Крещендо

Аэрация – контролируемое насыщение вина кислородом. Поцелуй Бена и Рей - неконтролируемая потеря кислорода. Рей уже выходила из своего любимого La Gavroche, роясь на ходу в сумочке в поисках ключей от машины, когда её окликнули. Девушка замерла на тротуаре, глядя, как из глубины зала к ней быстрым, немного даже неприличным для этого заведения шагом, идёт парень. С шикарной улыбкой уверенного в себе человека, которая присуща герцогам или выпускникам Лиги Плюща. Что-то смутно знакомое было в его лице. Где же они встречались? - Рей, привет. А я сидел и не мог сообразить – ты или нет, а когда ты поднялась – сразу понял, что ты, и едва угнался. Девушка, старательно улыбаясь в ответ, не стала спрашивать, по каким же признакам ниже пояса это он её узнал, раз сообразил только когда она вышла из-за стола. Особо феноменальными её ноги не были. - Да, я. - Генри. Генри Говард. Помнишь, в прошлом году мы познакомились на чайной вечеринке в Букингемском Дворце. – Он делал забавные ударения на те слова, которые казались ему наиболее важными, то есть «Говард» и «Букингемский Дворец». - Ах, ну да, Генри, виконт Андовер, будущий граф Саффолк. Двадцать второй вроде, да? – Она вспомнила, как он ей представился в прошлом году в ответ на её «просто Рей», которая очень не любила все эти приставки в виде титулов. Как свои, так и чужие. Они же не в очереди на престол стояли, в самом деле. - Верно. Я тут вернулся в Лондон на летний период, может, сходим куда-то? Рей продолжала улыбаться. Рассматривая его. Вся эта его фамильная бледность и стиль преппи, может, и производили впечатление, но ей-то уже понравился кое-кто другой. Без титула, нашивки престижного вуза на джемпере и гарантированной любви к водному поло. Хотя бледность на лице Бена тоже присутствовала. Только дело было не в генетике, а в его ночном образе жизни. Жаль, что он посчитал, что она ему не подходит - сам парень все так же не выходил из её головы. - Я немного занята. - Ты же не спросила даже когда, - удивился Генри, касаясь её плеча. И едва его ладонь успела опуститься, как сзади раздался другой, холодный и хриплый голос. - Она же сказала: немного занята. Всё время. Рей обернулась. За её спиной, опираясь на свой темный Мустанг, стоял Бен. И выглядел он довольно зловеще, особенно на фоне Генри. Сразу было заметно, что он нездешний. Слишком жестким был взгляд, в котором сквозило предупреждение: мол, положи на неё свою руку ещё раз и я её тебе сломаю. - А ты кто такой? - Ну, тот, кем она занята – разве не понятно, будущий граф чего-то там? - Прощай, Генри, была рада повидаться, - Рей единственная играла по правилам этикета, потому даже помахала. Затем подошла к Бену. Улыбнулась. В этот раз встреча была не случайной. Он был здесь, потому что ждал. Осознание этого придавало телу удивительную легкость. – Итак? - Итак, садись в машину, - кивнул он, напрочь игнорируя её синий Мини Купер, стоящий спереди, - ты же хотела, чтобы я тебя покатал. - А если не сяду? – Игриво спросила Рей, опираясь локтем на крышу его «Сокола». У неё по рукам побежали мурашки, но она не знала отчего: от тона, которым он ей сказал сесть в машину, или от того, насколько он близко стоял. Такой грозный. Рассерженный. Сильный. - Ну, тогда ты попробуй вырулить, а я постою, посмотрю, - внезапно улыбнулся парень. Рей развернулась и уже пристальней посмотрела на свое авто, после чего рассмеялась. Бен не просто запарковался рядом, он её просто запер, покуда спереди был парковочный столб, а сдать назад было невозможно из-за Мустанга. Больше не сказав ни слова, она села в его машину, с любопытством рассматривая всё вокруг. Для многих, включая её, автомобиль был средством передвижения, для человека с душой гонщика это было намного более, потому она ощутила себя так, будто её пустили в его мир. - Что ты здесь делаешь? – Искренне удивилась девушка. Её внимание приковали к себе золотые кубики, висящие на зеркале заднего вида. Необычное украшение и немного нетипичное для парня вроде Бена, в котором напрочь отсутствовала тяга к некому пижонству.