Рядом

″Опухоль головного мозга″. Эти слова прозвучали для Наруто как гром среди ясного неба. Да, в последнее время у него как-то зачастили головная боль и головокружение, даже обмороки стали не такой уж редкостью. Но парень сваливал всё это на переутомление – учёба и две работы будут валить с ног кого угодно. А тут такое. Парень уже даже пожалел о том, что послушался совета подруги Хинаты и пошёл к врачу: знать, конечно, надо было, но всё же было тяжело воспринять услышанное. ″Полгода″, - эхом отдавались слова в голове. Полгода на то, чтобы сделать операцию, в противном случае – смерть. Денег у него таких отродясь не было, родственников, у которых можно было бы одолжить, - тоже, у друзей также вряд ли валялись несколько тысяч долларов. В общем, парень и не надеялся на долгую жизнь. Из поликлиники он вышел на автомате, так же машинально добрёл до дома. Его вид был отрешённым, взгляд словно смотрел сквозь. Хотелось орать, материться, проклинать всех и вся, биться кулаками о стену, напиться… Но больше всего хотелось жить. Вернуться на пару месяцев назад, когда только начались симптомы. Возможно, не будь Наруто таким легкомысленным и обратись он ещё тогда к докторам, положение было бы проще спасти. А теперь утекла та вода. Дома, в маленькой однокомнатной квартирке с почти непригодными условиями для жизни, выданной государством парню как сироте, Наруто почувствовал себя ещё хуже – здесь не было ничего, что отвлекало бы от тяжких мыслей. Несколько раз разрывался телефон, мобильный и домашний, приходили письма на почтовый ящик, сопровождаемые весёлым «щёлк», и сообщения на мобильник, один раз даже позвонили в дверь и ещё минут пять стучались, надеясь увидеть хозяина, но так и ушли ни с чем. Наруто уснул. Как и когда – он не помнил, но, проснувшись в восемь утра следующего дня, лучше себя не почувствовал. День прошёл почти как обычно: завтрак, универ, расспросы Хинаты о вчерашнем посещении врача, работа, дом. Почти. За весь день Наруто толком не улыбнулся – один раз попытался подбодрить Хинату и отшутиться, но вышло настолько криво, что девушка сидела напуганной. Он был полностью погружён в свои мысли, отчего умудрился получить нагоняя в институте, на работе и даже на улице, когда случайно столкнулся с какой-то расфуфыренной барышней и чуть не сбил её с ног. А дома снова пустота и угнетающая, давящая тишина, разрываемая лишь звонкой трелью телефонов. Так теперь проходил каждый день. Как-то вмиг пропали все надежды и мечты, смысла жизни искать даже не хотелось. Наруто саморазрушался и загонялся с каждым днём всё больше и больше, глаза его блекли и темнели, а улыбка не появлялась на его лице с того самого посещения больницы. - Эй, Наруто, - Хината с улыбкой щёлкнула пальцами перед глазами друга и поставила перед ним на стол чашку с горячим зелёным чаем, который, по мнению девушки, должен был взбодрить её друга. Наруто моргнул и уже более осознанным, но всё таким же пустым взглядом посмотрел на однокурсницу, с лица которой улыбка постепенно сходила под безразличным взглядом парня. Он был ей благодарен за то, что она пыталась помочь ему и просто была рядом, спокойно выслушав истерику друга о болезни и подбадривая его. Он мог быть уверен, что она не станет трепаться об этом в университете, а сама будет стараться вселить в него надежду. Она ведь должна умереть последней?.. - Слушай, Наруто, я, конечно, понимаю, что у тебя серьёзная болезнь, но, чёрт возьми, это не повод убиваться и опускать руки, тускнея с каждым днём! – недовольно и в то же время обеспокоенно воскликнула она. - Ты не понимаешь меня, - устало и обречённо пробормотал Наруто. - Может, и так. Но мне кажется, что даже будь у меня всего несколько месяцев до конца жизни, я бы сделала всё, чтобы эти месяцы стали лучшими. Наруто, я тебя не узнаю! Раньше ты всегда шёл до конца, что бы ни случилось. Ты верил в себя, во всех нас, был полон оптимизма и дарил его каждому. Ты, - выделила девушка, - всех поддерживал, особенно меня… А теперь так просто сдаёшься. Да что с тобой?! Это у меня должна быть истерика, я должна рыдать тебе в плечо и умолять не умирать! Ты должен сейчас пытаться меня