Клянись, что ты никому не расскажешь об этом

      На следующее утро Вика проснулась немного раньше своих друзей. Ночью девушке снились довольно странные сновидения, отчего Кузнецова совсем не выспалась, но и пробудившись с утра от очередного кошмара о Каверине, она не увидела смысла в том, чтобы досыпать оставшиеся полчаса до будильника, поэтому приняла уверенное решение вставать с постели и погружаться в новый учебный день. Вика уже сидела в столовой, лениво пожёвывая кашу, приготовленную поваром на завтрак, и без особого интереса наблюдала за учениками, то и дело появляющимися у входных дверей, ожидая увидеть кого-нибудь из своих одноклассников.       Наконец, в помещении показалось знакомое Кузнецовой лицо. Макс зашёл в столовую с не особо довольным видом, в чем, собственно говоря, не было ничего необычного, после чего тут же направился в сторону столика, где Маша с Володей раздавали школьникам еду. Прихватив с собой тарелку каши, стакан ананасового сока и свежий пончик, Морозов двинулся уже к другому столу, за которым расположилась Вика. Парень приземлился на место рядом с одноклассницей, коротко кивнув ей прямо на ходу, после чего принялся внимательно разглядывать плавающую в своём стакане жидкость, громко шмыгая носом и не желая даже на долю секунды отводить до невозможности сосредоточенный взгляд от напитка. — Макс, что-то случилось? — осторожно поинтересовалась Кузнецова, прощупывая почву. — Вчера я узнал, что мой папаша теперь глава попечительского совета нашей школы, — неохотно отозвался Максим, все ещё разглядывая свой стакан. — Но это ещё не главная сенсация на сегодня. Знаешь, чей был тот рюкзак, который мы нашли в подземелье?       Морозов, наконец, посмотрел на Вику, наклоняясь к ней чуть ближе, чем вынудил девушку сделать то же самое, с опаской оглядевшись по сторонам. — Повара, — тихо ответил на свой же собственный вопрос Макс, вызывая на лице одноклассницы плохо скрываемое недоумение. — Мария сказала, что тот чувак, которого я… — парень на секунду задержал свой взгляд на уборщице, обрывая фразу на половине, ведь озвучивать ее остальную часть не было никакой необходимости. — К повару за картинами приходил. — Да ладно! — ошарашенно выдохнула в ответ Вика. — То есть, получается, что Володя тоже замешан во всем, что здесь творится? — По ходу, — Морозов безрадостно кивнул. — Жалко только, что Машка в это все ввязалась. Не знает, с кем имеет дело. — Макс, ты извини меня, конечно, но почему тебя это так волнует? — Кузнецовой не особо нравились взаимоотношения, которые начинали складываться между уборщицей и Максом. — Ну, просто… Просто она ко мне хорошо относится. Выручила меня пару раз, — без какой-либо конкретики ответил Морозов. — А этот придурок крутится вокруг неё… Втянет ещё во что-нибудь. Хотя, уже втянул.       Вика хотела было спросить что-то ещё, дабы успокоить собственные нервы, однако этому все же не суждено было случиться. С другой стороны от Кузнецовой за стол приземлилась Старкова, тут же демонстративно прокашлявшись и не особо довольным тоном поинтересовавшись: — Я не помешаю? — Конечно нет, Даш, — поспешила заверить подругу Вика. — Мы с Максом просто домашку по алгебре обсуждали.       Старкова все же окинула напоследок сидящих за столом одноклассников недоверчивым взглядом, после чего молча приступила к поеданию каши. Несколько секунд после появления в компании Даши прошли в напряженной тишине, однако обстановку смог разрядить подошедший к ребятам Рома, с довольным видом запихивающий в рот огромный кусок свежего хлебобулочного изделия и неразборчиво произнося при этом: — Ребят, пончики сегодня офигенные! Попробуйте! Никто не хочет? Ну и ладно, мне больше достанется!       Вскоре за стол приземлился и Авдеев, усаживаясь на место рядом со Старковой и ласково интересуясь у неё: — Как спалось? — Я за молоком, — Макс тут же подскочил со своего стула, больше не желая находиться рядом со сладкой парочкой, несмотря даже на то, что не притронулся к своей порции.       Вика расстроенно выдохнула, осознавая, что Морозов ещё очень долго будет отходить от расставания, что, ко всему прочему, ещё и может здорово помешать их расследованию, если Макс будет вести себя так же вспыльчиво каждый раз, когда видит Дашу вместе с Андреем.       