- После твоей впечатляющей речи на автодроме я больше и не надеялась с тобой встретиться. - Кое-что забыл. – Бен говорил уже привычно коротко, но Рей видела, что сейчас в его глазах искрится смех. - И что же? - Твой номер телефона. - Давай подумаем. Ты знаешь мой любимый ресторан в городе. Наверное, домашний адрес тоже, да? – Она оценила проделанную им работу, покуда она жила замкнуто. Не вела страницы в социальных сетях, где её можно было бы отследить по геолокации. Не давала интервью. Не особо много имела друзей. А при этом он сумел получить информацию. Рей не стала спрашивать откуда - А номер телефона узнать не смог? Так плохо старался? - Я же вор, а не детектив, - пожал плечами парень, который потратил неделю на то, чтобы добыть эти крупицы информации в море другой, ненужной. - И то верно. – Согласилась Рей. – Так, а куда ты едешь, я ведь не сказала куда мне. - Ну, тебе же, наверное, нужно в Оксфорд. - О, значит, об Оксфорде ты тоже знаешь. Браво. Но нет, сегодня я не на занятия. Точнее, на другие. Подвези меня на Хай Стрит. Бен кивнул и включил поворотник. Не казался сбитым с толку. - И не спросишь, почему туда? - У тебя там школа музыкальная, верно? - Вот тут мне стало страшно. Не говори, что следил за мной, - рассмеялась Рей, которой, естественно, страшно не было. Скорее любопытно. И немного лестно, что он все же заинтересовался ею настолько, что искал информацию. - Да нет, я же не псих. Поспрашивал кое-где и кое у кого. И все узнал. - Прямо-таки всё? – Сощурилась девушка. - Рей Скайуокер. Восемнадцать лет. Учишься на юриста в Оксфорде, потому что это семейная профессия по матери, но всё своё свободное время проводишь в музыкальной школе, значит, наверное, не шибко тянет тебя в адвокатуру. – Вот это было ему совсем неясно, но он промолчал. Самому Бену казалось, что профессия юриста звучит убедительней для будущего. – Живешь с дедом. Родители… ну… - он бросил на неё быстрый взгляд. Она и так знала, что её родители мертвы. Отец разбился, мать сгорела от какой-то болезни за пару дней. Теперь становилась понятна эта тихая грусть в глазах Рей, которая не уходила, даже когда она улыбалась. - Кстати, так и не понял, кто у тебя дед, - решил сменить он тему. - А, он Генеральный атторней, это советчик Короны и правительства по юридическим вопросам. До этого создал свою адвокатскую империю, которая, кстати, так и называется. Мечтает передать её мне. Со временем. - Не слышу энтузиазма. - Не верю, что мне может хватить жесткости, чтобы однажды стать барристером, - честно призналась Рей и сменила тему на нейтральную. Много говорить о себе она не любила. Всю дорогу они обсуждали всё на свете: от кино до машин и смеялись от того, как ни на чем не сошлись. Казалось, если бы любимым цветом Бена оказался чёрный, Рей бы предпочла белый. Не нарочно. Просто слишком непохожими они были во всём: начиная стилем жизни и заканчивая любимым сериалом. Доехав до Хай стрит преступно быстро, они переглянулись, после того, как Бен заглушил мотор. В воздухе зависла неловкость. Парень убрал руки с руля и в пол-оборота развернулся, чтобы, наконец, посмотреть на свою пассажирку – всю дорогу он имел возможность лишь слушать, покуда был сосредоточен на дороге. Рей встретила его взгляд с улыбкой, словно давно ожидала, что он, наконец, по-настоящему посмотрит на неё. Это была их третья встреча и две прошлые Бен смотрел куда-то мимо. Сама она всю дорогу изучала его. Серьезный. Уставший. Манящий. Опасный. Последнее она осознавала особо хорошо. И не понимала, это её до мурашек восхищает, заводит или, все же, немножко пугает. - Я рада, что ты передумал и нашёл меня. – Рей не стала говорить, что на самом деле они бы все равно встретились, пускай бы для этого ей пришлось переколотить все окна своего Мини Купера. Но приятно было осознавать, что не только она искала встречи. Хорошо, что Бен даже не стал придумывать повод. Захотел увидеть и увидел. - Мы ещё встретимся? Или ты выполнил только одно моё желание – покататься на твоей крутой машине - и на том хватит? Кайло снова положил руки на руль. Сжал его. - Я бы не хотел причинить тебе вред, - честно признался он. Если бы не обстоятельства его жизни, это не она, а он сам бы уже спрашивал, встретятся ли они ещё. - Ты и не причинишь. – Интересно, откуда она могла быть так уверена, если видела его третий раз в жизни? Только потому что среди ночи он не дал ей по голове кирпичом? Или это её странная вера в людей шептала ей на ухо такие глупости? - Сам – никогда, но моя… моя работа… Рей, я ведь не солгал. Я, правда, очень крепко связан с уличной бандой. – Он сказал фразу медленно и раздельно, чтобы убедиться – до неё дошел смысл сказанных ним слов. – Сейчас я высажу тебя, а вечером пойду на дело. В этом нет никакой романтики или возвышенности. Обычный угон. Ради денег. - Не разговаривай со мной так, пожалуйста, будто я наивная дурочка, я же будущий адвокат и как-то уже сообразила, что романтики в кражах со взломом нет. И вижу, что