успокоить, улыбаться, отшучиваться и вытирать с моих глаз слёзы! Так бы поступил настоящий, прежний Наруто… - её голос под конец совсем ослаб, задрожал, и последняя фраза была произнесена почти шёпотом. Хината, словно вымотанная, упала на стул, её плечи дрогнули, а лицо она спрятала в трясущихся руках. Парень взял её руки в свои и посмотрел ей в глаза, уже заплаканные и покрасневшие. - Дорогая, пойми, это нелегко – смириться с собственной смертью. Я не вижу смысла что-то делать: это всё равно ничем не поможет. Не плачь, пожалуйста, мне тоже тяжело. Я хочу жить, но от меня тут ничего не зависит, как бы я того ни хотел. Никакие мои действия не спасут меня, - тихо, но эмоционально говорил Наруто, смотря в серебристо-серые глаза. Под конец его речи Хината опустила их и смотрела в стол, сжимая зубы. - По-твоему проще ждать? – шёпотом, но очень зло и отчётливо проговорила она и тут же сорвалась на крик: - Да приди ты наконец в себя! – маленькую кухоньку огласил звонкий стук удара. Наруто, не веря в произошедшее, приложил руку, из которой только что вырвала свою руку его подруга, к горящей щеке и уставился на Хинату. Та вскочила, вырвала вторую руку и ушла, громко хлопнув дверью. Парень вышел на лестничную клетку, но двери лифта как раз закрылись, и последнее, что видел Узумаки – полный упрёка и одновременно отчаяния взгляд. Блондин вернулся в квартиру и, закрыв дверь, обессилено съехал по ней на пол. Хинату можно было понять: она волновалась за друга, к тому же, она была права: Наруто сильно изменился и не узнавал сам себя. За две недели, прошедшие с момента разговора с доктором, студент кардинально изменился, став своей полностью противоположностью. Он ещё почти час думал об этом. Вспоминал слова Хинаты, сравнивал себя прежнего и того, которым стал. И вдруг голубые глаза, до этого ставшие почти бесцветными за пару недель, загорелись, на губах расцвела хитрая игривая улыбка, а руки сжались в кулаки. - Я не сдамся, - уверенно пообещал себе под нос парень. – Я – Наруто Узумаки, и я никогда не сдаюсь, - уже громче сказал он и, встав с пола, пошёл обратно на кухню, чтобы выпить так и недопитый чай, уже наверняка остывший, и убрать всё со стола. Эта ночь была гораздо более спокойной, и Наруто почти сразу уснул с лёгкой улыбкой на губах. Утро тоже началось гораздо лучше, чем за последние несколько дней. Парень заметно повеселел и делал всё, как и раньше, с энтузиазмом. Чуть ли не вприпрыжку добравшись до универа, парень отыскал Хинату и, подбежав к ней, поцеловал в щёку. - Спасибо тебе. За то, что вправила мозги, - он хихикнул ей на ухо. - Для этого и нужны друзья, - она улыбнулась и крепко-крепко обняла его. Благодаря своей очаровательной черноволосой подруге Наруто стал прежним, вернулся к обычной и нормальной для него жизни. Девушка правильно сказала: последние месяцы жизни стоило прожить на ура, теперь это и было смыслом. Каждый день блондин улыбался, искренне и от души смеялся, гулял с друзьями, куда-нибудь ходил, воплощал в жизнь всё то, что давно хотел осуществить, но всё как-то откладывал на потом. А теперь этого ″потом″ и не было как такового. Так когда же, если не сейчас? На то, чтобы пожалеть себя, с таким распорядком дня у парня совершенно не оставалось времени: домой он приходил поздно, уставший, но радостный, и валился на кровать, часто даже не раздеваясь, мгновенно уносясь в мир грёз. А утром всё по новой. Но Наруто был только рад такому стечению обстоятельств: думать о завтрашнем дне ему никогда не хотелось, а уж сейчас так и подавно. В один из таких дней студент, закончив работу раньше срока – к семи, – решил прогуляться по городу. Он, конечно, обошёл уже все места, особенно за последние пару недель после возвращения в себя, но было одно место, которое он хотел посетить снова. И выпавший на сегодня тёплый, чуть ветреный день был как нельзя кстати, чтобы сходить туда и полюбоваться закатом. Наруто, покинув офис, предварительно сдав отчёт своему начальнику и получив похвалу за быстрое и доброкачественное исполнение работы, пешком неспеша направился к парку. Идти было далековато, но ехать на общественном транспорте не было