Забить на канон!

Торин, разбуженный Фили, в первые минуты не мог понять, чего от него хочет племянник, и только недоумённо смотрел на встревоженного парня. -Дядя, вставай и одевайся, Смоуг хочет с тобой поговорить, - в который уже раз терпеливо повторял Фили. - Дракон?! – наконец осознал суть происходящего король. - Ну, да, выглянул из дверей и велел тебя позвать. Торин оглянулся на вход, там, и верно, виднелась голова Смоуга. Король вздохнул и начал одеваться. Набросив на плечи, наконец, шубу, Торин в сопровождении Фили направился к двери. С минуту Торин и Смоуг молча смотрели друг на друга, причём оба в какой-то степени испытывали чувство лёгкого раскаяния. Торин думал о том, какого дурака свалял дед, поручив рассчитываться с драконом Гэндальфу, а Смоуг мрачно размышлял о скитаниях гномьего народа, в сущности, не особо-то и виноватого, но натерпевшегося по его милости всяческих неприятностей. - Я слушаю тебя, Смоуг, дракон с Севера, - начал, наконец, Торин. - Ну, значит, погостил я у вас, пора мне уже и домой, - опустив глаза, промолвил дракон. - Стало быть, сжечь город, вломиться в гору, разрушить королевство и проторчать в нём безвылазно семьдесят лет, предварительно выгнав хозяев, - это называется «погостить»? – ухмыльнулся Торин. - Ну, как бы там не называлось, а только я улетаю на Север, - не смутился Смоуг. – Ты только вот что, позови-ка своих, извиниться надо бы, чтобы совсем уж с чистой совестью домой возвращаться. Торин покачал головой. Это же надо! Про чистую совесть запел… Да куда деваться, если есть возможность так легко, бескровно вернуть Эребор, преступлением было бы не воспользоваться ею. Король повернулся к племяннику, который, затаив дыхание, стоял позади, боясь пропустить хоть слово из исторической беседы. - Фили, зови всех! И наших гостей – тоже! Принц кивнул и бегом бросился к лагерю, где уже вовсю бушевал подъём. Гномы, позёвывая, сворачивали лёгкие матрасы, Бильбо хлопотал у костра над котелком, Ричард заканчивал первый круг утренней пробежки, Дин отщёлкивал фотоцикл под девизом «Утро в горах» с Кили в качестве модели, Двалин обучал Эйдана топорометанию, Ори разучивал очередной перл устного народного творчества. И только ПиДжей, более других придавленный грузом ответственности за вверенный ему каст, сладко почивал, подложив под голову заветный рюкзак. Примчавшийся наследник быстро собрал единомышленников вокруг себя и кратко обрисовал обстановку текущего момента. Балин, первым сообразивший, что дело идёт к абсолютно мирному возвращению родного дома в собственность, поддержал наследника, призвав немедленно двигаться к двери. Но тут взволнованное общество оглушил громовой глас. - Мириться?! С драконом?!! Нет! Только война, кровавая и беспощадная, пока кто-то не победит! И пусть мы сложим головы, но мы обессмертим свои имена в веках, о нас будут рассказывать легенды и складывать песни! – Гэндальф стоял позади безмятежно спящего ПиДжея, его глаза метали молнии, высокая фигура, обёрнутая плащом и увенчанная остроконечной шляпой, была исполнена величия и несгибаемости под ударами судьбы. Гномы оторопело взирали на невесть откуда взявшегося чародея, ПиДжей причмокнул во сне и перевернулся на другой бок, а Ричард, припоминая, как именно складывал голову маг во время стычки гномов с орками, иронически улыбался. - Гэндальф, - голос Фили звучал тихо и ровно, но при этом угрожающе, - если ты сию секунду не прекратишь пороть чушь, - тебе конец! И колдовства твоего не побоюсь! Тебе крови хочется? Проливай! Только свою, а не нашу!! Гномы перевели взоры на старшего принца, убедившись, что его обычно безмятежно-весёлые голубые глаза умеют метать молнии не менее страшные, чем глаза