Новый рассвет

      С наступлением декабря в замке всегда менялась атмосфера.       Появлялось, сначала слегка уловимое, но с каждым днем нарастающее чувство приближающегося праздника. Мародеры в честь этого каждую пятницу надевали колпаки, на которых было написано, сколько дней оставалось до праздника, и использовали время от времени заклинание хлопушки в коридорах, когда там не было преподавателей. Филч бесился от того, что ему нужно убирать конфетти, но еще больше от того, что прекрасно знал, кто это делает, но никак не мог поймать нарушителей.       В этом же году атмосфера праздника ощущалась еще острее — с конца ноября студ-досуг не давал никому забыть о своем существовании, развешивая объявления, в которых просил делиться всеми идеями и пожеланиями с главой организации, а первого декабря на досках объявлений во всех факультетских гостиных появились огромные цветные плакаты, на которых большими переливающимися буквами заявлялось, что рождественский бал начнется двадцать третьего декабря, в шесть вечера, в Большом зале, форма одежды нарядная и так далее. — Какие планы на Хогсмид? — мимоходом спросил Ремус за ужином.       Была пятница, и цифры на колпаках мародеров гласили, что до праздника осталось девять дней, и завтра был последний в году выходной, в который можно было пойти в Хогсмид. — Наверное, пройтись по магазинам, и потом в Три метлы? — сказал Питер. — По такой погоде не погуляешь. — Да… Я завтра, наверное, не пойду с вами, — сказала Алекс. — У тебя дела в замке? — Нет, но… Надо подарки купить, не хочешь же ты увидеть свой раньше времени, и вообще… — она не договорила. — И вообще я, наверное, пойду, я обещала помочь Алисе с нумерологией, — с этими словами она встала из-за стола и быстро пошла к выходу.        Сириус смотрел ей вслед, пока она не вышла из зала, и повернулся к друзьям: — Вам не кажется, что она… что-то скрывает?       Джеймс пожал плечами. — Не обязана же она все дни и ночи с нами проводить, так ведь?       На следующий день они провели в Хогсмиде совсем немного времени. Подарки на Рождество были куплены, запасы сладостей не иссякали благодаря тайным ходам в деревню и вылазкам на кухню, а погода не вдохновляла на длительные прогулки. К тому же у ребят были в Хогвартсе дела поинтереснее, чем сидеть допоздна в Трех метлах.       В гостиной было немного людей — большинство наверняка еще не вернулись в замок с прогулки. Мародеры расположились у камина, обложившись пергаментами и книгами. Со стороны можно было бы подумать, что ребята заняты выполнением домашнего задания, но они, конечно, были заняты более интересными вещами.        Друзья были слишком увлечены изучением книг о прорицаниях и мало что замечали вокруг, лишь иногда поглядывая на гостиную, проверяя, не вернулась ли еще Алекс из Хогсмида, хотя если бы та вернулась, она, конечно же, дала бы о себе знать. Девушки не было, но Джеймс заметил на соседних диванчиках Лили и Эмму, склонившихся над большим листом пергамента. — Хэй, Эванс, — воскликнул Джеймс. — Не хочешь пойти со мной на балл?       Девушка закатила глаза. Это «не-хочешь-пойти-со-мной-на-балл» было уже вместо приветствия. — И тебе хорошего вечера, Поттер, — и вернулась к пергаменту. — Подожди, — окликнул девушку Сириус. — Ты случайно не с Алекс была в Хогсмиде? — Нет, мы были вдвоем с Эммой. — Она же с Блэком собиралась туда.       Друзья не сразу поняли смысл сказанных Эммой слов, а вот девушка тут же поняла, что сказала лишнего. Она быстро сгребла пергамент со стола и хотела уйти, но Сириус опомнился быстрее, чем она успела это сделать. — Стой! Ты имеешь в виду… Она с Регулусом?! — Знаешь, Сириус, у меня так много дел перед балом, вот придет Алекс, у нее и спросишь, может я что-то напутала, — пролепетала Эмма и убежала к себе в спальню.       