Когда всё получится

      Жизнь Фэн Синя летит в тартарары, когда Се Лянь говорит:              — Я привёл кое-кого.              Сначала Фэн Синь не вслушивается. Он занят игрой в дженгу и пытается вытащить блок, чтобы покачивающаяся и полуразобранная башня из деревяшек не развалилась. На кону — пятьсот юаней и принципы Фэн Синя. Пятьсот юаней потерять не жалко, но проигрывать не хочется принципиально. Особенно — Пэй Мину, который шутливо дует на еле-еле стоящую конструкцию, залпом допивая остатки пива из бутылки.              — Надеюсь, вы не будете против, — продолжает говорить Се Лянь в полуметре.              Фэн Синь прикусывает кончик языка от напряжения и продвигает блок в сторону. Остаётся буквально миллиметр, когда Се Лянь разделяет жизнь Фэн Синя на «до» и «после»:              — Это Му Цин.              Рука дёргается от того, что Пэй Мин громко свистит. Как в пошлых западных фильмах. Фэн Синь рефлекторно поднимает взгляд, одновременно с этим башня разваливается. Вместе с ней разваливается и привычная жизнь Фэн Синя.              — Добро пожаловать, — говорит довольно Пэй Мин, откидываясь на спинку дивана. — Ты помог мне выиграть, хочешь, угощу тебя пивом в знак моей благодарности? Или ты пьёшь что-то более изысканное? — он скалится, недвусмысленно передёргивая бровями.              — Хочешь, сломаю тебе нос в знак моей признательности? — отвечает ему Му Цин, и Фэн Синь судорожно сглатывает, сжимая в пальцах проклятую деревяшку, которая его подвела в самый ответственный момент.              Фэн Синь понимает сразу три вещи: во-первых, вид враз поставленного на место Пэй Мина удовлетворяет, во-вторых, у Му Цина острый язык, в-третьих, Му Цин выглядит так, что его хочется моментально затащить к себе на колени, заявить права на собственность и всем похвастаться.              А ведь у Фэн Синя никогда не было ни таких замашек, ни специфических вкусов.              Но сейчас ему приходится закусить губу и поспешно отвести взгляд, чтобы не начать откровенно пялиться.              У Му Цина — длинные волосы с высветленными прядями. У Му Цина — острые колени в прорезях узких джинсов. У Му Цина — ярко подведены глаза, словно он какая-то фетиш-модель, не успевшая снять макияж после съёмок.              Это точно никогда не нравилось Фэн Синю. Он всегда считал себя консервативным в выборе партнёров. Но в горле сухо, а ладони в один момент становятся влажными.              — Где ты с ним познакомился? — спрашивает он Се Ляня, когда они курят возле распахнутого окна на кухне. Точнее, курит один Фэн Синь, Се Лянь греется в объятиях Хуа Чэна и довольно жмурится. Но на вопрос отвечает:              — Он недавно перевёлся на мой курс, но мы общались и до этого, — Се Лянь трётся носом о плечо Хуа Чэна, и тот прижимает его к себе ещё ближе. — Решил позвать.              Хуа Чэн едва слышно хмыкает, но ничего не говорит. Фэн Синь переводит на него взгляд и сразу понимает — Му Цин Хуа Чэну не нравится. Но он сам ему тоже не нравится. Хуа Чэну вообще никто не нравится, кроме Се Ляня. Это непреложная истина, опровергать которую не требуется.              Затягиваясь поглубже, Фэн Синь задумчиво произносит:              — Он… красится?              Се Лянь прячет загадочную улыбку за ладонью и туманно отвечает:              — Иногда.              Фэн Синю непонятно. Он с подозрением смотрит на Се Ляня, но тот больше ничего не говорит. Только перед тем как уйти, увлекаемый Хуа Чэном обратно в гостиную, говорит:              — Спроси его сам. Думаю, вы поладите.              Обычно Се Лянь не ошибается в своих предположениях. Но не в этот раз.              С Му Цином они не ладят. Вообще, никто не ладит с Му Цином. Тот не особо стремится влиться в общение, сидит прямой, словно проглотил палку, в кресле, пьёт мелкими глотками из стакана и выглядит так, будто его заставили прийти. Фэн Синь наблюдает со стороны, украдкой бросая взгляды и пытаясь разобраться, что именно в его голове перемкнуло, что оторваться от созерцания практически невозможно.              — Нравится? — Пэй Мин падает на диван рядом с ним и бесцеремонно ставит подбородок на его плечо. Личное пространство и Пэй Мин — вещи несовместимые. Фэн Синю бы привыкнуть к этому, но он всё равно раздражённо дёргается и отодвигается.              — Что?              — Не «что», — расплывается в понимающей улыбке Пэй Мин. — А «кто». Му Цин этот, которого Се Лянь привёл, нравится, — в этот раз он даже не спрашивает. Фэн Синь фыркает и отворачивается. Только задушевных разговоров с Пэй Мином ему не хватало.              — Тебе-то какое дело?              — Если ты не пойдёшь, пойду я, — Пэй Мин просто пожимает плечами, и Фэн Синь косится на него с подозрением:              — Тебе не нравятся парни.              Откинувшись на спинку дивана, Пэй Мин окидывает взглядом Му Цина, который теперь со скучающим видом смотрит в экран телефона, и оценивающе цокает языком:              — Думаю, я могу сделать исключение. Ты видел его ноги? Я бы посмотрел на то, как он их раздвигает.              Фэн Синь мрачно хмыкает. Если что-то и сочетается с Пэй Мином, то это пошлые шутки. Фэн Синь знает, что никуда он не пойдёт — только не убеждённый гетеросексуал Пэй Мин, который не пропускает ни одной юбки. Но ноги у Му Цина и правда что надо.              — Иди уже, — усмехается Пэй Мин, подбадривающе тыкнув его локтем в бок. — Я в тебя верю.              — Признайся, что просто хочешь посмотреть на шоу со мной в главной роли.              — Не без этого, — легко соглашается Пэй Мин. — Но, вообще-то, я помогаю устроить тебе личную жизнь.              — Он не в моём вкусе, — Фэн Синь ещё хочет дать себе время разобраться с собственным наваждением. А ещё он терпеть не может знакомиться на пьяных вечеринках, которые устраивает Пэй Мин. И — тем более! — пытаться с кем-то завести знакомство на его глазах. Пэй Мин потом всё перекрутит, украсит подробностями и расскажет всему свету. Причём, так, что Фэн Синь будет выглядеть полным идиотом.              Хобби Пэй Мина: девушки, веселье и байки, в которые никто не верит, но все слушают.              — Ещё чуть-чуть — и он будет в моём вкусе.              Фэн Синь вздыхает.              Вообще-то, он умеет заводить знакомства. Вообще-то, у него нет проблем с нахождением общего языка с людьми. Вообще-то, с личной жизнью у него тоже нет проблем.              Пэй Мин провоцирует, и Фэн Синь разрешает себе повестись. Он поднимается, идёт в сторону Му Цина и присаживается на подлокотник кресла, выдавая банальное, но всегда работающее:              — Скучаешь?              Му Цин медленно поднимает голову и встречается с ним взглядом. Так же медленно он скептически выгибает брови и кривит губы:              — А похоже, что я скучаю?              — Если честно, очень похоже, — Фэн Синь изо всех сил старается не обращать внимание на то, что Пэй Мин буквально сверлит их глазами, и не смотреть куда-то ниже лица Му Цина. Например, в вырез свободной футболки, туда, где под кожей выпирают ключицы, где между ними яркая родинка, где чуть выше острый кадык слегка дёргается, когда Му Цин фыркает:              — Мои глаза выше.              Моргнув, Фэн Синь понимает, что провалился. Причём, моментально.              — В любом случае, — Му Цин машет рукой с таким видом, будто отсылает курьера, — меня не интересует. Найди кого-нибудь другого.              — Я предлагаю компанию, а не пойти сходу трахаться, — раздражение моментально захватывает Фэн Синя. Он спокойно относится к отказам, но не собирается терпеть к себе презрительного отношения. Может быть, от вида Му Цина и хочется продать дьяволу душу, чтобы хотя бы потрогать, пощупать, погладить, но от его тона и слов его хочется ударить. Сильно.              — Какой восхитительный флирт, — Му Цин закатывает глаза.              Фэн Синь скалится — совсем недружелюбно:              — Готов упасть к моим ногам?              — Будет неловко лежать вдвоём, ты-то возле моих уже валяешься, — губы Му Цина опять кривятся.              — Ты!.. — задохнувшись от возмущения, Фэн Синь теряет весь словарный запас.              — Я. Я отправляюсь домой, а ты — в задницу, — бросает Му Цин.              Фэн Синь уверен, что Му Цин живёт в аду. Он кусает щёки со внутренних сторон и злобно смотрит ему вслед, когда подошедший Пэй Мин кладёт ладонь ему на плечо:              — Это было жалко. Обещаю, что никому не расскажу.              Пэй Мин тоже отправится жить в ад. Фэн Синь лично этим займётся.              В следующий раз он видит Му Цина неожиданно. На экране собственного ноутбука, когда решает пройтись перед сном по любимому сайту и переходит по рекламной ссылке на дочерний ресурс. Фэн Синю не стыдно, что он дрочит — дрочат все. Фэн Синю не стыдно, что он в перерывах между отношениями завсегдатай порно-сайтов. Это лучше, чем искать одноразовые связи с ненадёжными партнёрами.              Но Фэн Синь совсем не ожидает, что на одном из таких сайтов наткнётся на запись, на которой будет Му Цин. Он зависает, забывая о том, зачем вообще включил сегодня ноутбук, потому что Му Цин в кадре проводит рукой по шее, по обнажённой груди, оставляя мокрый след от влажных от слюны пальцев, касается соска и слегка щипает за него, глядя в камеру. У Му Цина спадают на плечи волосы, острые стрелки, делающие взгляд ещё более блядским, а на губах тёмная помада. Фэн Синь судорожно сглатывает и останавливает запись.              Это не то, что он планировал увидеть сегодня вечером.              Но, по крайней мере, некоторые вещи Фэн Синь начинает понимать лучше. Например, почему Му Цин был накрашен в прошлый раз.              Мгновенно приходит мысль, что Му Цин мог буквально за час до того, как прийти на вечеринку, выделывать это перед камерой, а потом заявиться к людям — распалённым, недавно кончившим и прекрасно осознающим, какое действие он производит на людей.              На зрителей.              Фэн Синь медленно втягивает воздух через нос. На него точно это производит впечатление. Он щёлкает по экрану, и видео снова запускается. Му Цин продолжает ласкать грудь, щекочет кончиками пальцев между рёбер, обводит по кругу внизу живота костяшки. Фэн Синь ощущает невыносимое желание повторить путь его пальцев языком.              Рука сама тянется вниз и обхватывает уже возбуждённый член. Фэн Синь толкается несколько раз в кулак и останавливает себя — не хочется так быстро заканчивать.              Ему и не дают. Видео неожиданно прерывается, и сайт предлагает купить подписку на профиль модели. Фэн Синь скользит взглядом по строчкам и, не сдержавшись, фыркает: «Генерал Сюаньчжэнь», псевдоним что надо. В стиле высокомерной сучки Му Цина.              Долго он не раздумывает. Вводит данные карты, ждёт, когда пройдёт платёж, и через несколько минут оказывается на профиле Му Цина, где почти сотня записанных эфиров. Фэн Синь тыкает на них и просматривает кусками. Член только сильнее крепнет.              Му Цин полностью обнажённый.              Му Цин облизывает вибратор.              Му Цин трахает себя пальцами.              