Хочу тебя понять

Хочу тебя понять

Кисловатый запах живительной мази, наспех нанесённой на сбитые костяшки, равно как испачканный ею рукав ханьфу, совершенно не радовали юного наследника Цинхэ. Дагэ будет недоволен, если заметит. Он не будет закатывать истерик, лишь горестно подожмёт губы и тихим ласковым голосом попросит не бедокурить. — Потерпи немного — саблю вот-вот доставят в Цинхэ, — упрашивал строптивца Хуайсан, осторожно дуя на поверхность чаши. От неё вверх поднимая белый пар с нотками жасмина. — После отправишься на учёбу в Юньмэн, там-то твоя жажда драк… деятельности, расцветёт буйным цветом. Пристань Лотоса известна своими кулачными боями. Подросток презрительно фыркнул, бесцельно копаясь палочками в еде. — А-Цзюэ, поешь пожалуйста, — принялся упрашивать брата глава Не. — У тебя скоро тренировка, как будешь работать с саблей? — Молча, — огрызнулся он, оставляя тарелку с противным визгом. — Повара так расстарались… Твоя любимая жареная утка с бататом, — мужчина сделал ещё одну попытку, но наткнувшись на злой взгляд, поспешил скрыться за полукружьем веера, чем немало бесил младшего Не. Они совершенно перестали понимать друг друга. Хуайсан, глядя на ладного юношу, уже переросшего его на полголовы (а ведь ему всего четырнадцать), не понимал, когда маленький тигрёнок, прежде подставляясь под любую ласку, превратился в озлобленного и кусачего молодого тигра? Ещё не взрослый хищник, а только учится, но уже приносит боль своими потугами стать самостоятельнее и подвергнуть всё сомнению. Где те беззаботные времена, когда каждый обед, на который мужчине удавалось вырваться из душного кабинета, превращался в семейные посиделки с чтением в слух под громкое прихлёбывание чаем вприкуску со сладостями? Что глава Не делает не так? Чем прогневил младшего брата? Он в этом возрасте был куда сговорчивей и мягче. Иными словами — не такой, как принято в их клане. И орденом управляет он не так, как должно — это уже из донесений шпионов. — Я пошёл, — мрачно бросил юноша, вставая из-за стола. Громкие шаги отдавались в сердце Хуайсана болезненными спазмами в солнечном сплетении. Сильнее сжав чашу с чаем, он услышал хруст — по причудливо расписанному боку пошла вязь трещинок. Тихая капель просачивающегося чая звучала почти как весенняя. Только после этой не будет обновления жизни. Всё катится в пропасть, к закономерному концу. Мужчина оставил в сторону испорченную утварь и с тихим стоном уткнулся лбом в столешницу. Золотое ядро пульсировало в груди, не давая вдохнуть полной грудью — вот каким бывает начало конца. Тренировочная сабля — бездушная, но острая, со свистом рассекала воздух, оставляя после себя призрачный фантом — настолько быстр юный воин. Учитель Не Ванъю довольно кивнул — вот это тот наследник, которого он желает видеть! Старшего, помнится, загнать на тренировочное поле можно было только под угрозой уничтожения всех побрякушек, и то, спустя непродолжительное время тот начинал ныть и проситься к целителю — то ноготь сломал, то кровавая мозоль лопнула. Этот же молча внимает знаниям старого одноглазого вояки и повторяет новые приёмы до тех пор, пока прочно не засядут в подкорке.Не по-юношески широкая спина уже украшена парой шрамов, заработанных в схватке с ночными тварями — лучшее доказательство применяемых на практике приёмов атаки! Старик удовлетворённо кивал собственным мыслям — из этого парня точно выйдет толк! Даже палящее солнце (столь редкое для земель Цинхэ) не мешало наследнику. Сдувая с лица влажную от пота чёлку, он методично повторял замах, который должен в будущем рассекать нечисть напополам. Приятная боль натруженных мышц отвлекала от посторонних дум. Меньше всего хотелось вспоминать сейчас растерянно-печальный взгляд старшего брата и брезгливо-пугливый слизняка Не Цуйфа. Дальний родич из младшей ветви как никто подходил на звание слизняка. Рыхлый, болезненно-бледный, круглолицый. Маленькие завистливые глаза и щёки, побитые оспой — парень походил на не получившуюся парную булку, которую не продать даже за полцены, а лишь кинуть шавке подзаборной. Пользуясь принадлежностью к славной фамилии, он жил так, словно являлся наследником первой линии — рядился в безвкусные тряпки (Сан-дагэ, наверное, кровью из цицяо умылся бы, увидь он такое), носил за спиной богато украшенную золотом и драгоценными камнями саблю с пафосным именем Фенсюй Эмо — «Разящая демонов», утягивал пузо кожаной кирасой. Минцзюэ даже не был уверен, одушевлено ли оружие «братца». Тот никогда не вступал в бой с нечистью, всегда посылал вперёд себя охранников, отсиживаясь под заклинанием защитного купола. Что такой никчёмный представитель семьи Не забыл в