Обожаю людей, которые заставляют меня смеяться. Я правда думаю, что смеяться — это то, что я люблю больше всего. Это лечит множество болезней. Возможно, это самое важное в человеке. Одри Хепберн
***
Несмотря на то что она надеялась на трогательное совместное времяпровождение, где обязательно присутствовали бы розовый фартук с сердечками на лицевой стороне, игривые игры с мукой и ласковые просьбы не баловаться с едой, реальность показала совершенно другую картину. Колоннелло не надел смешливый, одиноко висевший на крючке у уголка кухни фартук, не организовал бурную операцию по изготовлению желанного лакомства для очаровательной малютки и не одарил ее своим невероятно милым краснеющим личиком от смущения. Вместо этого бывший боец тяжелой разведки, член итальянского строжайше секретного боевого COMSUBIN выставил на свет кефир с парой штучек клубники, разлил первое в прозрачный стакан, в то время как второе раздавил в отдельной чашке, и, напоследок аккуратно все смешав, проворно поставив перед ней чуть розовато густую жидкость. Пускай ожидания не оправдались, это все равно было более чем чудесно. В прошлой жизни она и мечтать не могла о том, чтобы настолько красивый мужчина смел бы обхаживать кого-то вроде нее, что тут говорить о каком-либо возмущении. Сделав короткий глоток, окончательно убеждаясь в том, что у итальянца золотые руки, Эля подняла на него просиявший взгляд: — Это так вкусно! Фел в нереальном восторге! — Старый, но эффективный рецепт отца, — неловко почесав щеку, улыбнулся он в ответ. — Работает безотказно, по правде говоря, он таким образом меня успокаивал в детстве. У нас много общего, малышка. Боже, что этот орленок только что сказал? Феличе предельно четко почувствовала, как у нее остановилось сердце, настолько велико было охватившее сознание чувство. Из нее словно начали разрастаться флюиды любви, счастья и безразмерной благодарности. Все, она может умирать спокойно. Когда мужчины говорят, что у вас с ними много общего, то это означает непрямой флирт (благосклонно опустим детали ее возраста), а это означает, что две секунды назад у нее произошла первая успешная любовная атака. — Зря ты это сказал, — усмехнулся всезнающей усмешкой Реборн. — Почему? На его недоуменный вопрос тот лишь указал коротким кивком на мгновенно появившуюся радугу, собственным чрезмерно ярким розовым цветом буквально выжигая глаза. Что же, видимо, порой эмоции действительно могут требовать выхода наружу. Подождав того момента, когда иллюзорное, однако совершенно не ощущавшееся таким образом, явление природы не отошло из виду, находившиеся в комнате киллеры напряженно переглянулись, после того как смогли вернуть зрение. Стрелки часов меланхолично показывали на весьма многозначную цифру — два. Длительная, немая пауза нарушалась разве что излишним громким звуком от Феличе, что стремительно опустошала стакан домашнего самодельного йогурта, не сводя с холодно застывших на местах людей любопытного взора. Сюрп. — Я не буду готовить, мне нужно разобраться с отчетами за прошлогодние миссии, — поправил полы шляпы Реборн. — Ха, думаешь, только у тебя отчеты завалялись под боком, кора? Не забывай, что каждый из нас востребован точно так же, если уж не больше, чем ты, Реборн. — Это вызов? — выгнул тот бровь. — Это факт, — фыркнул Аркобалено Дождя. Препирательства данного дуэта всегда казались ей крайне непосредственными, словно двое вздорных детишек не поделили приглянувшуюся игрушку и теперь устраивают очередную схватку ради нее. Тихо посмеявшись в правую ладошку, она мягко отодвинула от себя выпитый стакан. Сидящая рядом с ней Лар любезно предложила налить еще, но теперь обычного обезжиренного кефира, от чего отказываться девочка не видела смысла, энергично качнув головой. — Предлагаю в кандидатуры повара тебя, кажется, ты в этом разбираешься, — пустив язвительный смешок, приподнял подбородок итальянец, заставляя Колоннелло непроизвольно опешить. — А что в этом такого, кора? Девушкам нравятся, когда мужчины умеют готовить, и вообще, пусть этим занимается Скалл! У него с самого начала были хорошие отношения с малышкой, из-за которой нам и приходится задумываться о таких вещах. — Э-эй, у меня, может быть, тоже дела есть! — возразил вышеупомянутый, перестав раскачиваться на стуле. — А если и говорить об обязанностях, то в таком случае этим должна заниматься Лар. Она же женщина. Резко ударив сжатым кулаком по столу, Милч одарила их всех троих угрожающим взглядом, произнося одно уверенное, но не предвещающее ничего хорошего лично для каскадера: — Что? — Н-ничего! — стремительно побледнев, выдавил из себя англичанин. — Но кто-то же должен будет присматривать за Феличе? Вспомнив совместное времяпровождение с девочкой, которое можно было бы назвать разве что мучением, наемники синхронно скривились, как от зубной боли. Язык у ребенка был без костей, причем пристрелить мешают нормы морали. Обойтись стандартными методами с помощью приевшегося оружия определенно не выйдет. Поэтому перспектива приглядывать за данным нескончаемым клубком энергии являлась не самой приятной, да и нежеланной, чего греха таить. В конце концов, никто из них не нанимался добродетельной нянькой для детей, чтобы терпеть подобные казусы и исправлять причиненные неудобства. Задумчиво пожевав губу, женщина недовольно выдавила из себя: — В таком случае готовить сегодня буду я, когда придут остальные, обговорим