Это лучше любого порно, которое Фэн Синь видел до этого. Член прижимается к низу живота, и Фэн Синь дразнит самого себя, лаская лишь головку. Удовольствие хочется продлить, просмотр хочется продлить. Фэн Синю не удалось завязать знакомство с Му Цином в жизни, но он находит кое-что более интересное, чем выслушивать его язвительные колкости в свой адрес.              Внезапно в углу экрана всплывает оповещение: «Генерал Сюаньчжэнь выходит в эфир. Присоединяйтесь!». Фэн Синь кликает сразу же. Теперь на экране Му Цин в прямой трансляции. Это заводит ещё сильнее. Теперь у Му Цина волосы собраны в высокий хвост, он одет в свободную, застёгнутую на пару пуговиц рубашку, снова с чёрными стрелками и, кажется, даже накрашенными ресницами.              — Ждали? — говорит Му Цин, бросая взгляд в камеру. Тон у него нисколько не заигрывающий, почти скучающий. И в этом есть что-то цепляющее. Фэн Синя так точно.              Он, сделав глубокий вдох, пишет в чат: «Накрась губы». Ему нравится, как тёмная помада выглядит на Му Цине. А ещё он сразу представляет, как его накрашенные губы натягиваются вокруг члена, как становятся влажными, как помада размазывается по щекам, пока Фэн Синь крепко держит его за голову и трахает в горло.              У него не было таких склонностей. Он даже порно предпочитал смотреть без особых изысков — коленно-локтевая, сбоку или стоя. Иногда с игрушками. Но точно без фетишей в виде переодеваний или, тем более, косметики. Но сейчас у него всё внутри сводит от желания увидеть, как Му Цин красит губы.              Му Цин усмехается, снова стреляя глазами. Склоняет голову в бок — так, что его волосы падают на плечо и касаются голой кожи из-за съехавшей рубашки.              — Если хочешь что-то увидеть — плати, — заявляет он, вытаскивая откуда-то из-за кадра тюбик помады и прокручивая его в пальцах. — Ста юаней, думаю, будет достаточно за такую безобидную хотелку.              — Стерва, — бурчит Фэн Синь. Но денег ему не жалко. У него их достаточно, чтобы позволить себе маленький каприз. Поэтому он скидывает обозначенную сумму, которая отображается в валюте сайта в чате, и Му Цин удовлетворённо улыбается. Фэн Синь не обращает внимания на других зрителей, которые взрывают чат сообщениями. Потому что Му Цин выполняет его желание. Открывает тюбик, достаёт кисточку и, придвинувшись ближе к камере, возит ей по полураскрытым губам, придавая им глубокий, тёмно-вишнёвый оттенок. Плотный, яркий, лишь чуть-чуть выходящий за контур.              Фэн Синь выдыхает и снова тянется к собственному члену. Фантазия работает на максимуме. И пока в кадре Му Цин продолжает болтать и невзначай требовать деньги даже за мелкие прихоти, Фэн Синь резче вбивается в ладонь, сжимает крепче основание члена, чтобы не кончить позорно быстро, и не может не представлять влажный, горячий и наверняка умелый рот Му Цина. И следы помады на его щеках, влажных от слюны и смазки. А потом испачканных спермой.              Фэн Синь изливается в кулак, когда Му Цин только расстёгивает рубашку. Он не глядя нашаривает на столе салфетки, вытирает руку и продолжает смотреть за тем, что творит Му Цин. И, если честно, он ничего такого не делает. Облизывает пальцы, дразнит соски, чуть позже, отодвинувшись, лениво ласкает член. Ничего излишне вызывающего — для сайта подобной направленности, — но выглядит это лучше любого порно. Фэн Синь кончает ещё дважды, пока Му Цин не уединяется с кем-то в привате. И внутри скребутся кошки: ему хочется посмотреть живьём и не хочется, чтобы на Му Цина смотрел кто-то ещё. Даже через экран.              Это неправильно и странно, потому что Фэн Синь никогда не замечал за собой ни собственничества, ни закидонов по поводу порно-контента. Более того, вэбкам-индустрия его никогда не интересовала. Если бы…              Если бы не Му Цин.              Фэн Синь долго стоит под струями душа и пытается остудить голову и фантазию. Та продолжает подбрасывать откровенные сцены с участием Му Цина, которых он даже не видел. Член реагирует моментально. Фэн Синь стонет, откидываясь затылком на кафель, и снова резко двигает рукой. Четвёртый, мать его, раз за вечер. Это чересчур. Зачем продавать виагру, если можно показывать видео с Му Цином?              На следующий день, словно по закону подлости, Фэн Синь пересекается с Му Цином живьём. Буквально нос к носу. Когда заворачивает в один из университетских коридоров и едва ли не врезается в Му Цина, в последний момент успевшего отскочить.              — Смотри, куда идёшь, — скалится Му Цин, перехватывая лямку рюкзака. Его вид отличается от того, что был на вечеринке. И, конечно, от того, что Фэн Синь видел вчера на экране. Никакого макияжа, даже стрелок, лёгкая бледность, закрученные в пучок волосы и мешковатая толстовка. Ощущение, что Му Цин собирался впопыхах, и у Фэн Синя мимолётно появляется мысль, что Му Цин мог бы с кем-то развлекаться до утра, из-за чего проспал, не услышав будильник.              Может, сразу после трансляции поехал к какому-то приятелю и натрахался вволю, потому что самого себя осточертело удовлетворять. Фэн Синь бы оставил свой номер на такой случай.              — Чего уставился? — Му Цин хмурится и морщится одновременно.              Фэн Синь не отвечает, до сих пор выбирая между вариантами, и когда Му Цин уже делает шаг в сторону, чтобы обойти и продолжить путь, хватает его за локоть.              — Надеюсь, ты с пользой потратишь те сто юаней, которые я вчера тебе отправил, генерал Сюаньчжэнь.              Под его пальцами Му Цин цепенеет. Фэн Синь чувствует, как напрягаются его мышцы, как он весь каменеет и бесконечно долгую секунду не двигается.              — Что ты сказал? — голос Му Цина становится на почти целую октаву ниже и немного хрипит.              — Ты услышал, — теперь Фэн Синь доволен. Лёгкая обида за то, что Му Цин продинамил его на той вечеринке, всё ещё колет. И теперь, когда удаётся задеть самому, Фэн Синь даже не скрывает усмешки.              Му Цин оборачивается к нему и злобно щурится:              — Скажешь кому-то — я тебя закопаю. Живьём.              — Как страшно, — Фэн Синь разводит руками, выпуская его руку. — Страшно слышать от того, кто так сладко стонет на камеру за несколько сотен юаней.              — Я тебя прикончу, — Му Цин бросается на него без предупреждения. И бьёт кулаком сразу же. Попадает, чёрт его дери. Фэн Синь шипит от боли в скуле, перехватывает занесённую во второй раз руку, с силой отпихивает от себя и, распаляясь, наносит удар сам. Тоже не промахивается. Му Цин сгибается пополам, а Фэн Синь вздёргивает его за шиворот и прижимает к стене, протискивая между ног колено.              К ним уже бегут, чтобы разнять, но Фэн Синь успевает больно схватить Му Цина за подбородок и прошипеть:              — Держи руки там, где им место. В своём рту или в заднице. Это тебе идёт больше, чем распускать их и лезть в драку.              Му Цин дёргается, упирается ладонями в его грудь и, приподняв губу, обнажая верхний ряд зубов, словно оскалившийся хищник, говорит:              — Ты дрочил на меня и заплатил за это. Вот уж развлечения для такого крутого парня, как ты. Единственная возможность потрахаться, да? Никто не даёт?              Снова встряхнув его и прижав колено к паху, Фэн Синь открывает рот, чтобы ответить, но его оттаскивают за плечи подальше, и совсем рядом звучит напряжённый и взволнованный голос Се Ляня:              — Что вы творите? Прекратите немедленно.              Фэн Синь оборачивается к нему и скидывает с себя руки Хуа Чэна, который его держал. Тот делает шаг назад и становится рядом с Се Лянем, всем видом показывая, что если Фэн Синь скажет что-то не то, то драка начнётся уже по-настоящему. Фэн Синь его не боится, но расстраивать Се Ляня не хочет. Поэтому только качает головой и роняет:              — Всё в порядке.              За его спиной Му Цин демонстративно фыркает, подбирает с пола упавший рюкзак и, не прощаясь, уходит. Се Лянь провожает его обеспокоенным взглядом, а потом смотрит на Фэн Синя:              — Что произошло? Что вы не поделили?              Фэн Синь щурится, внимательно рассматривая его лицо.              — Ты же в курсе, чем он занимается, — он не спрашивает. Се Лянь слегка бледнеет и тут же хватает Фэн Синя за руку, утаскивая в пустующий кабинет по соседству, подальше от любопытных ушей зевак, собравшихся на звуки драки.              Закрыв дверь, Се Лянь дёргает себя за одежду. Он нервничает, но задаёт вопрос хоть и с мягкой, но требовательностью:              — Ты же не сказал ему что-то не то?              — Например, что он дрочит на камеру ради денег? — вскидывает брови Фэн Синь.              Се Лянь неразборчиво ойкает и краснеет. Хуа Чэн сразу же сводит брови к переносице:              — Выбирай выражения.              — С тобой вообще никто не разговаривает, — тут же обратно заводится Фэн Синь.              — Подождите, — Се Лянь берёт Хуа Чэна за запястье и успокаивающе поглаживает то большим пальцем. — Фэн Синь, я серьёзно, что ты ему сказал?              — Правду, — Фэн Синь складывает руки на груди.              — Как ты вообще узнал?.. — вздыхает Се Лянь. — Послушай, всё не так… просто, как может показаться. Но не говори никому, ладно?              Как будто Фэн Синь планирует. Он даже с Му Цином не планировал заводить подобный разговор и признаваться в том, что узнал о его секрете. Всё получилось само собой. Фэн Синь всегда быстро вспыхивал и не слишком умел — и хотел — контролировать эмоции. А Му Цин так раздражает своей демонстративной независимостью, что он не выдержал. Само с языка сорвалось под действием момента. Фэн Синь не жалеет о произошедшем, но не горит желанием повторять.              Потерев ушибленную щёку, он только качает головой:              — Не волнуйся об этом. Мы сами разберёмся.              — Представляю, как вы разберётесь, — Се Лянь закусывает губу.              Фэн Синь молчит. Он вообще не собирался разбираться. Ему нравится экранный Му Цин. У него стоит на экранного Му Цина, который не заигрывал с аудиторией, но имел свой шарм. И, чёрт возьми, у него мог встать на Му Цина и в жизни, но только в том случае, если он будет держать рот закрытым. В возможность этого Фэн Синь не верит, а потому портить себе впечатление неприятной реальностью не хочет, принимая решение держаться от Му Цина подальше.              В сети Му Цин не появляется всю следующую неделю, хотя в университете Фэн Синь его пару раз видит. Угрюмого, с зачёсанными волосами, в толстовках и самых обыкновенных джинсах, напяленных будто в спешке. Фэн Синь удивляется этому контрасту и почти стирает руки, отдрачивая себе каждый вечер во время просмотра выложенных роликов, где Му Цин совсем другой: развратный, протяжно стонущий, резкий, но не отталкивающий.              Воображение клинит. Фэн Синь понимает, что так продолжаться не может, иначе он сделает непоправимую ошибку.              Его срывает спустя вторую неделю, когда Му Цин наконец объявляется в эфире. Снова показательно трогает себя, проводит языком по накрашенным губам, прикрывает глаза и выполняет небольшие пожелания за донат. Фэн Синь наблюдает за этим жадно, почти моментально запустив руку в штаны. Внутри разгорается что-то неприятное и острое, колющее лёгкие. Давать определение этому не хочется. Очень не хочется. Но Фэн Синь не любит обманываться. Ещё в первый раз он явственно осознаёт, что хочет смотреть только один, без шумящего и кидающегося донатами чата.              