Я знаю, девочка моя, от некоторых воспоминаний хочется поскорее освободиться. Забыть как страшный сон. Но у каждой из нас есть такие раны, которые долго могут кровоточить, будить по ночам. И тут не стоит паниковать, искать обезболивающие. Стоит лишь набраться терпения и ждать, когда время подберет тебе лекарство. Для каждого оно разное. Для кого-то — новая любовь, для кого-то — ребенок, а для кого-то… хотя бы море. Однажды ты окажешься у моря, и оно унесет на своих волнах боль воспоминаний. У каждого из нас свое море. Эльчин Сафарли Если бы ты знал…
***
Ей казалось, что судьба насмехается над ней. В точности как далеко висящее на небе ослепляющее солнце, трясущееся в диких конвульсиях заигравшегося шута на праздности лет, которое оставляло невыносимо горячие ожоги по всему телу. Столь сильно желанный банкет придавал странное послевкусие терпкой горечи на языке, заставляя одиноко качаться на детских пластмассовых качелях, что любезно купил щедрый на подобные мелочи Скалл, во дворе белоснежного особняка. Хотя слово «одиноко» весьма однобоко, учитывая, что рядом всегда кто-то да находился. Феличе не имела ничего против горячо любимых Аркобалено, к которым успела прикипеть всем сердцем, но… Такое внимание порой приносит не самые приятные ощущения. Даже когда она набиралась уверенности в том, что наконец осталась одна, из окна выглядывали подозрительно знакомые силуэты, естественно занимавшиеся своими делами, но мельком нет-нет да присматривающие за ней. Скорее всего, они просто опасаются повторения тех неприятных сцен наподобие неуместного любопытства для разглядывания мрачного подвала и прошлого опыта с на удивление быстро вернувшимися в первоначальное состояние волосами. Однако это не дает им права опекать ее буквально каждую секунду! Пускай данное утверждение все еще стоит под большим вопросом, ведь под каким углом не посмотри, а в окружении красивых, интеллигентных кавалеров ты все равно будешь находиться на пике наслаждения. Эля разрывалась между желанием растечься в блаженной улыбке и, нахмурившись, закатить дичайшую детскую истерику на всем белом свете. Ей все еще снились кошмары с участием абсолютно гладкой кожи на голове без единого волоска и сладкой ваты, от которой уже начал сворачиваться в тугом узле несчастный желудок. Она ведь не даром расхваливала собственные волосы, для нее те были чуть ли не важнее самой жизни. Поэтому скорая кончина, вопреки потугам здравого смысла, заставляла впадать в депрессию. Несмотря на то что все ужасы далеко позади. Феличе двигалась по наитию автоматических команд, поступающих от взявшего бразды правления на себя величественного мозга, чувствуя, как стремится спрятаться в закоулках ребер зачахшее сердце. Разноцветные хлопья уже не вызывали былого азарта и возбужденной игривости, достаточной для того чтобы устроить внеочередную войну со Скаллом. Право бороться за пульт от телевизора обменом пристальными упрямыми взглядами с Реборном не казалось чем-то волнующим, и она все чаще отказывалась от таких бессмысленных действий. А многочисленные подарки, опустошенно лежащие в углах комнат, не трепетали внутренности собственной новизной. Реальность пропахла сыростью, немой меланхолией и… жаром. Эля даже не может посчитать количество заработанных тепловых ударов со дня наступления первых дней лета. Зато успела сильно пожалеть о невыносимом климате горячей Италии, щедрой на множество природных явлений, причем не всегда приносящих невиданное спокойствие напополам с невероятной радостью. Череду серых будней прервали ярко очерченные рисунком пляжа билеты на неизвестный остров в руках озадаченно присматривавшегося к ним Колоннелло, который, очевидно, собирался отказаться от присланного «подарка». — Мафия Лэнд практически самое мирное место из всех, которые когда-либо видел мир. Не вижу смысла прохлаждаться там целое лето, — уверенно объяснял он абсолютно не слушающему его Реборну, погрузившемуся в дебри заголовков газеты, пока не наткнулся на впервые за все эти дни просиявший взгляд Феличе. — Там есть аттракционы, сладкая вата и холодное море… — с мечтательными нотками произнесла она, нежданно оказавшись прямо перед его носом. — У тебя же теперь аллергия на сахарную вату, — неуверенно пробормотал итальянец под нос. — Что за чушь? Фел обожает сладкую вату! — возмущенно фыркнула Эля, кокетливо наматывая на пальчик локон розовых волос. — Так мы… поедем на море? Правда же? Правда-правда-правда? У него попросту не было шанса сказать «нет».***
От лица Колоннелло.