Все оставшееся время завтрака переговаривались обо всякой ерунде только Старкова с Авдеевым. Рома усердно набивал свой рот пончиками, казалось, совсем не заботясь о происходящем в школе. И только лишь Вика сидела молча, еле находя в себе силы, чтобы съесть кашу и с каждой секундой все больше погружаясь в отнюдь не радостные мысли, которые то и дело перескакивали то на страдающего по Даше Морозова, то на хладнокровного убийцу Кристины Панфиловой – Кубика-Рубика.       Покончив вскоре с едой, ребята встали со своих мест и направились в сторону кабинета математики, отчего Вике все вокруг внезапно стало казаться ещё более жутким. Девушка продолжала молчать, в то время как Павленко принял решение присоединиться к пустым разговорам Даши и Андрея. Когда Кузнецова, наконец, подошла к нужной аудитории, на ней уже практически в буквальном смысле не было лица. Вика так побледнела, что ее губы уже сливались по цвету с самыми светлыми участками кожи, которые ещё не успели загореть под весенним солнцем. Это не осталось без внимания уже ожидавшего друзей возле кабинета Макса: — Господи, Вик, что с тобой? — Викусь? — волнение подруги, наконец, удосужилась заметить и Старкова. — Что случилось??? Ты из-за Каверина что ли испугалась?       Кузнецова в ответ лишь молча покачала головой, опираясь спиной о подоконник, после чего тут же угодила в объятия Морозова, который стал нежно поглаживать девушку по волосам, приговаривая: — Он все равно не знает, что это мы сидели в чате. Да и к тому же, на уроке, при полном классе свидетелей он ничего нам сделать не сможет. — Если Каверин среди них, я думаю, шифроваться уже поздно. Они ж за нами следят все время, глаз не спускают, — Андрей решил поспорить, казалось, не замечая состояния Вики. — Как-то хреново ты успокаивать умеешь, Авдеев, — Макс тут же взъелся на одноклассника за сказанное, прижимая девушку к себе ещё ближе.       Кузнецова не понимала поведения парня. Ей даже успела прийти в голову мысль о том, что он специально так демонстративно обнимает ее только ради того, чтобы заставить Дашу приревновать. Однако чувства все же потихоньку одерживали победу над разумом, и Вика начинала успокаиваться, укутавшись в тёплые руки возлюбленного. Она чувствовала себя защищённой рядом с ним. — А давайте сдадим Кубика в ментуру? Скажем, что это он убил Кристину, — к разговору подключился Рома. — «Отличная идея». А какие у нас доказательства? — снова поспорил Андрей. — Любовная переписка в чате? Он там и то не под своим именем. — Тихо, ребят, — остановила друзей Старкова, заметив приближение показавшегося из-за угла преподавателя.       Макс выпустил Вику из своих объятий, напоследок поцеловав девушку в макушку и тут же направляясь в сторону аудитории, однако Кузнецова не спешила пойти вслед за одноклассником, так и оставаясь стоять на месте, испепеляя по-прежнему полным тихого ужаса взглядом Каверина, который тоже периодически смотрел на неё, попутно беседуя с каким-то пареньком из восьмого класса. Уже почти приблизившаяся на тот момент к кабинету математики Старкова обернулась на подругу, заметив, что та не идёт на урок вместе с ребятами, после чего подошла обратно к Вике и, взяв девушку за руку, тихо произнесла: — Викусь, ну ты чего? Мы с тобой. Ничего не бойся, поняла? Пойдём.       Кузнецова молча кивнула, позволяя Даше увести себя в сторону аудитории. Зайдя внутрь, подруги сели вместе. — Всем доброе утро. Садитесь, — поприветствовал учеников преподаватель, сначала дождавшись, пока девушки подойдут к своим местам.       Голос учителя математики, мгновенно разрезавший воздух в кабинете, заставил волну мурашек вновь пробежаться по спине Кузнецовой. — Ну ты посмотри на него, какой же из него маньяк? Он милашка, — прошептала Старкова, переплетая свои пальцы с пальцами Вики, заметив волнение подруги в момент, когда Каверин развернулся к доске и взял в руки мел.       