главной резиденции? Сидел бы у себя, на границе, и не высовывался. Но госпожа Не Шигая, пару лет назад, прочно присела на уши молодому владыке Нечистой юдоли со слёзной просьбой принять под крыло первенца, который в будущем несомненно станет опорой для младшей ветви. «Способный мальчик» потерял отца на ночной охоте и страстно тянется к новым знаниям, получить которые можно только в столице ордена. Скорее всего, предприимчивая женщина просто нашла способ свалить ответственность за неприглядные поступки избалованного юнца на чужие плечи. Слухи о его сластолюбивости долетали даже до Нечистой юдоли. Если бы он был красив, как Цзинь Гуаншань, так ведь нет — уродлив, как первородный грех, а всё равно — тянется к хорошеньким горожанкам. Разве мог Хуайсан отказать в столь малой просьбе дальней родственнице? «Лучше бы отказал! Двуличная мразь!» — мысленно рявкнул Минцзюэ, вместе со взмахом, направляя в окружающее пространство немалое количество ци. Металл тренировочного клинка покрылся трещинами и раскололся на сотни осколков. К растерянному юноше уже спешил Не Ванъю. — Та-та-та, — старик задумчиво почесал затылок, рассматривая обугленный металл. — Пора этому мальчику обзавестись нормальной саблей — тренировочные уже не выдерживают силы. — Через три дня церемония, — отозвался юноша, краем глаза видя появившуюся на горизонте компанию Цуйфа. — Вот и славно! — Кивнул старый вояка. — Этот наставник не рекомендует пока что приближаться к саблям — всех их постигнет та же участь, — мужчина поддел носком сапога самый крупный осколок. — Этому ученику, сейчас лучше отправиться в свои покои и привести путём медитации разум в порядок. А завтра, с рассвета, устроить марш-бросок по Серой гряде. — Благодарю, наставник Не, — поклонился наследник, мысленно отмечая, что этот дальний родич весьма достойный муж. Не то, что Цуйфа. — Сломал саблю и зазнаёшься, наследник Не? — Гнусавый голос слизня настиг юношу, когда тот вошёл в галерею, ведущую к жилому крылу резиденции. Не пересечься с этим было невозможно — вход в покои главы и наследника был только один (официально). Пользоваться тайными ходами юноша считал недостойным. — Отойди, Цуйфа, — стараясь, чтобы в голосе не появились рычащие нотки, приказал наследник. — А то что? — Фыркнул здоровяк, выглядывая из-за спин охранников-подпевал. Некоторые из них были здешними — прибились к чужаку. — Расскажешь своему брату? Сан-дагэ то, Сан-дагэ это! Нынешний глава ордена — мямля! Только и может, что кутаться в свои богатые тряпки! На говорившего не мигая уставилась пара золотистых глаз в зелёную крапинку. Со дна сузившихся зрачков поднималась волна гнева, вызвавшая у Цуйфа прилив восторга — сопляк взбесится, кинется в драку, и тогда его парни намнут ему бока, как и в прошлые разы. Упомянуть имя старшего брата в нехорошем ключе для Минцзюэ — что красная тряпка, работает безотказно. Знает ведь, что не осилит пятерых, а всё равно, раз за разом, сплёвывая кровь, поднимается на ноги и вновь получает кулаком под дых. А старший и в ус не дует, только хлопает подведёнными глазами и верит неумелому вранью подростка. — А из тебя глава вышел бы лучше, считаешь? — Прищурился Не, понимая, что драки не избежать. — Да тебя главы великих орденов за ровню считать не будут! Где они, и где ты — шваль подзаборная! Какой из тебя повелитель Цинхэ? — Младший брат главы сплюнул ему под ноги. — С бездушной-то саблей? — Да ты!.. — Краска бросилась в изрытое шрамами лицо. — Ну, погоди, сволочь! Рассчитаемся! — Жду с нетерпением! — Съязвил юнец, окрылённый победой в словесном поединке — Цуйфа знает его слабое место, но и сам далеко не неуязвимый. Настроение неумолимо поднималось, быть может, сегодня Хуайсан будет свободен, и они сыграют в вэйцзи? Горная тропа вихляла между огромными серыми валунами, присыпанных тонким слоем утренней изморози. Узкая кромка апельсинового рассвета брезжила по правую руку, обещая затопить небосвод расплавленным золотом. После каждого выдоха, позади оставалось медленно рассеивающееся облачко стылого воздуха. Старик Ванъю прав: Серая гряда — лучшее место для тренировки. Тропа узкая, крутая, не остаётся посторонних мыслей, кроме как рассчитать, с какого расстояния брать разбег, чтобы перемахнуть через немаленький провал в горе. Минцзюэ только начал свой путь, но уже чувствует, как гудят от нагрузки мышцы ног и плеч. Ещё одна тренировка — правильно рассчитать силы, чтобы сохранять одинаковый темп на протяжении всего пути. Всего через два дня он получит настоящую саблю. В прошлом месяце Сан-дагэ брал его с собой в кузню для проведения ритуалов слияния, которые позволят в будущем стать с оружием единым целым. — Уже