитое убийством? - Да. Двадцать процентов от суммы ваши. И они будут заработаны честно. - Сколько у вас осталось камней? - Два бриллианта и четыре рубина. Ваша плата исходит из цены одного бриллианта. На другое не рассчитывайте. - Я и не думал. И как вы собираетесь жить дальше? - Если вы беретесь за это дело, я расскажу. - Берусь. Все-таки из-за меня вы здесь, а не на виселице. - Вот и отлично. Для начала надо продать бриллиант, чтобы получить наличные. Дальше у меня два варианта: или я уезжаю в Бразилию, или я остаюсь здесь. С Бразилией все просто - пришел, заплатил, поехал. Дальше как будет угодно Создателю. Второй вариант хуже. Мне понадобится жилье. Провинция меня вовсе не привлекает, да и жить в трущобах я не намерен. И мне понадобится работа. - Кем же вы можете работать? - По-вашему, кроме чернорабочего, никем? - По-моему, ваша нога помеха многому. - Из полученной суммы я намерен… - Протез Готлиба? - Да. Вы, я вижу, знаете все на свете. - Многое. Всего лишь многое. Где камни? - В доме, где мы жили. Я отложил их на случай, если не удастся уехать. Не так много, но и не так мало. - Вы умный человек, Смолл. - Благодарю вас, сэр. Ведь справедливо, что в таком наряде я не могу придти в ювелирную лавку, и не быть пойманным полицией просто за устрашающий вид. Встречают по одежке, как говорится. - Верно. Я достану камни и продам один из бриллиантов. Сегодня же. Оставайтесь здесь. За время моего отсутствия решите, что будете делать дальше. Понятно? - Конечно. Холмс вышел из комнаты, но через несколько секунд вернулся. - Смолл, помогать преступлению не в моих правилах, но если вы решили обмануть всех и вся, то подумайте и о том, где вы возьмете паспорт для выезда. - Я знаю, где его взять. Я даже знаю, на какое имя. - На какое? - На имя Джона Соммертона, конечно. Он был так добр ко мне, что…- Смолл прищурился. - Только не говорите, что вы украли его документы. - Паспорт или диплом мертвецу ни к чему. - Он умер от малярии? - Да. Как раз через месяц после того, как я нашел Тонгу. - Вы дьявол, Смолл. Почему вы этого не рассказали раньше? - Я не дьявол. Я просто хочу жить.***
- Хотя бы тысячу! - Нет. И хватит об этом. - Хорошо, мистер Холмс. Мне нужно идти. Час поздний. Надо найти надежный ночлег, где не ограбят. - Постойте, Смолл. Черт знает, что такое! Как вы объясните, что по паспорту вам тридцать четыре, а выглядите вы на десяток лет старше. - Андаманские острова не молодят даже докторов, мистер Холмс. - Как вы сможете называться доктором, если не можете отличить водянку от грыжи? - Мистер Холмс, не будьте так самонадеянны. Я могу различить множество болезней, особенно тропических, которые здесь редко встречаются. И я могу совершить такую же ошибку, как и настоящий врач. Errare humanum est. - Знаете анатомию? - Прочитал атлас Соммертона от начала до конца. Вызубрил названия органов, костей, мышц. Умею различать лечебные травы, могу изготовить хоть микстуру от кашля, хоть микстуру от поноса. Могу удалить аппендикс и наложить швы. - Богатый у вас опыт? - Несколько тысяч заключенных, охранный корпус и на все это один врач. Как вы думаете, сколько я проделал операций? - Уверен, что сами - ни одной. Ассистировали, да. Но сами… - Холмс покачал головой. - А на самом деле я два раза сам удалял аппендикс. И доктор Соммертон несколько раз проводил вскрытия, в которых я тоже участвовал. Ну и бесчисленное число ампутаций. От пальцев до глаз. - Не так много для диплома врача. - Не так мало для беглого каторжника. - Что будет, если вас попросят определить болезнь, а вы, не дававший клятву Гиппократа, ошибетесь, а человек погибнет? - Каждый