ты не Робин Гуд, который берёт у богатых ради бедных. Я не идеализирую твой образ, а ты вот чем-то подобным занимаешься, глядя на меня. Думаешь, что я не смогу за себя постоять, если ты втянешь меня в неприятности случайно? Да за мной целая адвокатская империя стоит – как-то выкручусь. Ты меня не знаешь, а делаешь вывод, что я тебе не подхожу. Он был благодарен, что она это сказала так, а не наоборот, хотя они оба знали, что это он ей не подходил. Как бы ему не хотелось, не подходил. Они были словно куски мозаики из разных коробок – как ты не пытайся, цельно и безболезненно сложить не выйдет. - Хочешь, подожду тебя, а потом подвезу назад? – Сменил тему Бен, вздыхая. Выйдет из неё адвокат или нет, а спорить она умела. Самое смешное было то, что его не нужно было убеждать в том, что она ему нравится или ему хочется встретиться ещё раз. Просто он пытался быть благоразумным. Удавалось не очень. - Или пока ты позанимаешься, могу пригнать твою машину. Обещаю, никуда её не загонять и не продавать. - Не стоит. Бен улыбнулся. Вот, наконец-то, она очнулась. Может, обиделась. Может, рассмотрела что-то. Может, просто он ей вообще не нравился и она просто болтала. Пока он думал, девушка внезапно наклонилась и поцеловала его. Трепетно. Нежно. Так, как на улицах не целуют. Не заманивая, а одаряя. Просто коснувшись губами губ и скользнув тонкими пальцами по его небритым щекам. Ей в секунду удалось едва ощутимым касанием вознести его выше, чем он когда либо был, выбив без предупреждения почву у него из-под ног. Он столько дрался в уличных драках и не падал, а от одного поцелуя подкосились бы колени, если бы они стояли на улице. - Но ты можешь подвезти меня завтра…и послезавтра… - она слегка отстранилась и прошептала это разрешение ему в губы, не открывая глаз. Такая она была славная в этот момент, - когда захочешь и откуда захочешь. График-то ты мой знаешь. И надеюсь, в следующий раз мне не придется целовать тебя первой. Как для грозного преступника в тебе маловато решимости. * * * С того самого дня они виделись часто. Каждый день, перед сменой в автосервисе, Бен приезжал под шикарный особняк, терпеливо дожидался Рей, с которой никогда не согласовал время и отвозил её на музыку. Иногда бывало наоборот – он забирал её после музыки и завозил домой. В Оксфорд она не ездила, покуда были каникулы, но они часто болтали о нём. Бену было интересно, каково это учиться в таком старинном и престижном учебном заведении. О его жизни они разговаривали мало. Он только рассказал ей, что после развода родителей переехал из Вашингтона в Нью-Йорк десять лет назад. Оттуда он взял с собой только свой акцент. Больше о себе он не сказал ничего. Добавил, что год назад отец умер. Рей ещё поняла, что вроде тот занимался контрабандой, и так Бен попал на ночные улицы. Она восприняла это философски – у каждой семьи были свои… семейные традиции. Когда он умолкал, Рей всегда находила, о чём ещё поговорить. О музыке, например. Она рассказывала ему о многих композиторах, но чаще всего говорила о Бетховене. Её восхищало, что оглохнув, он создал Девятую Симфонию, а будучи одиноким, написал невероятное письмо к бессмертной возлюбленной. Похоже, её восхищала его сила духа. Бена же, которого мало интересовала какая-либо вообще симфония, восхищала Рей. С каждым днём всё больше. И больше. Опасно больше и опасно сильнее. С такими темпами можно было пропасть. Бен ни разу не зашел следом за ней в особняк. Знал, что пока они в машине, они были на равных. Просто парень. Просто девушка. Просто симпатия и пара поцелуев на прощание. Почти невинных – по-другому он просто не мог её целовать. Но понимал, что едва переступит порог дома, вспомнит о разделяющей их пропасти. Однажды, Рей сама приехала к нему. Он занимался починкой, а она вошла в их сервис с двумя чашками кофе из дорогущего отеля и, забравшись на капот чужой машины, не замечая направленных на неё взглядов, стала читать ему то самое письмо Бетховена к неизвестной барышне. Бен кивал, немного посмеявшись над наивным композитором и его фразами, вроде «навеки твой, навеки моя, навеки мы – наши» и продолжал чинить машину, как будто всё было в порядке вещей. Как будто он имел право на шикарную девушку, приковывающую взгляды. Кофе из отеля ему не понравился. А Рей, которая покачивала ногами, очень. В тот день, глядя на неё, такую воздушную в легком шифоновом платьице, которое колебал ветер, он понял, что хочет её. Представил, как его руки забираются под это платьице, как он целует её, не сдерживая, наконец, себя, как