Сириуса как будто оглушили. — Но… какие у нее могут быть дела с Регулусом? — непонимающе пробормотал он. — Вроде ее брат с ним дружит, — неуверенно сказал Ремус.       Друзья снова принялись пролистывать книги, время от времени выписывая необходимое.       Они не сразу заметили девушку в дурацкой шапке, вошедшую в гостиную и направившуюся к камину. — Ну что, как дела? — Алекс приобняла Ремуса сзади, заглядывая в пергамент. — О, вижу, неплохо… Питер, там запятая после «котел», — бросила она другу и села рядом. — Как прогулка? — спросил Джеймс, всем своим видом показывая, что лучше бы девушке не врать.       Она ответила не сразу. Понятно было, что это не просто вопрос из вежливости, чтобы начать разговор. Алекс вздохнула. — Алиса сказала вам? — Эмма. — Ты ничего не говорила о том, что общаешься с ним, — холодно заметил Сириус. — Я собиралась сказать, правда… Просто… Я переживала, что ты не поймешь. Я помогала ему и Стиву с заклинаниями и как-то… Но в конце концов, что в этом такого? — В самом деле, Сириус, — Ремус видел по лицу Блэка, что еще немного, и он наговорит лишнего. — Нет ведь ничего такого в том, что она общается с кем-то еще… — Он не просто кто-то еще.       Сириус не мог уснуть.       В последнее время он все чаще вспоминал то, что случилось летом. Как обнимал девушку, когда они обсуждали путешествия, и как у нее горели глаза, когда она говорила о шелке для мантий. Как обещала устроить экскурсию по Франции и как провела рукой по его волосам, когда он поцеловал ее.       Постоянно прикидывал, может, стоит это все-таки обсудить с Алекс, но сомневался. Он сам для себя не мог понять, почему в мыслях постоянно возвращается на этот чердак, а может, просто боялся признаться себе в чем-то. Почему не может просто забыть об этом? А вдруг ей тоже не дает это покоя? Он думал пригласить ее на бал и может в какой-то момент этого вечера подвернется удачный момент поговорить об этом, но все откладывал. До бала было еще много времени, а потом Алекс все чаще начала пропадать куда-то вечерами…       Произошедшее сегодня ясно дало понять, что Алекс не страдает бессонницей, думая об их летнем поцелуе.       Сириус не мог объяснить, что почувствовал, когда узнал, что Алекс проводит время с кем-то другим. Наверное, он просто слишком привык, что она всегда рядом, как Джеймс или Ремус. А может дело в том, что проводит время она именно с Регулусом — его младшим братом, которого постоянно ставили Сириусу в пример — какой хороший сын, слизеринец, отличник, не нарушает правила и просто лапочка.       В конце концов, он словил себя на том, что просто злится и на Алекс, и на Регулуса.       «У тебя нет на это причин», — говорил он себе. Но голос разума заглушали непонятные чувства.       Всю неделю Алекс и Сириус общались друг с другом холодновато и нарочито вежливо. Джеймс пытался пошутить, что если они станут хуже играть из-за разногласий, то оба вылетят из команды, но после их синхронного уничтожающего взгляда решил больше так не делать. В итоге все просто делали вид, что ничего не произошло, видимо, надеясь, что если делать вид, что все как раньше, то так оно и будет.       Был урок зельеварения. Профессор Слизнорт оставил на доске рецепт, пообещав оставить того, кто сварит лучшее зелье, без домашнего задания. Теперь он сидел за столом, изредка вставая посмотреть, как у учеников продвигаются дела. — Стой, — Сириус перехватил руку девочки, чей котел был рядом с его. — Тут нужен лирный корень, а не кора рябины. — Мистер Блэк, будьте добры варить зелье в своем котле, а не в котле мисс Хилл, — с улыбкой бросил профессор. — Да, сэр.       