врач ошибается. Я никогда не буду давать определения болезням, ибо никогда не буду занимать место врача. Помощник - вот самое большее, на что я рассчитываю. Я не могу, в силу свой болезни, исцелять других самостоятельно. Я поврежден не только телом, но и умом. Пусть так думают. Пусть я могу выполнять лишь немногие из действий, но я буду выполнять их так, как делал покойный Соммертон. - Вы меня утомили. - Я давно уже собирался уходить. Теперь ни до одной ночлежки не доберусь. - Черт бы вас побрал, Смолл! Оставайтесь. Завтра пойдете в свою ночлежку. - Вы слишком добры ко мне, мистер Холмс. - Вы бесшабашный человек, Смолл. Уверен, вы никогда не оперировали женщину. - Более того, я никогда не видел их раздетыми. Тем более, белых женщин. Поэтому я не собираюсь искать место хирурга. - Я попрошу миссис Хадсон постелить вам в комнате Ватсона. Только примите ванну, прежде чем загадите ее белье. - Вы не просто добры, вы - сама святость. - Завтра вы купите новую одежду. Я дам вам свой старый халат на сегодня. - Моя благодарность не знает границ. - Перестаньте скалиться, Смолл. Идите в ванную. Холмс постучал, вошел. Смолл стоял над ванной и смотрел, как льется вода. Не обернулся. Холмс положил халат на табурет. Постоял, не зная, что сказать, и вышел. Смолл хмыкнул в усы и начал раздеваться.***
- Впервые за много лет сплю в настоящей кровати. - Если будете буянить, сдам вас в полицию. - С чего вы взяли, что я буду буянить? - У вас неуравновешенный характер. - Понял. Буду стараться держать себя в руках. Без бороды непривычно. Носили когда-нибудь бороду? - Нет. - А вы хмурый тип, Холмс. - Смолл, замолчите. - Соммертон. - Да. - Давайте договоримся, Холмс. Не мне вас учить врать. - Смолл, какого черта? - Соммертон. Привыкайте сразу. - Хорошо, Сом-мер-тон. Значит так… Если вы хотите работать, вы должны уже завтра начать искать место. Я не хочу, чтобы вы сидели в моей квартире без дела и совали нос, куда вас не просят. - Я и сам собирался это сделать. По моим расчетам, можно бездельничать года три, но раз я решил, значит решил. Вы, я надеюсь, будете тоже работать. - Моя работа зависит не от меня. Есть клиент или нет клиента - это непредсказуемо. - Ясно. Тогда в свободное время вы можете заниматься химией. А я продолжу штудировать различные отрасли медицины. - Завтра разыграем перед миссис Хадсон приезд нового жильца. И не показывайтесь, пока я вас не позову. - Мне не нравится, что вы принимаете меня за тупицу и повторяете по несколько раз одно и тоже. - Я просто не уверен в ваших способностях. Надеюсь, вы меня не подведете. Спокойной ночи, Смо... Соммертон. - Спокойной ночи, Холмс.***
- Я мечтал. Много, по-разному. Как я приеду, продам какую-нибудь ерунду, вроде тигрового глаза, и куплю первый костюм. Пойду в цирюльню, постригусь, побреюсь, оставлю пышные усы. - Это у вас получилось. - У меня получается все, что я замышляю, если вы заметили. И как потом я буду жить на полном пансионе, буду есть, что хочу, пить, что хочу, ходить, куда хочу. Я воображал себе новые знакомства, приемы. Уважение, почет. - Женитьбу. - Нет. То есть, давно, очень давно, я думал об этом. А потом… когда вокруг тебя одни черномазые рожи, и два-три белых лица на тысячи черных, всякие глупые желания исчезают. - Я знаю, там творится всякое. - Не знаете, - Соммертон встряхнул головой. - Не знаете. - Я знаю, что индусы делают себе рабов. - Говорите, как есть, нечего бояться. Они делают себе женщин из самых молодых и слабых собратьев. И когда ты лежишь ночью в огромном вонючем бараке и тебе некуда деться от их криков и стонов, - Соммертон замолчал, допил до дна. - Сменим