она стонет его имя. Но хуже было не это. Он понял, что хочет её не только физически, а и морально. Он по-настоящему захотел быть с ней. Видеться не только в машине. Всегда. Каждый день. Каждую минуту. Иметь право идти с ней по улице за руку. Привозить ей этот дурацкий дорогой кофе по утрам. Укладывать её в постель и целовать без вины. И в те секунды, когда она, продолжая рассказывать ему о какой-то Героической симфонии, наматывая на палец прядь своих волос, он уже знал, что его жизнь изменится. Он будет с ней, будет. И будет другим, достойным. Не парнем, которого девушка ждёт с ночной кражи, а гонщиком, которого ждут на финише. В тот день Бен подал заявку на просмотр в команду Форд. Однажды, в свой единственный выходной, он, проходя мимо стандартного блошиного рынка остановился. Какая-то женщина продавала то, что его никогда не интересовало - ноты - и Бен остановился. Выбрал те, на которых был изображен Бетховен – как выглядел этот композитор, он уже знал. Порассматривал их в машине. Полная загадка. Но выглядели они здорово – старинные, на тонкой бумаге. Рей должно было понравиться, даже если такие у неё уже были. Ей вообще нравились странные вещи. Кумкват, например. Или корица в чае. Или он, в конце концов. Подъехав к её дому в то время, когда они никогда не встречались, Бен сделал то, на что раньше не решался. Вышел из машины и позвонил Рей. Попросил, чтобы охрана его пропустила. Девушка удивленно хмыкнула, но тут же ворота открылись и он вошел, рассматривая её мир, состоящий из идеальной изумрудной лужайки, пруда с кувшинками и особняка в сдержанном стиле. Рей уже ждала его на крыльце, нетерпеливо подпрыгивая. Вся сияла от удивления и радости. Подлетела к нему, покуда шел он неспешно, обняла и поцеловала в щеку. - Какой сюрприз, - потираясь своей нежной кожей о его щетину, почти промурлыкала она. – Так рада тебя видеть! Как это ты переступил через себя и пришел? Бен погладил её по волосам, растерянный простотой вопроса. Он и сам не понял. Просто, когда взял ноты в руки, понял, что сегодня, сейчас ему нужна была Рей. Как воздух. И примчался, забыв обо всем на свете. - Как-то ты обещала мне сыграть. Вот, у меня сегодня выходной до пяти. - Значит, до пяти ты весь мой, - обрадовалась девушка, не заметив какой эффект произвели её слова. Не все фразы он воспринимал невинно. Особенно, сейчас, когда обнимал девушку и осознавал, что под тонким платьем дома она не носит лифчик. – Я как раз упражнялась. Пойдем. - Так, наверное ж, мешать буду. - Все артисты тщеславны до ужаса и жаждут публики и аплодисментов, - возразила Рей и потащила его за собой. Она не останавливалась возле каких-то странных, ярких полотен, чтобы их прокомментировать и не объясняла куда ведет какой коридор, просто вела его за собой через ряд обыденных для неё вещей, которые взрывали мир Бена. Привыкший к темноте, он едва не слеп от света и красок, окружающих его. Наконец, они вошли в просторное помещение, которое было залито дневным светом больше, чем все другие, оно будто купалось в лучах летнего солнца. - Святая святых, моя музыкальная комната. Он мог и раньше предположить, что у неё была целая комната для занятия музыкой, которая больше напоминала сад или оранжерею – повсюду, куда хватало взгляда, в разного размера вазах стояли цветы. Пионы. Разных сортов и цветов. Что ж, его райская птица и должна была жить в таком месте. Дышать воздухом, в котором витали нежные ароматы и принимать солнечные ванны. Посреди комнаты стояло черное фортепиано, которое поражало своей сдержанностью и строгостью. - Мой Стейнвей, - с гордостью сказала Рей, - король среди всех инструментов. Как… как Форд среди машин, - ей удалось подобрать понятное Бену сравнение. Он улыбнулся. Знал уже, что ей нравятся другие производители авто, но сказала Форд из-за симпатии к нему. Это было мило. Хоть и без объяснений даже такому профану в мире музыки, как он, было ясно, что инструмент был необычайным. Пока Рей задавала ему какие-то стандартные вопросы, вроде «будешь ли кофе? А может чай? Останешься на обед?», Кайло задумчиво смотрел то на неё, то на Стейнвей. У этой девушки всё было высшей пробы – машина, дом, образование, даже фортепиано. Никакого налёта пафоса, вульгарности, китча. Всё сдержано. Всё просто. Всё дорого. И почему ей так захотелось, чтобы парень, который был рядом, выбивался из этого стройного ряда? - Я бы предложила тебе, но ты за рулем, потому будешь пить холодный чай, - Бен очнулся, когда Рей, откупорившая принесенную прислугой