Однако через несколько секунд напряглась от удивления, смешавшегося с липким страхом уже далеко не только Кузнецова, но и вся их отважная пятерка, увидев выведенное на доске крупными прописными буквами слово «Пифагор». Преподаватель вновь повернулся к классу, оглядев всех присутствующих многозначительным взглядом и, отряхнув свои руки от мела, произнёс: — Надеюсь, все из вас в курсе, кто такой Пифагор. Я думаю, что даже Морозов слышал о существовании его теоремы, — Каверин перевёл свой взгляд на Макса. — Я не только слышал. Я даже знаю точно, — отозвался парень, пытаясь скрыть своё волнение, что у него получилось довольно таки неплохо. — Тогда, может быть, напомнишь? — математик скрестил руки на груди, продолжая прожигать в Морозове дыры своим взором. — Пифагоровы штаны во все стороны равны, — Макс ухмыльнулся, быстро окинув взглядом тихо рассмеявшихся одноклассников. — А если говорить более простым языком, квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. — Блестяще… Блестяще! — Каверин стал медленно подходить ко второй парте, за которой сидел Морозов на пару с Павленко. — Хоть сейчас в Бауманку без экзаменов… Но, думаю, мало кто из вас знает историю пифагорейцев, — на долю секунды Кубик-Рубик, казалось, задержал взгляд на Кузнецовой, снова оглядывая класс. — Пифагор создал тайное мистическое общество, которое подчинялось строжайшим правилам, — Каверин сделал в своём монологе небольшую паузу. — Его члены давали обет молчания. Правило гласило: если не уверен, стоит ли говорить? Может быть, стоит промолчать?       Сомнений у ребят уже не оставалось. Загадочным «Пифагором» в Блабере точно был их с виду вполне безобидный учитель математики.       Преподаватель, все также не спеша, присел за первую парту, всем корпусом развернувшись на сто восемьдесят градусов к напуганному до чертиков Роме и невозмутимому, по крайней мере внешне, Максу, после чего снова заговорил, при этом заглядывая парням прямо в глаза: — Нарушение обета каралось… Смертью.       Внимательно изучив напоследок лица Морозова и Павленко, Каверин снова встал с места и подошёл обратно к доске. — Ну, а теперь посмотрим, как теорема Пифагора используется в тригонометрии, — математик, кажется, был очень доволен тем, какое впечатление смог произвести на ребят своей речью, отчего заулыбался и стал говорить уже не столь недоброжелательным тоном.       Помимо загадочного монолога Каверина о Пифагоре, урок геометрии в целом не преподнёс больше никаких неприятных сюрпризов. Было ясно одно – Кубик-Рубик выдал сам себя, подтверждая этим свою причастность к смерти Панфиловой в попытках запугать любопытных ребят. Это не могло оказаться простым совпадением.       К следующему уроку, коим был русский язык с Виктором Николаевичем, Вика уже смогла немного успокоиться, а к обеду и вовсе чувствовала себя практически также спокойно, как и обычно. Однако душевному умиротворению девушки было суждено продлиться совсем недолго. Макс так и не появился в столовой в положенное для приема пищи время. Помня о том, что и с утра за завтраком Морозов почти ничего не съел, Вика всерьёз забеспокоилась о его состоянии. Покончив с супом и вторым блюдом, Кузнецова прихватила с собой яблоко и незамедлительно отправилась на поиски возлюбленного, пока ещё оставалось время до звонка на следующий урок. В женском туалете Максима на этот раз не оказалось, в своей комнате – тоже, поэтому Вика решила поискать парня на улице. Девушка застала Морозова во внутреннем дворике школы. Он сидел на газоне и явно нервничал, сгребая пальцами травинки и тут же с корнем вырывая их из земли. — Макс, — Вика позвала одноклассника по имени, присаживаясь рядом и протягивая ему яблоко. — Вот, держи. Ты весь день ничего не ешь. — Спасибо, — тихо отозвался Морозов, забирая фрукт из рук девушки. — Ты чем-то расстроен? — поинтересовалась Кузнецова, не в силах просто уйти, оставляя возлюбленного в таком состоянии. — Тебе показалось, — все также тихо ответил Макс. — Не уверена… — протянула Вика, уже начиная немного сомневаться в правильности и целесообразности своих слов. — Морозов, ты опять хулиганишь?! — размышления девушки прервал голос дворника, заметившего, каким занятием увлёкся Максим, сидя на газоне. — Не рви траву! — Я больше не буду, — не особо искренне отозвался парень, однако все же прекратил издеваться над травинками. — Извините, пожалуйста.       Кузнецова издала еле слышный смешок, а Макс на этот раз обратился уже к ней, сетуя на предъяву дворника: — Достал уже, честное слово.       После этих слов Морозов снова замолчал и уставился своим взглядом куда-то в небо, отчего Вика уже хотела было встать и уйти, чтобы все таки оставить парня наедине с его мыслями, однако Макс, будто прочувствовав настрой девушки, после довольно продолжительной паузы решил заговорить сам: — Знаешь, я куда ни посмотрю – везде воспоминания… Вот под этим самым деревом мы с Дашей первый раз поцеловались... А вон там, на воротах, я первый раз ее увидел и сразу понял, что мы созданы друг для друга, понимаешь? Губы, глаза… Очень тяжело учиться в одном классе с человеком, которого ты любишь. А уж тем более каждый день видеть ее с другим.       