В этот раз он сам берёт приват, обещая себе, что никто никогда не узнает, что его маленькие капризы превратились в большие. Конечно, у него нет проблем с финансовым состоянием, спасибо родителям, но тратить деньги на то, чтобы кое-кто, кого он знает в реальности, ублажал себя по его желанию, как минимум, неразумно.              — Как тебе нравится? — спрашивает Му Цин, когда отключается от общего чата. — Ты можешь показаться, если хочешь. Я не против тоже понаблюдать, — он подставляет ладонь под подбородок и смотрит в камеру из-под густо накрашенных ресниц.              Фэн Синь против, чтобы за ним наблюдали. Он не собирается выдавать себя, поэтому пишет: «нет, просто погладь себя пока». Му Цин хмыкает, но слушается. От этого внизу живота становится ещё жарче — от одного осознания, что Му Цин сейчас выполнит почти всё, что ему захочется.              Откинувшись на подушку сильнее, Фэн Синь разводит колени и крепче обхватывает член, придерживая ноутбук на животе.              «Я хочу, чтобы ты взял свой вибратор и облизал его. Представь, что это мой член», — набирает он. Му Цин, продолжая одной рукой медленно скользить по торсу, вынимает небольшой вибратор, с которым развлекался в одном из предыдущих роликов, и проводит языком по всей длине.              — Или у тебя побольше будет? — хитро щурится Му Цин. Он отбрасывает волосы назад, погружает головку вибратора в рот, после вынимает и тычется просто в язык, оставляя губы приоткрытыми. Фэн Синь шумно дышит. Это почти так же, как он и представлял. Если бы это был его член, он бы определённо занял бы весь рот Му Цина.              Но и так неплохо.              Трахает Му Цин себя этим же вибратором. Выгибается в своём кресле, закинув ноги на подлокотники, засовывает пальцы в рот, прикрыв глаза, и кончает прямо на живот, размазывая по нему сперму ладонью. Фэн Синь кончает через секунду после него. И завершает трансляцию с ощущением, что не удовлетворён полностью.              — Сколько ты берёшь за то, чтобы с тобой трахнулись? — он ловит Му Цина на очередной вечеринке Пэй Мина. Зачем тот на них ходит — непонятно. Он мало с кем общается, почти не пьёт, сидит большую часть времени один и просто наблюдает. Фэн Синь оттаскивает его в тесную кладовку, куда точно никто не заглянет и не помешает разговору.              — Ты ёбнулся? — Му Цин пытается вырваться из его захвата, но Фэн Синь только сильнее прижимает его к стене, вдавливая позвоночником в какую-то швабру. Му Цин морщится от боли и всё равно пытается отодвинуться: — Я не трахаюсь за деньги.              — Расскажи что поинтереснее, — Фэн Синь сильнее сжимает его запястья, чтобы не лез драться, снова протискивает колено между его бёдер и полностью забирает себе преимущество. — Ты трахаешься на камеру. За деньги.              — Это другое, отпусти меня, идиот долбанутый.              — Сколько? — Фэн Синь его встряхивает. — Пять тысяч? Семь? Сколько тебе нужно? Ты ведь это делаешь ради денег, а не потому что нравится. Вот краской ты обмазываешься, потому что кайфуешь от этого. А себя на камеру имеешь, потому что деньги нужны. Я тебе их предлагаю. Поэтому говори, за сколько ты готов?              Не нужно много ума, чтобы понять, почему Му Цин вообще этим занимается. Он не похож на человека, который повёрнут на сексе или на себе настолько, чтобы красоваться на камеру. На записях и эфирах он достаточно сдержан и почти за каждое действие просит оплату. Всё лежит на поверхности.              — С тобой — ни за сколько, — Му Цин вырывает руки из захвата и отталкивает его. — Больной на голову кретин.              — Значит, в привате готов, а так нет, — Фэн Синь ухмыляется, но больше его не трогает. Откидывается лопатками на противоположную стену и наблюдает, как на мгновение лицо Му Цина меняется. Но он почти сразу берёт себя в руки.              — Ты точно чокнутый.       — Не больше тебя. Что ж, приходи, как надумаешь.              Му Цин награждает его презрительным взглядом и вываливается из кладовки, сразу же натыкаясь на Пэй Мина. Тот присвистывает и показывает Фэн Синю, который выходит следом, большой палец в знак одобрения.              — Кретин, — цедит сквозь зубы Му Цин. Он бьёт Пэй Мина по руке и быстрым шагом удаляется к входной двери. Фэн Синь только вздыхает. Признаться, он планировал, что сегодняшний вечер закончится по-другому.              Ему не очень ясно, почему Му Цин отказывается. Фэн Синь может предложить хорошую сумму, деньги Му Цину нужны, в чём проблема? Какая разница, дрочить на камеру на радость нескольким десяткам людей за пару тысяч юаней или получить сразу столько же и даже больше, потрахавшись с одним? К тому же Фэн Синь вовсе не считает себя отталкивающим, чтобы убегать так быстро, будто он предлагает убить кого-то. Хотя, если подумать, по поводу убийства Му Цин не был бы настолько категоричен. По крайней мере, Фэн Синю так кажется.              — Что произошло? — Се Лянь выходит из гостиной. Снова озабоченный, едва заметной складочкой между бровей. — Я видел, что Му Цин ушёл. Вы опять что-то не поделили? Я ведь просил.              Оправдываться Фэн Синь не собирается. Он и так не в настроении. Только лекций от Се Ляня ему не хватало. Поэтому он бросает мрачное:              — Предложил ему деньги за секс. Убежал как ошпаренный.              — Ты сделал что? — не ушедший Пэй Мин приоткрывает от удивления рот.              — Ты идиот? — Хуа Чэн поглаживает Се Ляня по плечам, успокаивая и придерживая. Тот выглядит растерянным и разочарованным одновременно. И внутри Фэн Синя наконец-то просыпается ощущение, что он где-то облажался в расчётах.              — Что происходит? — Пэй Мин крутит головой из стороны в сторону, глядя на всех поочерёдно. — Что за драма?              Се Лянь снова вздыхает и трёт переносицу.              — Фэн Синь.              — Что?              — Надо поговорить, — Се Лянь кивает в сторону пустой кухни. Фэн Синь идёт туда за ним. Прислоняется бедром к подоконнику, закуривает и спрашивает:              — Ну?              Се Лянь кидает взгляд на Хуа Чэна, словно молчаливо советуясь с ним, а тот жмёт плечами и отворачивается, делая вид, что его это не касается. Но Пэй Мина вслед за ними не пускает, несмотря на возмущения.              — Это мой дом, вы забыли? — говорит тот, пытаясь просунуть в щель между дверью и косяком голову.              — Но не твои проблемы, — отрезает Хуа Чэн, выталкивая его окончательно, чтобы закрыть дверь.              Се Лянь опускается на стул и молчит пару минут. Фэн Синь даже успевает докурить почти до половины, когда тот всё-таки начинает говорить:              — Му Цин занимается этим из-за матери.              — Что? — Фэн Синь ожидал услышать всё, что угодно, но не это. Звучит абсурдно.              — Она болеет. Их страховка не покрывает все расходы, а в благотворительных фондах большие очереди. Приходится подрабатывать. Но денег с такой работы не хватает, поэтому он ввязался в это, — Се Лянь убирает прядь волос за ухо и ёрзает. Ему явно неловко рассказывать подобные вещи. — Он говорит, что после этого года ему обещали место в хорошей фирме, если пройдёт по экзаменационным баллам, поэтому подработку совсем пришлось бросить, чтобы заняться учёбой. Ну и… остальное ты знаешь, — он слегка передёргивает плечами. — То, что ты предложил… это не к месту. Тебе надо извиниться.              Фэн Синь готов застонать. Он чувствует себя полным идиотом. Конечно, он был прав по поводу мотивации Му Цина, но не думал, что у того всё настолько серьёзно. Фэн Синь думал, что Му Цину банально не хватает денег на какие-нибудь шмотки, косметику его дурацкую, от которой в паху сводит, на оплату жилья, в конце концов, а переезжать во что-то более бюджетное не хочется. А тут…              — Почему он не обратится за помощью? — спрашивает он. И кивает на Хуа Чэна: — Да хоть к тебе.              Хуа Чэн точно может помочь. У того необъятное количество связей, мутное прошлое и куча возможностей. И это одна из причин, почему Фэн Синь ему не особо доверяет, но не признать факт его едва ли не всемогущества не может.              Се Лянь слабо улыбается, протягивая Хуа Чэну руку и переплетая их пальцы в замок.              — Он упрямый. Если Му Цин может сделать что-то сам, то делает это сам. Он считает, что лучше заниматься тем, чем он занимается, а не просить помощи у кого-то. Думаю, дело в этом.              — Придурок, — цедит Фэн Синь, но как-то беззлобно. Виски вдруг начинает ломить, но не от выпитого — просто осознание глупости произошедшего накатывает. И как расхлебать эту кашу Фэн Синь понятия не имеет.              Ему и не приходится. Пока он то и дело возвращается мыслями к этому, просматривая ролики Му Цина, но теперь ловит себя не на возбуждении, а на подкатывающей тошноте и злости, потому что его приводит в бешенство, что они лежат в открытом доступе, Му Цин приходит к нему сам.              — Адрес Пэй Мин дал, — вместо приветствия говорит он, переступая порог квартиры. Сейчас он выглядит почти так же, как на своих записях: с распущенными волосами, накрашенными глазами, разве что без помады.              Фэн Синь непонимающе хмурится, но пройти в коридор даёт. С того случая на вечеринке прошла почти неделя, они больше не виделись. Фэн Синь перебирает варианты, по какому поводу Му Цин к нему заявился, и замирает, когда тот говорит:              — Десять тысяч.              — Что?              — Десять тысяч за секс со мной. Ты же сказал назвать цену. Я называю.              Прищурившись, Фэн Синь оглядывает его с головы до ног. Надо же, и правда подготовился. В узких джинсах, в кофте, которая почти съезжает с одного плеча, открывая и ключицы, и ту самую родинку между ними. Фэн Синь возвращает взгляд к его лицу и усмехается:              — Губа не дура. Зачем тебе столько денег?              — Не твоё дело. Ты хотел трахнуть меня, так трахай, а не задавай вопросы.              — Какой-то ты не возбуждающий, — Фэн Синь тянет к нему руку и поправляет волосы, заводя их за ухо. Му Цин ощутимо напрягается, но в этот раз не отступает, а смотрит с вызовом.              Фэн Синь лжёт. Му Цин возбуждает и когда язвит. В таком состоянии даже больше возбуждает, чем сговорчивые и довольно мягкие прошлые партнёры Фэн Синя. Впрочем, это нисколько не мешает Фэн Синю оценивать ситуацию. После полученной от Се Ляня информации всё приобретает совершенно другой оборот. И если ещё неделю назад он бы без разговоров потащил Му Цина в кровать, то теперь он, подцепив его за локоть, тоже ведёт туда, но по дороге пытается сообразить, как копнуть поглубже и выяснить, что произошло.              Вокруг Му Цина — непробиваемая броня. Даже таран не возьмёт. Заупрямится ещё больше. Сейчас Фэн Синь это понимает лучше всего. Задавать вопросы — бесполезно. Это он тоже понимает. Потому с нарочитым спокойствием усаживает на кровать и опускается рядом.              — Десять тысяч так десять тысяч, — бормочет он, склоняясь ближе и, обхватив лицо Му Цина руками, касается его сведённых напряжением губ.              Первые мгновения Му Цин не шевелится. Даже рот не открывает. Сидит, сложив ладони на коленях, и будто бы просто ждёт, когда всё закончится. Фэн Синь тычется языком, пытаясь раскрыть его губы, и слабо гладит большими пальцами щёки, спускаясь к плечам. Му Цин шумно выдыхает и всё-таки отвечает.              