бутылку вина, стала переливать золотистую, пахнущую медом, жидкость в странный графин, - это декантер. Если пьешь выдержанное вино – то переливание помогает избавиться от осадка, если молодое, как у меня сейчас, то для того, чтобы насытить его кислородом и ускорить окисление танинов, - пояснила она. У неё так ловко получалось, ничего не пролилось на скатерть. Затем она налила из другого, запотевшего от холода кувшина ему чай и протянула Кайло. - Мне придется подождать минут пять, - отвечая на его невысказанный вопрос, ответила девушка. Кайло усмехнулся, отпивая свой чай. Он удивился, что Рей пьет вино. Хотя даже это она делала тонко, аристократично, с каким-то декантером и странной процедурой. В его мире пили по-другому. – Ты мне что-то принёс, правда? – Напомнила девушка, которая ещё раньше заметила у Бена в руках потрепанную книгу, похожую на сборник нот – такие вещи она была способна узнать за версту. - Ты меня совсем уболтала, а ведь действительно принёс. Это твой любимый Бетховен. - О, ещё и такой старый, здорово, - просияла Рей, забирая у него ноты и листая их. – Наконец-то, кто-то додумался принести пианистке ноты в подарок, а не десерты, будто я недоедаю. – Она листала и её глаза разгорались всё ярче, хотя в них появилось плохо скрываемое веселье. - Что, такая музыка смешная? Или ноты плохие? Рей, не выдержав, рассмеялась. Но очень по-доброму, скорее умиляясь. - У Бетховена не бывает плохих нот. Просто это оркестровая партитура. Ну, для дирижеров. Вот здесь видишь разные партии для разных инструментов прописаны. - А я-то ещё и думал, почему она такая толстая, - ничуть не смутился Бен. Ну откуда же он мог знать, что эти партитуры, как выразилась Рей, бывали разные. - Не волнуйся, ты пришел за Пятой Симфонией, и тебе её сыграют. Я смогу аддаптировать, конечно, - она, словно позабыв о нем, продолжала смотреть в ноты. Бен тоже наклонился. - А это что за значок? – Ткнул он пальцем в первый попавшийся символ, просто чтобы обратить на себя внимание. - Это крещендо. Момент, когда темп музыки нарастает. Рей резко закрыла ноты и положила их на стул возле фортепиано. Посмотрела на него снизу верх. - Бен, а ты, правда, только музыку послушать пришел? – Внезапно спросила девушка. Так наивно. А глаза блеснули лукавством. И Бен понял, с огромным удивлением, что не только он хотел её. Вот в чём они сходились. В своем желании. Но в отличие от Рей, парень знал, что нужно держать себя в руках, иначе… Что иначе, он не успел додумать. Девушка встала на носочки и переплетая руки у него за шеей, чтобы удержаться, поцеловала его. Совсем не так, как в машине. Смелее. Требовательней. Прижимаясь к нему всем телом, будто притянутая магнитом. Кайло опустил ладони на талию девушки, придерживая её. В момент, когда Рей мучительно затягивала поцелуй, у Бена начал заканчиваться не только воздух, но и самообладание. Его сердце начало стучать быстрее, заглушая звук разума. - Ох, - пробормотала Рей, отстраняясь в ту последнюю секунду, когда парень мог ещё сам себе говорить «нет», - аж голова кружится, - она с наслаждением вздохнула, некрепко опершись рукой о Бена. - Кислород в легких закончился. - А ты такой романтичный, - хмыкнула Рей и её глаза снова начали опасно темнеть. - Ты, кажется, обещала сыграть, - напомнил парень, мягко отстраняя её руки от себя. Сейчас он мечтал, чтобы она, наконец, села за свое фортепиано и дала ему возможность отдышаться и включить мозг, потому что, кроме того, как он берет её прямо здесь, в этом почти филиале эдемского сада, Бен думать ни о чём не мог. А это явно были неправильные мысли. Эта девочка была слишком невинна для него. И для того, что она сама предлагала. - Хорошо, - Рей посмотрела на него как-то странно. Со смесью обиды и непонимания. Оправила свое слегка задравшееся платье и без всякого рисования подошла к фортепиано. Поставила перед собой подаренные ноты, прикусила костяшку пальца, размышляя. Затем отпила уже, наверное, надышавшееся вино. В отличие от её легких, там кислорода хватало. - Между прочим, первые четыре такта – самые грозные. Звучать будет очень громко, - она усмехнулась, найдя глазами две маленькие буквы ff, означающие «фортиссимо». Сердилась. Хотела пнуть стоящего за спиной парня за то, что раз за разом отталкивал её, заставляя чувствовать себя навязчивой и, что хуже, неприличной. Ударить его она не могла. Не умела. Тонкие кисти, тонкие пальцы… но она могла хоть по ушам ударить музыкой. Что-что, а фортиссимо она извлекать умела из Стейнвея. – Бетховен однажды