Мать-Дымок для Алдуина

Чистописание давалось сложней, чем починка портков. Там-то что? Коли иглой, толстую нить продевай, да затягивай аккуратно, а здесь? Выписывай закорючки и что б без помарок и разборчиво! Эрик гневно сопел, уронив с кончик пера ещё одну кляксу: - Разрази вас Талос! Честному норду эти закорючки ни к чему! От учения тока голова болит. – Возмущался парень шёпотом, не приведи боги, старшие товарищи услышат или капитан. Опять за уши выдерут за небрежность и сквернословие. Воровато оглянувшись, скомкал лист плотной желтоватой бумаги, выкинул в камин и вытянул из стопки ещё один. – Теперь не напортачу! – рапорт следовало закончить до ночного дежурства. - Ты – стражник Вайтрана, а не отброс подзаборный! Спросит тебя кто о помощи, а ты права от лева отличить не можешь! – двумя неделями ранее бушевал капитан Кай, тыкая в лицо Эйрика его же собственным рапортом. – Пишешь хуже курицы! Что значит «…сперли из сарая два мешка семенной картошки, но Пелагио сам виноват, потому что запирать надо». Это что за самоуправство? Ты что – ярл, чтобы решать? – рыжий подросток втянул голову в плечи, шмыгнул носом. Лицо, измазанное чернилами, чесалось. – Твоё дело – выяснить подробности происшествия, записать, осмотреть место преступления и посочувствовать пострадавшему, даже если его удавить охота, а решают другие люди! Ты что на себя берёшь? А? - Я больше не буду. – Буркнул Эйрин, кулаком потирая заслезившиеся глаза. Почему-то горло перехватило, сопли только успевал сглатывать. - Ревешь что ли? – брезгливо поморщился капитан. – Ты, пойми, стражник должен поступать по закону, не то станешь как рифтенские придурки! - Кай, гляди, у парня, кажись, лихорадка. – С беспокойством сказал Хульд. – Рожа пятнами пошла. У меня так, ежели пчела ужалит. Эрик, дышать можешь? - С трудом. – Прохрипел тот. - Во имя Стендарра, почему все на меня! – рыкнул имперец. – Хульд, тащи болезного в храм! Теперь для него другой сорт чернил закупать! Нашлась краля! По дороге к Храму Кинарет юный выходец из Рорикстеда почти ничего не видел из-за опухших век, а старший товарищ ржал: - Ничего, Алем живо тебя вылечит! Будешь, как я зелье с собой таскать. А Кай верно говорит, рапорт писать все равно придётся. – В ответ только жалобный скулеж. К вечерней смене, наконец, закончив свой эпохальный труд и присыпав строки мелким песком, Эрик с замирающим сердцем подал его капитану. Тот бегло прочитал рапорт и поставил фиолетовую печать внизу листа: - Молодец, парень, можешь, когда захочешь! Эрик глупо разулыбался, с плеч, словно западная башня свалилась. Пора выдвигаться на дежурство. - Сегодня дежурим возле фермы Сынов Битвы. Замучили своими жалобами! – по дороге объяснял задачу Тронбольд, старший смены. – Кто-то повадился им огород вытаптывать. Я сам видел, как будто кто граблями землю сгребает. Капуста, тыква, картошка, все в месево! - Что б у них руки поотсыхали! – посочувствовал фермерский сын. - Того и гляди Сыны Битвы с Серыми Гривами сцепятся, так и норовят друг друга обвинить! Неча в городе войну устраивать, ярл вернётся – всех на Златолисте вздернет! - Соседи, что ли, гадят? – хмурился Карий. – Вроде с новым удобрением у всех крестьян всходы заморозками не побило, даже у Пелагио рожа не такая кислая. Прибыв на место, стражники осмотрели место преступления – широко протоптанную дорожку по огороду Сынов Битвы, ведущую к стенам города и терявшуюся у дороги. - Это началось в Руку Дождя, непонятные следы, потоптанная рассада. Гвендолин