Ольга звонила уже дважды. Ждет его с нетерпением. Наверное, сидит на чемоданах, проверяет билеты и документы. Она долго ждала этого отпуска, и Саша ждал, но теперь для отъезда как будто не самое подходящее время. Все куда-то катится, причем не так быстро и не так заметно, но Белов чувствует нутром: он прямо сейчас подошел к чему-то крайне важному.
Он выкуривает третью сигарету и торчит у детского сада, к которому подъехал больше часа назад. Да, здание снаружи ни капли не изменилось. На площадке для прогулок все те же горки и пара качелей, зеленая песочница с облупившейся краской, деревянный домик, в котором прятались хозяйственные девчонки и готовили из песка пирожки, а потом намеревались накормить ими всех пацанов из группы. А вон в той клумбе они с Космосом как-то раз нарыли каких-то безобидных жучков и подкинули в домик. Девки выбежали оттуда с криками. А вон и дерево, где команда пожарников устраивала всеобщий сбор. Так забавно было за ними наблюдать и подсаживать их на сучки и палочки.
Так Белов и сидел, вспоминая беззаботное и безоблачное детство. Самые древние его времена. А ведь пора было уже вылезти из своего укрытия в виде черного Мерседеса и разведать наконец обстановку. Обойти территорию, поспрашивать людей. Правда он слабо представлял, о чем должен спрашивать и кого. Не лучше ли поговорить с Викторией? Нет! Её он сейчас видеть хочет в последнюю очередь.
Выдернул ключи из зажигания, открыл дверь и увидел, как ребятня несется на площадку под строгим контролем молодой воспитательницы. Дождался. Интересно, сколько этой детворе лет? На двухлеток вроде не похожи. А может, они и есть. В любом случае отступать некуда, да и не намерен он сбегать. Не ради этого он сидел здесь столько времени.
Ему казалось, что детей становилось только больше. Должно быть, здесь гуляет не одна группа. Он неспеша брел по узкой тропинке, добрался до низенького заборчика, выкрашенного нежно-голубым цветом, и бегло осмотрелся. Не представляя, куда идти дальше и уже жалея о своем решении, он хотел было все-таки вернуться назад. Выслеживать неизвестно кого просто тупо! Примут ещё за маньяка какого-нибудь… Однако уйти далеко он не успел. Одинокий молодой человек, к тому же такой привлекательный и солидный, сразу же обратил на себя внимание одной из воспитательниц. Они небольшой кучкой стояли неподалеку.
– Извините, а вам кого? – поинтересовалась она. Женщине на вид было не меньше сорока. Она с подозрением косилась на Белова, а он топтался перед ней, как один из её подопечных, нашкодивший в тихий час. – Я что-то вас не припомню. Вы из какой группы?
– Я… Нет, у меня пока нет детей, – Саша слабо улыбнулся, не зная наверняка, может ли он быть в этом уверен. – Меня зовут Александр. Я сам выпускник этого садика в далеком прошлом. Вот… Приехал навестить. Хотел бы пообщаться с заведующей, Марией Сергеевной Румянцевой. Она ведь все ещё заведующая?
– Ну разумеется, – женщина сразу же изменилась в лице, просветлела и начала любезничать, словно только сейчас заметила, насколько он импозантен и как прилично одет. Внешний вид мог о многом рассказать и кого угодно подкупить. – Идемте со мной, я вас провожу.
– Буду благодарен. – Белов искренне улыбнулся. Но вовсе не из вежливости, а скорее вовремя найденной лазейке. Не стоило и голову ломать над тем, чтобы аккуратно все вычислить. В принципе, он мог сделать все иначе, накопать нужную информацию иными способами, но для этого необходимы были ещё одни левые люди, нанимать которых ему бы совершенно не хотелось. Не тот случай, и человек не тот. К тому же закрутившаяся история была вещью сугубо личной. Настолько личной, что Саше становилось не по себе.
Его завели в коридор, и в нос сразу же влетел запах вкуснейшей столовской пищи. Наверное, там сейчас одновременно пекутся ватрушки, жарятся котлетки, варятся картошка и уже остывает рассольник. Белов вдруг вспомнил, что за целый день ни разу не поел, и в желудке тоскливо отозвались только болтавшиеся остатки кофе.
Пока он поднимался на второй этаж, заметил, что местами краска на стенах облупилась, половицы скрипели под ногами. Все вроде бы не так уж критично, однако хорошенького ремонта тут явно не доставало. Давненько, видать, ответственные люди в пиджаках не приходили сюда с проверкой.