желания. Парень, идя по оживлённым вечерним улицам, мог наблюдать за обычными прохожими, за движением машин, наслаждаться шорохом листвы, смотреть на покачивающиеся верхушки и шелестящую листву молодых тонких деревцев, подмечая взглядом то, мимо чего любой другой прошёл бы, даже не зациклив своего внимания на такой мелочи. Блондин же умел находить прекрасное чуть ли не во всём, ему нравилось следить со стороны за кем-либо, нравилось смотреть на природу и искать среди облаков картинки и целые пейзажи. У него был взгляд художника – взгляд, который видел и замечал малейшие детали, который мог любоваться тем, на что обычный человек не стал бы тратить своего времени и внимания. С такими мыслями дойдя до места минут за сорок, Наруто на мгновение остановился у самых ворот, а после исчез внутри парка, теряясь в, казалось бы, непроходимой чаще. Но он знал, что там, глубже, деревья расступятся, и ему раскроется чудесный вид на небольшое, чистое, почти прозрачное озеро, которое называли Озером Встреч. Откуда пошло название – вряд ли кто помнил, но оно настолько прочно въелось в рассказы о нём, что никто и не пытался его изменить. Через несколько минут он действительно вышел к гладкой поверхности озера, которое, словно зеркало, лежало посреди леса и тропинок. Парень присел на одну из скамеек, стоявших совсем близко к воде – буквально в паре-тройке метров от неё, – и теперь любовался пылающим закатом, отражавшимся в озере, закинув ногу за ногу, а руки за голову. Заходящее огненно-рыжее солнце окрасило тонкие редкие облака в сиреневые, розоватые и серые цвета, а полоски чистого неба между ними в игриво-золотистый. Деревья же на другом берегу Озера Встреч казались чёрными, а солнце, едва пробивавшееся сквозь эту чащу, было больше похоже на огонь. Как ни странно, но, несмотря на чудесную погоду и то, что это пятничный вечер, когда можно и погулять и отдохнуть от рабочей суеты, в парке почти никого не было, если не считать одной парочки, мирно приютившейся на одной из скамеек. А вот ещё и какой-то старичок медленно идёт к лавочке, а присев, смотрит на закат, опираясь руками на трость. Вот мама с ребёнком в коляске неспеша ходит по тропинке и читает на ходу книгу, одновременно убаюкивая своё чадо. Наруто ещё раз удивился, насколько потрясающими могут быть матери: умудряются и за ребёнком приглядывать, и делать остальные свои дела. Жаль только, своих родителей парень потерял в далёком детстве и даже не помнил, как они выглядят, и лишь одна-единственная старая потёртая фотография, которая всегда лежала у него в кармане у самого сердца, сохранилась у Узумаки. Там родители стояли в обнимку и вдвоём держали совсем маленького Наруто. Сердце парня заныло, когда он об этом подумал, однако на его лице всё же цвела улыбка: он знал, что мама и папа всегда рядом и морально поддерживают своего сына. От этих печальных и вместе с тем согревающих мыслей его отвлекла тёмная фигура, которую блондин к своему удивлению сразу не заметил. Это был высокий парень с длинными тёмными волосами, собранными в низкий хвост, стоявший совсем недалеко от Наруто – чуть правее и впереди. Кажется, он что-то рисовал на мольберте. Не сдержав своего природного любопытства и, как обычно, не смогши усидеть на одном месте дольше десяти минут (даже в институте на парах елозил каждые пару минут), Наруто подошёл за спину художнику и бесцеремонно уставился на полотно. Как и предполагал парень, там был нарисован пейзаж, расстилавшийся перед ними. - Отлично рисуешь, - улыбнулся Узумаки, изучая картину, написанную действительно изумительно, точь-в-точь. Словно маленькая копия. Художник лишь кивнул с лёгкой улыбкой на тонких губах. - Меня зовут Наруто, - заводить новые знакомства для голубоглазого парня никогда не составляло проблемы, благодаря, во-первых, его общительности, а во-вторых, приятной внешности и природному обаянию, поэтому он легко и безмятежно улыбнулся незнакомцу. - Итачи, - тихим приятным мелодичным голосом ответил художник, и его непроницаемо-чёрные глаза слегка оттаяли и потеплели, глядя на излучающего свет и радость парня. Наступило молчание, и Итачи снова принялся рисовать, в то время как