оставила на ночь тачку возле забора, так её в щепы развалили! – сердилась энергичная Альфильд. – Я уж не говорю о том, что куры несутся плохо, козы от еды отказываются, где это видано! Всегда считала, что вражда с Серыми Гривами – глупая затея, но теперь готова пересмотреть свое мнение! Они это, больше некому! – светловолосая нордка, небрежно помахивала колуном, а стражники внимали ей на почтенном расстоянии. – Железнобоков всего пятеро и они новый надел разрабатывают, им точно не до нас, да и не ссорились мы. - Спокойно, мы во всем разберёмся. – Заверил её Тронбольд. – Карий, у сарая засядешь, Эрик – на мельнице. Едва фермерша отошла, парень тихо взвыл: - Почему я на мельницу? Вдруг банду брать придётся, а я там? Отвесив ему дежурную затрещину, сдвинувшую шлем на подбородок, старший ответил: - У тебя глаза молодые и из лука бьёшь метко, Карий один «Паралич» знает, ну, а я – молотом. Юный норд важно кивнул и полез на второй этаж мельницы, устроился у оконца с видом на огород, часть городской стены и принялся натягивать тетиву на казенный лук. Постепенно темнело, полные луны плыли среди звёзд, освещая равнину серебристо-розовым светом, факелы на ферме пылали у дома, сарая, мельницы и колодца. Эрик уже весь извелся, ждать и гадать, придёт кто, не придёт, бороться со сном для нетерпеливой юности серьёзная маята. На очередном зевке, глядя тупым взглядом на бушующий поток воды, вырывающийся из крепостной стены, парень замер. На его фоне мелькнула одна тень, за ней другая. Большими прыжками что-то определённо приближались к ферме. Рыжий стражник наложил стрелу на тетиву, натянул и выстрелил в темно-серую, распластавшуюся в прыжке над капустой, тень. Злобно-возмущенный вой взвился в небеса, алые глаза и оскаленные клыки навечно отпечатались в памяти Эрика. Непослушными руками пытаясь сотворить святой знак, парень узнал оборотня, как в сказках рассказывали! Вырвав левой лапой стрелу из плеча, оборотень завыл, ему отозвался второй, почти у мельницы. Из-под навеса возле сарая напротив высунулся Карий и сделал знак рукой, выпуская тусклый зелёный свет. Нечисть подавилась рыком и пустилась к городу. - Вперёд! Чего замерли! Они в Вайтран лезут, вырежут всех! – окрик Тронбольда, выбежавшего из амбара, заставил скинуть парализующий ужас. Эрик подобрал щит, обнажил меч и бросился за старшими товарищами. Добежав до стока, забраного решёткой, глотая слоги, парень прокричал: - Левее, он левее прыгал! - Из города что ли? – ужаснулся Карий. – Уже кого задрали? Почему не слышно тревоги? - Не нашли ещё трупы. – Сплюнул старший. – Подсадите меня, на этот камень, хоть погляжу что там. - Осторожней, - предупредил его имперец, подставляя плечо. – Я в одного точно попал, но паралич его не задержал. Едва норд забрался на уступ, взял свой боевой молот на изготовку, протянул: - Эва как! Здесь ведь лаз! И куда ведёт? Оставшиеся вдвоём Стражники отошли подальше, чтобы видеть хотя бы голову товарища, как тихий рык, вскрик, влажный хруст и хлюпанье, возвестили о проблемах. Косматый оборотень на двух задних лапах проковылял ближе, с его окровавленной пасти падали тяжёлые капли, он швырнул разорванное тело вниз и завыл, совершенно лишая людей воли от страха. Чудище ушло, а стражники все никак не могли пошевелиться, с тупостью глядя на истекающее кровью тело Тронбольда. Эрик всхлипнул: - Н-н-надо б-был-ло л-ук-ик! Бр-р-рааать! - Не, не поможет, раздразнили бы. – Помотал головой имперец, присел возле коллеги. – Пусть твоя