– Вроде холодно у вас, – сказал Белов, и женщина с готовностью подтвердила его слова.
– Ещё как! Отопление совсем плохое… Знали бы вы, сколько писем мы уже написали в администрацию, а толку… Там у них постоянно какие-то неполадки, за зиму несколько раз отключают.
– И как же дети здесь находятся?
– Просим родителей одевать их теплее, пижамы теплые покупать, ну обогреватели, конечно, в группах включаем. Но вот недавно пара штук сломалась, перегорели, видимо… Ну вот кабинет Марии Сергеевны. – Воспитательница постучалась в дверь, заглянула и сообщила о посетители, после чего Саша Белый наконец зашел и лично поприветствовал заведующую. Ей уже чуть больше шестидесяти лет, а она почти не изменилась. Работу свою Мария Сергеевна боготворила, а её в ответ боготворили родители. Правда, Мария Сергеевна была не всесильна и знала, где заканчивались её границы, как руководителя, и начинались коррупция и беззаконие.
Саша прекрасно помнил эту женщину. Они с Косом и Пчёлой бывали частыми гостями в её кабинете. Правда, обстановка вроде было немного другой, вот только запах остался неизменным – запах её ландышевых духов. Он всегда ассоциировался с чем-то нехорошим в детстве, с приближением какого-нибудь наказания в качестве ругани и угроз вызвать родителей бунтарей на ковер. Да, ещё в садике они не давали взрослым расслабиться. Бригада медленно, но верно крепчала.
– Сашенька! С ума сойти, тебя и не узнать! – вряд ли и она могла его забыть. С той веселой троицей, прославленной на весь детский садик и, определенно, являвшейся любимчиками всех воспитателей, вообще тяжело было расставаться, несмотря на кучу потраченных нервов. И все же они были исполнительными, умными, все схватывающими налету. – Ты посмотри на него, как вымахал! Проходи скорее, присаживайся.
От такого радушия Белову стало неудобно, он и не думал, что его здесь примут, как родного, будто он только вчера выпустился отсюда вместе с пацанами, а ведь с тех пор минуло больше пятнадцати лет.
– Маму твою частенько встречаю. Она рассказала, ты уж женился.
– Женился…
– А Витя как? Космос? Помню, здесь не разлей вода были. А сейчас? Общаетесь?
– Мы и сейчас не разлей вода, Мария Сергеевна, – заулыбался Белов.
– Славно как. Такая дружба – большая редкость. А они чего ж не приехали? Ты вообще какими судьбами к нам? Местечко пришел застолбить? У нас очередь огромнейшая, конечно…
– Да нет, я… – и снова в ступор. С чего-то надо начать этот разговор, как-то подвести к нужной теме, все аккуратно разузнать. Такой расчетливый человек, а о таких простых вещах даже не подумал. Помчался в садик с горяча, будто ему здесь всю информацию припасли. Да и на сердце неспокойно… Словно здесь и сейчас решается его судьба. А он словно до конца этого и не осознает.
– Я на самом деле приехал, чтобы… чтобы предложить свою помощь. Прошелся по коридорам, посмотрел, зябко здесь у вас. Вот рассказали, что отопление плохое.
– Так ты… садику помочь хочешь?
– Ну да. Я с радостью, Мария Сергеевна. Любая помощь. Только скажите.
Кажется, эта женщина была готова потерять дар речи, но ровно до того момента, пока Белов не попросил её составить смету и указать на все сложные ситуации, требующие серьезных затрат и решений.
– Это так неожиданно все же… Саш, я ведь бьюсь с ними годами, но хоть малейшее внимание… Всем плевать с высокой колокольни. С виду у нас вроде кажется все в порядке, а внутрь зайдешь, так волком выть хочется. Хорошо хоть сторож толковый, мастер на все руки и во многом помогает, но ведь мы ему за это не доплачиваем. Задаром работает… Обращалась в мэрию, а им только бумажки подавай.
Мария Сергеевна жаловалась, каждый раз выискивая все новые проблемы. На это ушло не менее двух часов. После этого Саше любезно провели экскурсию по детскому саду, коридоры которого он, конечно, успел забыть. В принципе и в них, и в группах изменилось не так много. Никто даже не дергался в сторону ремонта. Однако, пока Мария Сергеевна была всецело озабочена насущным, Саша точно так же тревожился о своем личном. Все как-то очень быстро и незаметно переросло во что-то такое, чему Пчёла, как опытный финансист, обладающий навыками грамотно сэкономить, не очень бы обрадовался.