Вика почувствовала, что ее сердце буквально разрывается на части. Она как никто другой понимала Макса, потому что сама любила его. И каждый день точно также видела с другой девушкой, которой, ко всему прочему, была её лучшая подруга, отчего ситуация становилась ещё более безвыходной. Уже второй год подряд Вика давала Даше советы по поводу отношений, заставляла пойти и первой помириться с Максом в особо тяжёлых случаях, упорно делала вид, что искренне радуется за них, а потом плакала в подушку по ночам, всей душой желая оказаться на месте подруги. Конечно, она понимала его. Понимала, как не понял бы больше никто другой на всем белом свете. И от этого становилось в тысячу раз больнее.       Вика уже собиралась было сказать что-то, чтобы поддержать парня, однако сделать это ей все же не удалось. Вдруг, откуда ни возьмись, во внутреннем дворике внезапно появился Павленко, который тут же подбежал к сидевшим на газоне одноклассникам и громко оттарабанил: — Ребят, вы чего тут застряли? Давайте быстрее, Даша с Андреем уже у нас в комнате сидят!       Поднимаясь с насиженного места, Морозов тихо фыркнул себе под нос «Даша с Андреем», однако Вика все равно смогла услышать его слова, отчего в груди девушки возникло ещё более болезненное ощущение, но Кузнецова в ту же секунду приказала себе оставаться сильной, не смея показывать Максу, насколько его слова ее ранили. Сгорая от агонии внутри и оставаясь совершенно невозмутимой внешне, Вика точно также встала с газона и направилась в школу вслед за одноклассниками. В комнату парней девушка заходила сразу за Ромой, оставив Морозова чуть позади себя. Оказавшись внутри помещения, Кузнецова смогла увидеть сидящих прямо на кровати Максима Дашу с Андреем, которые страстно целовались, кажется, совершенно позабыв о том, что такое совесть. На секунду Вика затормозила в дверном проеме, чтобы дать влюблённым голубкам опомниться и заодно помешать Максу узреть эту душераздирающую картину, которая точно добьёт его моральное состояние. Морозов, кажется, все равно успел заметить то, что не должен был, но к всеобщему облегчению, не стал бурно реагировать на происходящее, лишь молча пройдя вглубь своей комнаты и приземлившись за письменный стол у окна.       Невербально чувствуя все эмоции, которые ощущал Макс, Вика приземлилась за другой стол, включая свой ноутбук, оставленный до этого в комнате у парней. Ребята, за исключением Морозова, тут же подошли к девушке и уставились в монитор компьютера, чтобы снова погрузиться в исследование файлов с телефона Панина. Кузнецова бездумно листала архив, в то время как все ее мысли были заняты сидевшим неподалёку Максом. Она даже не пыталась вникнуть в то, что в этот же момент высвечивалось на дисплее. — Стоп, Вик, подожди, — Авдеев притормозил одноклассницу, заострив своё внимание на названии одной из папок. — Проект «Gemini»?       После озвученных Андреем слов происходящим заинтересовался даже Морозов, подходя к столу, за которым столпились ребята, и тоже склоняясь над ноутбуком. — Так все таки «Gemini» – это какой-то проект, — подытожила Вика, наводя курсор на таинственную папку.       Однако после того, как девушка щелкнула по ней, на мониторе всплыла крупная надпись «введите пароль». — Приехали, — расстроенно выдохнула Кузнецова. — Попробуй «Пифагор», — предложил Максим.       Однако пароль оказался неверным. — А может «Логос»? — подключилась Даша. — Тоже нет, — констатировала Вика, когда история точь-в-точь повторилась. — Слишком просто. — Давай по фамилии? «Панин»? — на этот раз попросил Авдеев. — Не-а… — выдохнула Вика, когда папка снова не захотела открываться. — Друзья, по-моему, мы страдаем фигней, — сделал довольно справедливый вывод Рома. — Так можно всю жизнь гадать. — Знаете, что я вам хочу сказать? — после кратковременного мозгового штурма Кузнецову, наконец, осенило. — У меня есть отличная программа подбора паролей. Она очень долго работает, но она сработает.       После этого девушка тотчас открыла на устройстве свою волшебную программу, чем вызвала довольную улыбку Андрея: — Молодец, Вик! Что бы мы без тебя делали!       