Заточение

Мерлину потребовалось больше недели, чтобы ответить на его отчаянные письма по делу Ордена Палочек. Поначалу он беспокоился о том, что, возможно, другим волшебникам удалось не только захватить свои королевства, но и подавить сопротивление, которое они могли встретить со стороны тех, кто был верен королям. Когда наконец пришли вести, что все тираны оказались повержены, Седрик ощутил странное равнодушие, которое взволновало его сильнее, чем сами вести. Очевидно, что у других волшебников были свои веские причины желать власти, но мотивы одного человека сильно смущали его, теперь, когда у него было время поразмыслить над всем случившимся. Грейлок. Комичный волшебник, казалось, очень гордился своим статусом королевского мага Рудистана – страны, известной своими богатствами, величием и очарованием. Почему он пошёл против Магнуса, было загадкой. Хотя король был напыщенным и высокомерным, он говорил о своём ближайшем помощнике исключительно в положительном ключе; к тому же, для королей было редкостью устраивать публичное выступление вместе со своими волшебниками. Что же плохого он мог испытывать к Магнусу, помимо банального раздражения? Грейлок никогда не казался по-настоящему злым человеком, даже в школьные годы. Шутником? Да. Временами задирой? Да. Но человеком, способным на предательство? Он всё ещё не мог в это поверить. Второй человек в мире, который считал его своим другом, не мог быть по-настоящему плохим, не так ли? Он должен был знать. Ему совершенно необходимо было поговорить с ним, хотя бы ещё один раз. К счастью, Магнус, похоже, пощадил жизнь своего волшебника. Вряд ли это была жалость – скорее, привязанность, в результате которой его друг получил пожизненное заключение. На самом деле это казалось куда более жестоким – швырнуть кого-то в камеру и оставить там гнить до конца дней, но таково было его наказание. У их действий были последствия, и если бы не доброта принцессы, его бы тоже посадили в клетку, если не хуже. Казнили бы. Роланд договорился о поездке в Рудистан, чтобы обсудить недавние события. Сначала король колебался, брать ли Седрика с собой, но принцесса убедила его, что магу будет полезно узнать, что бы с ним случилось, не отступись он от своих планов. Несмотря на беспокойство короля, подозревавшего, что Седрик попробует помочь своему союзнику сбежать, София успокоила его, заверив, что будет наблюдать за Седриком всю дорогу. Конечно, его опасения были понятны, но в конце концов он сдался и согласился на её условия. Надо было отдать должное этому ребёнку. Казалось, она прекрасно понимала его сомнения и даже восхитилась, когда он упомянул шанс на очередного друга – даже если этот друг с лёгкостью лгал им. После долгого и ужасно неловкого обеда им двоим разрешили уйти и нанести визит пленнику. Магнус злорадствовал, что Седрик оказался хорошим человеком, раз выбрал верную сторону (подробности насчёт того, почему именно он провалил захват королевства, были опущены из разговора), и казалось, был весьма рад возможности показать ему, что случается с предателями. Кривая ухмылка на лице монарха до ужаса раздражала, но это явно не было тем, на чём он стал бы зацикливаться. Неважно, сколь высокомерным был этот глупец – он был королём, и похоже, ничто не могло изменить это, кроме разве что времени. Один из дворцовых стражников провёл их вниз по кажущейся бесконечной лестнице. Первое, что он заметил, войдя в сырой и слабо освещённый коридор темницы, – совершенно пустые камеры. Даже в Волшебнии, королевстве, известном минимальным уровнем преступности, в темнице почти всегда сидела пара-тройка мелких жуликов. Конечно, Рудистан тоже был безопасной страной, но всё же в этом зрелище было что-то не так. Может, заключённых перевели в другое место, когда сюда поместили волшебника? Вероятно, они не хотели рисковать и дожидаться попытки побега. – Он в последней камере, по коридору налево, – отчеканил стражник и с любопытством взглянул на Софию. Седрик предположил, что тот был удивлён, что кто-то столь юный сопровождает его на столь мрачной миссии, но с этим уж ничего нельзя было поделать. Уже было дано объяснение, что она будет наблюдать за встречей, а стражник же останется на своём обычном посту после