– Скажите, а где у вас тут ясельная группа? – Белов с видом того самого представителя мэрии расхаживал по садику, обращая на себя внимание рабочего персонала, который тайком задавался вопросом: неужели откликнулись на множественные запросы? И вдруг в какой-то момент из его рта вырвалось то, о чем он уже сто раз передумал спрашивать, а потом надумывал опять. – Года два-три...
Выжидать подходящего момента можно бесконечно, но из-за этого ему пришлось заключить целую сделку.
– На первом этаже. У них там, кстати, ещё и сантехника барахлит. Василий каждую неделю чинит.
– Вы распишите мне все, а я завтра к вам человечка отправлю, ему все и передадите, договорились?
– Да, Сашенька, конечно. Благослови тебя Бог, что вспомнил о нас. Я и не ожидала…
Мария Сергеевна, очевидно, надумала плакать, но Белов не дал ей этого сделать, потому что ответа на свой вопрос, который толком никак не мог сформулировать, так и не получил.
– Вы не против, если я загляну к ним?
– Так у них же тихий час. Спят давно. А что ты хотел?
– Я… Дело в том, что… одна моя хорошая знакомая водит сюда свою дочку, и мне бы хотелось убедиться, что с ней все в порядке.
– А вот оно что, ну хорошо, идем. Познакомлю тебя с воспитательницей, пообщаешься. А как звать девочку-то?
– Холмогорова фамилия, а как звать… – Саша замялся с ответом, но для Марии Сергеевны было достаточно и фамилии.
– А… Внучка Юрия Ростиславовича, да? Это же дочка Вики, сестры Космоса. Тут целый семейный подряд, как говорится. – Женщина беспечно рассмеялась. – Ой, как Вика меня упрашивала взять девочку, а у нас места заняты, но Холмогоровым отказать невозможно, сам понимаешь. А чего к ним заглядывать? Я могу и так сказать, что все у них нормально. Вика приводит, она же и забирает вечером. Иногда дедушка приходит за Маргаритой.
Сердце словно пропустило удар. Его колени задрожали, что им абсолютно было несвойственно, но он понял, что шутки закончились, что этот ребенок – не выдумка и не мираж. У Виктории есть дочь, и этот факт полноценно теперь подтвержден человеком, абсолютно незаинтересованным.
– Её зовут Маргарита? – в горле Саши пересохло. Он нервно сжимал и разжимал пальцы левой руки. – Ну то есть да, Маргарита, конечно. Как я мог забыть?
Голова почти ничего не соображала, а внутри просыпался настоящий цунами, и он накатывал с такой силой, что у Белова едва удерживался на ногах.
– Вот вы говорите, что… Вика забирает, или Юрий Ростиславович, а отец что, не является?
– Да нет у них отца, насколько я поняла. Саш, тебе же лучше знать, наверное. Ты же сам сказал, что вы близки. Разве ты не в курсе?
И снова путаница. Мозг окончательно дал сбой. Он несет ересь и лезет в дебри. Все дальше, все глубже. Хотя уже некуда. Так можно совсем заблудиться или утонуть.
– Ну да…
– Ну давай, я провожу тебя к ним в группу. Убедишься сам. Девочка она славная, а умная какая. Ходит английские песенки поет.
Он на мгновение ушел в себя, но, к счастью, не так далеко. Очнувшись от своих мыслей, Саша покачал головой.
– Нет, мне уже пора идти. Спасибо, Мария Сергеевна.
– Да мне-то за что? Это тебе спасибо! Что бы мы делали без твоей помощи.
– Ну я пока ничем не помог. Вы не забудьте завтра все подготовить. Выделю необходимую сумму.
Мария Сергеевна даже не выяснила, откуда у него такая сумма, чем он занимается и как зарабатывает, что может запросто безвозмездно помочь её учреждению. А впрочем, она и без расспросов все поняла. Сейчас это настоящее везение, если какой-нибудь бескорыстный бандит вдруг вернется к своим истокам. И вряд ли бы такое случилось, не найди Мария Сергеевна места для Маргариты Холмогоровой.
Белова проводили до дверей, словно президента. Если бы только он, сидящий где-то там, вне досягаемости простых граждан, знал, как нуждается в заботе подрастающее поколение, он бы… вряд ли что-то изменил. Так уж получилось, что ждать официальной помощи было бесполезной тратой времени. И Белову в какой-то миг стало стыдно, что он приехал сюда не ради этих детей, мирно спящих в кроватках, а лишь из-за собственной драмы, грозящей встать на его пути непреодолимой стеной.