тему? - Да. Многое было на моем веку. Поэтому говорить могу о чем угодно. - Так в Порт-Блер не было женщин? - Были. Но для заключенных все то же самое - железо и кнут. - Я просто хочу для себя уяснить степень падения человека. Вы так и не пробовали? - Что? А. Я безногий белый. Кажется, именно это у индусов и арабов не подходит под понятие красоты. А вы? Пробовали упасть? Молчание значит "да"? - Соммертон, не говорите ерунды, - Холмс нервно провел пальцами по щеке. - Я не говорю. - Я понял. До Тонги вы ни-ни? - Как вы до Ватсона. - Что? Нет, - Холмс рассмеялся. - Нет. Это совсем не то. - А мне показалось, что то самое. - Вы меня удивляете и удивляете, Соммертон. - Чем же? Я же прав. - С его стороны нет. С моей… Если я прав насчет вашего коварного дикаря… - Да, правы. Хотя я ни разу не упомянул об этом. Это ведь всего лишь ваша интуиция, а не знание фактов, так? - Холмс усмехнулся и развел руками. - После нашего побега Тонга проявил редкую настойчивость и выбрал подходящий момент. Однажды, еще до приезда в Англию, он устроил сравнение рас. - Он был вам по пояс? - Чуть выше. И, как вы понимаете, кое-что у него было с мой мизинец. - Представляю его восхищение вами. - Да. У них это тоже божество. Думаю, если бы я попал к ним в плен, меня бы перед съедением оскопили и сделали из этой части святыню. - Заодно избавились бы от некоторых проблем. Они действительно едят людей? - Врагов. То есть белых и индусов. Про соплеменников не знаю. - Хорошо, что вы не рассказали это Ватсону, а то он бы сделал из этого очередной любовный роман. - Да, у него талант. - Не говорите глупостей. Он просто удачлив. Из вас получился бы писака не хуже. - Я хороший рассказчик. Но вот писать, как и читать, не люблю. - Лукавите, Соммертон! Кстати, как дела в Сент-Барт? - Эпидемия идет на спад, но смертность большая. Больше, чем хотелось бы. - Н-да… Время позднее. Если вы завтра намерены встать рано, то пора ложиться. - Пора. Спокойной ночи, Холмс. - Спокойной ночи, Соммертон.***
Входная дверь хлопнула. Раздался хриплый мужской голос: - Миссис Хадсон! Джейн! Возьмите пакеты! Я внутренне напрягся, хотя и готовился к встрече с новым жильцом Бейкер-стрит, 221-б. Тяжелые шаги вверх по лестнице. Дверь гостиной открылась. - Добрый вечер, - с удивлением сказал вошедший господин. - Добрый вечер, - я встал. Мы пожали руки. - Я доктор Ватсон, друг мистера Холмса. - Я доктор Соммертон, сосед мистера Холмса. Его нет? - Пока нет, - я не стал его огорошивать сразу, что знаю о нем по рассказу ужасного Джонатана Смолла. Это хорошая тема для вечернего разговора за рюмкой-другой. - Вы простите, я со службы, и хотел бы переодеться перед ужином. Вы ведь останетесь на ужин? - Да, конечно, - улыбнулся я. Он показался мне знакомым. Что-то было в его лице и походке, но я никак не мог вспомнить, где его видел. В какой-нибудь больнице? Но я давно нигде не был. В клубе? Возможно. Высокий, плотный, пышные седые усы, слегка прихрамывает, как и я. Мы сели за стол, как только Холмс смахнул с себя лондонскую пыль. Разговор касался в основном погоды, экономики и политики. Наконец, когда был подан пирог, я не выдержал и спросил: - Доктор Соммертон, я, может быть, покажусь вам бестактным, но говорил ли вам мистер Холмс, что у нас имеется общий знакомый? - Общий знакомый? Если вы имеете в виду Джонатана Смолла, то да. Я знаю его историю. Кстати, чем все закончилось? - Его оправдали и выпустили на свободу, - ответил я. - А побег? - Нет. Адвокат, которого нанял Холмс, так ловко вывернул все наизнанку, что он был оправдан по всем обвинениям. - Невероятно. Но я рад за него. Хороший был человек. - Может быть. Дальше разговор не клеился. После двух стаканов бренди я откланялся, выразив надежду на скорый ответный визит. Холмс и Соммертон кивнули. Я уехал, слегка расстроенный.***