Ребята засунули ноутбук под кровать Морозова, которая уже стала за последнее время своеобразным хранилищем для всех найденных улик, а затем снова отправились на занятия. Оставшиеся уроки казались Кузнецовой просто невыносимыми. Вика не могла сосредоточиться ни на чем, кроме Макса, который смог подпустить ее к себе так близко, как не подпускал ещё никогда за все время их общения, а потом попросту решил разорвать ее сердце на маленькие кусочки, прекрасно зная, что у неё есть к нему чувства, и при этом открыто говоря ей прямо в лицо о том, как он безумно влюблён в ее лучшую подругу.       К концу учебного дня в голове девушки накопилось столько всяких мыслей, что ей уже хотелось биться головой об стенку. Вика не хотела никого видеть, не хотела ни с кем говорить и уж тем более не хотела находиться в обществе Макса и Даши, которых она одновременно очень любила и до нестерпимой боли ненавидела после всего, что произошло за последние недели. Едва ли успел прозвенеть звонок с последнего урока, Кузнецова подорвалась со своего места и практически пулей вылетела из кабинета химии в сторону своей комнаты, прекрасно понимая, что Старкова стопроцентно слиняет куда-нибудь с Андреем, и она сможет побыть наедине со всеми своими эмоциями, которые копились в ее душе так долго. Наспех стащив с себя школьную форму и бросив ее на свою кровать, не в силах складывать аккуратно, девушка переоделась в домашнюю футболку и джинсовые шорты. Все время думая о Даше, Вика совсем не учла того факта, что с ними в комнате проживала ещё и Самойлова, которая тут же появилась в дверном проеме, снова нарушая гордое одиночество Кузнецовой. Это стало последней каплей для нервов Вики, заставляя ее в спешке покинуть спальню, напоследок чуть не прибив Юлю дверью и вызвав ее недовольный возглас «ты ненормальная что ли?!» себе вслед.       Почти бегом миновав все жилые комнаты, девушка влетела в первое попавшееся помещение, коим по иронии оказался женский туалет, в котором обычно гробил свои легкие Морозов. Вика заперлась в одной из кабинок и, приземлившись на крышку унитаза, беззвучно разрыдалась. Кузнецова прятала лицо в ладони, стараясь скрыть свои чувства от окружающего мира, но, учитывая все обстоятельства, получалось не очень. Слёзы предательски катились по щекам Вики, разделяя ее лицо солеными бороздами, которые служили ярким выражением ее неразделенной любви к Максу. Вот так вот тихо и незаметно для всех остальных выпускать свои эмоции наедине с самой собой было совсем не в новинку для девушки. Она уже давно привыкла к тому, что показывать свою слабость Максу или кому бы то ни было другому неправильно. Они бы все равно ничего не поняли. Вика всегда старалась быть незаметной, не лезть туда, куда ее не просят и ни в коем случае не мешать развитию отношений Морозова с ее лучшей подругой. И это у неё прекрасно получалось ровно до тех пор, пока в школе не появился Андрей Авдеев со своим интересом к Даше, а заодно и к смертельно опасным приключениям на свою пятую точку, а Старкова не влюбилась в него, разрушив весь стабильный мир Вики, разрушив стены вокруг неё, которые она выстраивала годами, лишь бы не подпускать к себе Макса на непозволительное для него расстояние. Даша буквально оставила Морозова на произвол судьбы, а с этими дурацкими расследованиями и вовсе перевесила половину проблем Макса на бедную Вику, которая, если честно, уже и вовсе ничего не хотела, кроме как вернуться к себе домой, к живым и здоровым родителям, пойти в обычную общеобразовательную школу и забыть все произошедшее с ней в «Логосе» как страшный сон. А самым печальным для девушки было осознавать тот факт, что она сама от части поспособствовала всему, во что сейчас превратилась вся эта Санта-Барбара. Никто ведь не тянул ее за язык тогда в кабинете математики. Она сама решила подтолкнуть Авдеева к действию и убедить его отбить Дашу у Макса. А уже потом, подцепив так вовремя подвернувшийся крючок с удочки Андрея, которую помогла забросить сама Вика, Даша бросила Морозова. Кузнецова винила себя во всем: в страданиях Макса, в своей собственной боли, которую испытывала, глядя на убитого расставанием со Старковой возлюбленного и даже в том, что вообще появилась когда-то в жизни их обоих.       