Танец

      Были дни, когда Стайлзу больше всего хотелось выбросить из головы всю сверхъестественную гадость, которая с ним творилась. Забыть про Скотта и его вечные проблемы, про Лидию с её постоянными интрижками и патологической необходимостью флиртовать со всеми подряд. Забыть о школе, отце, экзаменах и прочем. В такие дни Стайлз писал отцу сообщение о том, что его не будет, а телефон сел, выключал мобильный и отправлялся в «Джунгли». Там его хорошо знали ещё со времён канимы, наливали простенький коктейль с малым количеством алкоголя, который за сладким вкусом и не чувствовался, и отправляли танцевать.       Поначалу, Стайлз хорошо помнил, у него плохо получалось. Движения были неуклюжими, резкими и нелепыми. Он не знал, куда девать руки, как двигаться, что вообще делать. Теперь, если верить Алексу, Стайлз стал исключительно хорош в танцах. Не сказать, что он так уж Алексу доверял, но поклонников у него стало больше, так что, надо полагать, был в словах бармена какой-то смысл.       Впрочем, о таких глупостях Стайлз предпочитал не думать. Тем более сегодня, когда желание просто потанцевать и выбросить из головы всякую гадость зашкаливало. Сегодня у Стайлза был отвратительно ужасный день. Скотт окончательно его доконал своим меланхоличным настроением, Лидия с головой ушла в отношения с Перришем, как будто у них действительно могло что-то получиться, Малия, кажется, помешалась на своей матери, а присутствие Тео точно не улучшало ситуацию. Именно поэтому сегодня, прямо сейчас, Стайлз во всю танцевал в «Джунглях» и плевал на всё и всех.       Музыка била по ушам, прокатываясь ритмами по всему телу, заставляла, прикрыв глаза, просто двигаться. Не думать. Не анализировать. Просто двигаться. Свет постоянно мигал и менял цвет, а вместе с цветом он менял людей. Менял Стайлза. Ещё минуту назад несуразный и неуклюжий, под этим светом – то розовым, то голубым, то синим – он забывал обо всём, закрывал глаза, ловя под веками яркие вспышки-круги, и двигался в одном ритме с тяжело дышащей, разномастной массой.       Не то чтобы Стайлзу было с чем сравнивать, но, исходя из его чисто теоретических познаний, это состояние было больше похоже на приход от наркотиков, чем на что-то обычное, потому что сознание мутилось, а тело двигалось почти без каких-либо команд от мозга, да и сам мозг больше напоминал почти атрофировавшуюся, ненужную деталь в организме. Впрочем, он действительно едва ли мог сравнить. Из приятного состояния нирваны и невесомости, Стайлза выдернули широкие мужские ладони, которые уверенно легли на его талию и потянули на шаг назад, заставив прижаться к широкой груди незнакомца.       Обычно Стайлз не позволял кому-то танцевать с ним, но сейчас...Незнакомец так идеально подстраивался его движения, держал уверенно и сильно. Стайлзу нравилось. Ему было хо-ро-шо, а остальное – неважно, плевать на все правила. Даже на те, которые сам же себе и придумал.       — Не замечал раньше, насколько у тебя гибкое и пластичное тело, — шепнул на ухо Стайлзу очень знакомый голос, от которого моментально мурашки побежали по телу.       — Тео, — протянул Стайлз и приоткрыл глаза. — Что ты здесь делаешь?       — Пришёл немного отдохнуть, — тихо, но так, чтобы Стайлз точно услышал, ответил Тео. — Давай сделаем вид, что мы двое незнакомцев, которые случайно встретились в этом клубе, — предложил он, ведя носом по шее Стайлза.       — Нееет, — тягуче отозвался Стайлз, прижимаясь теснее и откидывая голову на плечо Тео. — Я не танцую с незнакомцами, но мне слишком нравится танцевать с тобой, — признался он, замечая краем глаза довольную улыбку своего неожиданного партнёра по танцу.       — Тогда мой вечер только что стал в разы приятнее, — не стал скрывать своего удовлетворения от его слов Тео.       