У Вики есть дочь. Дочь, которой всего два года от роду. И что дальше? А дальше только простая арифметика. И с ней у Белова никогда не было проблем.
***
Вечером того же дня мрачный Белов курил на кухне, пока Оля болтала по телефону с бабушкой. Прощались. Саша не слишком любил Елизавету Андреевну, впрочем, как и она его. Он вообще не представлял, как Ольга выдерживает дольше десяти минут разговора с ней, учитывая, что сама признает скверный характер бабули, любящей порой поиграть на нервах и причитать от скуки. Отношения со старушкой были натянуты ещё со времен их с Ольгой знакомства, и Саша поначалу очень боялся, что Елизавета Андреевна станет кем-то вроде ангела на плече внучки, который будет всячески отговаривать её водить дружбу с бандитом. К счастью, Ольга жила своим умом и делала то, что подсказывало сердце. Бабушке же осталось принять выбор внучки таковым. И Саше показалось, что она начала смиряться, а на большее он и не рассчитывал.
Докуривая до фильтра, Белый прикрыл окно и вернулся за стол, проверяя, успел ли остыть его чай. Вскоре появилась и супруга – радостная, воодушевленная.
– Ну чего, наговорились? – поинтересовался Белов, игриво задирая подол коротенького халатика Оли. Та отвела шаловливый взгляд и примостилась у гарнитурного шкафчика.
– Ага. Ты вещи проверил? Ничего я не забыла положить?
– Да пока не трогал, Оль. Я тебе полностью доверяю.
Недолгая пауза. Саша все ещё крутил перед собой кружку с чаем, глубокомысленно разглядывая лимон, который там плавал.
– Саш, что-то случилось? На работе проблемы?
– Нет, все в порядке, все хорошо.
Вздох усталого человека. Снова молчание, разбавленное приглушенно работающим телевизором в гостиной. Якубович объявил, что на барабане триста пятьдесят очков и велел называть букву.
– Ну я же вижу, Саш, – осторожно напомнила о себе Ольга. Белов выдавил улыбку, которой надеялся развеять всякие её подозрения.
– Олька, я в норме, честное слово, – он потянул её за руку и усадил к себе на колени, мягко обняв и наградив нежным поцелуем. – Завтра стартуем. Ровно в девять утра.
– Ты точно не передумал?
– С чего это мне передумывать? Столько планировали. Хоть мир поглядим. Америка все-таки. Убедимся, что там в сто раз поганее, чем у нас.
– Да ну тебя. Ты бы лучше в языке попрактиковался.
– А чего мне практиковаться? Я и так все умею. Смотри. Показываю один раз. – После этого Ольге снова вскружил голову очередной сладостный поцелуй. Он с наслаждением смаковал её губы, он всячески пытался забыться, раствориться в жене, уснуть сном праведника и ни о чем не думать, кроме как о блаженном будущем рядом с ней, будущем без помех и незапланированных детей. Сердце ёкнуло.
– Дурачок, я не об этом же говорила, – рассмеявшись прямо в процессе, Оля уткнулась в плечо мужа. – Я имела в виду английский, балда. Я, вот знаешь, что подумала? Быть может, мне всерьез взяться за обучение. А сестра Космоса, Вика, могла бы помочь. Ну так, часика четыре в неделю. Как ты считаешь?
Улыбка сползла с лица Белова в то же мгновение. Услышав имя, которое и без того не шло из его головы, он задумчиво посмотрел на жену.
– А причем здесь Вика?
– Так ведь она отлично знает английский. И потом мы с ней так мало пообщались, а мне бы хотелось получше её узнать. По-моему, она очень интересный человек.
– Да уж, с ней не заскучаешь…
Это он сказал на полном серьезе. Ему всегда казалось, что он знает её наизусть, что все её чувства обнажены, лежат на его ладони. Она оставила их ему, когда покинула скромный домик Царевых, когда отвергла его жалость, ибо это единственное, что он мог ей дать взамен. Но даже в ту самую минуту он ошибался в ней, он не подозревал, как сильно она его любит. Пожалуй, лишь один Космос мог представить себе масштабы этой любви, потому что каждый день видел, как она росла вместе с ней.
– Значит, ты не возражаешь?
– Нет… Возражаю.
Оля удивленно приподняла бровь.
– Почему?
– Что, у нас больше толковых репетиторов нет? Да и время она вряд ли найдет. Она и из офиса наладила сваливать раньше всех, а то вообще неделями не появляется. Занятая она у нас дама.
