Игра с отчаянием: Life Will Change

             Когда двери открылись, ученикам предстала круглая зала. Круглая зала, огромная круглая зала с каким-то подобием кафедр-трибун, образующих круглый стол, поодаль от которых стоял алый трон с бархатной подушечкой — там уже расположилась Тау.       Оформление стен отдавало мрачностью. Тёмные тона, напоминающие туманный лес со скрюченными деревьями, с могильными плитами в европейском стиле… Около самого потолка плавно кружилась по помещению луна, мерцая своим серым светом.       Пол, выложенный шахматной чёрно-белой плиткой, точно бы лишний раз подчёркивал то, что в скором времени должно было случиться — жизнь или смерть, правосудие или несправедливость, истина, которая выйдет наружу, или обман, который поглотит их всех.       Восемнадцать кафедр, восемнадцать деревянных постаментов, с табличкой с именем ученика и его таланта. Но только за кафедрой Урсулы стояла чёрно-белая фотография, перечёркнутая алой краской, чем-то напоминающей кровь.       Акечи, первым пройдя вперёд, осматривался, вертя головой по сторонам.       — Вы прямо расстарались, Тау-сан. Не могу сказать, что это хоть каплю похоже на зал суда…       Тау фыркнула, после чего закинула в рот чипс — пачка из-под которых у неё возникла в руках.       — Тоже мне специалист нашёлся. А ну по местам! Живо-живо! — она помахала рукой от себя. — Или вам нужно отдельное приглашение? И так кучу времени убили зазря!       — Тау-сан… — Моришиге поднял руку. — А… почему здесь есть портрет Урсулы-сан? Она же…       В глазах у куклы возникли слёзы, а в ладонях — носовой платок.       — Как вы можете так говорить, Актёр-сан! — пуская крокодильи слёзы, воскликнула Тау. — Она же была вашим верным товарищем. Верным-преверным товарищем! Неужели она не заслужила хотя бы немного уважения после смерти?! Вы разбиваете моё сердечко! — Кукла ударилась в истерику… впрочем, только бы ленивый не заметил, как она ухмылялась при этом, не забывая лить слёзы. Высморкалась в носовой платок.       Ученики переглянулись. На их лицах так и застыло недоумение. Акира сделал шаг вперёд.       — Прекратите этот цирк, Тау-сан. — Он оскалился. — Вам мало было нас запереть, вам мало было заставить нас убивать друг друга… теперь вы хотите ещё и оскорбить память мёртвых?!       Внезапное выступление Бариста мало того, что привлекло к себе внимание, так и вызвало новую волну удивления. Вот уж кто молчал так молчал… Даже Тау прекратила маяться дурью, и, подавшись вперёд, изучающе смотрела на Акиру.       — Вам мало было заставить нас видеть друг в друге врага, вам мало было схлестнуть нас интересами, вам мало было заставить нас хотеть на волю любой ценой, вам!..       — Вы про диски, что ли, Бариста-сан? — Тау невероятным образом очутилась на животе, подложив ручки под подбородок. — Так их не все получили. Некоторые из вас… — Она оскалилась. — Настолько ужасны в создании социальных связей, что мне пришлось помучиться ради них! А другие вообще — мебель!       — Мебель? — поднял голову Акечи.       Слова Тау произвели фурор: если до этого ученики стояли дружной группкой, то, услышав, что диски достались не всем… Все дружно отскочили друг от друга, с подозрением смотря на соседа сбоку. Разве что Минато и Моришиге, всё это время державшие Акихико под руки, ограничились тем, что вздрогнули.       Хитаги зевнула, так и оставшись на своём месте.       — Я не получила диска, и что? — она склонила голову набок. — Тау-сан, вы просто сейчас тянете наше время! — она подошла к Бариста и положила руку ему на плечо. Подалась вперёд. — Карасу-сан, не переживайте так. Мы ещё ей покажем. А пока — не надо. Приберегите ярость для убийцы Урсулы!       Кёко, заметив, как Азартный игрок подошла к Бариста, напряглась. И как только та отошла от него, направившись к кафедре… Кёко сама не поняла, как она телепортировалась к нему и взяла его за руку.       Акира моргнул и посмотрел на Кёко. Та отвела взгляд.       — Кхем! — Тау снова сидела прямо на своём царском месте. Она хлопнула в ладоши. — Как ни грустно с этим соглашаться, но в чём-то Игрок-сан права. По местам!       Наконец, ученики встали за закреплёнными за ними трибунами. Расстановка, хотя и выглядела на первый взгляд случайной, словно бы обладала какой-то внутренней логикой.       Так, Эрика и Акечи оказались на разных концах друг от друга. Слева от принца-детектива стояла Марибель, за ней шёл Марти. По правую руку от него были Мами и Моришиге соответственно. Со стороны Детектива картина другая: слева — Ёшики и Амели, справа — Дэймон и Кёко. Рядом с последней встал Акира, затем Хитаги, Акихико, Джен, и замыкалось на Моришиге. Урсула (её портрет) шла после Марти, затем Минато, Ренко, Ууджима и Амели.       