Скованно и неумело.              Подозрения ещё сильнее одолевают Фэн Синя. Он отрывается от Му Цина и отстраняется на пару сантиметров, внимательно вглядываясь в его лицо. После чего снова целует, но уже в шею, несильно оттягивая за волосы. Му Цин рядом с ним снова каменеет. Фэн Синь явственно ощущает даже через два слоя рёбер, как сильно бьётся его сердце. И вновь отстраняется.              — Ты же… — он прикрывает на мгновение глаза и всё-таки продолжает: — Только не говори, что у тебя вообще нет опыта.              — Конечно, есть, — тут же выдаёт Му Цин, вскидываясь. Его ложь так очевидна, что Фэн Синь почти готов расхохотаться. Но ему невесело. Он трёт виски, отсаживаясь на край кровати и уперев локти в колени.              — Ты ненормальный, — выдыхает он. — Дрочишь на камеру, не имея опыта в сексе, приходишь трахнуться в первый раз за деньги. Может, тебе к психиатру нужно?              — Тебе какая разница? — глухо откликается Му Цин. И снова добавляет едкости в голос: — Мы трахаемся или нет? Иначе я найду кого-нибудь другого.              Фэн Синь кидает на него взгляд через плечо и медленно качает головой:              — Не найдёшь. Ты ведь ко мне пришёл только, потому что больше не к кому.              — В любом случае…              — В любом случае, — прерывает его Фэн Синь, — ты сейчас ложишься спать. Уже поздно. Утром решим.              — Мне нужны эти деньги, — Му Цин выглядит раздосадованным. Он трясёт головой, раскидывается вдруг на кровати, разводит пошире ноги и полностью перевоплощается в того Му Цина с записей и эфиров. Фэн Синю приходится подняться и отступить, чтобы не попасться в такую примитивную, но всё равно работающую ловушку.              Всё и так слишком сложно. Он мог бы без проблем трахнуться сейчас, заплатить за это, но это решит только одну проблему, о которой Му Цин не говорит. Что делать с ворохом других — чёрт его знает. Му Цин гребаный девственник, который зарабатывает на лечение матери дрочкой и готов продать свой первый раз. Фэн Синь не романтик, но не лишён хотя бы чувства собственного достоинства.              Покупать чью-то девственность он не планирует.              Он собирается выйти из комнаты, но Му Цин неожиданно оказывается рядом, переползая на край кровати, и хватает его за запястье.              — Пожалуйста, — едва слышно выдавливает он, смотря в сторону. Просить о чём-то явно не его сильная сторона. — Мне правда нужны эти деньги.              Фэн Синь знает. Он вздыхает, опять закрыв глаза, а после мимолётно гладит по волосам и осторожно высвобождает руку.              — Спи, — повторяет он. — Разберёмся утром.              Он выходит из спальни раньше, чем Му Цин успевает ответить. Закрывает дверь и надеется, что тот не станет выбегать и скандалить, а послушается и, если не уснёт, то хотя бы просто полежит и подумает о том, что собирался натворить.              Фэн Синь закрывает дверь и в кухню, когда перемещается туда, садится на стул и закуривает, набирая номер Се Ляня. Если кто-то и может быть в курсе ситуации, то только он.              — Алло? — Се Лянь отвечает не сразу, через несколько гудков. У него довольно сонный голос, но Фэн Синю сейчас не до извинений.              — Что с его матерью? — сходу спрашивает он.              — Фэн Синь, сейчас не время. Давай завтра, — Се Лянь явно с трудом подавляет зевок.              — Мне нужно знать сейчас.              — Это не твоё дело, я не могу рассказать, — тихо отвечает Се Лянь.              Фэн Синь сжимает между пальцами сигарету, почти ломая её, и затягивается поглубже, одновременно прислушиваясь к происходящему за дверьми. Не хватало только, чтобы Му Цин решил сбежать. Но пока всё тихо.              — Если он приходит ко мне и предлагает переспать с собой за десять тысяч юаней, то это уже моё дело, — отрезает Фэн Синь.              Се Лянь на том конце провода замолкает. Фэн Синь может представить, как вытягивается в удивлении его лицо, как он кусает губы и, вздохнув, наконец отвечает:              — Его матери срочно нужна дорогостоящая операция. Откладывать нельзя, иначе откладывать нечего будет. Я… Не говори ему, что я в курсе. Случайно узнал.              Случайно, конечно. Фэн Синь мысленно хмыкает. Се Лянь всегда такой — волнуется обо всех, пытается как-то помочь, поэтому и просит Хуа Чэна об одолжениях.              — А что эти фонды, в которые они обращались? — Фэн Синь вытаскивает из пачки вторую сигарету и сразу же закуривает вслед за первой. Он не нервничает, он пытается найти какое-то решение. Му Цин в отчаянии, если приходит и о чём-то просит. Ну точно идиот. Просит ведь не о том.              — Ничего, — отзывается Се Лянь. — Говорят ждать очереди. Фэн Синь, — окликает он его, — не дави на него.              — Да, хорошо, — он отмахивается. Мысли заняты уже другим.              — Фэн Синь, — более строго говорит Се Лянь.              — Я тебя слышал. Спасибо.              Фэн Синь вешает трубку и даёт себе ещё несколько минут, чтобы всё обдумать. Он понимает Му Цина в одном — просить помощи не всегда хочется. Иногда совсем не хочется. Но ситуация слишком критическая, чтобы у него были сомнения по поводу принимаемых решений. Фэн Синь вновь берёт в руки телефон и набирает номер отца. Если кто-то и может помочь, то это он или Хуа Чэн. Просить о чём-то Хуа Чэна Фэн Синь не станет даже, если мир начнёт разваливаться.              