дорога в Совнгард будет легка, друг. – Он встал, вытер лицо запястьем. – Идём. Надо срочно сообщить капитану. Оборотни в Вайтране. Укрыв тело павшего товарища его же плащом, и приказав встревоженной Гвендолин запереть дверь, стражники пустились по дороге в город. Здесь молодость и выносливость взяла верх, и Эрик первым влетел в караулку возле ворот. Пятеро сослуживцев, играющих в кости, дружно вздрогнули от грохота двери об стену. - Сидите? – едва переведя дух пролепетал Эрик, снимая шлем. – А Тронбольда оборотни порвали! Они в городе! Когда отдувающийся Карий добрался до караулки, ему оставалось только подтвердить версию младшего товарища: - Малец выше всех сидел и видел, откуда два чудища выпрыгнули! Милостью Мары никого по сию пору не порвали! – имперец глотал сидр, как воду. - Только паники нам не хватало. – Сурово сжал губы Кай. – Нас слишком мало, чтобы плотной сетью обыскать город. Вы точно видели, где примерно вход? - Снизу крышу Предела видать и балкон. – Прикинул Карий. – Но у чудищ там может быть логово. - Разберёмся. – Кай натянул шлем и скомандовал. – Вы двое и вы, остаётесь на воротах, я иду к Соратникам за помощью, и от Предела и Небесной Кузницы начнём обыскивать Вайтран. Боги, почему нет драконов, когда они так нужны? Едва все разошлись, Эрик шумно выдохнул, без сил плюхнувшись на скамью: - Могут через тюрьму или катакомбы пролезть. - Не, - мотнул головой один из сослуживцев. – Катакомбы каждую неделю проверяем, в тюрьме тихо. - Действительно, там лежка оборотней? – задумался Карий, потирая подбородок. – Тем летом после штурма все укрепления отремонтировали. - Не могли в пещере какой устроиться. – Пробурчала редгардка, полируя свой меч. – Попомните моё слово, это наверняка кто-то из горожан. Её слова повисли в похолодевшем воздухе. Тем временем капитан поднял с кровати Предвестника: - Кодлак, я понимаю, что Соратники держат нейтралитет, но сейчас положение слишком серьёзно! В городе, по меньшей мере, два оборотня! Сначала протоптали дорожку через огород Сынов Битвы, а потом задрали Тронбольда на глазах товарищей! Вот как хочешь, а надо что-то решать! - Я понимаю тебя. Жаль Тронбольда, славный был воин. – С печалью согласился Предвестник, поглаживая свою роскошную белоснежную бороду. – Мы осмотрим Небесную Кузницу и весь Восточный район вплоть до ворот. - Отлично, встретимся в караулке. – с облегчением выдохнул Кай. – Успеть бы до рассвета, ещё паники не хватает! Собрав всех Соратников на тренировочной площадке за Йоррваскером Кодалак грозно спросил: - Итак, кто? Воины встревоженно переминались с ноги на ногу, переглядывались, вперёд выступил Скьор: - Мы с Эйлой случайно попались. При полных лунах мы всегда гуляем в тундре, а тут этот рыжий подстрелил меня, Эйлу парализовать пытались, мы отступили. - Убили зачем? – прогудел Фаркас. – Вы ж хорошо себя контролируете! - А неча меня слабосилком называть! Он в Скайриме жопу отсиживал, а я с талморцами в Сиродиле сражался! – сплюнул норд. – Вот и не сдержался чуток. Соратники осуждающе загудели, Кодлак повысил голос. Даже без дара Хирсина рычащие нотки в его голосе заставляли приседать: - Скьор, Эйла, отныне по половине вашей оплаты будет уходить Свенье. Девка почти взрослая, а сиротой осталась, поддержите хотя бы золотом. Всё, я сказал! – повысил он тон, но провинившиеся не пикнули, их несдержанность и разгильдйство едва не привели к разоблачению и потери репутации для организации. Кодлак подышал немного, успокаиваясь, приказал: - Разбивайтесь по парам и тщательно обыскивайте город, покажите себя с добросовестной стороны. Где кстати, наша новая сестра, как её бишь… - Теперь её зовут Глядит-Вдаль. – пояснила Эйла. – Сегодня хорошая ночь, и она согласилась принять Дар Хирсина! Звук удара и Вилкас глухо, из-под собственной ладони произнес: - Ой, дура! Она же ящерица! Ей, как и котам, нельзя! В какое проклятое создание превратиться? - Уже. – Скромно поступила глазки бесстрашная Охотница. - Первое превращение для многих тяжко проходит, вот мы и решили проконтролировать, но что-то пошло не так.... – Добавил Скьор, шумно выдохнул – она, ну… почти в сознании, а мы решили проветриться. Аргониане же всегда назад сами… как-нибудь. Предвестник поднял свой молот, на рукоять которого опирался, мановением руки отправил младший Круг в патруль, и подошёл к потайной двери в скале: - Мне за вас стыдно. Открывайте. Скьор мазнул кровью из прикушенного пальца, с шорохом камень отдвинулся, и он первым протиснулся внутрь. В круглой пещере чадили два факела, пахло кровью из чаши на постаменте и напротив двери шевелилось нечто – приземистое длинное тело, вытянутая морда со множеством острых зубов, бронированная шкура и мощный хвост. - Борода Исмира! Крокодил! Они далеко на юге живут! – ахнул Фаркас. – Сидят в реке в засаде и выпрыгивают за добычей! - Жаль, что Скьор с Эйлой ни книжек не читают, ни меня не слушают! – громыхнул Предвестник и позвал бывшую аргонианку – Глядит-Вдаль, ты меня понимаешь? Ты осознаешь, где ты и кто ты? Крокодил пощелкал пастью, но шипение и лязг никак не относится к членораздельной речи, потому он приподнялся на передних лапах и два раза кивнул. - Вот видите, она совершенно разума! – обрадовалась Эйла. – А вы переживали! - Только обратно перекинуться не может. – Возразил Фаркас. – Всю жизнь вы ей сломали, теперь только в передвижной балаган сдавать! Крокодил рассвистелся, побил хвостом стену. - Да кто ж знал! – с тоской протянул Скьор. Кодлак яростно почесал затылок, стимулируя мыслительный процесс: - Жаль, довакин невесть где, а то бы сбегал в Гробницу Исграмора и помог товарищу. – Все не сговариваясь, посмотрели на флегматичную морду крокодила. На его голове торчали яркие перья, как у Глядит-Вдаль. Доселе молчавший Вилкас подал здравую идею: – Хурскарл Лидия сейчас в Вайтране, была с нами в Гробнице, думаю, она с радостью поможет. Разумеется, заплатим, и она… ну, спокойно отнесется к… крокодилу. Как единственный эксперт по пресмыкающимся, Фаркас натаскал воды в лохань для стирки, куда погрузился преобразованный товарищ. Глядит-Вдаль после приступа паники и смены физического состояния, успокоилась в прохладной воде и неустанно взывала к Хисту, поскольку никакой обещаной «мощи, кипения крови и свирепой радости» не испытывала. Зрение не чёткое, глаза не желали смотреть вперёд, расползались по бокам, хорошо хоть мысли кристально ясные и связные: «Какая жжже я дурассс! Сссухошшкурая первоссезонкасс! Купиласссь на обещщщаниясссс с служителей даэдрассс! Поделомммссссс! О Хиииссст, ссспасиии!» - она монотонно завывала, погружаюсь в транс. Все течет, все меняется, но побыстрее бы. На рассвете, естественно, не найдя и следов оборотней в Вайтране, стражники и Соратники прибыли на ферму Сынов Битвы. Тело Тронвальда положили в телегу, плотно укрыли рогожей, а Скьор залез на уступ и демонстративно побродил под стеной: - Узкая расселина, наверное, там лежка была, входа в город нет, сплошной камень. - Слава Кинарет! – выдохнул