Алекс фыркнула. Чтобы перепутать лирный корень с корой рябины нужно, и правда, иметь огромный талант. Она в свое зелье уже добавила три веточки лаванды и помешивала против часовой стрелки. От ее котла исходил фиолетовый пар, и едва уловимый приятный аромат. — Сириус, это лаванда? — шепотом спросила Милли, когда профессор Слизнорт, стоя к ним спиной, вел непринужденную беседу с Лили. — Это крапива, — ответил он со смешком и бросил в ее котел три веточки лаванды.       Алекс уже отмеряла ложку настойки полыни, когда Сириус повернулся к ней. — Алекс, а настойка…       Он случайно задел ее руку. И ложка, и бутылек с настойкой оказались в котле. В ее глазах мелькнула паника, но сразу же заменилась злостью. Она вмиг стала похожа на фурию, но не успела она выплеснуть весь праведный гнев, как зелье в котле забурлило и хлынуло фонтаном. Девушка вскрикнула и успела закрыть руками лицо, но не успела отскочить. Ее руки и волосы стали фиолетовые, в тон зелью, а мантия была прожжена в нескольких местах. Сириус не смог сдержать смех — одна из лучших учениц класса зельеварения стоит, облитая собственным зельем. Впрочем, он тут же об этом пожалел. Не успел он опомниться, как Алекс надела котел с остатками зелья на голову другу. — Ну что вы, в самом деле, мисс Моро, — заметил профессор Слизнорт, наблюдая, как Сириус с трудом снимает с головы котел — зелье стало липковатым. — Минус пять очков гриффиндору. И отправляйтесь в больничное крыло, боюсь, у вас могут быть ожоги.       До больничного крыла друзья шли молча. Увидев их, мадам Помфри быстро убрала палочкой остатки зелья с их мантий и волос и усадила обоих на кушетку. — Выпейте вот это, — протянула она по флакончику. — Сейчас я обработаю раны, и останетесь здесь сегодня. — Но у меня ведь даже не болит ничего, — возразил Сириус. — Не болит, — возмущенно ответила мадам Помфри. — Разумеется, не болит. У вас ожог от обезболивающего зелья. Через час заболит, уж поверьте.       Дальше с мадам Помфри никто не спорил. Спорить с этой женщиной было бесполезно.       Волосы их остались фиолетовыми, мадам Помфри пообещала, что через несколько часов они станут прежними. Обработав ожоги, она отправила их в кровати и велела отдыхать, сказала, что у них может кружиться голова и что лучше бы поспать. — А тебе идет фиолетовый, — сказала Алекс, когда мадам Помфри вышла.       Сириус улыбнулся ей — впервые за эту неделю. — Тебе тоже. Прости, что засмеялся. — Да ладно, я, должно быть, выглядела забавно, — она с улыбкой смотрела на друга. — А что, у мисс Хилл совсем все плохо с зельями? — Честно говоря, и со всем остальным тоже не очень, — усмехнулся Блэк. — Слушай… хватит злиться на меня из-за Регулуса, — сказала она посерьезнев. — Да что ты, я и не злюсь, — замялся Сириус, но Алекс его перебила. — Ну как же. Я вижу, что злишься. Я понимаю тебя. Наверное, я бы тоже злилась на твоем месте. Но, правда… Мы просто гуляем иногда. Я не делюсь с ним никакой конфиденциальной информацией, но мне интересно с ним общаться и было бы замечательно, если бы ты перестал игнорировать меня из-за этого. Мир?       Сириус улыбнулся подруге. — Мир.       Она встала со своей кровати, села рядом с ним и обняла его. — А видел лицо Слизнорта? — обсуждали они произошедшее на уроке спустя полчаса. — Он был в шоке от того, что я на тебя котел надела. — И снял всего пять очков! Макгонагалл сняла бы все двадцать и неделю заставила бы отбывать какое-то наказание. Хорошо быть любимицей преподавателей, а, Моро?

