Драконовы сказки

После убранного, в меру богато обставленного дома сира Виллема Дарри было трудно привыкать к приземистой грязной гостинице. Здесь собирались нищие наёмники, только прибывшие в Браавос и не успевшие найти службу у какого-нибудь купца или пополнить ряды Сынов Ветра, да бродячие артисты. Рядом раскинулась Мусорная Гавань, и потому можно было часто увидеть заезжих моряков, шныряющих неподалёку в поисках трактира или борделя. Визерис боялся убийцу, что легко мог оказаться среди этой пёстрой толпы, боялся не проснуться, отравившись едой, которую хозяйка подавала постояльцам. «Я Дракон, я ничего не боюсь!» — он храбрился перед сестрой и самим собой, но старался проявлять бдительность, когда приходилось выходить из комнаты.

***

Последние Таргариены лежали на одной кровати, тщетно пытаясь заснуть. — Перестань толкаться, паршивка! — Дени возилась под одеялом, и раздражённый брат ущипнул её. Щипался Визерис больно. Впрочем, Дени знала: это всё из-за дракона, который чутко спит в её старшем брате и всегда может проснуться, если она будет шалить и не слушаться. На самом деле братец добрый. Не успела Дени замереть, чтобы не будить дракона, как Визерис погладил её по распущенным волосам. — Когда я стану королём, мы будем спать на шёлковых простынях, на широкой кровати под чёрным пологом! — Мы что, и в Красном Замке будем спать вместе? — удивилась Дени. У сира Виллема они с Визерисом спали в разных комнатах. Брат лишь изредка позволял ей остаться послушать истории о Семи Королевствах, или успокаивал, когда ей не спалось или снились кошмары. — Глупая! Ты станешь моей женой, а муж и жена всегда спят в одной постели. — Визерис постучал пальцем по её лбу. Странно: их женатые садовник и кухарка спали в разных комнатах. Но наверное, это потому, что они не от крови дракона, не король с королевой, и у них всё по-другому. — А как мы станем мужем и женой? Она ведь должна выйти замуж за Визериса, когда вырастет. Вдруг тогда, через много лет, она сделает что-то не так! Принца слегка смутил вопрос сестры: он никогда не бывал на свадьбах. Правда, матушка рассказывала о том, что происходило, когда Рейгар женился на Элии Мартелл. Он поморщился, прогоняя горькие воспоминания. — Отстань! Не задавай глупых вопросов, придёт время — узнаешь. Спи! Но Дени не могла уснуть, как ни старалась. Вместо гладких простыней под ними с братом был грубый соломенный тюфяк, покрытый тканью, которая со временем истёрлась кое-где до дыр. Одеяло было колючее, но оно хотя бы спасало от браавосийской сырости, ведь в их с Визерисом комнате не топили. Уже, наверное, час Дени лежала на спине с закрытыми глазами, пытаясь следовать указаниям брата. — Не спишь? — Визерис придвинулся к ней близко-близко, так, что сестра чувствовала его дыхание. Она очень любила прижиматься к нему, правда, удавалось ей это редко, ведь никто не может прикасаться к дракону без его разрешения. — Не ври мне, я же вижу, что не спишь! Дейнерис перевела взгляд на брата, отметив, что тот, похоже, не сердится. — Скажи мне, кто мы? — спросил вдруг Визерис. — Мы последние из дома Таргариенов, законные король и королева Семи Королевств. Мы от крови дракона, — тихо, но чётко и без запинки проговорила Дени. — Именно! Мы потомки драконов — величайших созданий природы, которым подвластны огонь и небо. Таргариены первые из людей оседлали их, а первой всадницей была Эйнара Драконья Леди. — А как она приручила дракона? — Дени поняла, что сейчас Визерис расскажет ей необычную историю. Тонкое и нервное лицо тринадцатилетнего мальчика было исполнено каким-то странным спокойствием. Брат смотрел ей прямо в глаза, словно хотел передать нечто важное. — Эйнара жила в небольшой деревушке в Крае Долгого Лета, что близ Валирии, несколько тысяч лет назад. У неё были такие же фиолетовые глаза и серебряные волосы, как у нас, и хотя Эйнара была всего лишь крестьянкой, красота её затмевала