сказал, что это стук судьбы в двери. Отставила бокал и, наконец, заиграла. Мощно. Сильно. Громко. Действительно, громко. Бен, который никогда особо музыку не любил, с каждым сыгранным тактом ощущал себя так, будто просто был глух и вот перед ним зазвучало нечто такое красивое, неземное, что аж внутри защемило всё. Бен, не двигаясь, смотрел ей в спину и понял, что судьба стучит и в его жизнь. Судьба быть зависимым, пропавшим, обезумевшим. Он смотрел, как двигаются её лопатки под тонкой, полупрозрачной тканью невесомого платья и потихоньку сходил с ума. Такая хрупкая в контраст мощной музыке. Такая желанная. Если бы он только имел хоть немножко права быть с ней. Хотя бы на минутку. Да и секунды бы хватило, чтобы запомнить на всю жизнь. - Вот, это было крещендо, - резко перестала играть Рей, не сыграв и половины. Ловко перекрутилась и вот она уже сидела, сложив руки на коленях и глядя ему в глаза. – О, тебе не понравилось, да? Ничего. Тебе и я не очень-то нравлюсь. Наверное, я слишком навязчивая? И скучная? - Рей, это глупости. - Тогда почему ты всё время держишь дистанцию, ограждаешься? Ты же видишь, что я от тебя без ума. Если я в чём-то плоха для тебя – я могу же это исправить. Он смотрел в это грустное лицо. Рей была не в своем уме, чтобы спрашивать такое. Для кого она вообще могла быть плоха? Она же была сбывшейся мечтой, которая хотела – именно, хотела – принадлежать ему. - Я же не могу отвлекать тебя, когда ты играешь. - От музыки меня ничего не отвлечет, - буркнула девушка, будто бросая вызов. Мол, что ж, подойди и попробуй. - Да? - Да. - Не стоит меня дразнить, Рей. Я ведь тоже могу сыграть - На нём? – Она кивнула в сторону фортепиано. - На тебе. – Его улыбка вмиг перестала быть вежливой. Глаза хищно блеснули. Возможно, он не был пианистом, но знал, как и куда нужно было нажать, чтобы извлечь звуки из неё. Он был грабителем, который умел взламывать абсолютно любые замки. - На мне ещё никто не играл, но у тебя бы получилось, наверное, - спокойно сказала Рей и, развернувшись, заиграла что-то другое. Более размеренное. Волнующее. Щемящее. Никто. Ну, конечно, Бен это и так понимал, что никто. Понимал, что невинность – это состояние не только её души, но и тела. Конечно, он не совсем рехнулся, чтобы первым претендовать на неё, это было за гранью дозволенного, но целовать-то и касаться её было можно. Парень усмехнулся. Вызов он принимал. Слез со своей табуретки и потащил её в сторону фортепиано. Нарочно медленно, внося дисгармонию тихим шелестом. Он тоже мог быть неизбежным, как и те её четыре грозные такта. Видел, как у Рей от его приближения по рукам побежали мурашки, однако, девушка продолжила играть. Бен сел за её спиной, крепко зажав девушку между коленей, запирая её таким образом, в своей власти. Сейчас она только его. Пока звучит музыка, можно. - Знаешь, я тоже теряю голову, - наклонившись, сказал он ей на ухо своим тихим, низким голосом. Медленно стал убирать её волосы на бок. – Ты - единственное хорошее, что происходит со мной. Когда я рядом с тобой, то чувствую себя другим человеком. Таким… особенным. Это даже смешно. И опасно. Глупо, да. Просто когда я вскрываю машины, то точно знаю, кто я. А когда с тобой - забываюсь. Думаю, что я лучше, чем есть, если ты так смотришь. Рей перестала играть. Повернула голову, видимо, собиралась возразить, когда он впился в её губы поцелуем. Это был первый раз, когда он сам целовал её и это было совсем по-другому. Удерживая одной рукой её подбородок, а второй забираясь под платье, он наслаждался. Наслаждался тем, что ощущает – возбуждение, восторг, жажду, нежность. Наслаждался тем, как Рей тихо застонала, когда его пальцы сжали её грудь. Наслаждался, что не сдерживал себя. Прикусывал слегка губы девушки, изучая языком её рот, и не встречал никакого сопротивления. Удивительно, но Рей – милая, светлая девочка, - действительно, хотела, чтобы он касался и изучал её. И это пьянило больше, чем легкий, медовый вкус молодого вина на её губах. - Ты же сказала, ничего не отвлекает, - со смешком напомнил Бен, отпуская её подбородок и возвращая её руки на клавиши. – Вот и играй для меня. - Ты лучше, чем сам думаешь, - все же сказала она, - чёрт, - выдохнула, когда его грубые от постоянной работы пальцы стали играть с её отвердевшим соском, а губы заскользили по шее. Вторая рука сильно прижимала и удерживала Рей. Теперь, зажатая его коленями и крепкой рукой, она не могла особо двигаться. Лишь руки были свободны. Девушка играла, не сбиваясь. Музыка потихоньку