Кай, перестав теребить свой пояс. – Обошлось! Но я напишу Дозорным Стендарра, пусть благословят это место, пока там ещё чего похуже не завелось, вампиры или некроманты. Скьор с Эйлой переглянулись с кислым видом, отныне придётся на своих двоих выходить за ворота и только в тундре менять ипостась, сплошные сложности, никакой романтики! - Вот так всегда, думаешь мелочь, истоптанный огород, это выходит вон чего. – Бурчал Карий по дороге обратно. – Дочь Тронбольда всего на зиму тебя младше, совсем одна осталась. Вроде кузина её матери на Белом Берегу живёт, но там такая дыра! - Стыло там! – хлюпнул носом Эрик. – Не то, что у нас. Наутро к «Дому Тёплых Ветров» отправилась делегация – Кодлак и Вилкас, дабы уговорить хускарла помочь: - Ты – прославленный воин, твой тан – довакин! Кто кроме тебя справится со сложной задачей? – вещал Предвестник, широко жестикулируя. – Доведешь крокодила до Гробницы, что делать уже знаешь, и все! Нынче лето, пролив переплывете спокойно. Лидия сидела на табурете возле очага и флегматично жевала батон: - У-у! – она отрицательно пробурчала сквозь хлебобулочное, и для верности помотала головой, проглотила кусок. – Я всего лишь скромный хурскарл, а вот вы – Соратники! И гробница – ваша, и не по-товарищески бросать друга. – Она сурово нахмурилась. Что-то совсем её разочаровали те, на кого в дружине ярла призывали ровняться. Соратники переглянулись, и Вилкас, как самый обаятельный начал второй заход: - Ты – дева меча, вон, сколько с довакином пережила! Жаль, что он тебя оставил дом сторожить, и ты от безделья маешься. – Женщина подавилась, выпучив глаза, и обвела взглядом чистую кухню, охапку дров и вспомнила свежепосаженные кусты снежноягодника возле забора. – А знаешь, что? Вступай к нам, а? – темноволосый норд обаятельно улыбнулся, наклонившись пониже, и залип взглядом в низко расшнурованный вырез рубахи собеседницы. Подавив разочарование, опять смазливый мужик из себя изображает невесть что, Лидия стряхнула крошки с одежды и встала, положив булку на столешницу: - Вы другие способы пробовали? – она опоясалась мечом, выставила гостей и заперла дверь. Судя по ошарашенному виду мужчин, об альтернативе они не думали. Хускарл покачала головой, сворачивая в прогулок к лестнице в Облачный Район. Чему она научилась в компании двух танов, так это размышлять о мелочах: «Боги, спасибо, милостью своей раскрыли мне глаза! И чего я по Вилкасу сохла? Ну, воин, привлекательный мужчина, а ещё? Глядит-Вдаль бросили! Это ж надо, ящерицу в оборотня превращать! Вот боги и не стерпели святотатства! А ведь правильно тан Эйрин на Фаркаса не польстилась, теперь-то я понимаю почему. Ну, да, после трех браков научишься в мужиках разбираться». – Мысленно бурчала нордка, по очереди посетила храмы Аркея и Кинарет. На всякий случай даже купила у Химскейра благословленный амулет Талоса, заставив разораться с большим энтузиазмом. Соратники со скептическими выражениями на лицах держались поодаль и только у Йоррваскера проводили к Нижней Кузнице: - Мы доверяем тебе. – Многозначительно заявил Кодлак, и маявшаяся поблизости Эйла мазнула по камню кровью. С трепетом Лидия вступила в полумрак потайного убежища, чьё мрачное очарование разбило зубастое чудище, едва помещающееся в кадку и Фаркас, доливающий туда кипяток из котла. - Борода Исмира, брат! – воскликнул Вилкас. – Зачем ты её варишь? - Крокодилы живут тёплой воде. – Взмыленный младший кивнул на раскрытую книгу, небрежно брошенную у входа. – Глядит-Вдаль