***
Рядом с этим ходячим недоразумением Колоннелло все больше чувствует, как погружается в давно забытую пору детства. Когда еще не было ничего известно о запудренных делах мафии, подкупного правительства и жесткого, но приевшегося военного руководства. Только строгий, страшный в гневе, но беззаботный в обычное время отец, банка холодного, так называемого «волшебного» джема и терраса у дома, на которой можно было спокойно просидеть босиком весь вечер. В здравом уме он бы никогда добровольно не согласился на поездку на безмятежный остров для заядлых, посмурневших наемников. Не столько из-за того, что это бесприбыльная работа, сколько из-за элементарного ощущения серости и уныния. Но под давлением умоляюще расширившихся голубых глаз, угрожающе прищурившейся Лар и напором преследующей по пятам девочки все же нехотя склонился к положительному ответу, не ожидая ничего хорошего. Вопреки всем ожиданиям, поездка начинается и продолжается на диво замечательно. Феличе смешит его все время пребывания на лайнере, корча смешные рожицы, рассказывая смехотворные истории (какой смертник вообще решится пририсовать спящему лучшему киллеру современности усы несмываемым маркером?) и умилительно заботясь, протягивая ложку шпината с хитрой усмешкой. Ему кажется, что такими темпами живот просто напросто разорвется от нескончаемого смеха его обладателя. В плывучей утопии мафиозного мира предоставляют элитные апартаменты с множеством лишних абсолютно не использованных по назначению комнат, где Колоннелло отдыхает по минимуму, разве что ночью в цепких объятиях забавно сопящего ребенка, отчетливо понимая причину так называемых «дурных» привычек Аркобалено Солнца. При явственном ощущении чьего-то дыхания на груди, миниатюрных пальцев, расслабленно сжимающих просторную футболку и доверительно прижавшегося тельца заснуть становится действием до невообразимости легким и желанным. Утро приходит в шесть часов с патрулирования границы, Феличе резво бежит по берегу, тщетно пытаясь облить его водой маленькими ножками, и одним лишь чудом удерживает панаму на голове, вопреки беспощадно бьющему ветру. После короткого завтрака в мини-баре на пляже они направляются в парк, где попеременно пробуют чуть ли не все аттракционы, он притворно ужасается количеству съеденных за день ею мороженых, получая несильный тычок в бок. А под конец, к вечеру, купаются в море, точнее, это делает Феличе, смотритель за порядком в Мафия Лэнде обычно бдительно следит за дисциплиной, обреченно строя песочный замок в попытках отвязаться от упорных приглашений поплавать вместе. В принципе, с подобным времяпровождением несложно смириться. Телефон, правда, разрывается от количества звонков от Аркобалено, которые настойчиво требовали достоверного полного досье о прохождении каждого дня, но это, определенно, были мелочи. В чем-то даже приятные мелочи. Аркобалено Дождя еще помнил, насколько счастливы были его коллеги по общему поприщу при их отъезде, справедливо считая, что наконец настала пора спокойной, не обремененной ничем жизни. Что же, они уже не в первый раз разубеждаются в собственных умственных установках. — Ко-лон-нел-ло, ты обещал покатать Фел на кораблике сегодня ночью, — сладко пропела Феличе, возбужденно блуждая по номеру, но ровно до тех пор, пока не заглянула любопытной головкой в ванную комнату. — П-п-почему ты не запер дверь? Удивленно изогнув бровь, он с легкой теплотой проследил за тем, как смущенно покраснели кончики чужих ушей и личико сквозь щели приложенных к лицу пальцев: — Ты как раз вовремя, малышка. Давай вместе примем ванную. — Да… То есть, нет! — запутавшись, девочка недовольно нахмурилась, озадаченно посмотрев на выделяющую пену, которая чуть ли не затопила весь бортик. — Ты переборщил с пеной. — М-м, наверное, я в этом не особо разбираюсь, — неловко взлохматив волосы на затылке, покорно согласился бывший военный. Нервно посмеявшись, а после твердо кивнув неясно чему, Феличе, оставив детский баллон в форме огромного крокодила у двери, застыла живым изваянием в паре сантиметров от него. Погладив ее по голове, Колоннелло с легкостью посадил девочку к себе на колени, всем телом ощущая, насколько сильно она замерзла, задрожав при первом же тактильном контакте. То, что она все еще оставалась в розовом раздельном купальнике, он благоразумно решил не комментировать. И так было видно, что согласиться на совместное купание стоило больших усилий. По крайней мере, наблюдать за смущенным, красным от переполнявших сознание мыслей лицом всегда игривого недоразумения было довольно забавно. — Совсем замерзла, — проворчал итальянец через минуту, сжав ледяные пальчики в своих ладонях. — Я ведь говорил тебе вылезать из воды, трех часов беспрерывного плавания должно было быть достаточно. — Фел просто хотела хорошо провести время… — заерзав на месте, а после вздрогнув от пронзившей все тело догадки, Феличе с небольшой паникой в голосе спросила. — К-колоннелло, а на тебя сейчас нет плавок, да? — Нет, — непосредственно сказал он. — Зачем ты спрашиваешь? Вместо ответа девочка, покраснев пуще прежнего, замертво откинулась на его грудь, не обращая внимания ни на какие встряхивания за плечи и призывы вернуться с небес на землю. На устах почему-то то и дело вылезала глуповатая улыбка полного счастья.***
Примечание.
Мафия Лэнд — курорт только для мафии, который приветствует Мафиозные Семьи, которые не связаны с наркотиками и другими незаконными вещами. В Мафия Лэнд нет насилия или сражений. Это место отдыха для мафиози. Реборн считается знаменитостью там. Под Мафия Лэнд есть метро, которое ведет в тренировочную часть, куда посылают мафиози для тренировки, которых не допустили на входе. Учебный полигон находится на задней стороне острова, основывается на утесе с водоворотом внизу. Колонелло отвечает за учебную часть.