Стайлз ничего не ответил. Он привыкал к новым ощущениям, к парному танцу. Теперь его вела уже не только музыка, но и Тео. Они двигались вместе, в едином ритме, соприкасаясь телами. Тео скользил руками по телу Стайлза, иногда пробираясь пальцами под футболку, царапая человеческими ногтями нежную бледную кожу. Стайлз сжимал левую руку Тео своей рукой, переплетая их пальцы. Он должен был признать и признавал, что танцевать с Тео было хорошо и приятно. Они идеально совпадали телами и дополняли друг друга: сильный, уверенный и даже жёсткий Тео вёл их, направлял, а Стайлз – удерживал их вместе, задавал ритм.       — Давно хотел у тебя спросить кое-что, но случая не было, — немного хрипло позвал Стайлза Тео, обнимая его их переплетёнными руками, чтобы прижать теснее к себе.       — Сейчас есть, — улыбнулся Стайлз, медленно покачиваясь в такт музыке. — Такое ощущение, что ты сомневаешься в моём ответе, — добавил он, краем глазам поглядывая на Тео.       — Сомневаясь, но всё равно хочу знать, — кивнул Тео. — Мне нужно это знать.       — Тогда, задай вопрос, — мягко отозвался Стайлз, чувствуя себя расслабленным и спокойным.       — На самом деле, это два вопроса, — хмыкнул Тео, глядя на профиль Стайлз, чья голова лежала у него на плече.       — На самом деле, ты тянешь время, — фыркнул Стайлз. — Начни с того, который проще.       — Оба сложные, но я попробую, — улыбнулся Тео и провёл носом по шее Стайлза, вдыхая его сильный, немного пряный, но с явной примесью клуба и сотни других людей, запах. — Почему ты постоянно отталкиваешь меня? Почему ненавидишь меня, не доверяешь? — спросил он, сжимая руки сильнее, чувствуя, как быстро забилось сердце Стайлза.       — Я не ненавижу тебя. Не доверяю и отталкиваю – да, но ненавижу – нет, — ответил Стайлз, не обращая особого внимания на то, что музыка сменилась на более быструю. — Ты уехал тогда, когда был мне нужен, очень сильно нужен. Теперь я не могу...боюсь доверять тебе и подпускать слишком близко. К тому же ты лжёшь мне. Может я и не обладаю нюхом оборотня и его чутким слухом, но твою ложь почуять могу, — серьёзно объяснил он, продолжая следовать за Тео в их танце.       Это было удивительно легко, если учитывать слова о доверии. С другой стороны, Тео был тем единственным человеком, который всегда хорошо понимал Стайлза, знал о нём больше, чем другие. Тем больнее был тогда его отъезд. Без прощаний, без объяснений, без каких-либо слов. Сейчас слов тоже не было. Они танцевали всё так же вплотную друг к другу, наплевав и на музыку, и на мерцающий свет, и на других людей – всё было неважно.       — Я лгал Скотту, чтобы он верил мне. Лгать тебе я никогда не хотел. Не было возможности поговорить наедине, кроме как тогда, в машине, но ты бы не стал меня слушать, — покачал головой Тео, нарушив их молчание. — Если ты хочешь, если попросишь, я расскажу тебе всё. Абсолютно всё, Стайлз. Только тебе.       — Я хочу узнать правду. Расскажи мне, — попросил Стайлз.       — Тогда ответь на ещё один мой вопрос, — сказал Тео и развернул Стайлза лицом к себе, удерживая одной рукой за запястье, а другой – за талию.       — Спрашивай, — покорно разрешил Стайлз, царапая ногтями свободной руки шею Тео и глядя ему прямо в глаза.       — Если бы я остался тогда, если бы я не уехал, кого бы ты выбрал в итоге: меня или Скотта? — спросил Тео, чуть хмурясь и прижимая Стайлза ближе, так близко, что их носы почти соприкасались.       — Что ты имеешь в виду? — уточнил Стайлз, наклонив голову к плечу.       — Брось, Стайлз, ты чуешь мою ложь, а я – твоё притворство. Так кого бы ты выбрал? — повторил он свой вопрос, сильнее сжимая пальцы на запястье Стайлза, от чего тот поморщился, но не возразил.       — Я не знаю, — ответил Стайлз, не отводя своих глаз от глаз Тео.       — Стаааайлз, — протянул Тео и покачал головой. — Ты обвинял меня в нежелании говорить правду, а теперь и сам поступаешь также. Пойдём, здесь становится слишком шумно, — он поморщился и за руку потащил Стайлза к выходу.       — Чувак, тут было шумно с самого начала, это же клуб. Сюда приходят ради этого шума. Громкая музыка заглушает мысли в голове, — возмутился Стайлз, но останавливать Тео не стал, покорно следуя за ним.       — Именно поэтому я хочу, чтобы мы вышли на улицу, — бросил через плечо Тео. Они вышли из клуба через чёрный ход и их тут же обдало приятным, прохладным ветерком. Приятная, тёплая калифорнийская весна пробиралась под кожу с прохладным, ночным ветерком и запахом оживающей природы. Тео тут же прижал Стайлза к стене возле входа и упёрся руками в холодный кирпич по обе стороны от его головы.       — Вернёмся к моему вопросу: кого бы ты выбрал, если бы я остался? — в очередной раз повторил свой вопрос Тео. — Только не говори, что не знаешь или не понимаешь, о чём я. Я знаю, что это не так. Помнишь, мне важен твой ответ.       — Зачем? Что он изменит? Ты уехал, не сказав мне ни слова, не попрощавшись и ничего не объяснив. Какая теперь разница, кого из вас я бы выбрал, если ты мне выбора не оставил? — нахмурился Стайлз и отвернулся.       — У меня были причины и я расскажу тебе о них, когда ты ответишь на мой вопрос, — сказал Тео и развернул Стайлза за подбородок обратно лицом к себе. — Кого бы ты выбрал: меня или его?       — Чёрт бы тебя побрал, Тео! — воскликнул Стайлз и сжал руки в кулаки. — Тебя, я бы выбрал тебя. Конечно, тебя, — ответил он уже тише и спокойнее. — В конце концов, разве не это я делал всегда? Выбирал тебя.       — Я тоже, Стайлз, всегда выбирал тебя, — улыбнулся Тео и наклонился к самому лицу Стайлза. — Даже сейчас я выбираю тебя, — сказал он и поцеловал Стайлза.       Сначала это было мягкое и осторожное соприкосновение губ. У Тео они были мягкими, а у Стайлза – искусанными в кровь. Тео действовал уверенно, но не спеша, чтобы не спугнуть. Сам же Стайлз никак не ожидал подобного исхода вечера и шокировано хлопал глазами, скорее чувствуя, чем понимая их поцелуй. Впрочем, шок и удивление продлились недолго. Стайлз прикрыл глаза и ответил на поцелуй, мимоходом отмечая, что целоваться с Тео также хорошо, как и танцевать, а может даже и лучше.       — Поехали, Стайлз, я хочу рассказать тебе всю правду о себе и поцеловать снова, — разорвав мимолётный поцелуй, шепнул Тео.       — Я без машины, — тем же хриплым шёпотом ответил Стайлз.       — Зато я с машиной. Поехали, — Тео подтолкнул Стайлза к своему джипу и усмехнулся. — В отличие от тебя, я не пил.       — Можно подумать, если бы и выпил на тебя бы это хоть сколько-нибудь подействовало, — фыркнул Стайлз, садясь в машину Тео, который галантно держал дверцу открытой.       — Нет, но иногда мне нравится вкус, — подмигнул Тео и закрыл дверцу.       В машине пахло парфюмом Тео, дорогой кожей и немного сигаретами. На какое-то мгновение Стайлз серьёзно задумался о необходимости прочитать Тео лекцию о вреде курения или, как минимум, вреде курения в машине, но после решил, что раз Тео оборотень и никакая болезнь ему не страшна, а машина так и вовсе к самому Стайлзу не имеет никакого отношения, то можно не распаляться.       — Ты сегодня удивительно молчалив, — заметил Тео.       — Ты имеешь в виду, что я не тараторю без умолку? — уточнил Стайлз и, получив утвердительный кивок, пожал плечами. — Нет настроения много говорить.       — Ты никогда не любил шум, но, кажется, за эти годы ты изменился, — вздохнул Тео.       — После смерти мамы и твоего отъезда в моей жизни стало слишком много тишины и я начал говорить больше, чтобы как-то её разбавить. Социальные службы отправили меня к психологу, чтобы выявить возможные психологические травмы, а я подумал, что диагноз СДВГ более безопасный, чем депрессия. Правильно ответить на вопросы было несложно, ну а потом нужно было всего лишь поддерживать мнение о диагнозе. Иногда, это утомляет, — объяснил Стайлз, глядя в окно.       — Ты всегда был умным. Рад, что ты не изменился, — улыбнулся Тео. — Я начал бояться, что совсем не знаю нового тебя, — добавил он, бросив короткий взгляд на Стайлза.       — Я изменился и мою новую сторону ты не знаешь, — жёстко ответил Стайлз и перевёл взгляд на Тео. — Почему только я отвечаю на вопросы?       — Потому что у меня вопросов больше, — усмехнулся Тео. — Не волнуйся, я же сказал, что и сам хочу тебе рассказать всю правду. Доберёмся только домой, где нам точно не будут мешать, — подмигнул он.       — Звучит так, будто мы не разговаривать будем, а другими вещами заниматься, — фыркнул Стайлз.       — Ночь длинная, — ответил ему Тео, паркуя машину на подъездной дорожке своего дома.       — Твои намёки меня пугают, — вздохнул Стайлз, выходя из машины.       — Если я буду говорить прямо, тебя это успокоит? — вскинул бровь Тео, открывая дверь в дом.       — Да, сегодня нам точно лучше говорить друг с другом прямо, — согласился Стайлз, входя в дом.       — Прямо, значит, — усмехнулся Тео и поймал Стайлза за руку, дёргая назад и прижимая спиной к себе. — Я хочу тебя, Стайлз. Так достаточно прямо? Меня бесит чужой запах на тебе. У меня чуть крыша не поехала, когда я увидел тебя в том клубе и когда понял, как на тебя пялятся все те мужики, как они облизывают взглядами твоё тело. Я мог бы убить их. Их всех. Я хотел убить их. Но больше всего я хотел коснуться тебя и показать им, что ты только мой, — тихо, в самое ухо Стайлза произнёс Тео. — Так достаточно прямо?       — Прямее уже некуда, — сглотнул Стайлз. — Так, ты пришёл в «Джунгли» и слетел с катушек? — уточнил он.       — Я приехал в этот город и слетел с катушек, — поправил его Тео. — Если ты не против, то давай я буду рассказывать по порядку, — предложил он и поцеловал Стайлза в шею.       — Ты приехал в этот город и весь мир слетел с катушек. Мой уж точно, — выдохнул Стайлз и откинул голову на плечо Тео, открывая больший доступ к шее. — Я хочу, чтобы ты всё мне рассказал, а по порядку или нет – решай сам.       Тео довольно рыкнул, скользя губами по шее Стайлза. Они никогда не были так близки, поэтому эта близость обоим была непривычна, но желанна. Нужно было научиться ощущать рядом другого человека. Человека, который раньше был другом, а теперь вот-вот станет чем-то большим.       — Если ты сейчас не остановишься и не остановишь меня, до разговора мы не дойдём, — хрипло рыкнул Тео.       Противореча своим собственным словам, он крепче обхватил Стайлза двумя руками и прижал к себе теснее.       — Ты обещал мне историю, — усмехнулся Стайлз, поглаживая руку Тео ладонью.       — Обещал, — кивнул Тео, но двигаться по-прежнему не собирался.       — И ты говорил, что не будешь мне лгать, — напомнил Стайлз, поворачивая голову и встречаясь взглядом с серо-зелёными глазами Тео. — Ты мне обещал, — он смотрел прямо и Тео ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и согласиться.       — Хорошо-хорошо, пойдём на кухню. Сделаю нам чай и всё расскажу. По порядку, — улыбнулся Тео и повёл Стайлза за собой.       Тот снова не стал спорить, следуя за хозяином дома. Это был тот же дом, в котором Тео и его семья жили девять лет назад, до смерти Тары и отъезда из города. Стайлз сначала удивлялся, что Рэйкены не продали дом, когда уезжали, ведь так обычно и делают, но после оставил эту мысль. Сейчас же он был совсем не против. Здесь, несмотря на долгое отсутствие, было привычно и спокойно.       — Чёрный, верно? — уточнил Тео, выдернув Стайлза из его пространственных размышлений, и включил чайник.       — Ага, не люблю зелёный, — улыбнулся Стайлз, усаживаясь за стол. — Тут совсем ничего не изменилось, — заметил он, скользя взглядом по кухне.       — Тут всё началось, Стайлз. В этом доме, — сказал Тео, ставя на стол две чашки чая и садясь напротив своего гостя.       — Ммм..., что именно началось? — спросил Стайлз, грея руки о чашку.       — Вся эта история началась в этом доме, когда мне было девять лет. Сначала были сны. Страшные сны, но не кошмары. После этих снов у меня появлялись очень странные и опасные мысли. Будто и мои, а будто и навязанные, чужие, но я никак не мог от них отделаться, они всё время всплывали в голове какими-то обрывками фраз или картинок, заставляли всё время быть в напряжении, — Тео говорил тихо, но Стайлз его слышал.       Не нужно было обладать суперслухом, чтобы в тишине пустого дома услышать пусть тихие, но отчётливые слова.       — Почему со мной не поговорил? — спросил Стайлз, тоже негромко, но ясно и отчётливо.       — Твоя мама была в больнице, не хотел...