того, как проведёт этих двоих до темницы. Когда София поблагодарила солдата за помощь, тот развернулся и направился обратно к лестнице. Седрик ощутил облегчение – в ситуации, которая могла оказаться довольно личной, уединение было более чем желанным. Неуверенность охватила его, стоило ему войти в коридор, но принцесса с улыбкой взяла его за руку и потянула вперёд. Похоже, она тоже нервничала, но её смелость помогла ему вернуть самообладание. Когда они приблизились к камере, где, по словам стражника, находился маг-предатель, Седрик с любопытством заглянул внутрь. Было темно, но всё же он сумел разглядеть в углу фигуру своего друга, сжавшегося на импровизированной постели из соломы. Было трудно сказать, спал ли тот или бодрствовал, поэтому он позвал его тихим, но встревоженным голосом. – Грейлок? Послышался тихий звон цепей, когда фигура в клетке слегка шевельнулась, но пленный маг не ответил. – Грейлок, пожалуйста. Мне надо поговорить с тобой. Вновь раздался звон цепей, а вслед за ним – резкий хрип. Грейлок снова шевельнулся, медленно повернувшись к ним лицом, но в темноте было трудно разобрать его выражение. Раздражённый как молчанием пленника, так и собственной неспособностью что-либо разглядеть, Седрик потянулся за своей волшебной палочкой и, слегка постучав ей по ладони, зажёг её кончик. Просунув её между прутьями, он тут же отшатнулся, потрясённый суровыми мерами, которые предпринял Магнус, чтобы быть уверенным, что Грейлоку не удастся сбежать. Мало того, что оковы были на его ногах, как положено по обычному протоколу, но и на его шее также был огромный железный ошейник. Все цепи были ужасно короткими, и сразу же стало ясно, что волшебник испытывает сильную боль. Никто бы не чувствовал себя хорошо с чем-то столь тяжёлым и сжимающим горло, и было чудом, что он вообще был способен шевелиться. Это не было милосердием – это было наказанием хуже смерти, и, учитывая самовлюблённую натуру Магнуса, стало очевидно, что такое наказание было намеренным. Игнорируя злобный взгляд, которым наградил его пленник, Седрик вновь просунул палочку между прутьями и немедленно использовал заклинание освобождения от оков. Это было наименьшее, что он мог сделать, пусть даже временно, чтобы отплатить за его доброту в прошлом. Он дал Грейлоку время прийти в себя. Задыхаясь, тот медленно поднялся на ноги, пошатываясь и хватаясь за стену, чтобы не упасть. Внутри у Седрика всё сжалось при виде пленника, но он испытал слабое облегчение, когда другой маг начал медленно приближаться к прутьям, а затем схватился за них, чтобы удержаться на ногах. На его лице по-прежнему было выражение гнева, но теперь к нему примешивалось лёгкое смущение. Казалось, с их молчаливого изучения друг друга прошла целая вечность, прежде чем ослабевший волшебник наконец заговорил, опустив взгляд на стоявшую рядом с Седриком принцессу. – …ты предал нас. И это первое, что он решил сказать? Ну, по крайней мере, он мог его понять. – ТЫ ПРЕДАЛ НАС. Его ярость была столь обескураживающей, что София отступила на шаг, спрятавшись за мантией Седрика и испуганно взглянув на него. Он кивнул ей, молчаливо заверяя, что всё будет хорошо. В таком состоянии Грейлок ничего не смог бы сделать, тем более находясь по ту сторону решётки. Если общение с принцессой и научило его чему-то – так это тому, что тем, кому больно, требуется время, чтобы привести свои мысли в порядок. Гнев Грейлока был полностью оправдан, и он позволит ему выказывать его так долго, как тот пожелает. У них впереди был целый вечер. После очередного молчания Седрик вновь попытался заговорить с ним, стараясь подражать спокойному тону принцессы. – Грейлок, если я предал тебя, то зачем бы мне было приходить сюда, чтоб увидеть тебя? Дыхание Грейлока стало глубже, и он отвёл глаза, но затем снова заговорил. – …что тебе нужно? – Хотел увидеть, в порядке ли ты. Тот раздражённо фыркнул, опять обратив свой гневный взор на Седрика. – Более чем. Я прекрасно провожу время, правя этим подземельем. – Не думаю, что сейчас подходящее время для шуток. Ты явно не в порядке. То, что с тобой сделали… Он не смог подобрать слов. С точки зрения тех, кого он предал, Грейлок явно заслужил этот ад. Глядя на его израненную кожу в тех