обязанности и расписание о заботе за Феличе. Но, Скалл, если с нее упадет хоть один волосок, ответственность понесешь своей головой. — Х-хорошо, — нервно сглотнув, кивнул тот в ответ. Дабы придать каскадеру нотку уверенности, Эля мягко сжала его ладонь под столом, чудом не упав со стула, когда тянулась к чужой ручке, спрятанной под кожаным комбинезоном. Несмотря на то что она предугадывала и неприятные последствия пребывания в пятилетнем возрасте, недостатки все равно продолжают бить неточным темпом. Аркобалено Облако ее усилия оценил по достоинству, в тот же момент взяв на руки и поправляя сползшую с детского плечика футболку. — Колоннелло, поедешь в ближайшие магазины и купишь для нее одежду, — видимо, решив не оставлять никого без работы, стала перечислять Лар. — Что-о? Опять, кора? — У тебя есть какие-либо возражения? — дождавшись громкого, чуть испуганного «никак нет!», она продолжила. — На ужин будет лазанья, что же касается того, что должен будет выполнить Реборн… Где этот гаденыш? Хитрый киллер ожидаемо смылся, не терпя подобное отношение к своей персоне. Интересно, а в какой момент? Она совсем не заметила его исчезновения. — Пожалуй, нам тут делать нечего, — тактично отметил Скалл, спешно выбираясь с кухни под аккомпанемент разъяренных криков Милч и несчастного Колоннелло, беспомощно старающегося ее успокоить. Эх, идиллия. Теперь такие шумные разговоры будут частью ее повседневных будней, и совершенно нельзя сказать, что ее это не устраивает. В конце концов, она знала, на что шла, когда заключала соглашение в небесной канцелярии. Оставалось разве что любоваться оказавшимися в настолько близком расстоянии Аркобалено, что отличались невероятно забавным, теплым поведением. Среди них Феличе даже могла почувствовать себя как дома. Положив девочку на диван в отдаленной от всех других комнат гостиной, новоявленный «смотритель» перевел на нее растерянный взгляд, пуская облегченный вздох: — Наверное, мне следует отблагодарить тебя, малышка. Ты буквально спасла меня от бомбы замедленного действия. Нахмурившись, Эля задумчиво склонила голову набок, не понимая: — Неужели синьор Реборн поступил плохо? — Очень плохо, он сбежал от ответственности, — поучительным тоном произнес он, осуждающе качая головой. — Реборн беспорядочный человек, на которого не стоит равняться. Оказывается, когда Скалл строит из себя взрослого, приходя к методам воспитания, то выглядит невероятно мило. Словно непоседливый волчонок, притворяющийся вожаком полноценной стаи. Снисходительно покивав, безмолвно говоря о собственной осведомленности, Феличе не удержалась от умилительной улыбки. — Только не говори ему, что это сказал я, хорошо? — спохватившись, добавил парень быстро. — Хорошо, честное-пречестное слово Фел. Когда англичанин уже хотел было поговорить о пришедшей на ум идее, Эля резко побледнела, прижав руки к животу, заставляя его обеспокоенно подскочить с места, включив режим патетичного папочки: — Что такое? Что-то болит? Это, наверное, из-за пламени Реборна, да? Оно ведь вредно для детей, да что там, даже я с трудом переношу его. Черт, я сейчас же вызову скорую помощь! — Фел хочет в туалет. — О, ясно, — неловко застыв на месте, пробормотал немного покрасневший Скалл. — Тогда я покажу, где он находится. В другой ситуации она бы обязательно посмеялась над столь заботливым киллером, который переживал настоящий испанский стыд, но определенно не сейчас, когда от невыносимого позора разделяла одна выдержка да терпение. Ох, пожалуй, последние два стакана самодельного йогурта Колоннелло все-таки были лишними. С трудом дотерпев до желанной двери и неразборчиво поблагодарив своего сопровождающего, Феличе едва ли не на всех порах подбежала к лелеему унитазу, где непроизвольно застыла, удивленно уставившись на гладкую поверхность вышеназванного приспособления. С каких пор унитазы стали настолько большими? Попытка сесть на него окончилась капитальным провалом, она чудом не окунулась внутрь головой, заставляя едва не опорожниться прямо на месте. Повесив нос, но при этом не сбавляя темпа в виде топчущихся на месте ног, она робко выглянула за дверь, где ее покорно дожидались: — Эм-м, Скалл… — Ты уже закончила? — Нет, на самом деле Фел… — минутная заминка из-за охватившего стыда и сомнений сократилась под гнетом нетерпимой нужды. — Фел не достает. Лицо бедного парня стоило видеть, потому что таким шокированным и красным его еще никто не видел. Боже, какой конфуз. И уже после оказанной «помощи», где ее с легкостью подсадили на сиденье унитаза, отвернувшись в другую сторону, он задал волнующий вопрос ввиду сложившихся обстоятельств: — Если такое случилось, то это ведь означает, что тебе нужен… — Нет! Фел не нужен горшок! — стремительно покраснев, выкрикнула Эля, упрямо не принимая собственное положение. — Фел не маленькая, она уже взрослая. — Ну-у, — неуверенно протянув, отвел Скалл взгляд в сторону. — Наверное, ты права.***
Примечание.
Лаза́нья (итал. lasagne) — макаронное изделие в форме квадрата или прямоугольника, а также лаза́нья аль фо́рно (итал. lasagne al forno) — блюдо итальянской кухни, традиционно приготовляемое из тонких листов теста со слоями начинки на основе рагу с мясным фаршем, залитым соусом бешамель и посыпанным сыром пармезан, однако в региональных вариантах начинка может быть в частности из помидоров, шпината, прочих овощей, соуса болоньезе, сыров моцарелла или рикотта.