Гэндальфа. Чародей, слегка поумеривший прыть, окинул взглядом армию. Гномы смотрели на него недобрыми глазами, в мускулистых руках Двалина пушинкой поигрывал боевой топор. - Ну, как хотите, - пожал плечами притихший чародей. – Идите, позорьтесь, миритесь, целуйтесь с драконом, а меня увольте! Гэндальф уселся на камень, обиженно отвернувшись от всех, и уставился в небо. Фили махнул на него рукой и дал знак выдвигаться к Торину. Пока Ричард и Эйдан скорым порядком собирали вещи, Дин принялся будить начальство. - А? Что?! Где?!! Орки?!!! – подхватился спросонья Питер, прижимая к груди драгоценный рюкзак - Свои, - успокоил его Дин. – Смоуг улетает, быстро поднимайся, идём к дверям. Когда участники похода достигли запасного входа в гору, перед их глазами предстала дивная картина. Торин сидел на камне рядом с головой Смоуга и горячо спорил с ним о функциональных качествах мифрила. Дракон восхищался металлом и считал его недосягаемым по прочности, Торин же давал мифрилу оценку среднюю, считая данный продукт металлургии уже устаревшим и не отвечающим современным требованиям. Увидив подошедшую компанию, спорщики враз прекратили прения. Фили, подойдя к королю, что-то тихо сказал ему. Торин, покосившись в сторону лагеря, кивнул и недобро сощурился. Смоуг, оглядев собравшееся общество, откашлялся и приступил к покаянию. -Подгорный народ! – торжественно начал он. – Я хочу принести вам свои извинения. Признаю, увлёкся малость, выгнав вас из дома, виноват. Хотя, как посмотреть! Ваш Гэндальф тоже, того… Ну, кто так поступает?! А вы бы не обиделись? - Смоуг, не отклоняйся от темы… - тихо проронил Торин. - Ну, да ладно, - не моргнув глазом, продолжил дракон, - главное, что я улетаю домой, на Север, и вы возвращаетесь домой, в Эребор. Все довольны, все дома! Ну, я тогда пополз к главному входу, а то тут у меня только голова пролазит. И вы туда подтягивайтесь, у ворот и простимся… Голова Смоуга исчезла, а гномы, как по команде, загомонили, возбуждённо обсуждая главный вопрос: можно ли верить дракону? После долгих споров пришли к мнению, что в данном случае можно, и дружно выдвинулись к парадным воротам Эребора. Бильбо шёл позади всех, и Ричард, замедлив шаг, поравнялся с ним. Опечаленное чем-то лицо хоббита он давно заметил и, кажется, догадывался о причине депрессии, никак не соответствующей столь позитивной ситуации. Но разговор об Аркенстоне начинать пока не стоило, и Армитадж затеял с Бильбо невинную беседу о достоинствах горного климата. Уже на подходе к воротам Ричард, услыхав сзади сопение, оглянулся и увидел Гэндальфа, спешащего за отрядом. Ждать второго выхода Смоуга на сцену гномам долго не пришлось. Они не простояли у ворот и пяти минут, как тяжёлые металлические створы огромных дверей распахнулись, и дракон явился хозяевам горы во всём своём великолепии. Его туловище от шеи до хвоста сверкало и переливалось блеском драгоценных каменьев, покрывавших чешую дракона плотным ковром. - Смоуг, - раздался в тишине недоумённый голос Торина, - что это на тебе? - А-а, - смутился дракон, - это я тут у вас, от нечего делать, камушки перебирал, потом проволоку золотую нашёл, ну и жилетку себе сплёл. Только извините, снять не могу, застёжку заклинило. - Ну-ну, - усмехнулся Торин в бороду. – Что ж делать, лети так, раз заклинило… Дракон покивал на прощание всем головой, не заметив вовремя упавшего за камень Гэндальфа, коротко разбежался и взмыл ввысь, взяв курс в направлении Озёрного города. Армия освобождения и попаданцы парадным строем торжественно вошли в Эребор через парадные ворота. *** Лететь Смоугу было неудобно, во-первых, жилетка ограничивала широту взмаха крыльев, во-вторых, в ней было очень жарко, и, подлетая к Озёрному