- Он не узнал меня. - Он никогда не был наблюдательным. - Я думаю, что раз он не узнал, другие тоже не узнают. - Индюк тоже думал, Соммертон. Вам надо больше уделять времени образованию. - Да, я знаю. Но сейчас слишком много больных. - Возьмите отпуск на пару недель. Езжайте в провинцию. - А если у вас появится дело? Я вас больше одного не отпущу. - Вы беспокоитесь? - Да. Так же, как и вы беспокоились обо мне. - Я, как-никак, соучастник. - Вы расстроились из-за Ватсона? - Нет. С чего? Что он не ответил мне взаимностью? Старо! Быльем поросло. Да и сейчас мы с вами хорошая пара. - Пара, но не в этом смысле. Сейчас мы всего лишь два преступника под маской приличия. Это из его романа, кажется. Ладно, больше не будем об этом. Слушайте, вы не могли бы помочь мне лечь? - Зачем? Сами справитесь. - Боюсь, что даже встать не смогу. Устал. - Черт с вами! Держитесь за меня. Вы что, его отстегнули? - Да. Только надо снять брюки, чтобы снять пояс. - Давайте, вы это здесь снимете, а я принесу вам костыли. - Идите к черту с костылями! Дайте трость. - Обойдетесь. Обопритесь на меня. - И как вы потащите меня по лестнице? - Вы мне надоели, Соммертон. Ложитесь у меня. - Только если вместе с вами. - Я не… Прекратите эти глупые домогательства. - Как скажете. Это не я вас в свою кровать укладываю. В спальне Холмса было темно. Щелкнув спичкой, Холмс зажег лампу. - Снимайте брюки. - Снял. Чертов пояс. - Может, я ее к окну поставлю? - Ставьте куда хотите. Только дверь закройте. На ключ. - Вы серьезно думаете, что это необходимо? И что теперь? - Садитесь. Мне кажется, что надо просто это сделать и все. Нам не понравится, и мы оба перестанем об этом думать. Вы уж простите, но я слишком долго этого хотел, чтобы говорить какие-то красивые слова. - Мне не нужны красивые слова. В моем положении я согласен с кем угодно, лишь бы это не привело в тюрьму. Вы же показали себя человеком чести, поэтому я вам доверяю свою жизнь. - Красиво сказано, черт возьми! Вот уж случай, когда вы примете меня таким, какой я есть. В обмен на свою жизнь. - Я и так принял вас таким, какой вы есть без всякого обмена. - И вы не испугаетесь в самый ответственный момент? - Нет, не испугаюсь. - Тогда разрешите вас соблазнить. - Давайте уже приступим. - Раздевайтесь, чего сидите? - Жду, когда увижу вашего хваленого божка. - Для этого надо приласкать, не так ли? - Слова-то какие! "Приласкать"! - Зато отражают суть. Хватит болтать. Ты такой белый. - А ты до сих пор смуглый. Этот загар никогда не сойдет. - Загар даже под подштанниками. Давай, возьми в руку и ласкай. - Смолл, ты ужасен. - Я знаю, Холмс, я знаю. Но я не знаю, как это должно быть у нормальных людей. - Я тоже. Ты ведь не сможешь стоять на коленях? - Как можно стоять на том, чего нет, логик? Давай, как получится. Я видел у индусов всякое, может, что и подойдет. - Извращенец. - Целоваться не будем? - Конечно нет! И впрямь большой. - Дай свой, что ли. - Мой меньше. - Плевать. Мне все равно. - И мне. Пыхтение. Сперма в ладонях. - Что дальше-то? - Ложись рядом. Ты с этой стороны? Не боишься культи? - Не говори со мной, как с барышней. - Я просто спросил. Успокойся. - Я спокоен. Ты не боишься наркомана? - Который обменял мою жизнь на свою? Нет. Я к нему привык. - Зачем тогда тебе еще и это? - Шерлок, заткнись. Я убийца, вор и мошенник. Поэтому, что хочу, то и делаю. Напоминаю, что ты поддержал меня в обмане. - Ты не джентльмен, Джон. Куда ты? Останься. Джонатан! Черт! Ляг. Ну хорошо, я прошу прощения. Никогда не напоминай мне про твой обман. - Глупый ты человек, Холмс. Хоть и очень умный. Спи. А то я быстро тебя оприходую. - Это как? А! Ух! Даже и не думай! - А мы посмотрим. Давай спать. Холмс погасил лампу, подтянул к подбородку одеяло и, уткнувшись носом в плечо Соммертона, заставил себя ненадолго уснуть.***