многих леди из знатных семей. Из-за этого её считали колдуньей и старались держаться подальше от её дома. Однажды вечером, когда Эйнара вместе с другими крестьянами работала в поле, в небе показался огромный дракон цвета парного молока. Он был ранен и потому летел очень низко, почти падал. Когда обессиленный дракон коснулся земли и больше не смог подняться, крестьяне хотели добить его, чтобы добыть ценную кость, но Эйнара решила спасти несчастное существо. Она видела его поистине человеческие глаза, чей взгляд хоть и не молил о помощи, но был печальнее самих слёз; и потому убедила людей дать умереть дракону самому, чтобы он не убил всех своим пламенем. Эйнаре поверили — селяне ушли по домам, когда окончили жатву. Она же тем временем напоила слабеющего дракона и дала ему одну свою овцу, которую он поджарил своим огнём. На брюхе дракона зияла огромная рана, которую оставил кто-то из его сородичей. Эйнара промыла её и обложила влажным мхом. Вскоре кровь остановилась, и к утру дракон с большим трудом сумел добраться до хлева своей спасительницы. Девушка пыталась вылечить его, и пока шла болезнь, она всё сильнее привязывалась к своему найдёнышу, которому поверяла все свои тайны, и который понимал её лучше любого из людей. Неделю он отдыхал и набирался сил, скрываясь ото всех, но в деревне всё же узнали, что Эйнара укрывает дракона, и, заподозрив, что она замышляет что-то против деревни, решили убить её. Ночью они подожгли её дом, но дракон увидел пожар и бросился в огонь спасать девушку. Он вынес её из горящей хижины и полетел к драконьим пещерам, где жил со своей стаей. Визерис остановился перевести дух. Дени внимательно слушала его, пока старший брат гладил её по затылку, обнимая одной рукой. Он смотрел ей прямо в лицо, и Дейнерис видела его глаза, блестящие, как лиловые камешки в серьгах их покойной матери, королевы Рейлы, которые она иногда примеряла. — Знаешь, Дени, драконы — очень умные существа, совсем как человек, только не разговаривают. Но мейстеры писали, что на один день, после полнолуния, некоторые из них могли обращаться людьми. Такие драконы всегда были вожаками своих стай. Так к Эйнаре в пещеру на следующий день пришёл не дракон, а прекрасный юноша с волосами белыми, как свет луны. Вейхейрис — таково было его имя. Он признался Эйнаре в любви и попросил её руки, сказав, что только раз в луну способен становиться человеком. Она согласилась и навсегда осталась жить рядом с ним. Эйнара и Вейхерис обручились ночью на скале, стоя в кругу двенадцати драконов, извергающих струи пламени в небо. Юноша-дракон и его наречённая обменялись кольцами из драконьего стекла — символами вечной любви. Вейхейрис нередко позволял Эйнаре летать на себе, но только на себе, ибо у человека может быть только один дракон. Другие всадники пытались покорить их силой, но Эйнаре удалось подняться в небо только благодаря своей любви. В этом браке родились Геймон и Эйрея — первые лорд и леди Таргариены. Они с помощью драконов покорили земли, с которых когда-то изгнали их мать, и возвестили всей великой Валирии о начале новой эпохи. Мы тоже, моя милая сестрица, станем мужем и женой в пламени, поглощающем наших врагов. Как Геймон, как Эйгон Завоеватель, я стану глашатаем новой вехи в истории. Я верну нашей династии былое величие, даже без драконов! Визерис внимательно оглядел засыпающую рядом с ним сестру. В другой раз он обязательно отругал бы её за то, что она невнимательно его слушала, но сейчас законный король Семи Королевств радовался, что подчас сильно докучающая ему девчонка крепко уснула, устроив голову у него на груди. Было очень сложно представить, что когда-нибудь он ляжет как с женой с ней, пока что ещё пятилетним ребёнком. Дейнерис же виделась во сне она сама, в облике покорительницы драконов, а рядом с ней — её верный возлюбленный и защитник. Молочно-белый дракон-великан с индиговыми глазами её брата.