городу, дракон уже основательно взмок от напряжения и жара. Проклятая застёжка, заело же её так не вовремя! А Торин, небось, думает, что он, Смоуг, слукавил, на камни польстился… Да на кой чёрт эти камни, домой бы поскорее попасть! Стража Эсгарота ещё издалека заметила приближающегося к городу дракона. Жители в панике заметались по улицам, спеша в свои дома, прячась по подвалам и погребам. Лучший лучник города, Бард, быстро поднялся на сторожевую вышку и внимательно вгляделся в странно сверкающего в лучах солнца дракона. - Медленно почему-то летит, давайте лук, попробую попасть, - распорядился Бард. Ему тут же принесли оружие, он натянул тетиву и стал ждать, когда дракон достигнет самого большого, центрального озера города, ведь страшно подумать, что будет, если дракон рухнет не в воду, а на дома… Пролетая над большим озером посередине города, Смоуг заметил, что улицы пусты, и только на башне копошатся человеческие фигурки. Лететь стало тяжело, он обливался потом и уже подумывал, не приземлиться ли где-нибудь за городом, чтобы как-то попытаться отгрызть проклятую застёжку. Не успел Смоуг как следует обдумать эту мысль, как откуда-то снизу взвилась тяжёлая стрела с мощным наконечником, угодив прямо по крючочку застёжки. Лишившись заклинившего крючка, застёжка развалилась, и тяжёлый жилет, соскользнув с драконьего тела, камнем полетел в озеро. Стражники и Бард зачарованно смотрели, как тяжёлый сверкающий дракон падает в озеро. Вот он с жутким шипением рухнул в воду, взметнувшуюся в небо миллионами брызг, и город ненадолго окутало густое облако пара. Когда оно исчезло, жители вывалили из своих домов и до вечера праздновали победу над могучим драконом, прославляя Барда. А Смоуг, облегчённо вздохнув и сразу почувствовав себя значительно лучше, полетел дальше, мысленно благославляя столь меткого стрелка… *** Уже второй день гномы и отряд спасателей жили в Эреборе. Гномы восторженно бродили по залам, радостно узнавая знакомые интерьеры, радуясь каждой мелочи. Фили и Кили, назначенные Торином экскурсоводами, с удовольствием показывали попаданцам и хоббиту свой дом: ювелирные мастерские и кузницы, роскошные залы, шахты, где добывались драгоценные камни и руда, плавильни и дома гномов. В горе уже кипела работа: гномы с энтузиазмом принялись наводить порядок и писать письма родным с просьбой оповестить весь подгорный народ о возможности возвращения в родной город. На фоне всеобщего эмоционального подъёма в глаза бросались нерадостные лица троих. И, если недовольная физиономия Гэндальфа была привычна и особого удивления ни у кого не вызывала, то печальное лицо Бильбо и расстроенный вид короля, мечущегося по всему Эребору и что-то отыскивающего, всерьёз беспокоили всех. Попаданцы часто видели, как Бильбо, надев на палец кольцо, тихонько сидит где-нибудь в уголке и грустными глазами рассматривает крупный бриллиант. В один из таких моментов Ричард присел рядом и мягко спросил: - Мистер Бэггинс, вы из-за этого так грустите? - Что? – вздрогнул хоббит. – А-а, ну да. Я его нашёл на полу, ещё когда мы с Вами на переговоры к Смоугу ходили. Он меня просто заворожил. Вы не думайте, я ведь понимаю, что должен отдать его Торину, это ведь символ Эребора, его главная реликвия. Он ищет его… Конечно, я поступаю недостойно, но я просто не в силах расстаться с этим чудом. Что мне делать, ума не приложу! - Я думаю, нужно всё-таки найти в себе силы вернуть Аркенстон Торину, пока не поздно, - уверенно произнёс Ричард. - Пока не поздно? Вы думаете, король будет очень на меня сердит? Накажет? - Нет, ну, что Вы! Нет, конечно! – улыбнулся Армитадж. – Я имею ввиду совсем другое, но пока об этом не будем. Снимайте своё кольцо, и идёмте