мерзнет. - Похожа на дракона без крыльев, только лапки маленькие. – С жалостью протянула хускарл и с чувством добавила – живодеры! Товарища Обливион знает во что превратили! - Да что ты понимаешь! – взорвалась Эйла. – Дар Хирсина – свобода, мы едины с ним! - Давайте начнём. – Не обращая на неё внимания, Лидия с суровой решимостью развязала горловину холщовой сумки, одолженной у Андурса, достала два флакона, небольшую веточку с серебристыми листьями, амулет Талоса. – Можно ещё голову ведьмы положить, попробуем. - Нет, сначала так попробуй, чтобы ты там не хотела. – Возразил, не снижавший скептиса Кодлак. Сложив руки на груди, Соратники отошли к стенке, оставив Лидию наедине с крокодилом. Женщина понятия не имела, что ей делать, но рассудила: раз в деле замешан даэдрический Принц, то божественные благословения должны помочь, аргониане не люди, и не меры. А что до вида существа, то привыкнув к визитам драконов, нордка не заметила в крокодиле ничего особо ужасного. - Глядит-Вдаль, давай попробуем, взывай к своему Хисту, а я – к нашим богам. – Проговорила Лидия, сунув в пасть крокодил веточку Златолиста, на голову между ярких перьев, амулет Талоса, и читая молитвы проливала благословленной водой. Неизвестно что сработало – сочетание всех факторов, или изменчивая природа саксхлилов взяла свое, но крокодил забился в конвульсиях и перетек в аргонианку. - В-в-во имяссс Хииист! Мои жуууубыыыы! – она обхватила свою челюсть ладонями. – Их больно менять! Больше всех удивленная Лидия захлопнула свой рот и гордо приосанилась: - Вот видите, боги улыбаются нам. И если вам больше не нужна помощь, я пойду, у меня… кусты не полоты. Соратники в панике переглядывались, пока аргонианка проверяла свою комплектность: - Каааак? – выдохнул Вилкас, тыкая пальцем то в Глядит-Вдаль, то в сторону выхода. – Не может быть, это глупо! - Она постоянно с героем драконьей крови, а они оба двинутые! – возразила Эйла. – И вообще, может, это Хирсину Глядит-Вдаль не понравилась! - Мне он тоже! – обрела связную речь та. – Больше никаких ритуалов, только чессстная драка! Мне надо привести перья в порядокссссс. - Я очень рад тебя снова видеть! С возвращением! – слегка отстранённо провозгласил Кодлак, и когда та ушла, добавил – заканчивайте с ритуалами, Эйла. В другой раз так легко не обойдётся. - Мы не собираемся отказываться от Дара! – женщина вскинула сверкнувшие серебром глаза. – Вас троих нельзя назвать мягкими, но почему вы… - Эйла. – веско прервал её Фаркас. – Ты можешь предложить его меру или человеку, и предупредить о последствиях, иначе не по-товарищески это. Охотница пожала губы, неохота признавать его правоту, но, в самом деле, с Глядит-Вдаль получилось очень некрасиво, и совесть покусывала. Одно дело – с чужим поступить и другое - со своими. Нынешнюю экспедицию Айкантар воспринял с небывалым душевным подъёмом. С Розой теперь у него повышаются шансы противостоять обитателям Нчуанд-Зела. Консельмо разделил экспедицию на два потока, один возглавит он сам, уводя всех в нижние залы, а Стробин составит карту города. Месяца автономной работы должно хватит на первичный осмотр, а затем встретятся в лагере в первом зале Нчуанд-Зела, где останется дежурный. Учёный совсем не хотел обвинений со стороны местных властей в небрежности, кто знает, что они потревожат в глубинах. Спустившись по мосткам и остаткам лестниц в шахту, две экспедиции разделились: - Стробин, я советую тебе выжигать пауков с дальнего расстояния, - посоветовал