Разговор с отцом получается долгим и выматывающим — того не устраивают краткие объяснения. Через час Фэн Синь наконец возвращается в спальню и обнаруживает, что Му Цин действительно спит. «Из упрямства остался, — мелькает в голове Фэн Синя. — Ещё раз с утра хочет попробовать?». Он усмехается и присаживается с краю, легко убирая волосы Му Цина с его лица и несколько секунд просто наблюдая.              Он не жалеет, что ввязался в это. По крайней мере, совесть его не будет мучить. И это меньшее, что он получит из этой ситуации. Если повезёт — получит гораздо больше. Может быть, Му Цин расщедрится на «спасибо». Фэн Синь бы послушал.              Утром он просыпается первым и сразу же открывает почту. Отец уже выслал туда все инструкции, занявшись его просьбой сразу. Фэн Синь как раз дочитывает письмо, когда в кухню входит Му Цин. Сонный, со слегка расплывшимися стрелками, потому что умываться вечером он не стал, с собранными в свободный хвост волосами. Какой-то очень домашний и уютный, потирающий ладонью лицо и зевающий.              Фэн Синь отвлекается от монитора и откровенно любуется несколько мгновений, а потом кивает на стул:              — Садись. Есть разговор.              — У тебя нет десяти тысяч, и ты хочешь поторговаться? — едко спрашивает Му Цин, сразу же возвращая Фэн Синя в реальность, где Му Цин не бросается благодарностями, а язвит и отравляет всё на свете. В том числе и себя. «Какая дурная защитная реакция», — думает Фэн Синь, наблюдая, как Му Цин бесцеремонно отбирает у него ополовиненную кружку с кофе и делает оттуда глоток.              — Мы будем говорить о твоей матери и операции, ради которой ты хотел раздвинуть ноги, — подготавливать почву бесполезно. Чем быстрее они решат эту проблему, тем будет лучше для всех.              Му Цин так и замирает с кружкой в руках. Фэн Синь просто ждёт, когда он поставит её на стол. Ждёт, когда взорвётся и, может быть, начнёт кричать о том, что это его не касается. Но тогда он получит тот же ответ, что и Се Лянь: Му Цин в его квартире — значит, касается.              Но вместо криков Му Цин спрашивает тихо, пусть и не без угрозы в голосе:              — Откуда ты знаешь?              — У меня свои источники, сейчас не об этом.              — Се Лянь, — Му Цин закатывает глаза.              — Даже если он, ты хочешь пренебречь возможностью спасти жизнь твоей матери и не раздвинуть при этом ноги?              Му Цин сверлит его взглядом всего секунду, а потом коротко и дёргано кивает:              — Говори.              — Вас возьмёт на своё обеспечение один благотворительный фонд. Они поставят вас первыми в очереди, поэтому твою мать положат на операцию уже на этой неделе. Нужно только заполнить документы и подписать согласие. Думаю, с этим ты справишься. Но если нужна будет помощь юриста…              — Не нужна, — отрезает Му Цин.              — Я так и думал, — Фэн Синь кивает. — В любом случае, мне нужен адрес твоей почты, чтобы я отправил все файлы.              — Разве это не означает, что кто-то, кому тоже нужна помощь, не получит её в срок? Это…              — Нечестно? — Фэн Синь приподнимает брови. Му Цин в ответ неопределённо жмёт плечами.              Вернув себе кружку, Фэн Синь медленно допивает кофе и твёрдо, ставя точку во всех, в том числе и своих, сомнениях, говорит:              — Ты зарабатываешь тем, что позволяешь дрочить на тебя и дрочишь сам, снимая это на камеру. Нет, Му Цин, это не нечестно.              Му Цин отводит взгляд и молчит некоторое время, пока Фэн Синь разбирается с остальными письмами.              — Какие условия? — вновь подаёт голос Му Цин.              Подняв голову от монитора, Фэн Синь держит паузу. Он знал, что такой вопрос будет. И сам собирался его поднять, потому что условия и правда есть.              — Из обязательных — ты бросаешь то, чем сейчас занимаешься. Никаких записей. Удаляешь профиль и сваливаешь оттуда, пока ещё есть возможность.              — Ты не можешь мне запретить, — Му Цин тут же принимает это в штыки. Другого Фэн Синь не ожидал.              — Не могу, — кивает он, встречаясь с ним взглядами. — Но я запрещаю.              Он возвращается к письмам и открывает то, что прислали из университета. Там список работ, которые нужно сдать до экзаменов. Довольно утомительный список. Фэн Синь уже заранее чувствует, сколько ночей ему придётся над этим просидеть.              Му Цин елозит на соседнем стуле, явно что-то взвешивая для себя. Принимает верное решение, потому что дальше спрашивает совсем другое:              — А из необязательных?              — Что? — рассеянно уточняет Фэн Синь, снова поднимая на него взгляд.              — Необязательные условия. Ты сказал «из обязательных», значит, есть и необязательные.              — А, — кивает он. — Да, есть. Ты можешь пойти со мной куда-нибудь. В кино, в парк аттракционов, поужинать, прогуляться по набережной, я не знаю. Куда ты хочешь? — спрашивает он, не без улыбки наблюдая, как изумлённо на него смотрит Му Цин. — Может, поцелуемся на закате, как в каком-нибудь дурацком фильме, на который мы и пойдём в кино, потому что именно на них ходят парочки. А, если у нас всё получится, то ты накрасишь губы этой своей помадой и покажешь вживую то же, что вытворял в привате.              Лицо Му Цина практически неподвижно, пока он слушает. А потом как-то враз расслабляется, и уголки его губ едва-едва приподнимаются.              — Когда, — говорит он.              — Что «когда»?              — Не если, а когда у нас всё получится, — уточняет Му Цин.              Фэн Синь прячет смешок за кружкой с остатками кофе. «Когда» гораздо лучше «если». И нравится ему куда сильнее.              Когда. Когда у них всё получится.