***

      Учебный семестр неумолимо подходил к своему концу. Последним уроком в году были заклинания, и профессор Флитвик, осознавая провальность идеи увлечь подростков уроком, отпустил их в гостиные пораньше, подмигнув и пожелав хорошего вечера.       Мародеры, во многом благодаря тому, что Эмма подходила к ним каждый день с просьбой не срывать мероприятие, над организацией которого она трудилась полгода, не планировали ничего в своем стиле для этого бала. Компания с большим уважением относилась к девушке и ее труду. По крайней мере, ничего разрушающего уж точно не планировали. Разве что кое-что, что скрасит отдых. Ничего криминального.       Они даже поддержали концепцию бала и действительно пришли в праздничных мантиях, в духе средневековья, а не в дурацких свитерах, в которых обычно праздновали Рождество. Джеймс, правда, слегка переигрывал, заведя за ужином беседу с Почти Безголовым Ником об инквизиции и сжигании волшебников на кострах, но это было совсем уж невинной шуткой. К тому же, Эмма сидела достаточно далеко, чтобы не слышать этого.       После ужина начались танцы. Открыл бал школьный хор, а после их выступления музыка начала звучать словно бы из стен. Обычных длинных столов не было, вместо них по периметру зала стояло много маленьких круглых столиков с угощениями и напитками.       Со временем всем уже немного надоело танцевать и все больше ребят собирались небольшими компаниями возле столиков, на которых появились пирожные-котелки в разноцветной глазури.       К появлению котелков, мародеры собрались возле одного из столиков у елки. — Желтые или красные? — Попробуй угадать.       Ремус взял красный котелок, Алекс желтый, но не успели они узнать, кто из них прав, как на горизонте возникла Эмма. — Кажется, мисс Уилсон собирается поделиться с нами мнением о своем предсказании…       Все пятеро максимально дружелюбно улыбнулись. — Вы какого черта творите? — начала Эмма, крутя в руках бумажку. — Это что за выходки? — Ты о чем? — спросил Питер настолько непонимающе, насколько мог. — Не притворяйтесь, что не знаете! Никто кроме вас такое не сделал бы! — Ладно уже, говори что у тебя, — не сдержался Джеймс.       Девушка бросила на него недовольный взгляд, подняла бумажку к глазам и прочла: — «Уделяй побольше времени зельеварению, и сможешь в этом году приготовить котел, полный крепкой, горячей любви» — По-моему, прекрасное предсказание, — улыбнулся Ремус. — Предсказание? Это предсказания на год? Почему тогда в записке у Лили было «кентавры не любят, когда на них просят покататься»? — Ну, откровенно говоря, этот совет тоже не лишен смысла, — заметил Сириус. — Эмма, ты только подумай, что мы могли сделать, — Алекс приобняла подругу за плечи. — Фейерверки, фонтаны, и другие классные штуки на «ф»… Но мы выбрали подарить каждому участнику праздника небольшие дружелюбные записки… — Это и правда неплохая идея, — согласилась Эмма. — Но вы ведь могли предупредить. — Плохой получился бы сюрприз, — отмахнулся Поттер. — Так я была права, записки в желтых, — Алекс достала бумажку из своего котелка. — «Парни, бейте бладжеры сильнее и зажмите этот квоффл», признавайтесь, кто у нас тайный фанат Селестины Уорлок? — Мне кажется, это предсказание значит, что если мы постараемся, кубок квиддича в этом году будет наш… — Или то, что ты частенько слушаешь ВРВ, Джеймс.       Все взяли еще по котелку, и даже Эмма, смирившись с сюрпризом, испытала удачу еще раз. Мародеры объяснили, как им удалось это провернуть, не вникая во все подробности — в общих чертах рассказали, что написали записки, сделали их устойчивыми к влаге и высокой температуре заклинанием, засунули их в пирожные и договорились с эльфами покрыть котелки с записками желтой глазурью. Девушка внимательно слушала, а потом застыла, словно только поняла что-то. — Подождите… Пирожные во всем зале появились? Я имею в виду… И за преподавательским столом?       Мародеры довольно кивнули и посмотрели в сторону профессорского стола. Макгонагалл вела непринужденную беседу со Слизнортом, возле тарелки которого лежала записка. Дамблдор, держа в руке желтый котелок, с улыбкой разворачивал бумажку. — Думаете, у него тоже цитата из песни Селестины? — Судя по его улыбке, вполне возможно.