придумал имя сабле? — Улыбался старший брат, промакивая выступившие на лбу от жара капли пота. — Да. Ба Ся, — серьёзно кивнул подросток, безотрывно глядя, как расплавленный металл обретает знакомую форму оружия. — «Под железной пятой»? — Хуайсан удивлённо вскинул тонкие брови, но затем, мягко рассмеялся. — Это хорошее имя для сабли будущего главы. Два взгляда: зеленовато-золотистый и золотисто-зеленый скрестились в молчаливом поединке. Старший говорил ему: «Не спорь. Мне недолго осталось», а младший возражал: «Не верю! Я не дам тебе уйти!». Отвлекаться на тяжёлые думы было не лучшей идеей: под ногу попался мелкий камень и парень споткнулся. Жёсткая каменистая земля стесала кожу на левой щеке. Тряся головой, чтобы прогнать надоедливый звон в ушах, юноша поднялся на четвереньки и увидел перед собой загнутые носки знакомых сапог. Подпевалы Цуйфа. Подошва врезалась в лицо наследника Не и от пинка тот оказался опрокинут навзничь. Земля и небо поменялись местами, а в голове кто-то без остановки забарабанил в гонг. Сверху раздался визгливый смех дальнего родственника. — Время платить по счетам! — Круглое некрасиво-бледное лицо юноши маячило над Минцзюэ и казалось диском луны, которая внезапно утратила всю красоту. — Бедняжка молодой господин Не, не дожил до церемонии получения сабли каких-то пару дней! Ты смеялся над моей саблей, а сам и вовсе её не получишь! Избейте его и скиньте в обрыв! Самый крупный из охранников Цуйфа занёс было кулак над лежащим юношей, но взвыл от боли. В лицо наследнику брызнуло чёрное, остро пахнущее железом, а на грудь упала отрезанная кисть. — Мне кажется, юные господа, произошла какая-то ошибка, — мягкий голос главы Не совершенно не вязался с совершённым зверством. — До церемонии, когда мой брат станет полноправным наследником, не доживёте вы, — тонкая кожаная подошва коснулась холодного камня тропы, а духовный клинок привычно лёг в изящную руку. Не Цуйфа обернулся. Зеленовато-жёлтые глаза, без привычного флёра простоты, впились в задрожавшего мальчишку. Пожалуй, сейчас можно было точно сказать, Не Хуайсан — истинный хозяин Нечистой юдоли. Лёгкий доспех, надетый поверх укороченного военного платья, добавил заклинателю солидности. — Юноши, — мужчина уселся на валун и примостил узкий подбородок на колене. — У меня есть для вас деловое предложение. Вы славные воины, я наблюдал за вашими тренировками, не повезло только оказаться в услужении у мешка с дерьмом. Этому, — он бросил презрительный взгляд на павшего ниц родича, — вход в Цинхэ отныне заказан. Слышишь, Цуйфа, я лишаю тебя родового имени. А вы можете вернуться. — Так просто? — Недоверчиво спросил один из них. — Ну конечно же нет! — Весело рассмеялся глава ордена. — Принесите мне его голову и саблю. Уж больно мерзка и аляповата. Времени у вас — до полудня. Решайте. Если надумаете вернуться, санкций с моей стороны не будет, даю слово. А-Цзюэ? Чего разлёгся, поднимайся! Скинув в себя остывающий обрубок, юноша, придерживая трещащую голову, сумел встать на ноги. Старший брат, легко, словно шагнул вниз со ступеньки, спрыгнул вниз, к нему. — Полетели домой, диди, — мужчина встал на меч и протянул младшему руку. Юноша с опаской ступил на висящее в воздухе лезвие, и, прижавшись к спине старшего, облегчённо выдохнул. Родной с детства аромат масел для волос. Серая гряда и подпевалы, окружившие бывшего хозяина, осталась далеко внизу. Утренняя прохлада слегка уняла головную боль, и подросток осмелился задать вопрос: — Почему ты не ходишь так всегда? — От наплечника вкусно пахло кожей и совсем немного костром. — Хм, даже не знаю, — привычно-жеманно протянул старший брат, прищурившись на золотой рассвет. — Это не ответ! — Фыркнул Минцзюэ, стукнув дагэ кулаком в бок. — Всем нравится, — равнодушным тоном ответил Хуайсан, переплетая тёплые, не знавшие тяжёлой работы, пальцы с горячими, усеянными мозолями и мелкими шрамами. — Мне — нет! — Заявил подросток, внутренне млея от ощущения. Совсем как в детстве, когда дагэ мягко обхватывал запястьте, чтобы утянуть за собой во тьму ночного коридора. — А ты — не все, баобэй, — мягко, с улыбкой в голосе, сказал глава Не, направляя меч вниз — под ними раскинулся пригород Нечистой юдоли. Подросток, ловя последние минуты детства и добровольно отринутого единения, зарылся носом в затылок брата. Они переступят порог резиденции, и его прекрасный храбрый дагэ станет показательно мягким и нерешительным. Ведь всем нравится. Сегодня, впервые за полгода, он придёт со сборником стихов — Сан любит читать вслух и громко, наплевав на манеры, прихлёбывать чай, а он, Минцзюэ, будет слушать родной голос и дремать у него на коленях под птичьи трели.