- Что с вами, Холмс? Холмс? - закашлявшись, доктор Соммертон бросился к окну, отшвырнул трость и поднял нижнюю раму, впустив струю холодного зимнего воздуха. - К черту! - Господи! А ну-ка давай, - Соммертон поднял Холмса за лацканы пиджака и усадил на стул. - Вы что, совсем ополоумели?! Что вы тут нахимичили? - К черту убирайтесь! - Сами убирайтесь! И куда все смотрят? Тут же хоть вешайся. Яд какой-то? Быстро в свою комнату, - скомандовал Соммертон. - пока тут проветрится. Миссис Хадсон! Джейн! Вы что, не чуете совсем? Носы всем поотшибало? - Откройте все окна, Джейн, - задыхаясь, миссис Хадсон взялась помогать доктору поднимать Холмса. - Лучше ведро воды принесите, - рявкнул Соммертон. - Нет, сначала помогите мне уложить его. Водворив незадачливого химика в комнату, доктор распорядился принести воду, пару тазов и его саквояж. - Решили покончить с собой? - Холмс не ответил. Соммертон нагнулся и начал шарить под кроватью. - Кололись сегодня? Кокаин? - Заткнитесь, - прохрипел Холмс. - Сами заткнитесь, а то кишки выпущу. Где ваш ночной горшок? Миссис Хадсон! - Не орите. - Она плохо слышит, если вы не знаете. - Соммертон, ваши остроты неу… - Неуместны, как и ваши опыты с ядовитыми веществами. - Вы не врач. - Скажите это еще раз, и я привяжу вас к унитазу и… - Я донесу на вас. Вы преступник. Вошла Джейн с медицинским саквояжем и кувшином воды. Миссис Хадсон шла следом. - А я на вас, - шепнул Соммертон. - Миссис Хадсон, помогите мне сделать ему промывание желудка. - Соммертон! Никаких промываний! Уходите, миссис Хадсон, - Холмс попытался подняться. Соммертон положил свою огромную квадратную ладонь ему на плечо и мягко уложил обратно. - Могу сделать вам отличную клизму от глупости, если хотите. - Я думаю, вы сами справитесь, доктор, - миссис Хадсон отошла к двери. - Хорошо, идите. Пришлите кого-нибудь выносить тазы. - Конечно, доктор. Соммертон налил в большую кружку воды. - Пейте, если не хотите, чтобы я сам вам вливал. - Дайте сразу таз. - Так-то лучше, Холмс. Так-то лучше, дурачок ты этакий. - Джон, уйди, а! - Не уйду. Пей больше. Блевать легче.***
Записные книжки доктора Соммертона легли в основу большинства моих произведений. После его смерти я напечатал около пятидесяти рассказов, переработав его записи о работе Шерлока Холмса на свой лад. Не могу сказать, что мы были друзьями. Холмс всегда ревниво оберегал доктора Соммертона от меня, равно как и меня от него. Его безвременная кончина поставила точку на пребывании Шерлока Холмса в Лондоне. И, как Холмса ни уговаривали остаться, он уехал сначала в Сассекс, а потом, по приглашению правительства, в Северную Америку. Перед отъездом он прямо сказал мне, что не мыслит свою жизнь в Лондоне без перебранок с доктором Соммертоном и стука его деревянной ноги по ступеням. В жизни Холмса больше не было таких людей - сильных, смелых, отчаянных. Он говорил, что тот стал больше, чем другом, что стал для Холмса второй половиной души. Так искренне и с глубокой скорбью вспоминал он о Джоне Соммертоне, докторе медицины, своем, как я понимаю, возлюбленном друге. Я всегда верил в честность и благородство мистера Холмса и обещал хранить тайну доктора Соммертона до конца своих дней. Благослови Господь их заблудшие души!