местах, где её натирали оковы, Седрик поморщился, понимая, что если бы он восстал против кого угодно, кроме Роланда, то скорее всего, сейчас бы разделил точно такую же судьбу. Честно говоря, его приговор был столь мягок, словно он был мелким жуликом, и он впервые осознал, как милосердно поступил с ним Роланд. Впрочем, подумать над этим можно было и в другое время, и Седрик вернулся к более насущным делам. – Грейлок, мне надо задать тебе важный вопрос. Тот не ответил, но Седрик решил настоять. – Почему ты сделал это? – Сделал что? – Пошёл за Гримтриксом. Присоединился к ордену. На самом деле захватил Рудистан. – Ты был на том собрании, Седрик. Мы, волшебники, не заслуживаем обращения с нами как с питомцами. Мы заслуживаем быть у власти, потому что у нас есть эта власть. – Не совсем то, что я имел в виду. Ты казался таким алчным, но когда ты посетил Волшебнию, ты будто бы был счастлив работать на Магнуса. Было странно, что ты не меньше меня желал захватить своё королевство. – Да кто был бы счастлив работать на Магнуса?! Единственный, о ком волнуется этот тупица – это он сам. Тебе никогда не понять, Седрик. Роланд, по крайней мере, хоть немного беспокоится о тебе. Роланд? Беспокоится о нём? Если бы только Грейлок знал о тех мучениях, которые причинила ему королевская семья за все эти годы! Но по правде, даже тут Роланда нельзя было сравнивать с Магнусом. Вероятно, Грейлок тоже испытал подобное жестокое обращение, когда закончил учёбу и стал королевским волшебником. В таком случае, становилось понятным, почему он так быстро пошёл против своего короля. И всё же он не знал, настолько ли всё было плохо. – А разве остальные люди не заботились о тебе? Может, Магнус и идиот, но другие… – Смотрели на меня как на вещь, предназначенную их развлекать. – Но ты всегда был… – Шутом? Первоклассным клоуном? Мне нравилась каждая секунда моей жизни, пока Магнус не начал приписывать себе все мои заслуги. Это больше не были мои вечеринки или представления – только его. Всё принадлежало ему. В тот миг, когда мне пришлось служить ему, я дал себе клятву, что свергну его, как только представится такая возможность. – Мистер Грейлок… Принцесса впервые заговорила с момента их ссоры. Выражение смятения на её лице свидетельствовало о том, что она явно сочувствовала волшебнику; такое же сочувствие он наблюдал, когда молил о пощаде неделю назад. Шагнув вперёд, она потянулась к Грейлоку, но маг вздрогнул и отшатнулся, с посеревшим лицом уставившись на неё. Он явно боялся, но чего? – Грейлок, я знаю, каково тебе. Правда. – Знаю. Вот почему я поддержал идею Гримтрикса пригласить тебя. Седрик в изумлении раскрыл рот. Это они пригласили его? Неужели не все желали его присутствия, или же вовсе не были в курсе? Никто из них не казался удивлённым, когда он прибыл на встречу самым последним, так что, видимо, они заранее обсудили это. Очевидно, дело было в его статусе худшего королевского волшебника на свете, но подумать, что оба, Грейлок и Гримтрикс, поручились за него? Он с трудом мог выдержать это сладко-горькое чувство. Неужели эти двое реально так заботились о нём, что даже посвятили в свои подлые планы? – Ты был моим другом, Седрик. Я просто… не могу поверить, что ты так поступил с нами. Хотя технически, он не имел никакого отношения к провалу Грейлока, он не мог не ощутить сожаление по поводу его ситуации. Грейлок действительно считал его другом? Очевидно, больше это было не так, но мысль о том, что могло бы быть, разгляди он это раньше, охватила его, и Седрик нежно ухватился за плечо Софии, чтоб почувствовать хоть какую-то поддержку. Он не мог справиться с этим конфликтом. Не сейчас. Не после того, как оказался причиной таких страданий. Разговор снова зашёл в тупик, и оба собеседника опять обменялись неловкими взглядами. Хотя это был не самый трудный разговор в его жизни – этой чести удостоились его признания после ареста Роландом – по какой-то причине ему было тяжело подобрать нужные слова. То раздражение, что копилось в душе, не могло сравниться с этой ситуацией, и пока он в волнении кусал губы, он не мог не заметить вновь, как сильно дрожит его бывший друг. – …ты в порядке? – вновь спросил он, и София вопросительно взглянула на него. В любой