Акихико, тяжело дыша, опёрся на свою кафедру — всё это время Минато и Моришиге помогали ему ходить. И нет, не то чтобы Боксёр сам с этой задачей не справился, но тело его явно подводило: он то и дело качался, норовил споткнуться, а также часто останавливался отдышаться.       Наконец, все встали там, где им полагалось. Напряжение натянутой струной повисло промеж кафедр. Портрет Урсулы невольно притягивал взгляды. Все понимали, что если они сейчас и здесь ошибутся — на её месте окажутся все. Все, кроме того единственного подлеца, который…       — Ну наконец-то. — Тау отряхнула ладони. — Итак, мотайте на ус правила, два раза повторять не буду. Во-первых, цель всего этого собрания — обнаружить того, кто решил нарушить наше уютное объединение, нашу маленькую дружную коммуну и всё-таки вырваться на волю!       Её слова, сказанные так простодушно и легко, вероятно, должны были разрядить обстановку и вызвать смешки. Но их не было — заместо того мрачные взгляды достались кукле. Сама же она, веселясь, хихикнула.       — Вы можете говорить что угодно, как угодно, подкреплять это уликами, доказательствами… цель же преступника — несмотря ни на что обмануть вас! И да — можете пользоваться справочниками, даже обязательно пользуйтесь ими!       Услышав часть про «справочники», все дружно выложили их на кафедры.       — Сколько у нас времени на обсуждение? — Акечи поднял правую руку и посмотрел на часы.       Тау развела руками.       — Пока мне не надоест. Ну, в плане, смотреть, как вы просто друг друга сверлите взглядами и кидаетесь пустыми обвинениями — ску-учно. Мне нужен экшен! Драма! Театр! — Она вскинула кулак. — Так что, пока я вижу, что вы шевелите мозгами, я не буду вас подгонять. Будете тупить и тормозить — объявлю время голосования!       — Время голосования? — Моришиге снял очки с носа, достал салфетку и начал протирать их.       — Да! Ну, тут всё банально: в конце перед вами выскочат устройства для голосования. Выбираете рожу, которая вам не нравится, и тык! Один голос, чтобы сжечь на костре, расчленить, колесовать или что там ещё моя фантазия придумает против этого человека!       Мами побледнела при перечислении всех этих методов казней. Сглотнула и положила руки на горло.       — Если большинством голосов будет назван верный преступник — казнён будет только он. Если вы промахнётесь — ну, такова жизнь, которая вам помашет ручкой! — Тау послала воздушный поцелуй.       Акихико, скосив взгляд, заметил, как Дженнифер, уставившись в одну точку, что-то шепчет губами. Почувствовав взгляд Боксёра, она замерла как вкопанная. Его брови пошли вверх, но он ничего не сказал.       — Я думаю, мы с этим справимся, директор-сан, — Акечи кивнул и радушно улыбнулся, после чего положил на кафедру свой чемодан и раскрыл его. — Что ж, я думаю вы понимаете, дело серьёзное, поэтому нам необходимо…       Моришиге моргнул.       — Акечи-сан, а что вы делаете?..       Акечи в это время убрал чемодан вниз и теперь наливал в пластмассовую чашечку чай из термоса. Принц-детектив нахмурился и поднял голову.       — Знаете, мне легче думается под кружечку чая.       Марти медленно, с каменным лицом кивнул. Собственно, схожая реакция последовала от остальных учеников. Разве что Хитаги, наблюдая за этой картиной, несолидно хихикнула, но тут же сделала серьёзное лицо.       Ренко чуть-чуть подалась вперёд. Её пальцы впились в кафедру.       — То есть у нас тут вопрос жизни и смерти, мы можем на самом деле умереть, а вы…       Акечи поднял ладони.       — Не переживайте вы так. Слово принца-детектива, что…       — Слово Фурудо Эрики, что преступник будет найден, вскрыт, обезврежен и казнён. — Улыбнулась Эрика, прикрыв глаза.       Тау хлопнула в ладоши.       — Разговорчики! Ах, да, вы же этим и должны заниматься… — кукла положила руку на подбородок и задумалась. — Быть или не быть, вот в чём вопрос… погнали, короче! — Тау хлопнула в ладоши. — И да, не знаете, с чего начать — ну хоть решите, чем именно Горничную-сан убили. Вперёд!       Акечи отсалютовал чашкой.       — Как раз и хотел с этого начать. Итак…       — Пока ты начнёшь, Акечи-кун, уже всё закончится, — перебила его Эрика. Обвела взглядом учеников. — Думаю, даже самые недалёкие из вас не сомневаются…       Кишинума, который стоял рядом, сжал кулаки и зло покосился на Детектива, шумно вдохнув носом.       —…что перед нами классический случай отравления. Преступник раздобыл яд, подсыпал его в кофейник, и вуаля — труп готов.       Хулиган, до того обиженно сопевший, замер. Затем медленно перевёл взгляд на Акечи. И резко ткнул в него пальцем.       — Эй, легавый! А ведь кто-то обещал избавиться от яда! Как ты это объяснишь, мразь?!       Хитаги, услышав это, сначала нахмурилась, но потом её лицо просветлело. Она покивала.       — Кстати, мне тоже интересно, что вы с ним сделали, Акечи-сан.       — С ним — это с чем? — сложила руки на груди Джен.       Общий фокус внимания разом сместился к Хулигану. Тот треснул кулаком о кафедру.       — В общем, для тех, кто не знает: Хицугири, ну, которая Шулер…       — Азартный игрок! — важно поправила Хитаги, подняв указательный палец.       — Словом, она вот, — он указал на девушку, — выиграла некий яд в автомате Тау. Это был… Сианистый калий, во!       — А, я помню это! — Скейтбордистка покивала. — Он ещё тогда очень настаивал на том, чтобы яд отдали ему!       Эрика моргнула… затем медленно похлопала.       — Браво, Кишинума-сан, я уже начинала сомневаться в ваших когнитивных способностях.       Хулиган зло посмотрел на Детектива и показал ей кулак. Дей сложил руки на груди и кивнул.       — Я тоже помню этот эпизод, — произнёс Мечник.       — Короче! — продолжил Кишинума. — Легавый обещал избавиться от яда, но вместо этого использовал его сам!       Акечи спокойно отнёсся к выпаду в свой адрес. Только покрепче сжал ладонью в перчатке чашку с чаем. Заметив, что взгляды собрались на нём, улыбнулся.       — Вы точно уверены, что хотите это обсуждать?       Марти фыркнул.       — Я вот, например, впервые слышу о чём-то подобном. Так что да, Блин, отмазывайся. Если не хочешь, чтобы мы прямо сейчас тебя приговорили.       Принц-детектив вздохнул и посмотрел на Тау.       — Вообще-то у меня есть свидетель, который может подтвердить, что от «цианистого калия», а не «сианистого», Кишинума-сан, я избавился.       — Свидетель? — Марибель поднесла руки к груди.       Эрика подалась вперёд и прищурила глаза.       — Это что это за такой свидетель, а, Акечи-кун?       Акечи прочистил горло.       — Что ж, как вы знаете…— он снова покосился на Тау, точно бы ожидая от неё чего-то, — комната для сжигания мусора открывается в полседьмого и дальше работает всего пять минут. Сегодня я специально встал пораньше, чтобы зайти в неё и сжечь капсулу с цианистым калием. Как видите, всё просто.       — И чем докажешь, что не брехня?! — оскалился Хулиган.       Акечи вздохнул и посмотрел на Тау.       — Директор-сан, мы ведь с вами встречались возле мусоросжигателя, как раз, когда решётка поднялась. Не могли бы подтвердить?       Кукла картинно опечалилась. Её губы поджались, а сама она с какой-то грустью посмотрела в сторону.       — Да, это очень грустно. Это было январским вечером, когда я, грустя об экзистенциальности неэкзистенциальных систем…       — Директор-сан, попрошу!       Тау мгновенно переменилась в лице и прочистила горло.       — Словом, да, я встретила господина дегустатора, мы с ним мило поболтали, и он выкинул подарочек, который, как я надеялась, найдёт адресата, прямо в огонь! Ох, моё сердечко! — кукла патетично приложила руку ко лбу. — Этот ирод уничтожил мой сердечный дар вам, глупые ученички! — в этот момент её голос набрал силу трагичности… настолько притворной и лживой, что только недалёкие бы не поняли, что это была ирония.       Моришиге закашлялся.       — Директор-сан, вы ужасно играете. Честно. Моё слово.       Тау показала язык и оттянула веко.       —…словом, можете мне поверить: от яда я избавился. — Акечи прищурил глаза и по-змеиному посмотрел на Хулигана. — Я ответил на ваш вопрос, Кишинума-сан?       Тот сглотнул и покивал. Хитаги хихикнула.       — Ну, тогда, может быть, поговорим о чём-то более реальном? Например, Акечи-сан… — Азартный игрок нажала на справочник и высветила улику про «подозрения Акечи». — Вы вот утверждаете, что Урсулу-сан отравили стрихнином. Что это за зверь вообще такой — стрихнин… — протянула она.       — Хороший вопрос, Хитаги-сан! — Акечи радушно заулыбался. Поднял палец. — Что ж, видите ли…       — Акечи-кун, моя идеальная память идеально помнит, что такое стрихнин и с чем его едят. И что после этого бывает, — отзеркалила улыбку Эрика. Положила ладонь поверх ладони. — Я хотела бы услышать аргументы pro и contra, а не ваше потряхивание знаниями перед всеми.       — О, поверьте, до вашего потряхивания тем, чего у вас нет, мне далеко, Фурудо-сан. — Акечи налил себе новую кружку из термоса. Он перевёл взгляд на всех. — Мне объяснить, как именно работает стрихнин, или достаточно сказать, почему я думаю, что именно им отравили Урсулу-сан? Итак?       — Акечи-сан, здесь собрались не детективы, не наёмные убийцы и не химики-специалисты, — подал голос Минато, приоткрыв глаза. — Мы бы хотели услышать полную версию вашего объяснения.       — Верно-верно! — покивала Хитаги. Заметив, что взгляды скрестились на ней… — Ну, просто у меня тоже есть теория про этот стрихнин, хотелось бы понять, это ложный след или на самом деле улика!       — О, так у вас есть теория, Хитаги-сан? — хмыкнула Эрика. — Надеюсь, наши с вами теории совпадут хотя бы в чём-то.       Хитаги хитро прищурилась.       — Эрика-сан, ну куда мне до вас!       Марти покашлял.       — Дамы, я очень рад, что у вас тут происходит горячий флирт, — он поиграл бровями. — Но давайте оставим это на потом.       Азартный игрок взорвалась в хохоте и молча подняла большой палец вверх. Эрика гордо проигнорировала выпад.       — Слишком высовываешься, сестра… — пробормотал сам себе под нос Дэймон.       — Господа, давайте не терять время. — Мами боязливо покосилась на Акечи, который был слева. — Акечи-сан… прошу?..       — Благодарю, — он поклонился. — Что ж! — с хлопком поставил чашку на подиум. — Стрихнин — чрезвычайно ядовитое вещество, кстати, смертоноснее цианистого калия, о котором тут упоминали. По принципу действия — стимулятор. Стимулирует нервную систему, подстёгивая все процессы в ней. Не вдаваясь в подробности, смерть при передозировке возникает при судорогах, остановке дыхания и, изредка, сердца.       Пока принц-детектив говорил, все разговоры смолкли. И его голос, уверенный, звонкий и знающий, эхом гулял по зале. Обстановка, и до того-то напряжённая, взяла какую-то новую стадию саспенса. Казалось, если в этот момент выстрелить из пистолета — никто даже не дёрнется.       — Косвенно это подтверждает «Файл Тау». Проверьте ещё раз причину смерти, пожалуйста.       Все ученики посмотрели на свои справочники. Кёко, соответственно, подошла к Акире и заглянула к нему.       Ренко нахмурилась.       — «Причина смерти»… О, и правда! Остановка сердца! — её глаза расширились, а рот раскрылся. — На самом деле остановка сердца!       По толпе пошёл ропот. Акечи торжествующе посмотрел на Эрику.       — Ну и маленький нюанс, который знают не все. Цианистый калий, по принципу действия, вызывает внутриклеточное удушье, поскольку связывает гемоглобин в крови. Подозреваю, директор-сан указала бы другую причину, будь у нас случай с ним. Я не прав, директор-сан?       Та сложила руки на груди и нахмурилась.       — Если честно, я об этом особо не думала. Скорее… — она ухмыльнулась. — Я бы просто сказала, что причина смерти — отравление. Надо будет в следующий раз так и сделать…       Акихико стукнул кулаком о кафедру, выбив из неё щепу.       — Никто. Больше. Никогда. Никого не убьёт! — он, тяжело дыша, опустился обратно.       — Опять порча имущества, да что с вами не так! — возмущённо вскинулась Тау… и чуть не свалилась со своей подушечки. По итогу она всё уже удержалась на вершине. — Дожили! Вандалы!       — О, так поэтому вы были так уверены, что это стрихнин, Акечи-сан! — хлопнула Хитаги в ладоши.       Эрика фыркнула.       — Я знала о том, что это что-то из медпункта ещё в тот момент, когда горничная начала дёргаться. Я только не была уверена, что именно…       — Ваша идеальная память идеально сбоит? — ухмыльнулся принц-детектив.       Та отмахнулась.       — Скорее кто-то просто заграбастал список препаратов себе и теперь сидит и делает вид, что он самый умный. Ничего достойного здесь нет, Акечи-кун.       Акечи пожал плечами.       — О, поверьте, нам, примитивным людишкам…       Дей покашлял.       — Господа детективы, давайте по существу. Итак, яд нам известен. Как он мог попасть к Урсуле?       Мами кивнула и топнула ногой.       — Верно-верно! Урсула-сан… — при этих словах она побледнела. — Точно не сама пронесла его на кухню! Это был кто-то! Например… — она покосилась на Акиру. — Например наш Бариста. Ибо кому как не ему было бы проще всего отравить?       — Я не травил Урсулу! — подорвался Акира. — Я!.. Я!..       — А как вы тогда объясните мне вот это, Карасу-сан. — Эрика лёгким движением вытащила что-то блестящее. — Или мне лучше сказать… Джокер?       Акира распахнул рот, уставившись на диск, блестящий перламутром диск, который ловко вертела Детектив в руках. Тот самый диск, который он швырнул об стену, который разлетелся на сотни и тысячи осколков… он, сверкая трещинами, кусочками скотча и царапинами, словно бы злобно ухмылялся, отражая свет с потолка.       — Это… это… — его губы задрожали, а сам он побледнел. — Я же…       Эрика захихикала.       — Нет таких вещей в мире, которые бы Фурудо Эрика не смогла бы починить при помощи скотча и клея. — Она нахмурилась. — Правда, некоторые куски видео или были без звука, или там были какие-то помехи. Но…       — Фурудо-сан, я бы хотел услышать полную историю, не возражаете? — Акечи подался вперёд, впившись взглядом в диск.       — Я так подозреваю… — при этих словах она посмотрела на Бариста взглядом голодного волка на овечку. — Наш дорогой Бариста увидел кое-что весьма печальное и побуждающее его сбежать наружу, что он не выдержал правды, разбил этот, — она крутанула на пальце, — диск, а потом просто взял и отравил бедную горничную тем самым стрихнином.       — Это ваша окончательная теория, Фурудо-сан? — Минато поднял подбородок.       Та улыбнулась и развела руками.       — Одна из. В конце концов… плох тот детектив, что полагается на одну теорию, как утопающий на удачу. Необходимы ещё спасательный круг, может, жилет…       — Что-то вы спаслись чистой удачей, Фурудо-сан, — встрял в середину монолога Эрика Марти. Похлопал в ладоши. — Разумеется, это было чудо, что вы спаслись, да, да.       Эрика побелела. Её руки с хрустом сжались в кулаки, на лице же так и застыло… отвращение, смешанное со злобой.       — Мистер Флай, — процедила она сквозь зубы. — Если у вас есть какие-то претензии ко мне, к моему прошлому, к чему-то, что вы знаете, но знать не должны…       — Что вы, мисс Фурудо, что вы. — Барабанщик ядовито оскалился. Постучал пальцами по кафедре. — Просто я испытываю лёгкую тошноту, когда слышу из ваших несомненно правдивых уст циничную ложь и преувеличение.       На лице Детектива проступили вены. Акечи наблюдал за этой сценой с плохо скрываемым наслаждением. Он даже зажмуривался, когда отпивал от чашечки с чаем. О, новую налил.       — Об этом мы с вами поговорим после суда, Флай-сан! — наконец произнесла Эрика. Её кровожадный взгляд достался Бариста. — Мы всё ещё ждём ваших показаний, Карасу-сан. — Она выдавила очень напряжённую улыбку.       Акира вздохнул. Поднял голову. Посмотрел на Кёко. Кивнул ей. Отвёл взгляд в сторону, уставившись в стену.       — Я не знаю насчёт остальных, но я действительно посмотрел этот диск. И я действительно был в ярости, когда увидел его содержимое. — Кулаки Бариста сжались добела. Он поднял голову. — И я правда признаю, что я был готов убить Урсулу-сан. Я признаю это.       По ученикам прошёл ропот. Ренко присвистнула. Марти поаплодировал.       — Вот тебе и тихий мирный мастер кофе, — с усмешкой произнёс он.       — Но! — Акира шумно выдохнул. — Я бы никогда не убил Урсулу-сан чем-нибудь при помощи яда. Скорее…       — Ножи, да? — как будто бы невзначай произнесла Физик.       Акира медленно кивнул.       — Но вы ведь не убили её, верно? — внезапно подала голос Азартный игрок. Её рука лежала на подбородке. Заметив, что все на неё смотрят… она развела руками. — Ну, я просто видела, как от Карасу-сана сбежала Урсула-сан. Я не знаю, что у них там произошло, но я могу подтвердить, что Карасу-сан ничего с ней тогда не сделал. Кажется… это было возле одной из классных комнат?.. — она посмотрела на потолок.       Акира нехотя снова кивнул.       — Да. Урсула-сан… она смогла достучаться до меня. До моих чувств… и я… я понял, что убийство невинных — не выход! — Он упрямо посмотрел на Эрику. — И хотя я понимаю, что для вас это ни капли не оправдание… я не убивал Урсулу, я не травил её и я бы ни за что никогда не опустился бы до яда.       — Все так говорят, Карасу-сан. Вы бы придумали что-нибудь новое, — зевнула Детектив. — Но вообще-то, вероятность того, что вы преступник — не более пяти процентов, которые приходятся на то, что вы круглый идиот и догадались так очевидно подставиться. Но у меня есть вопрос. — Эрика повернула голову на Тау. — Кто должен считаться убийцей в этом деле?       — Может вам ещё написать имя преступника? — свысока посмотрела на неё кукла.       Эрика, улыбаясь, покачала головой.       — Нет, видите ли, у меня просто есть более интересная теория, но перед этим я бы хотела уточнить маленький технический момент. Если позволите.       Кукла пожала плечами.       — Валяйте, Детектив-сан.       — Премного благодарна. Так вот, вопрос такой… — Эрика скосила взгляд на Акиру. — Если, если, положим, наш Бариста поднёс отравленный кофе горничной, делает ли это его соучастником убийства или он будет считаться убийцей?       — Что? — Бариста сделал шаг назад, выпучив глаза. — Простите?!       Эрика ухмыльнулась уголками губ.       — Ну, что вы, смотрите. В зависимости от того, что скажет директор, мы можем прямо сейчас проголосовать за вас. Улики на лицо: яд горничной в кофейнике поднесли вы. Вопрос в том, что скажет госпожа директор.       — И госпожа директор говорит: а ну притормозили лошадей! — Тау подскочила на троне. — Что это значит, госпожа Детектив?!       Эрика развела руки в стороны.       — Это всего лишь значит то, что в зависимости от вашей трактовки правил, мы прямо сейчас можем проголосовать за Карасу Акиру-сана. Или же мы можем попытаться найти настоящего преступника, который, несомненно, и был тем, кто подсыпал яд.       По ученикам прошла волна возмущения: Акихико, сверкая глазами, злобно смотрел то куклу, то на Детектива. Дей ошарашенно уставился на Эрику, стоявшую совсем рядом. Кишинума припечатал в адрес школы и лично Детектива пару непечатных выражений; к нему присоединилась Джен, обогатив воздух парой фраз с четырёх буквенными словами. Марти был спокоен, собран, но его глаза были как никогда сужены. Кёко, вся белая, дрожащая, так и стояла подле Бариста, до боли сжав его руку. Её губы что-то лепетали.       Тау впервые за долгое время стала очень серьёзной. Она внимательно посмотрела на Эрику.       — Вы затронули важный вопрос, Детектив-сан, — ровным тоном произнесла она — без доли сарказма, яда или издёвки. — Я не рассматривала дело с этой стороны. Хм… — кукла задумалась, нахмурившись.       Повисло молчание. Хитаги покосилась на Тау.       — Тау-сан, а чего вы тут думаете?       Директор подняла брови.       — В плане, Игрок-сан?! Тут вообще-то…       Хитаги зевнула и потёрла глаза.       — Тау-сан, тут даже думать нечего. Это будет самый скучный суд в вашей жизни. Нет, ну что это такое, в самом деле! — Хитаги стукнула кулаком о кафедру. — Неужели вы просто так позволите настоящему, настоящему преступнику уйти безнаказанным, а вместо этого казните Карасу-сана, который, бедный, даже толком оправдаться не может?!       Дей вздохнул.       — Сестра, мне кажется, это прозвучало… обидно.       — Джокер не виноват! — внезапно подала голос Кёко. Она сжалась, когда стала центром внимания. — Его использовали. И… — в этот момент она зашлась кашлем. — Он… не…       — Леди! — Бариста схватил девушку. — Леди, что…       Дрожащей рукой девушка, задыхаясь, достала упаковку таблеток… Акира мгновенно выхватил одну из них, чуть ли не с корнем вырвал из упаковки, сунул той в рот, а затем достал бутылку с лимонадом, скрутил крышку и вставил в зубы Кёко. Всё произошло так быстро, так… та едва не захлебнулась, но, справившись, она всё-таки проглотила и таблетку, и воду. Она перестала задыхаться и обмякла на руках парня.       За всей этой сценой затаив дыхание следили ученики академии и директор. Мами покосилась на Акихико. Когда тот ответил ей взглядом… она покраснела и тут же отвернулась в другую сторону.       Тау с кислым лицом наблюдала за сценой между Бариста и альбиносом.       — Чтоб вы сдохли, — пробормотала она. —…ладно, хватит терять время. Найдите мне настоящего преступника. Всё, не тормозим! — она похлопала в ладоши. — Мы и так непростительно много времени тратим на всякую фигню! Я хочу экшен! Драмы! Предательства! А не эту вонючую мелодраму.       — Завидуйте молча, директор-сан, — фыркнул Марти. Покосился на Акиру. — Ай да сукин сын…       — Тем не менее, Фурудо-сан. Позвольте я уточню… — Акечи положил руку на подбородок. — Пока шло расследование, все собирали улики и многое другое… вы потратили ваше время на то, чтобы собрать из осколков диск Карасу-сана? Я правильно вас понял?       Эрика, словно предчувствуя какую-то близость подставы, медленно кивнула. Губы принца-детектива дрогнули и изогнулись.       — И хотя я поражён и восхищён вашим трудолюбием, Фурудо-сан… Я всё-таки позволю себе заметить, что вы потратили всё это время зазря. — Он с торжеством посмотрел на Детектива, едва сдерживая смех. — Столько труда, столько стараний, и всё это…       — Блин, а ты сейчас просто тратишь наше ценное время. Time's money* — не слышал такое? — фыркнул Марти. — Что там у нас дальше?       Марти досталось сразу два злобных взгляда — один от Акечи, один от Фурудо. Детектив, фыркнув, спрятала диск обратно, мимолётно покосившись на принца-детектива, который тоже в этот момент посмотрел на неё… В их глазах, глядевших друг на друга, появилось странное, до того неведомое понимание. Вероятно, преступное. Марти поднял руку.       — Я думаю, если мы разобрались, что убийца использовал именно стрихнин, нашим следующим пунктом будет понять, как именно он смог его заполучить и когда и как он его подсыпал.       Моришиге кивнул.       — Верно. Акечи-сан, что вы на этот счёт можете сказать? — Актёр повернул голову на принца-детектива.       Акечи ткнул в свой справочник.       — Что ж, как видите, я установил ловушку на преступника, предполагая, что она могла сработать. И вторая ловушка нам чётко говорит, что преступник воспользовался шкафчиком для ядовитых веществ… — он вздохнул. — Разве что я не до конца понимаю загадку про полную банку стрихнина. По всем признакам преступник…       Хитаги подняла руку, в очередной раз став центром внимания.       — Вообще-то мне есть что сказать на этот счёт. Но перед этим… Акечи-сан, а вы не могли бы кое-что объяснить? Ну, вдруг я, глупая, что-то не так понимаю. — Она дурашливо постучала себя по голове.       Тем временем Кёко, которая была на руках Бариста, медленно пришла в себя, раскрыла глаза… покраснела и вскочила на ноги уже полноценно. Впрочем, становиться за свою кафедру она не торопилась, практически прилипнув к Акире.       — Да Хицугири-сан?       — Вот скажите… — Хитаги постучала пальцами по кафедре. — Я вот ни капли не верю, что преступник мог просто так случайно взять и выбрать именно этот яд. А значит… он откуда-то знал, что именно ему было нужно.       — На что вы намекаете, Хицугири-сан?       — На список, который я, Флай-сан и моя сестра делали на второй день нашего заключения здесь. Не помните такое? — вступил Дей, холодно посмотрев на принца-детектива. — Потому что все признаки намекают на то, что преступник руководствовался именно им. Не расскажите ли нам, Акечи-сан?       Кишинума показательно размял шею и кулаки.       — Верно, Легавый, как ты нам это объяснишь всё?       Акечи прикрыл глаза. Вздохнул.       — Что ж, тогда позвольте: одна улика, которую я сохранил лично для себя. Позвольте ею сейчас поделиться. — Он выложил чемодан на кафедру, раскрыл его, вынул стопку бумаг, закрыл, убрал обратно и наконец потыкал по своему справочнику.       Список улик обновлён.       Список лекарств в медпункте       Акечи утверждает, что в списке черепками отмечены ядовитые и опасные вещества, вплоть до трёх, где три — смертельно опасное вещество.       — У меня здесь три копии полного списка лекарств. Я могу поделиться с теми, кому это интересно, — он помахал бумагами. — Прошу. Я не собирался делать это знание публичным, но… — Акечи опустил взгляд. — Думаю, сейчас в этом нет смысла, да?       На некоторое время наступила тишина, пока ученики окружили Акечи и просматривали списки. По итогу копии утекли в руки трёх человек: Арисато Минато, Хицугири Хитаги и Моришиге Сакутаро. Эрика, бегло просмотрев их, просто кивнула и передала свой экземпляр Азартному игроку. Наконец, все вернулись по своим местам.       — Мне кажется, или в медпункте вы отметили только одно вещество тремя черепками? — вдумчиво произнёс Дэймон.       Акечи кивнул.       — Вам не кажется, Хицугири-сан, действительно, такое только одно. Я его так пометил, потому что только его можно было бы незаметно куда-то подсыпать. Но есть один нюанс… — принц-детектив поднял глаза. — Стрихнин, его нитрат, если быть точным, плохо растворим в холодной воде. В горячей или кипятке получше, но… не самое растворимое вещество, конечно.       Эрика расплылась в улыбке.       — Что нас ещё больше подводит к тому, Акечи-кун, что убийца действовал наверняка. Представляя, как действует яд. Каким образом. И как его лучше применить. Не находите ли… — она мотнула головой. — Что слишком многое в этом деле указывает на вас как на убийцу, Акечи-кун? У вас-то точно хватило бы мозгов на такое непростое дело.       Принц-детектив прикрыл глаза.       — Мне нечего сказать на это. Что-нибудь ещё?       Мами сложила руки на груди.       — Вообще-то меня уже который час мучает одно: дверь-то тут причём?! Ну, которую… выбили.       Марти хмыкнул.       — А на этот вопрос у меня есть одно маленькое-маленькое предположение. Позволите мне, господа детективы?       Дождался кивков от Акечи и Эрики. Щёлкнул по справочнику.       — Despite the fact the door is creaking as a bitch*? Ну, на двери были разводы, как будто бы на неё что-то пролили.       Хитаги хихикнула, приложив руки к лицу. Барабанщик, моргнув, удивлённо посмотрел на Азартного Игрока. Самому же Марти достался косой взгляд от Моришиге.       — К чему вы ведёте?       — А веду я вот к чему, мистер Моришиге… — ухмыльнулся Марти. — Что вы все не можете связать воедино два простых факта. Даже три. Или четыре. Мне их озвучить?       — Какие… факты… — прохрипел Акихико, поднимая голову, по которой ручьём тёк пот.       — Не перенапрягайтесь, Санада-сан, — махнул Акечи рукой. С интересом посмотрел на Барабанщика. — Что ж, если позволите, мне интересно услышать.       Марти показал один палец.       — Во-первых, дверь старая, перекошенная, просит масла и вообще её пора было бы заменить. Так? — он выдержал паузу. — Во-вторых! — показал второй. — Тау сказала, что при некоторых условиях она охотно заедает. В-третьих! — третий. — Разводы на двери. И последняя часть загадки — пропавший из холодильника лёд, — Марти ухмыльнулся. — Я не знаю, уж кого за эту часть благодарить, но я когда увидел, сразу всё понял…       — Это были я и Джокер… — негромко пробормотала Кёко.       