Вика смогла успокоиться только минут через двадцать или даже тридцать. Окончательно убедившись в том, что она больше не желает никого прибить, девушка бесшумно покинула кабинку. Напоследок взглянув в зеркало на свои покрасневшие от слез веки, с досадой отмечая при этом, что как бы она не старалась скрывать эмоции, у неё все буквально было написано на лице, Вика распахнула дверь помещения, и тотчас наткнулась на Каверина, который предстал ее взору прямо на выходе из женского туалета, как будто до этого караулил здесь свою «добычу». Математик многозначительно оглядел свою ученицу, после чего тихо, но довольно четко произнёс: — Доброго дня, Вика. — Дмитрий Валерьевич? — удивилась такой встрече Кузнецова. — Не сиди сегодня допоздна за компьютером. А то утром можешь не проснуться, — Кубик-Рубик сделал в своей речи небольшую паузу, заставляя девушку на пару мгновений задаться вопросом, заботится он о ней таким образом или угрожает. — Вовремя.       Каверин снова оглядел ученицу с ног до головы, прежде чем двинуться дальше по коридору, как ни в чем не бывало. На секунду Кузнецова застряла на месте, с ужасом глядя вслед математику, однако из состояния оцепенения ее вскоре вывел другой голос, который снова потревожил ее не успевшую ещё толком оправиться от шквала чувств душу. — Вика? — к девушке приближался Морозов. — Вик, ты что, плакала? — он, казалось, немного удивился, увидев состояние одноклассницы, когда та повернулась к нему лицом.       И тут злость снова взыграла в девушке, на этот раз в качестве защитной реакции на тот факт, что Макс все таки увидел ее эмоции в такое неподходящее время. Кузнецова практически с силой ухватила парня за воротник футболки, затаскивая обратно в туалет и агрессивно впечатывая в стену. Морозов не сопротивлялся, попросту не понимая, что происходит и чем вызвано такое поведение Вики, казалось, совсем ей несвойственное. — Кто просил тебя провоцировать Каверина своими дурацкими сообщениями?! — Кузнецова почти кричала. — Какая муха тебя укусила? — Макс уже даже начинал немного бояться такого напора в свою сторону. — Он только что угрожал мне самым прямым образом! Он сказал, что завтра я могу не проснуться, если снова полезу туда, куда не надо! Это все из-за тебя! — Вика, успокойся, пожалуйста, — Морозов говорил вполне уравновешено, но при этом жестко.       Кузнецова замолчала и выжидающе посмотрела в глаза парня. Она не горела желанием выслушивать оправдания, но очень хотела, чтобы Макс хотя бы извинился. Однако Морозов себя виноватым, кажется, не считал: — Я предлагал тебе бросить заниматься этой ерундой? Предлагал. Кто из нас, скажи-ка мне, первым полетел дальше скрести проблем на свою шею? Я?       Кузнецова молчала, понимая что от части Макс был прав. Ее тоже никто не тянул силком в учительскую вместе с остальными. Теперь она винила себя ещё и в этом. — То-то же. И если тебе страшно – не ходи одна. Почему Дашку не взяла с собой в туалет? Да и вообще, я думаю, Каверин точно не будет никого мочить в школе, он же не совсем дурак.       Вика немного ослабила свою хватку, но все же не выпустила из рук футболку Морозова, смотря в стену над плечом парня, не осмеливаясь взглянуть ему в глаза. Она боялась, что Макс сможет прочесть в ее лице те эмоции, которые она так старательно старалась от него спрятать. — Вика, приём! — Морозов, выждав ещё пару секунд, обхватил своими руками кулачки одноклассницы, с недоумением глядя на стоящую перед ним девушку. — Я вообще-то искал тебя, чтобы спросить, что там с паролем от папки «Gemini». Долго ещё? — А… Ну, как минимум, ещё пару часов нужно будет подождать, я думаю, — опомнилась Кузнецова, наконец, выпуская из рук футболку Макса и стараясь как можно быстрее покинуть туалет, чтобы избежать дальнейших нежелательных для неё контактов с возлюбленным, так и оставляя Морозова стоять в полном ступоре.       Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоить разбушевавшееся от близости с Максом сердцебиение, Вика уверенным шагом направилась в сторону своей комнаты, чтобы приступить к домашнему заданию, которое, что бы там она не чувствовала и как бы не терзалась виной, само себя не сделает. Девушка очень старалась сосредоточиться на учёбе, но получалось это у неё с огромным трудом. Ей казалось, что весь мир вдруг ополчился на неё и навалился тяжелейшим грузом, мешая жить нормальной жизнью ученицы десятого класса. Из-за мыслей о Каверине и страха, который он пытался внушить всей их компании, Вика попросту не могла быть уверенной в завтрашнем дне. Кузнецова не знала, сколько времени прошло с их разговора с Максом перед тем, как в комнату ввалилась смеющаяся над чем-то Старкова под ручку с Андреем, нарушая покой подруги, если его можно было так назвать: — Викусь, там все уже у парней в комнате собрались, только тебя ждём. — Да, сейчас, иду, — вздохнула в ответ Кузнецова, закрывая тетрадь.       «Неужели их действительно вообще ничего не волнует?» — думала девушка, нехотя покидая свою спальню вслед за Дашей и Авдеевым.       Оказавшись в комнате парней, Вика вытащила из-под кровати Морозова свой ноутбук и приземлилась за стол, привлекая к себе внимание всех остальных ребят. После того, как Кузнецова вывела устройство из спящего режима, на экране высветился подобранный программой пароль: «ДИДОНАИЭНЕЙ». — А что это значит? — тут же задала вопрос Старкова. — Нет-нет-нет… — забормотал вдруг Андрей, схватившись руками за голову. — Не может быть… — Что? — Даша удивленно посмотрела на своего парня. — «Дидона и Эней». Так называлась яхта моих родителей, — пояснил тот.       В это же время Вика уже ввела необходимую последовательность букв в строку, которая должна была открыть «Gemini» и наткнулась внутри на такую же папку с названием «Пифагор». Нажав на неё, девушка увидела ещё один архив – «Кристина Панфилова». — Подождите, — Кузнецова стала просматривать файлы и зачитывать вслух все, что смогла увидеть. — «Кристина Панфилова: годовые оценки»… «Письмо директору школы, куда перешла Кристина после Логоса»… «Заявление на место преподавателя математики»… — Вот скотина! Он за ней охотился! — констатировал Павленко. — Да это понятно все, — подключился Макс. — Посмотри, там ещё дальше что-нибудь есть? — Да, вот ещё один отчёт, — Вика нажала на последний оставшийся файл и тут же пришла в ужас.       На экране перед ребятами красовалась фотография убитой Кристины, тело которой, судя по всему, лежало в багажнике автомобиля. — Можешь увеличить номер машины? — спросил Морозов, увидев на снимке то, что могло оказаться зацепкой.       Вика приблизила цифры, которые теперь просматривались довольно четко. — Если это машина Каверина, ему уже не отвертеться, — подытожил Андрей.       Однако не успели ребята ничего сообразить, как вдруг дверь комнаты резко распахнулась, заставляя их тотчас захлопнуть крышку ноутбука, и Каверин собственной персоной возник рядом с ними, окидывая всю компанию школьников строгим взглядом. — Если кто-то из вас завтра не проснётся, винить будет некого, — отчеканил преподаватель. — Первым уроком алгебра. Опоздавшие будут наказаны. Даша, Вика, прошу, — математик кивнул в сторону двери и отошёл чуть в сторону, освобождая проход.       Напоследок многозначительно переглянувшись, девушки поспешили покинуть комнату парней под все таким же настойчивым взглядом Каверина. — Всем спокойной ночи, — бросил преподаватель, закрывая дверь в спальню, и тут же исчез за поворотом коридора.       Оказавшись в своей комнате, разочарованные Даша и Вика застали там развалившуюся на своей кровати Самойлову, которая по всей видимости ещё не собиралась спать, листая какой-то модный журнал. Старкова, целенаправленно игнорируя заинтересованный взгляд Юли, прошла в сторону своей тумбочки и стала доставать из косметички уходовые средства, чтобы снять макияж перед сном. Вика последовала примеру подруги. Однако спустя всего лишь каких-то пару секунд на телефон Кузнецовой пришло SMS-сообщение, заставившее девушку оторваться от своего занятия.       «Через пятнадцать минут около часовни. Надо поговорить. Это очень срочно», — гласило SMS, отправленное Максом. — А кто это тебе пишет на ночь глядя? — тут же стала любопытствовать Даша. — Рассылка… Скидка на косметику сорок процентов, — соврала в ответ Вика. — Ого, классно! — Старкова, кажется, поверила.       Не раздумывая ни минуты, Кузнецова направилась в сторону шкафа и вытащила из него тёплый кардиган, тут же набрасывая его себе на плечи. Она не понимала, почему Максу вдруг так резко захотелось с ней поговорить почти в двенадцатом часу ночи и ещё больше не понимала, зачем ему понадобилось делать это около часовни, а не в стенах школы, однако если речь заходила о Морозове – Вика в два счета отключала свой мозг и уже ни о чем не думала, готовая бежать навстречу к возлюбленному по первому же зову. Списав странное поведение парня на страх попасться на глаза Каверину, Кузнецова уже было развернулась к двери, но ситуация все же не осталась без внимания Даши: — А ты куда? — В туалет, — Вика понимала, что сморозила чушь, но оправдываться перед подругой не имела никакого желания, поэтому поспешила как можно скорее покинуть спальню.       