Человек с дырой

Холоден и звонок вечный смех, Стеллит из колонок Little Big. Мимо них идет человек, А у человека дыра в груди.

На улице вечер, толпы подростков собрались группами и расхаживают по тротуарам. У некоторых отбитых на голову в руках колонки и играют разные популярные песни, переменяющиеся одна за одной и смешивающиеся с другими. Мимо проходящие взрослые критикуют и оскорбляют все нынешнее поколение, проклинают родителей этих детей, потому что слушать все это месиво уже невозможно. Рядом пробегают собаки и кошки, стараясь скрыться от сородичей, врагов и людей. И Дазай их понимает. На небе ни облачка. Лишь черное-черное небо, начинающее осыпаться звездными веснушками. Луна такая яркая, почти как солнце. Единственное отличие – солнце греет, а спутник морозит. С его появлением почти теплые порывы ветра кажутся холодными, но на душе наоборот теплеет. Ночь – любимое время суток Дазая. В это время все заняты своими делами – спят, веселятся, дописывают дипломы и рефераты, играют в онлайн игры, смотрят кино и думают. Днем думать невозможно, не та атмосфера, не то настроение, не та позиция. У него словно две личности. Первая – чаще функционирования днем – веселая, дурная, странная, неповторимо приторная и ненастоящая, как идеальная маска, подобранная кукловодом для любимой куклы. Вторая – потерянная во времени, пустая, ненормальная, безумная, нечеловеческая и мрачная. Таких как он не любят, если не ненавидят, а если госпожа Судьба требует жить, то почему он должен проводить это время в презрении и ненависти окружающих? Пускай презирают оболочку, потому что Осаму было по–барабану, но такого отношения он не потерпит. Его должны опасаться, им должны восхищаться, на него нужно смотреть и думать «Он такой ахуенный», либо «Странный тип». Он становиться на табуретки, и просовывает голову в петлю веревки и думает, что чем-то насолил Судьбе, ведь она не дает ему встретиться со своим идолом – Смертью. Он прыгает с моста в идеально выглаженной одежде, и чертыхается, узнав, что его опять кто-то спас. Он режет вены вдоль и поперек, удивляясь каждой выступившей капле крови. Ведь по сути кровь циркулирует по организму благодаря стараниям сердца, но его-то у Дазая нет. На его месте черная зияющая дыра, проходящая насквозь все тело, которая постепенно поглотила его душу, словно Дьявол. Душа – эта непонятная и не чем необъяснимая вещь – пропала тогда, когда Осаму перестал чувствовать жалость к другим людям. По своей сути жалость – одна из важнейших чувств. Если ее нет, человеку становиться ровно на других людей, и это делает его странным. Странных не любят – их считают психами, отклонениями от нормы, теми самыми выдавшимися себя. На самом то деле – все на планете, и где только не было, психи. Те кто в психиатрических больница – просто выдали себя и теперь расплачиваются тем, что стали посмешищем и презираемыми. И все они лишены какого-либо чувства. Дазай лишен жалости, но пытается ее изобразить. И если судить по людям, неплохо получается. Возможно, он даже не выглядит таким фальшивым. Дазай Осаму – великолепный актер. И если он действительно таким является, то об этом никто не узнает. Актер должен веселить публику, выглядеть счастливым, и быть другим. Настоящее не нравится никому. Но все-таки, кое-что Осаму чувствует особо остро, каждую секунду своего существования и пребывания на этой планете и Вселенной. Боль. От каждого вдоха и выдоха, от каждого движения, даже самого незначительного, от каждого взгляда. Острая, пылающая и ноющая боль расползалась по всему телу, начиная от той самой пропасти.

И даже долбанное солнце; И тех, кто больше не вернется. Твои пронзительные треки, Твои упоротые сторис исчезли в той дыре.