не хотел выглядеть слабым. Я и так всегда был слабее, — покачал головой Тео и усмехнулся. — Это сейчас и я, и Скотт – оборотни: сильные, быстрые, почти неубиваемые, а тогда...ты же помнишь, тогда мы оба были слабыми и болезненными. Даже трусливыми. Ты же, наоборот, был сильным, смелым, упёртым. Я всегда хотел стать сильнее, чтобы защищать тебя, чтобы ты мог на меня положиться. Мне было девять, я был ребёнком и не понимал, что сколько бы сильным я не стал, не в твоей природе полагаться на кого-то.       — И ты, в итоге, поддался тем страшным снам? — спросил Стайлз, хмурясь и внимательно глядя на собеседника.       — Да, — кивнул Тео и вздохнул. — Я не знаю, что из них было правдой, а что – ложью, да и была ли там вообще правда, но тогда...тогда я просто всему поверил и сделал так, как Они хотели, — признался он, не поднимая взгляда от своей чашки.       — Они – это Врачеватели? Это они насылали те сны и убедили тебя убить Тару? Ради пересадки? — догадался Стайлз, хмурясь ещё больше.       — Сердце. Мне пересадили её сердце, а потом пытали и мучали. Врачеватели считают, что боль и страх способствуют пробуждению силы и...перерождению, — кивнул Тео и всё-таки поднял взгляд. — Это были адские дни, но я всё-таки выжил, — он улыбнулся, но улыбка эта была горькой, совсем невесёлой.       — И стал химерой, — продолжил его мысль Стайлз.       — Весьма поэтичное название, — хмыкнул Тео. — Раньше я был просто экспериментом, а теперь – химера, но суть от этого не поменялась.       — Когда всё закончилось, ты уехал с ними? — спросил Стайлз.       — Когда я уехал с ними, всё только началось, — поправил Тео и снова опустил взгляд. — У меня не было выбора. Я хотел остаться рядом с тобой, хотел ещё тогда всё тебе рассказать, но это было слишком опасно. Они сказали, что если ты мне так сильно нужен, то они вполне могут провести над тобой такой же эксперимент и, если ты выживешь, то поедешь с нами, — рассказал он и поднялся, чтобы отойти к большому окну, выходящему на задний двор дома. — Ты и сам знаешь, мои отношения с родителями...после смерти Тары меня ничего не держало, кроме тебя, а у тебя был отец. В сложившихся на тот момент обстоятельствах тебе было лучше без меня, — не оборачиваясь, сказал Тео.       — Нет, мне было очень плохо без тебя, — опустив голову к своему чаю, тихо сказал Стайлз и вздохнул. — Мама умерла у меня на руках. Она совсем перестала меня узнавать, забыла вообще, что у неё когда-либо рождался ребёнок, называла меня демоном, который пришёл забрать её душу в Ад и всё в таком духе. В последние часы она кричала. Жутко кричала. Врачи сказали, что умирающие нервные окончания в её мозгу посылали последние сигналы и никакие обезболивающие тут не помогут. Центральная нервная система билась в агонии и уже ничего нельзя было сделать. Доктора и медсёстры хотели, чтобы я ушёл, даже пытались выгнать меня силой, но я отказался. Не хотел, чтобы она умерла в окружении совершенно чужих людей, даже с учётом того, что я и сам был для неё всего лишь демоном. Она долго кричала и билась в конвульсиях, привязанная к кровати, чтобы не навредить себе, хотя куда уж хуже, а потом вдруг затихла. Замолчала, успокоилась, дыхание её выровнялось. Мама повернулась ко мне, посмотрела, как будто даже осознанно, что-то прошептала, я не разобрал, а после закрыла глаза и всё. Только писк аппаратов.       — Стайлз, — шокировано выдохнул Тео и посмотрел на парня, который сидел на стуле сгорбившись и глядя в чашку в своих руках. — Боже, Стайлз...       — После смерти мамы, отец замкнулся в себе, стал проводить на работе ещё больше времени, а когда приходил домой, то запирался в их с мамой спальне, смотрел их совместные фотографии и напивался до беспамятства. Я вынужден был следить за домом, готовить, оплачивать счета, ходить в школу и делать вид, что всё в порядке. Справляться с собственными переживаниями у меня времени не оставалось. Я почти не спал, потому что меня мучали кошмары. Ты уехал, Скотт пытался справиться с разводом родителей. Мне было не к кому было пойти, не с кем было поговорить и поделиться. Я остался совсем один в этом кошмаре, из которого не видел выхода, — Стайлз говорил тихо, зная, что Тео всё равно услышит каждое слово. — Вот так мне жилось без тебя, — добавил он и поднял взгляд на своего собеседника, отставив чашку с недопитым чаем на стол.       — Мне жаль, что меня не было рядом, — сказал Тео, присаживаясь на корточки перед Стайлзом. — Я думал, что защищаю тебя, что так будет лучше, но я даже представить себе не мог, в какой ситуации ты окажешься, — он взял в свои руки ладони Стайлза и заглянул ему в глаза. — Поэтому ты постоянно меня отталкиваешь? — спросил он.       — Ну, сейчас не отталкиваю, — улыбнулся ему Стайлз, который рад был отвлечься от неприятных воспоминаний. — Это было тяжёлое время, но я его пережил. К тому же моя неземная интуиция подсказывает, что тебе было не легче, — он подмигнул Тео и улыбнулся.       — Итак, я рад, что мы разобрались с нашим прошлым, но давай вернёмся в настоящее. Ты сказал, что хочешь меня, — усмехнулся Стайлз и глаза его заблестели неподдельным интересом.       — Я не просто хочу тебя, Стайлз, — покачал головой Тео и тоже улыбнулся. — Я люблю тебя, — признался он, сильнее сжимая руки Стайлза в своих.       — Как ты можешь любить меня, если мы не виделись столько лет? — спросил Стайлз недоверчиво. — Желание – это одно, оно может вспыхнуть в один момент, но любовь...любовь штука сложная, Тео.       — Мне можешь не рассказывать, — рыкнул оборотень, сверкая золотыми глазами. — Меня не было девять лет, Стайлз, и каждый этот день был наполнен мыслями о тебе, — он поднялся, поднимая Стайлза за собой. — Я думал о тебе. Представлял, каким ты стал, как живёшь, с кем общаешься. Сотни раз представлял, как вернусь к тебе и какой будет наша встреча, — он медленно отступал в гостиную, ведя Стайлза следом за руки. — Сначала я думал, что скучаю по лучшему другу, но, со временем, я стал задумываться о...другом, — он дёрнул бровью и улыбнулся.       — О чём, другом, Тео? — спросил Стайлз, сокращая расстояние между ними.       — О том, каково это – целовать тебя, какими стали твои губы с возрастом, какой весь ты. Представлял, как потемнеют твои глаза, когда я буду ласкать твоё тело, как сильно ты будешь выгибаться всякий раз, как я буду находить новую эрогенную зону – шея, соски, пальцы, тазовые косточки, шейные позвонки, – как ты будешь противиться первым, немного поспешным и грубым толчкам моего члена в твоём теле, как будешь кричать от удовольствия, кончая подо мной. У меня было очень много мыслей о нашей близости, — хрипло, с рыкающими нотками в голосе, рассказал Тео и притянул Стайлза вплотную, видя, как расширились его зрачки, а ровные зубы вцепились в нижнюю губу.       — И неужели все эти годы ты только мечтал и больше ничего? — лукаво спросил Стайлз, глядя прямо в потемневшие глаза Тео.       — Нет, детка, извини, но монахом я не был, — покачал головой Тео и провёл пальцами по щеке Стайлза. — Все они были, как на подбор, кареглазыми шатенами с бледной кожей и родинками.       — Ах вот как! «Все они»! И много их было? — спросил Стайлз, притворно возмутившись и поглаживая пальцами затылок Тео.       — Я их не считал, Стайлз. Это никогда не было важно для меня. Все они были лишь попыткой представить, каково бы это было с тобой, каким ты стал спустя девять лет, — прошептал Тео в самые губы Стайлза.       — И как тебе оригинал? — усмехнулся Стайлз, чуть склонив голову к плечу.       — В сотню раз красивее, а всё остальное я хочу проверить прямо сейчас, — ответил Тео и поцеловал Стайлза.       Он мечтал об этом поцелуе долгое время, но даже не представлял, как приятно это будет в реальности. Не о быстром, едва ощутимом поцелуе у стены ночного клуба, когда один – боится, а второй – шокирован, а вот о таком, приятном, неторопливым и полным желания с обеих сторон. Стайлз поддавался вперёд, вплетая свои длинные пальцы в волосы Тео, прикусывал его губы, посасывал язык. Сам Тео крепко прижимал его к себе, обнимая за талию, скользя своим языком по языку Стайлза, задевая нёбо и чуть слышно порыкивая от слабых укусов своих губ.       — Твой вердикт? — шутливо спросил Стайлз, когда поцелуй закончился. Они оба тяжело дышали, возбуждение разливалось по всему телу, скручиваясь внизу живота и заставляя члены крепнуть, а кожу чесаться от соприкосновения с одеждой. Хотелось ещё. Больше, ближе, теснее. Ещё.       — Хочу ещё, — прорычал Тео, даже не пытаясь скрыть клыки, когти и сверкающие золотом глаза.       — Я тоже, — прохрипел Стайлз и сам поцеловал Тео.       Такого, как сейчас, со Стайлзом прежде никогда не случалось. Ещё никогда ему не хотелось отдаться кому-то так сильно. Тео был сильным, держал крепко, поглаживая пальцами поясницу и царапая опасно-острыми когтями кожу, целовал жёстко, окончательно перестав себя сдерживать и постоянно царапал длинными клыками язык, раня губы и слизывая капельки рубиновой крови. Стайлзу нравилась эта сила, напор, властность. Осознанно или нет, но Тео шагал вперёд, заставляя своего будущего, почти состоявшегося, любовника, подчиняясь, отступать назад.       — Мой Стайлз, — Тео подхватил Стайлза на руки, сжимая широкими ладонями ягодицы парня.       — С возвращением, Тео, — прошептал Стайлз, обвив оборотня руками и ногами, выцеловывая его шею и линию челюсти, зарываясь пальцами в каштановые волосы и царапая короткими ногтями шею.       Тео от его действий довольно порыкивал, осторожно, но быстро двигаясь в сторону своей комнаты. Ему нужен был Стайлз. Только его, только для него. Обнажённый, возбуждённый, стонущий. Нужна была кровать.       — Я дома, — шепнул Тео на ухо Стайлзу, опуская его на свою кровать и нависая сверху.       — Помнится, у тебя была односпальная кровать, — заметил Стайлз, стягивая с Тео футболку и отбрасывая её куда-то в сторону. — Пресвятые боги, все девять лет ты провёл в спортзале, — восхищённо произнёс он, ведя ладонями по литым мышцам оборотня.       — Делаю всё, чтобы тебе понравится. Даже новую кровать установил, — усмехнулся Тео и подхватил когтями футболку Стайлза, разрывая её в клочья, чтобы не мешала.       — Это была моя любимая футболка, — простонал Стайлз, царапая спину Тео, который с довольным рычанием вылизывал его шею и грудь, прикусывая и засасывая кожу, царапая клыками ключицы и чувствительные соски.       — Мне она тоже понравилась, — рыкнул Тео, избавляясь от джинсов и нижнего белья Стайлза.       Волк внутри него грозно рычал и драл когтями внутренности, желая поскорее добраться до своей добычи. Стайлз лежал перед ним раскрасневшийся и тяжело дышащий, на губах блестели капельки крови, пальцы крепко сжимали простыни, член стоял, а соски торчали. Он был прекрасен в своём возбуждении, в готовности отдаться ему.       Тео целовал его кожу, оставляя засосы на груди, шее и даже животе. Соски оказались одной из самых чувствительных точек на теле Стайлза. Если прикусить, он выгнется, если лизнуть, то будет стонать, а если выкрутить пальцами, то закричит, царапая спину оборотня особенно остервенело. Оказалось, что Стайлз любит целоваться. Он притягивал Тео к себе за волосы, впивался в его губы, не заботясь ни о клыках, о которые ранился, ни о металлическом привкусе крови. Во время поцелуев, он всё время пытался расстегнуть джинсы Тео, но дрожащие пальцы не слушались, а постоянные движения самого оборотня, во время которых грубая джинсовая ткань проезжалась по чувствительному и давно стоящему члену Стайлза, заставляли его захлёбываться стонами и выгибаться, почти становясь на мостик.       — Какой нетерпеливый, а ведь не хотел меня к себе подпускать, — прорычал Тео на ухо Стайлзу и прикусил хрящик, вырвав очередной длинный стон из своего любовника.       — Сейчас хочу тебя как можно ближе, желательно не один раз и в разных позах, — простонал Стайлз, расстегнув, наконец, джинсы Тео и сжав его член своей ладонью.       — Скажи это ещё раз, — громогласно зарычал оборотень, толкаясь возбуждённым органом в ладонь Стайлза.       — Я хочу тебя, Тео. Хочу прямо сейчас и хочу, чтобы это было не на одну ночь, — хрипя и постанывая, повторил Стайлз, массируя член любовника.       — Мой, — прохрипел в ответ Тео и вцепился клыками в плечо Стайлза, раздирая плоть в клочки.       Боль от укуса и вкус, запах крови должны были остудить пыл обоих, но вышло ровно наоборот. Стайлз закричал и выгнулся, понимая, что больше не выдержит этой пытки, а Тео потянулся рукой к прикроватной тумбочке и выудил оттуда тюбик смазки. Обоим не терпелось перейти к основному процессу, но Тео не хотел причинять своему возлюбленному боль, а потому осторожно и медленно растягивал его.       Стайлз на движение сначала одного, а после и двух пальцев в своей заднице недовольно кривился, но старался расслабиться. Было больно, но боль эта совершенно не уменьшала возбуждения, а наоборот – подогревала его. Когда Тео нашёл простату, Стайлз выгнулся, вцепившись пальцами в плечи любовника. Всё его тело дрожало, перед глазами плыло, а член болел от возбуждения, оставленный без внимания. Зато этого внимания было даже слишком много к его соскам. Стайлзу казалось, что покусывания и посасывания двух чувствительных горошин иглами впивается в его тело. Ещё немного и он кончит.       — Тео, чёрт тебя дери, я больше не могу. Трахни меня уже, — прохрипел Стайлз, с трудом оторвав оборотня от своей груди.       Просить дважды не пришлось. Тео вытащил пальцы из покрасневшего, растянутого ануса, который судорожно сокращался вокруг пустоты, и, наспех смазав член гелем, вошёл в желанное тело. Первый толчок был тяжёлым и болезненным. Стайлз скривился и сжался, вцепившись пальцами в простыни и зажмурив глаза. Тео замер, давая ему привыкнуть и сдерживая себя из последних сил. Стайлз был узким, горячим и пах опьяняюще терпко.       — Двигайся, — больше выдохнул, чем произнёс Стайлз, расслабляясь.       — Какой же ты красивый, — прохрипел Тео и начал двигаться.       Сначала медленно и осторожно, стараясь найти правильный угол, чтобы задевать простату. Оборотень размеренно двигал тазом, скользя во всё больше растягивающейся заднице Стайлза, царапая его бёдра и глядя прямо в широко распахнутые глаза, тёмные, почти чёрные от возбуждения.       Когда Стайлз выгнулся и застонал, поджимая пальцы на ногах, стало понятно, что Тео попал по нужной точке. Усмехнувшись, он сорвался в бешеный ритм, вдалбливаясь в человека, постоянно задевая членом его простату. Стайлз стонал без остановки, почти кричал, вцепившись пальцами в плечи Тео и обхватив его ногами. Сердце бешено стучало, попадая, кажется, в ритм толчков оборотня, бёдра превратились в кровавое месиво от острых когтей, а в воздухе витал чёткий запах крови и секса. Это заводило и было понятно, что долго они не продержаться.       — Я...я сейчас кончу, — простонал Стайлз, подмахивая толчкам Тео.       — Кончи для меня, Стайлз, от того, как тебе хорошо со мной, — прохрипел оборотень, ускоряясь.       Стайлз не мог сказать, что столкнуло его в оргазм, слова Тео, его движения или очередной укус, но, немыслимо выгнувшись, он кончил, даже не прикасаясь к своему члену. Тео сделал ещё несколько толчков в сокращающийся анус любовника и, громко зарычав, кончил в него, падая сверху. Стайлз обнял его, поглаживая по спине и пытаясь отдышаться. Они оба дрожали, всё ещё отходя от оргазма, тяжело дышали и не могли оторваться друг от друга.       Кое-как придя в себя, Тео осторожно вышел из тела Стайлза с пошлым хлюпаньем, и лёг рядом, притягивая его к себе. Тот не возражал. Прижался к оборотню всем телом, уложив голову на плечо Тео и наслаждаясь мягкими поглаживаниями.       — Стайлз, — позвал Тео, глядя на почти уснувшего человека.       — Ммм...? — отозвался Стайлз, открыв слипающиеся глаза и посмотрев на оборотня.       — А ведь у нас получился отличный танец, — улыбнулся Тео.       — Будем теперь танцевать регулярно, — кивнул Стайлз, завозившись, чтобы устроиться удобнее.       — Как скажешь, любовь моя, — согласился Тео и поцеловал Стайлза в макушку. — Отдыхай, я буду оберегать твой сон.       Стайлз улыбнулся, поцеловал грудь Тео и заснул, удовлетворённый, защищённый и уставший. Такие танцы были ему по душе.