Наруто следил за этим долгим, требующим внимательности, сосредоточенности и терпения, но увлекательным процессом, стараясь не сильно мешать рисующему и не прекращая тихо восхищаться его умениями. - Ты ходил в школу рисования? – поинтересовался студент, смотря на нового знакомого, отмечая, что тот явно старше него лет на пять, если не больше. - Нет. Я учился сам, дома, - без единой капли раздражения в голосе ответил Итачи, продолжая наносить на полотно мазки то жёлтой, то синей, то тёмно-зелёной краской. - Да ну? – чуть недоверчиво протянул Узумаки, на что второй парень чуть приулыбнулся, даже не оторвав внимательного взгляда от картины. – Да у тебя же тогда талант! Продаёшь картины? - Нет. Я рисую для себя, - брюнет повернулся лицом к парню. – Не помню, кто сказал, но фраза правдивая: искусство перестаёт быть искусством, когда делается только ради денег, - он снисходительно приподнял уголки губ. Наруто лишь хмыкнул, будучи человеком довольно далёким от искусства, если не считать его хождения в музыкальную школу в четвёртом классе, откуда он успешно вылетел. Он тихо хихикнул, вспомнив тот день, и встретился с удивлённым взглядом чёрных глаз и приподнятой бровью, мол, что случилось. Однако Узумаки лишь махнул рукой. Теперь у парней зашли другие темы. Совершенно отвлечённые и такие неважные. Просто им было приятно, сидя на скамейке, где ранее в гордом одиночестве сидел блондин, друг с другом болтать, ни о чём не думая. Незаметно солнце скрылось за горизонтом, восходя где-то за тысячи километров отсюда, и подкралась тихая тёплая апрельская ночь. В траве был слышен стрекот кузнечиков, а в некоторых местах небольшими кучками летали светлячки. Небо благородного глубокого синего оттенка усыпали, словно бисеринки, звёзды и месяц. Всё это великолепие отражалось в озере и чуть рябило при несильном дуновении ветерка. Голова Наруто вдруг нестерпимо заболела, словно его сильно ударили, мысли начали путаться, и парень в какой-то момент потерял нить разговора. Он очнулся лишь тогда, когда его плеча коснулась рука и он встретился с вопросительным взором глубоких чёрных глаз. - Всё в порядке? – в голосе не прозвучало ни единой эмоции, однако беспокойство мельком проглянуло на благородном аристократическом лице. - Да, да, - улыбнулся Узумаки и для убедительности своих слов пару раз кивнул головой, отчего боль вспышкой мелькнула в сознании. Но парень виду не подал и с улыбкой добавил: - Просто задумался. Ответом ему послужило неоднозначное «хм» и тихий ответ: - Думаю, уже поздно. Пора бы расходиться, - Итачи перевёл взгляд с собеседника на тёмное небо и убрал руку с чужого плеча. - Пожалуй, - кивнул Наруто, не желая расставаться с парнем, но понимая, что нельзя, чтобы кто-то увидел его в таком состоянии: не хватало ещё в обморок здесь упасть. – Увидимся здесь завтра? – с некоторой надеждой в резко охрипшем голосе спросил он, цепким взглядом голубых глаз изучая профиль парня, бледная кожа которого в слабом свете луны казалась снежно-белой. - Конечно, - Итачи улыбнулся, немного повернув лицо к парню. – Я приду к восьми. - Тогда до встречи. Оба парня встали со скамейки и, пожав друг другу руки, разошлись в разные стороны. Брюнет лишь взглядом проводил Узумаки, складывая законченную и уже высохшую картину и инструменты для рисования в специальную сумку. Пройти Наруто было совсем недалеко: его дом находился всего в паре кварталов от парка, и путь не занял бы и двадцати минут. Однако голова всё сильнее начинала болеть, и каждый шаг давался парню с неимоверным трудом, и шёл он на порядок дольше обычного – не меньше минут сорока. В замочную скважину попасть ключом ему сразу не удалось: руки дрожали, а в глазах всё плыло, не желая слиться в единую картинку. С какого раза он попал и как оказался в своей квартире, парень не помнил. Сил хватило лишь на то, чтобы набрать номер Хинаты, и, собравшись с мыслями, сказать слабым голосом, тяжело дыша, почти теряя сознание: - Приедь ко мне… В следующую секунду Наруто упал, перевернув вешалку для верхней одежды и столик, стоявший в коридоре, вместе со всеми газетами, журналами, книгами, безделушками и другим его содержимым.