сдаваться. Если что, я Вам помогу объяснить всё королю. Бильбо благодарно посмотрел на актёра и снял кольцо. По дороге к покоям Торина их встретил Кили и сообщил, что дядя поручил ему найти мистера Бэггинса. Он собрал всех в тронном зале, и хоббит ему крайне необходим. Бильбо вздохнул, и все трое поспешили в главное помещение королевства. Торин сидел на троне, Фили, Гэндальф и Балин стояли рядом. Король жестом пригласил Бильбо выйти на середину зала и встать перед троном. - Мистер Бэггинс, - торжественно произнёс Торин, когда хоббит последовал его знаку, - заявляю при множестве свидетелей, Вы выполнили все пункты своих обязательств вот по этому контракту. Своим умом, находчивостью, бесстрашием Вы в значительной степени способствовали успеху нашего опасного путешествия. Честные гномы активно закивали головами, подтверждая сказанное королём. - Если Вы помните, Вам, согласно этому же контракту, полагается четырнадцатая часть той прибыли, которую мы получим по результатам нашего похода. Мы вернули себе всё наше богатство… - И четырнадцатую часть его я сейчас Вам отсчитаю! – перебил короля Гэндальф. - Гэндальф, - тихим зловещим голосом прошипел Торин, - ты уже однажды отсчитал гонорар Смоугу. Напомнить, чем это кончилось?! - И вольно же Вам, Ваше величество, столько лет всякую ерунду помнить! – возмутился чародей. – Прекрасным образом всё посчитаю! Получит он своё, от нескольких золотых монет мы не обеднеем, в конце концов. - Несколько монет?!!! - взбешённый король начал приподниматься на троне, но Фили, успокаивающе сжав руку дядюшки, заставил его сесть и глазами дал какую-то команду брату. Кили, кивнув, похлопал по плечу Двалина, и они быстро и неслышно встали по обе стороны от Гэндальфа, многозначительно положив руки на зачехлённые мечи. Маг сник и предпочёл раствориться в толпе гномов. Успокоившись, Торин кивнул Балину, тот сделал знак Бифуру и Бофуру, немедленно вынесшим для Бильбо три сундука среднего размера, наполненных драгоценными камнями и четыре объёмистых мешочка, набитых золотыми монетами. Бильбо покраснел, на глазах его выступили слёзы. Какой же он негодяй! Торин честно держит своё слово, а он, Бильбо Бэггинс, как поступает? Украл священный камень… Конечно, украл, что же это, как не кража? Присвоил себе чужую ценность… Бедный Торин убивается, ищет этот камень, вон, весь Эребор перевернул… Нет, будь, что будет, а дальше так жить невозможно. - Ваше величество… Торин… - пробормотал хоббит. – Я.. я не достоин ни Вашей дружбы, ни хорошего ко мне отношения. Вот. Вы его ищете по всему Эребору, а я взял его, украл, то есть. И Бильбо протянул руку вверх ладонью, на которой лежал Аркенстон. Все, затаив дыхание, уставились на огромный бриллиант невиданной красоты. Озадаченный Торин поднялся с трона и подошёл к Бильбо. - Что это? А, Аркенстон! – разочарованно произнёс король. – Вы его нашли, и он Вам так понравился? Так присоедините его к своей четырнадцатой части, дел-то! – с этими словами король откинул крышку одного из сундуков и бросил туда Аркенстон. Брови ПиДжея, внимательно наблюдавшего за этой сценой, поползли вверх. - Дорогой мистер Бэггинс, - мягко продолжал король. – Я ещё в своём уме, чтобы так убиваться по обыкновенному камню. И ищу я вовсе не его, конечно. Мне очень хочется найти свой кузнечный молот. Трор получил его от своего отца, мой отец – от Трора. Перед самым вторжением Смоуга отец отдал его мне. Но я не успел сделать этим молотом ни одного удара, - нам пришлось спешно покинуть Эребор. Вот его я сейчас и ищу, и не успокоюсь, пока не найду, уж поверьте мне! Ричард изумлённо смотрел на Торина. «И за каким чёртом меня заставили какого-то психа изображать?!» - пронеслось в голове актёра…