Ворота школы почему-то были открыты, несмотря на то, что на дворе стояла практически непроглядная ночь. Это показалось Кузнецовой очень странным, как минимум потому что обычно они всегда закрывались местным дворником с наступлением темноты. Потихоньку к Вике начинало возвращаться здравомыслие, и она уже начинала хотеть вернуться, подумывая о том, что все это было подстроено Кавериным, и сейчас около часовни ее попросту кто-нибудь прикончит, однако ноги по-прежнему несли девушку в намеченном направлении, доверяя не мозгу, а сердцу, которое всеми силами тянулось к Максу. Придя к назначенному месту, Вика нервно огляделась по сторонам, не зная, чего, а точнее кого ей все же стоит здесь ожидать. К великому облегчению девушки, вскоре в поле ее зрения показался Морозов, однако вопрос, который он тут же задал, показался ей странным: — Вик, чего случилось? — Это я у тебя хотела спросить. Ты же мне написал, — удивилась в ответ Вика. — Я? Вообще-то это ты мне написала.       Кузнецова заподозрила что-то неладное, но не успела подумать об этом как следует, потому что рядом с ними вдруг откуда ни возьмись появилась ещё и Старкова: — Ребят, вы почему здесь? А где Андрей?       Авдеев не заставил себя долго ждать, тоже внезапно оказавшись в компании одноклассников и отвечая на вопрос о себе сам: — Я здесь. А что случилось-то? Даш, а почему здесь Вика и Макс? — Ребят, вы как тут оказались? А где Юля? — через мгновение рядом возник ещё и Павленко. — Юля?! — почти хором сказали остальные четверо, не понимая, при чем вообще в этой ситуации Самойлова. — Это какая-то очень злая шутка, — констатировал Макс, оглядываясь по сторонам. — И что-то она мне не нравится… — Вика занервничала. — Вы думаете, это они? — спросила Даша.       Однако ответить на вопрос Старковой никто из друзей не успел. Слева послышался громкий собачий лай. Резко обернувшись, ребята увидели перед собой массивного добермана в широком красном ошейнике. Пёс был явно настроен недружелюбно по отношению к ним. А буквально через секунду справа появился второй, точно такой же, блокируя все пути к отступлению. — Валим отсюда, — негромко произнёс Рома, испуганно вертя головой по сторонам.       Морозов стал медленно опускаться на корточки, чтобы взять в руки валяющийся неподалёку крупный камень. — Макс… — Павленко хотел было остановить друга. — Тихо, тихо, не делайте резких движений, — отозвался тот, поднимая с земли булыжник.       Примерно в этот же момент аналогично поступил и Авдеев, схватив длинную толстую палку и становясь с другой стороны от съёжившихся от страха девушек.       Вика мертвой хваткой вцепилась в плечо Макса, который прикрывал ее собой, но боялся, казалось, ничуть не меньше неё самой, напряжённо поглядывая то на одну собаку, то на другую. — Бежим! — вдруг выкрикнул Павленко, и вся компания тотчас рванула с места, без оглядки убегая от продолжающих заливаться агрессивным лаем доберманов.       Лес в этот момент казался бесконечным. Ребята бежали, практически не разбирая дороги, желая лишь одного – спасти собственную жизнь. Друзья в состоянии аффекта преодолели бегом около километра и продолжали на всей скорости лететь вперёд, однако Вика вдруг осознала, что лай затих, а значит, вероятнее всего, за ними уже никто не гонится. — Ребят, стойте! — окликнула друзей девушка, замедляя ход.       Ее примеру тут же последовали и остальные. — Что это было? — тяжело дыша спросил Рома. — По ходу доберманы, — также задыхаясь от интенсивного бега отозвался Андрей. — Собаки – убийцы. — Нет, их натаскали, — поспорила Кузнецова. — Доберманы добрые. Они любят людей. — Пожрать человеческие кости они любят! — сделал справедливый вывод Павленко. — Откуда они взялись? — задала вполне логичный вопрос Даша. — Может, графская собака согрешила, — Рома попытался разрядить обстановку шуткой. — Их точно на нас натравили. Вы видели, как они отступили? — Старкова держалась за бока, все ещё заходясь приступом одышки. — Как по команде! — Думаете, Каверин? — поинтересовался Андрей. — Ну а кто ещё? — отозвался Морозов. — Решил перейти от слов к делу и вытащил нас сюда. — А мы попались как лохи, — подтвердил Рома. — Мне кажется, это было последнее предупреждение, — подытожила Даша, после слов которой ребята в полном молчании уже более спокойным, но все равно быстрым шагом направились обратно в сторону школы.