меняла темп и громкость. Тем временем, пальцы Бена стали спускаться по её бархатной коже ниже, ниже, ниже. Пульс, который он чётко ощущал под своими губами, стучал сильнее, быстрее, взволнованней. Словно отвечая на путь его руки по своему телу, Рей заиграла в большой октаве, которая звучала ниже и тяжелее. Музыка, как и сама девушка, теряла свою наивность, сдаваясь обстоятельствам. Когда его пальцы отодвинули её трусики в сторону и стали нарочно медленно двигаться вниз и верх, Рей охнула. Мелодия стала запутываться, когда он, надавливал слишком сильно или двигал пальцами быстрее. Девушка вздрогнула и застонала. Слегка повернула голову и их взгляды встретились. Его глаза были темными от желания, её – умоляющими. - Не останавливайся, - в один голос сказали оба, но Рей сдалась первой, жадно ловя губами его губы, когда его движения становились быстрее и быстрее. Он ощущал, как всё её тело вмиг напряглось. - Как ты там говорила называется ускорение темпа? - К-крещендо, - едва слышно прошептала Рей, выгибаясь навстречу его пальцам. Кайло, прижимаясь губами к её виску, хоть и был на некой грани, все же хорошо себя контролировал. Хотел её, но не позволил себе даже коснуться пальцами внутри неё.Не хотел сделать больно, омрачнить этот игривый, залитый солнцем, момент. Границы между ними всё ещё существовали, как бы Рей не стонала в такт его ласкам. В какой-то миг она, не имевшая никакого опыта, забывшаяся от избытка эмоций, сдавшаяся всему его напору, задрожала сильнее и её тело расслабилось. Бен, целуя её в волосы, усмехнулся. Такая неземная девушка, а потеряла голову от грубоватой ласки уличного преступника. Возможно, этой неправильности ей и не хватало, потому она тянулась к нему. Не хватало ощущения, что тормоза спущены. - Ох, ни хрена ж себе крещендо, - пробормотала девушка, все ещё тяжело дыша. В этот момент, она была очень милой в своей растерянности, смущении и удовлетворении. Парень, впервые услышавший как она ругается матом, восхитился, как здорово это звучит. Что такое настоящее «крещендо» и «ни хрена ж себе» он, возможно, ей ещё покажет, если переступит через себя, так же, как Рей сдавалась желанию. В конце концов, почему нет, если он ей нравился. Внезапно Бен, часть которого всегда была настороже, замер. Услышал вдали шаги. В секунду его рука поправила её платье. Вот только отпустить Рей он не успел, когда в музыкальную комнату вошел уже знакомый мужчина. - Дедушка, привет. – Рей, ничуть не смущаясь того, что сидит, опираясь спиной на парня, помахала рукой. - А к нам Бен зашел. - Я вижу. Добрый день, Бен, - он посмотрел на свою внучку за фортепиано. Потом на парня, который обнимал её за плечи. Потом взгляд остановился на бутылке вина, сиротливо стоящей на полу, и тут он нахмурился. – Рей. Где ты взяла его? - В винной лавке. - Я расстроился, что не дома. Золотце, 2011 – плохой год для эльзасского пино гри. Вы пока оба приведите себя в порядок, а я спущусь в погреб за нормальным вином. Жду вас в столовой через десять минут. Обоих. – Это прозвучало бескомпромиссно. Бросив последний взгляд на парочку, мужчина удалился, не потеряв чувства собственного достоинства. Бен поразился хладнокровию, хотя на то, он, наверное, и был королевским адвокатом, чтобы уметь держать себя в руках. - Что ж, тебе придется остаться на обед, - давясь от смеха, заметила Рей. - Он расстроился, что ты пьешь плохое вино, но не потому, что тебя обнимал плохой парень в его доме? - Такой у меня дед. Не выносит приговор без предварительного ознакомления с делом. Свято верит в презумпцию. Так, ты иди помой руки, - она улыбнулась, поднимаясь. Слегка зарделась. - А я, пожалуй, переоденусь. Ванна слева. У тебя семь минут. - Ни одна девушка не оденется за семь минут - А я особенная. Запомни ты уже это. * * * Обед в большой, залитой солнцем столовой, проходил намного лучше, чем его мог представить себе Бен. Перед ним не поставили огромное количество приборов, которыми он бы не знал, как пользоваться и не подавали еду, которую не пойми с какой стороны есть. Нет, здесь не было никаких неловких сцен из фильмов. Обычные нож с вилкой. Обычная еда. Только отменного качества, вот и вся разница. Единственное, что его насмешило, это то, что Рей сидела справа от своего величественного деда, а он – слева. Это было как в Библии, когда праведники сидели по правую руку от Бога, а грешники – по левую. Какая-то ирония в этом была. Рей с дедом пили вино, которое было именно того года, который устраивал королевского советника, Бен, сославшись на