Сердце – которое заменяет дыра – хранит в себе все воспоминания. Хорошие: когда он первый раз поцеловался с Чуей, когда он поступил в университет на дизайнера, когда он с Чуей съехались, их проведенные дни вместе, когда он заряжался энергетикой Гоголя – парня его хорошего друга – Федора – и Ацуши, слушал абсурдные рассказы Акутагавы, обсуждал жизнь с Достоевским. На месте пустоты будто срасталась кожа и мясо, а тепло разливалось по всему телу. И плохие: когда мать – абсолютная алкоголичка – с отчимом постоянно издевались и насмехались над маленьким Осаму, когда он убивал людей и вырезал их органы, составлял планы по устранению враждебных организаций и продавал их за бешенные деньги, без которых было не обойтись, когда его младший брат Кью начал сходить с ума, потерявшись в себе благодаря мерзким родителям и одноклассникам, когда совсем недавно он увидел Накахару целующегося с его преподавателем – Мори Огаем. Не было никакой жалости, ни к себе, ни к другим. Было лишь глубокое разочарование, которое он запивал коньяком, закуривал сигаретами и усмирял попытками самоубийства. Ему не противен ни тот же изменщик Чуя, ни родители, которых он впрочем, не против вскрыть. Ему стало все ровно. А как известно – равнодушие самое худшее чувство, оно не дает дышать, радоваться, жить, мечтать. Оно делает жизнь существованием. Впрочем, это значит, что Дазаю все было по боку всегда. На его совести – Достоевский, его коллега по работе стратега и «хирурга», говорил, что у него ее нет – десятки убийц со вскрытыми телами, сотни смертей благодаря его уму, куча разбитых сердец его фанаток и больной на голову брат. За черной полосой всегда идет белая, да? Что ж, тогда Дазай навсегда застрял на темной дороге, освещенной черным солнцем.

Я вывезу любые расстояния, Я вывезу любые расставания, Но если мы однажды Встретимся Не узнавай меня! Не узнавай меня! Не узнавай меня! Не узнавай меня! Не узнавай меня! Не узнавай меня! Не узнавай меня! Просто не узнавай меня!

Дазай не любит прошлое и будущее, для него существует только настоящее. И в этом настоящем больше нет Чуи, потому что он так захотел, нет родителей, потому что они конченные мудаки, которые довели своих детей до хуй знает чего. Но есть младший брат, которому Осаму до отъезда сделал кредитную карту и еженедельно кидает ему деньги, чтобы не помер от голода с такими идиотами под одной крышей. И это не жалость, это чувство ответственности. И ощущает он его только к Кью. Насколько Дазай знает из переписки, он собирается приехать к нему. То, что у младшего воображаемые друзья и садистские наклонности шатена нисколько не пугает. В будущем у него появится помощник. Дазай встречает Кью на вокзале, а тот несется к брату с бешеной скоростью и обнимает крепко-крепко. Потому что брат, кукла Кью, Сьюн и Рима – его самые близкие. Только вот, как говорит Дазай, злые люди не хотят видеть Сьюн и Риму, а они из-за этого на них обижаются и не показываются. Осаму – самый лучший, ведь он научил его убивать, защищаться и стрелять. Брата он в обиду никому не даст! Поэтому, когда мама с папой стали говорить про Осаму гадости, мальчик их проткнул ножом, прямо в сердце. Он рассказал братику об этом, а тот улыбнулся, взял его за ручку и повел домой. Теперь они вместе. По пути домой, они натыкаются на Накахару. Тот пытается подойти к парню, но получает взгляд полный отвращения и слова «Это была ошибка». Узнал! Узнал, черт возьми! А мальчик рядом, держащий Дазая за руку, так посмотрел на него, будто убить хотел. Жуткий. Странный. Ужасающий. Пробирающий на дрожь. Квартира у Дазая большая и Кью нравится. Мальчик спрашивает брата, о личности того рыжего утырка, а Осаму, кажется, искренне улыбается и говорит «Он прошлое». Дыра в его груди теперь не растет, она застыла в одном положении, а дышать становиться легче. Да пусть Чуя и родители теперь прошлое, но есть Кью, Достоевский, Гоголь, Рюноскэ, Ацуши и Гин – настоящее. Для Накахары Осаму теперь незнакомец, которого он не знает и уже не узнает никогда.

Он выключил свет, полыхнул сигаретой – И долго смотрел на кометы один. Он выключил свет, полыхнул сигаретой – И долго смотрел на кометы один.

Кровать для Кью разложена, и он уже спит, обнимая во сне свою куклу. Свет в квартире везде выключен. Только на балконе светит настольная лампа. Уже третья сигарета выкурена и в пачке осталось всего две. На черном небе лежат веснушки-звездочки желтовато-белого цвета. Вокруг темнота, все спят, набираются сил перед работой. А Дазай думает. Думает, затянется ли дыра в груди, и появиться ли там сердце? Есть ли рядом цвет его будущего? И приходит к ответу. Да. Пустота заполнится яркими эмоциями, отрицательными и положительными. Он заставит кожу стянуться, силой мысли сделает себе сердце и продолжит быть собой. Двуличным со всеми. Но… ребятам он верит. Чуть позже, возможно, он поделиться с ними всем. И тогда пропасть станет чуть меньше. Да, цвет есть. Цвет крови, домов, ночного неба и фиалок под окном первого этажа. -Я тварь земная, и на небе я лишний.