– Странно… Саш, ты вроде никогда о ней плохо не говорил. Наоборот – расхваливал. Да так, что я даже ревновать начинала.
Оно всегда казалось легче, пока Виктория жила далеко. Он и сейчас о ней хорошего мнения, но теперь речь шла совсем о другом. Теперь речь шла даже не о Виктории, а о её ребенке, о её дочке двух лет. Это перечеркивало все, что было, что есть и что будет потом. Саша воспринимал эту ситуацию так, словно Вика лично ему во всем призналась, жестко поставила перед фактом. А ведь неизвестно, что лучше, – молчать и притворяться, как она, или же вывалить всю правду до самой последней крошки и сказать: «Живи с этим». Во втором случае Белов бы тронулся умом… Но и в первом все непросто. Теряться в догадках, хранить надежду, а потом отказываться от неё, ибо логика гнет свое. А когда ему это все надоест, что он будет делать? Устроит ей допрос, как и намеревался? А если она сознается, как быть?..
– Я не видел её почти два года. И она сильно изменилась. Теперь я уже не уверен, про ту ли Вику тебе рассказывал.
– А что тебя так беспокоит?
Уже второй раз он сегодня пытается залезть в дебри. Так хочется с кем-то поделиться этими мыслями, но Ольга – не лучший слушатель для этой истории. Если какая-то история вообще существует. Вдруг это все же совпадение…
– Не хочу об этом говорить.
– Да ну, глупости… Она приятная, милая девушка. Конечно, мне тяжело судить, ведь я не знала, какой она была раньше. Но я бы не отказалась познакомиться с ней поближе, и не вздумай мне этого запрещать, Белов. Понял? Тем более без каких-либо видных причин.
– Да не собирался я тебе ничего запрещать.
А запретить очень хотелось, но аргументов он не нашел. Их попросту не существовало, кроме, конечно, одного единственного.
Сейчас стоит выдержать паузу. Завтра они уедут туда, откуда Холмогорова недавно вернулась, и Белов тщательно упаковал свои личные вещи, которых Оле нельзя было касаться. Этот багаж получился в десять раз тяжелее того, что припасла она. Зато размерами своими он никого не смутит, потому что невидим, хранится исключительно под толстыми прутьями грудной клетки и спокойно там помещается. Все мысли и образы завтра летят с ним. Навязались. Оставить он их не мог, хотя очень хотел.
Чай окончательно остыл, а лимон сморщился. Но кому было теперь до этого дело? Разве время сейчас гонять чаи? Самое время хоть немного отвлечься. Любимая женщина в его руках уже снимает с себя одежду, пытается раздеть и его, избавить от ненужной сейчас водолазки, расстегнуть ремень на брюках. И он не мешает ей делать все, что она пожелает.
– На кухне у нас ещё ни разу не было, да? – посмеивался Белов. Хихикающая Оля исследовала его широкую грудь. Запрокинув голову, Саша прикрыл глаза, а перед ним снова родной детский сад, ребятишки, резвящиеся на площадке, а среди них маленькая девочка двух лет, которая теперь имела имя – Маргарита. А ведь так звали мать Космоса и Вики… Ещё один факт в копилку.
Ночью Белов не мог сомкнуть глаз, все вертелся в кровати. Тянуло курить. Он взглянул на часы – ровно два ночи. Есть ещё время поспать, об этом он не беспокоился. Из головы не шел образ девочки Маргариты, на которую он так и не решился посмотреть. Неизвестно, решиться ли когда-нибудь. Хорошо бы вернуться из Калифорнии новым человеком, оставить там свои проблемы, а сюда привезти лишь незабываемые впечатления. Но поездка ничего не исправит. Рано или поздно молчание надоест им обоим. И Белов предчувствовал, что первым скорее всего сломается именно он. У Виктории терпения хоть отбавляй, ведь она привыкла так жить, все скрывая, все пряча в себе до последнего момента. И сейчас она не раскроет рта, будет и дальше придумывать сказки, делать из него дурака, наивно полагая, что он ей верит.
И он снова стоит в темной кухне, у приоткрытого окна и курит. Неделя отсрочки. Лишь бы за эту неделю в Москве ничего не поменялось, лишь бы она не вздумала делать каких-нибудь глупостей, от которых, как известно, её почти никто не в состоянии отговорить. Лишь бы дождалась его. Ей придется отвечать, и отвечать честно.