то, что за рулем, пил лимонад с мятой. Беседа текла простая, непринужденная. Не было допроса или едких комментариев. Говорили немного о музыке. О машинах. О гонках. Дед Рей специально выбирал темы, которые он мог поддержать, за что Бен был очень благодарен. Единственное, чему удивился мужчина, это тому, что на гонках Бен выступал под другим именем. Тот объяснил, что так его звали его друзья и вопрос был исчерпан. Беседа потекла дальше. Во время обеда Бен делал какие-то открытия о Рей. Не ест мяса. Предпочитает рыбу и овощи. Умеет наслаждаться вином. Любит сладкое – мороженое из розы она съела и за себя, и за него. Но, главное, что он понял – она очень любила своего деда, а тот обожал её. Настолько, что принял не пойми кого в своем доме и держался на равных. А ведь кто-кто, а человек в его должности явно видел его насквозь. Когда обед закончился, Рей вызвалась его проводить, но Бен отговорил её. Не стоило. Тем более, он понял, что бессовестно опаздывает к Сноуку. Рей допила вино и хотела выйти из-за стола, когда дед жестом остановил её. - Я бы не хотел, чтобы он больше приходил. Девушка откровенно растерялась. Замерла: - Почему? Потому что он не богат? Не знатен? Что не так? Ты разве не заметил, что он мне нравится? Он заметил. Заметил, как на этого парня смотрела его внучка. И как он смотрел на неё в ответ. - Рей, не все люди такие как мы. Не у всех знатный род, замок и пара виноградников. Есть и другая сторона, и я не считаю, что люди, которые живут скромно, не стоят внимания. Люк, когда ухаживал за твоей матерью, тоже не имел денег, но старался заработать. В этом и разница. - В чём? – Не поняла Рей. - В способе заработка. Знаешь, что в Лондоне есть банда, которая зовет себя рыцарями Рен. И их главаря зовут Кайло. Подумай об этом. – Он выжидающе посмотрел на внучку, желая видеть её реакцию. Та даже не вздрогнула. Лишь зло сощурилась и пошла в нападение: - А ты разве никогда не делал ничего незаконного? - Значит, ты знала. Знала и пустила в дом преступника. Золотце, так нельзя. Я вижу, что он тебе понравился, но если он так молод и предпочитает зарабатывать грабежом, а не трудом, это…не хороший знак. - Что ты его судишь? – Вспыхнула Рей. Внезапно мужчина понял, что это был первый раз, когда внучка ему яростно возражала, обычно они не ругались и не спорили. Плохой знак. - Он, как проклятый, работает в том сервисе. По несколько смен. Он и со мной-то может по полчаса в день видеться, потому что работает. Но… грабить народ можно, а машины нельзя? Или ты всю жизнь был честен? И это ты и вся твоя Корона виновата в том, что таким, как он, приходится это делать, ясно? - Рей, я тебе никогда ничего не запрещал и впредь не буду, - спокойно ответил мужчина. – Но мне бы хотелось, чтобы ты подумала. Этот парень может быть опасен для тебя, мне бы не хотелось однажды ночью вытаскивать тебя из какого-нибудь отделения полиции, потому что вместо свидания тебя повели на ограбление. Хочешь компромисс? - О, как всегда. Какой? - Я помогу ему попасть в Форд, а ты его оставишь. Он же, я так понял, мечтает быть великим гонщиком. Рей замерла. Аж рот открыла и не поверила ушам. Это было слишком! Слишком даже для её деда. - Нет, спасибо, в Форд он попадет и без тебя, ясно? – Она в секунду взяла себя в руки. - И я буду рядом с ним. Всегда. Рей медленно поставила бокал на стол и, не глядя на своего деда, вышла. Мужчина достал телефон и набрал один из номеров: - Передайте Сноуку, чтобы немедленно перезвонил мне. Его щенки совсем зарвались. Одного нужно приструнить. Он положил трубку. Задумчиво посмотрел на место, где сидел Бен. Он никогда не думал, что проблемы в его дом придут с ночных улиц. *** Уфффф.... Никогда не смешивайте музыку и ласки, иначе вы не сможете хорошо играть Шопена или Бетховена. Если без шуток, извините за задержку с главой, аффффтор кушал куличи, спасал аквариум с работы и продолжал обживаться в новом доме. В благодарность за ожидание вот вам объемная и эмоциональная глава. Мне нравится, что Бен начинает понимать, что не стоит отказываться от красивой девушки просто потому, что ты считаешь её слишком хорошей для себя. Рей - молоточек, который двигает эту парочку и, глядишь, додвигает дальше, чем шалости за фортепиано. Сначала хотела поставить 10005000 баллов деду за выдержу, но, в конце, Палпатин, конечно, поступил неожиданно даже для меня) Как думаете, совсем плохо будет Бену? И, положа руку на сердце, поддерживаете ли вы деда? Или вы за большую и светлую любовь, которой все возрасты и сословия покорны?