Барабанщик кивнул.       — Словом, сложите два и два и всё поймёте. — Марти с торжествующим видом заложил руки за голову.       Ученики, переглядываясь, пытались сложить части загадки… сначала Эрика, потом Акечи, потом Хитаги, а потом и до всех остальных, медленно… или не до всех?..       — Так, подождите, — Мами подняла руки. — Лёд, дверь, лёд. Какая здесь связь?       —…Лёд положили в петли, он растаял, дверь заела, — донёсся голос Ууджимы Сатоши. Он продолжал стоять с блокнотом и что-то рисовать. — Надоели шуметь, — поморщился он.       — Так вот что!.. — Кишинума стукнул кулаком об ладонь.       — Хм… — Акечи приложил руку к подбородку. — Я как-то об этом не подумал… но это действительно всё объясняет.       — А ты много о чём не подумал, Блин, — задрал подбородок Марти.       — Хотя мне и не хочется, но я вынуждена согласиться с вами, Флай-сан, — прошипела в сторону Барабанщика Эрика.       Ренко присвистнула.       — Так вот почему дверь заела… Нет, ну у меня были мысли, но чтобы настолько…       — И именно поэтому вы, Тау-сан, не вмешивались, когда мы выбили дверь? — Минато скосил взгляд на куклу.       Та развела руками.       — Совершенно верно, Повелитель персон-сан! Разумеется я знала, что происходит и как. И мне было интересно, — она зло ухмыльнулась, — как именно наш небезнадёжный ученик провернёт дело. Если бы он облажался… — она оскалилась. — Кто знает, кто знает…       Повисло донельзя зловещее молчание.       — Но зачем преступнику, если позволите… — Марибель сложила руки на кафедре. Поморщилась. — Был нужен весь этот цирк с заевшей дверью?       — Просто попасть на кухню, что же ещё… — фыркнул Моришиге. — Как бы он иначе подсыпал яд?       — А я вот уверена, что не «просто попасть на кухню», — встряла Хитаги. Словно бы в лёгком трансе она водила взглядом по стене зала суда. — Помните, что сказал Акечи-сан? Стрихнину нужна горячая вода! А что подойдёт лучше, чем кофе или чай?       Раздался треск древесины. Акихико поднял замыленное лицо.       — Санада-семпай! — подался вперёд Минато.       Боксёр шумно выдохнул. Окинул всех взглядом.       — Убийца то, убийца сё… надоели! — его глаза были налиты кровью. Он вдохнул. Выдохнул. Его грудь вздымалась как кузнечные меха. — Вы, чёрт подери, уже скажите, кто это, наконец?!              Хитаги закрыла глаза, отдаваясь ощущениям тела. Её сердце билось, билось, билось… ками-сама, как же оно билось! В её ушах звенело, голова кружилась, но ей хотелось ещё, ещё, ещё, ещё!.. Больше, больше, больше этого азарта! Больше разгадок! Больше азарта! Больше!..       Когда Хитаги впервые проснулась в академии и увидела над собой своего брата — своего лучшего вредного рыжего брата, она помнит, как ей отпечатался в памяти его образ — чуть взволнованный, улыбчивый… и эти его слова про амнезию. И её талант — Супер Азартный Игрок.       Тогда она не смогла понять, что на самом деле означал её талант. Он был… чем-то навроде волос, наверное? Правда ведь: волосы не замечаешь, пока их случайно кто-то не потрогает, пока они сами не начнут падать, или же если нарочно не прикасаться к ним рукой. Вот и её талант — в обычном состоянии он просто спит, а она — всего лишь навсего обычная японская школьница. Чуть весёлая, чуть озорная, очень любопытная и остроумная. Да, она остроумная и она в этом не сомневается!       Но когда она попробовала играть в автомат. Когда она попробовала впервые фотографировать. Когда она устроила спор с Тау на пустом месте. Всё это, всё это — всё это разбудило в ней ненасытное, неутолимое, невероятное и непреодолимое желание… Ещё. Больше игр, больше страсти, больше ставок!..       И этот суд — это апофеоз всего, что она испытала за свою такую короткую, но такую насыщенную память.       И вот они все молчат, переглядываются, всех их тревожит только один вопрос… Кто. Кто. Кто убийца. Санада-сан прав: они слишком долго бродят кругами, играют в теории… оттягивают тот самый момент, когда будет назван тот, кто… А если они ошибутся? А если внезапно они сами будут казнены? Этот ужас, этот священный ужас, этот страх ошибки…       И только ей, Хитаги, обычной японской школьнице, Азартному игроку, ни капли не страшно. Почему? Потому что даже проигрыш — это азарт и приключение.       Впрочем, она же обещала брату, что выиграет, верно? А значит…       — Вообще-то у меня есть подозрение, кто убийца. И я бы хотела им поделиться.       Она подняла свои льдисто-голубые синие глаза. И эти два дьявольских огонька горели. Горели азартом и превосходством.       Она набрала воздуха в грудь…