А до отъезда нужно решить дела с садиком, заслать Пчёлкина туда. Пусть Мария Сергеевна и на него порадуется. Представленная Витина физиономия заставила Белова засмеяться. Он не любит выкладывать деньги из кармана, да и вопросы начнутся. Нет уж, пусть лучше отдаст распоряжение и пошлет туда кого-то из своих помощников, а сам контролирует процесс издалека. Однако в любом случае ввести его в курс дела придется, ибо доверить эту операцию под названием «Детсад» больше некому. Финансами в их бригаде рулит Витя. А что ему ответить – найдется.
***
Наступил февраль. Зима гуляла по улицам Москвы, праздновала свои последние пиры, хотя было заметно, что старушка устала. Устала заметать этот город, устала сковывать реки, устала крыть льдом дороги и нагонять на жителей хандру. Однако её законы все ещё действовали, и власть была неоспоримой. А жизнь тем временем текла своим обычным ходом. Все задумки постепенно воплощались в реальность, и сегодняшняя встреча с Валерой сулила Вике больше перемены.
– Две комнаты. Ванная. Туалет. Балкон. Этаж третий.
– Фил, это именно то, что нужно! – она запрыгала от счастья, хлопая в ладоши.
– Да погоди ты радоваться. Вик, понимаешь, там… ну в общем, ремонт надо делать. Так вышло, что эта квартира мне от приятеля досталась хорошего. Он свинтил в Эстонию, а квартиру решил продать. Ну а я тут, как тут.
– Продать? – Вика поджала губы и потупила взгляд. – Валер, ну я вряд ли купить смогу. У меня сейчас нет суммы на квартиру.
– Да фигня там, даже не парься. Он её за копейки продает. Она ему вообще от прабабушки какой-то досталась. Почти даром короче. Вот что ты там сложила на съемную, то и отдай. Ему, поверь мне, хватит.
– Как-то странно все… Как будто с неба упало.
– Вот случается такое, сестренка. Бывает, и квартиры с неба падают. Не сомневайся даже, там все чисто. Парень этот друг мой по спорту, служили вместе, а потом он свой бизнес открыл. Раскрутился.
– А в Эстонию почему уезжает? Хвост прижали?
– А потому что у нас легально работать почти невозможно, а всяким дерьмом он заниматься не хочет. Чего судьбу испытывать, вот и решился, пока шанс есть.
– Принципиальный, не то, что некоторые… – Вика, конечно, Валерку имела в виду в самую последнюю очередь. Если бы не упертые друзья, которых все устраивает, то скорее всего и их связи с Москвой давно перестали существовать, а обретались бы где-нибудь в Италии, например. Хотя там мафии и своей хватает.
– Ну так что, квартирку берем? С ремонтом быстро дело уладим, людишек наймем.
– Нет, я сама все сделаю. Ты и так меня выручил. Спасибо тебе, Валерка. – Она заключила его в свои объятия и облегченно вздохнула.
Вика Холмогорова пока ещё толком не могла понять, зачем переезжает из отцовской квартиры, во что выльется эта её затея и что вообще изменит новое место жительства. Наверное, что-то пойдет по-другому… Она вывернется из-под контроля отца и брата, которые так или иначе продолжают влиять на какие-то её решения, должно быть, сами о том не подозревая. У неё никогда не было абсолютной свободы действия ни здесь, ни в Америке, она всегда под кого-то или что-то подстраивалась. Да и тесно там, в отчем доме с такой кучей бесконечно нудных мыслей. Ей так необходимо порой оставаться одной, лишь прикрыв дверь детской, сесть на кухне и просто от души поплакать.
В голове настоящая путаница. Сердце разрывается на части. Она так боялась пожалеть о своем возвращении сюда, и вот, наконец, действительно пожалела. Теперь, как выяснилось, мешает всем жить и дышать спокойно. Но разве можно разобраться в себе, когда боишься лишний раз всплакнуть, чтобы случайно не разбудить отца и не разволновать его, чтобы не попасться на глаза Космосу, который своим отсутствием выдержки только усугубит ситуацию. Таким образом Вика подставляет под удар всех, кого любит, и даже Маргариту – ни в чем неповинного ребенка.
В итоге она дает свое согласие на покупку квартиры, в которую по счастливой случайности не нужно вкладывать реальную сумму стоимости, да и ремонт развеет её тоску. А с прятками пора заканчивать. Валера и Тамара заслуживают доверия больше всех, и вскоре у маленькой Марго появится ещё один отзывчивый и надежный дядя и самая добрая в мире тётя.