другой ситуации она бы наградила его улыбкой, но здесь улыбки были неуместны. – …я уже ответил на это. – Ты дрожишь. Ты что-нибудь ел? – С тех пор как меня бросили сюда – нет. Принцесса вмешалась в разговор, прежде чем он успел проявить собственное беспокойство. – Это ужасно! Разве вам не должны давать хотя бы хлеб? Горькое выражение Грейлока стало совсем мрачным; он прижался спиной к прутьям и медленно опустился на пол. Те немногие силы, которые ещё были в нём, испарились, и больше он не видел причины пытаться что-либо делать. Ему понадобился ещё миг, чтобы с болезненным всхлипом признать всю серьёзность своего положения. – Нет, дитя. И тогда он осознал всю реальность происходящего. Грейлок был тайно приговорён к смерти. Ужасный план со стороны Магнуса. Вот почему они пытались захватить свои королевства. Судьба была ужасно жестока и иронична. – Мистер Седрик, мы должны помочь ему! Он умрёт, если мы его тут оставим! Взволнованная девочка наконец опустила руку на плечо пленника и с ужасом поглядела на Седрика, что напугало его даже сильнее. Он должен был сказать правду – неважно, сколь горькую. – Мы ничего не можем сделать, чтобы помочь ему. – Пожалуйста! Вы можете выпустить его! Вытащить его отсюда! Он явно сожалеет о том, что натворил! Это могло быть правдой. Тот, кто не сожалел бы о содеянном, явно не стал бы плакать на глазах у посторонних, как Грейлок. Он был виновен, но его преступление случилось из-за полного отчаяния. Если бы Седрик был на его месте, он бы мечтал, чтобы кто-то освободил его, но поклялся бы, что больше никогда не сделает ничего подобного. Если он освободит его, то его голова окажется следующей в очереди на плаху. Он не получит никакой пощады. Две измены подряд были непростительны. И всё же он хотел сделать это больше всего на свете. Если Грейлок правда считал его своим другом и сожалел о своём поступке, то не будет никакого вреда в том, чтобы освободить его и позволить скрыться. Когда его мысли начали перерастать во внутренний спор, Грейлок высказал очевидное. – Мне некуда идти. – Чепуха! – воскликнула принцесса. – Вы можете пойти в Волшебнию. Я уверена, что мистер Седрик знает, где вам можно будет спрятаться! Конечно, если вы пообещаете, что больше не сделаете ничего плохого. Ну разумеется, она переложила ответственность на него, но в целом она была права. Он действительно знал место, где мог бы укрыться беглый преступник, пока неизбежная охота на него не прекратится. Сколько времени это займёт, было неясно, учитывая серьёзность его преступления, но вряд ли поиски его в Волшебнии заняли бы больше нескольких недель. Возможно, этот план и правда мог сработать, а если старательно разыграть карты, он мог бы попробовать начать новую жизнь в какой-нибудь деревне – или даже стать кем-то вроде лесного отшельника. Прошло много времени с тех пор, как в Волшебнии видели отшельников. Покачав головой от этой забавной мысли, которая вклинилась среди серьёзных, Седрик глубоко вздохнул, обдумывая всё это. – Пожалуйста, мистер Седрик! Я скажу, что когда мы сюда пришли, его уже тут не было! Больше он не мог выдерживать мучений Грейлока и мольбы Софии. Одним стремительным движением он зашвырнул свою палочку в клетку Грейлока и морально приготовился к тому, что собрался сказать. – Встреться со мной у фонтана Данвидди в полночь пятого числа. Я лично доставлю тебя в твоё укрытие. Если ты не появишься… Он не смог закончить фразу. Если Грейлок не встретится с ним в назначенное время, то это либо потому, что его поймали во время побега, либо потому, что он солгал, просто чтобы вызвать жалость. Оба варианта были ужасны, но он в кои-то веки решил быть оптимистом, ради неё и ради собственного спокойствия. Дело уже было сделано, и Грейлок без слов схватил палочку Седрика. Возможно, он потерял дар речи, но это уже не было важно. Теперь оставалось только одно. – Беги. После этого Седрик резко развернулся и вместе со спешащей следом Софией бросился вверх по лестнице, чтобы позвать стражника. Он надеялся, что тех сил, которые ещё оставались у его друга, хватит, чтобы быстро добраться до какого-нибудь безопасного места. Он был талантливым волшебником. Всё, что ему было нужно, это сбежать и продержаться ещё пару дней…