Консельмо, брезгливо стягивая с плеча паутину. – Скалы пронизаны трещинами, сквозь которые сюда попадают мерзкие твари! О, Аури-Эль, двух недель не прошло после дезинсекции и дезирации! Словно нам фалмеров и анимункулов мало! - Ничего страшного, коллега, это не первая наша экспедиция. – Пожилой бретон с энтузиазмом вглядывался в коридор, затянутый паутиной и освещаемый мертвенно-зеленым светом. – Ученики, ищем жизнь, Эри, Стромм, выжигайте все! Но старайтесь вести себя потише. - Что ж, схема примерно та же. – Резюмировал Консельмо, оборачиваясь к пролому за поваленной стеной. Отбиваясь от пауков, размером с крупную собаку, экспедиция спускалась вниз – «светляки», постоянно обновляемые заклинания «обнаружения жизни и смерти» позволяли передвигаться быстро и без особых проблем. Позади Айкантара перебирал лапками двемерский паук, взятый для тестирования и починки механизмов. Наконец, шахта закончилась естественной пещерой, заполненной паучьими коконами, которая вывела к ещё одному пролому, откуда вырывался зелёный мерцающий свет. - Итак, дорогие коллеги, мы стоим на пороге величайшего открытия! – негромко, дрожащим от волнения голосом проговорил Консельмо. – Вынужден признаться, нетронутую часть двемерских руин я нахожу впервые. Идемте же, мы входим в историю! Чумазые члены экспедиции выстроились гуськом и зашли в новый зал. Двемеритовая люстра сложной конструкции свисала с потолка, освещая круглое помещение, от которого лучами расходятся коридоры, слой пыли на стенах и полу ясно показывал, многие века здесь не было ни аниматронов, ни живых обитателей. Маги и наёмники с осторожностью разбрелись, переступая через обломки, осколки светильников, части скелетов. Айкантар присел возле одного одоспешенного и пристально осмотрел: - Судя по ширине грудной клетки и острохарактерному строению нижней челюсти, перед нами тело орка. Убит дробящим ударом в левую височную кость, пробитую примитивным оружием. – Альтмер вытряхнул из черепа осколки и толстый клык какого-то животного. - Его как будто Изгои убили! – наклонился один из наёмников. – У них похожие дубинки – палка с закрепленными зубами саблезубых, волков и медведей. - Да, это, скорее всего, медвежий клык. – Согласился Айкантар, положив находку обратно. – Судя по слою пыли, здесь очень давно ничья нога не ступала, даже фалмеров. - Не факт, племянник, не факт. – Остерег его от преждевременных выводов Консельмо, погасив в ладони огонёк заклинания. – Идемте, из этого коридора немного сквозит. Проверив остальные три на случай внезапной опасности и не найдя ничего кроме завалов и тупика, экспедиция ушла по выбранному двемероведом коридору и вышла в небольшой полукруглый зал с пультом управления в нише. Привычно проверив наличие опасностей в помещении, все вопросительно воззрились на главу. - Вне всякого сомнения, конструкция весьма похожа на стандартный двемерский подъёмник. – Поделился знаниями Консельмо, поглядел вверх. – Посмотрите, решётки на потолке перекосило, но они ещё держатся, а вот камни прочно забили шахту. Наверное, раньше можно было подняться на поверхность, и очерёдность регулировалось этим пультом, а ныне он работает только до этой точки. - Работает? – ухватился за его слова один из членов. - Айкантар. – негромко позвал дядюшка, а молодой эльф взмахнул жезлом, отправляя своего паучка обследовать шестерни и пульт. Анимункул процокал к сооружениям, всунул одну из лапок в углубление механизма и замер, тихо гудя. Кристалл в его спине приглушил сияние, но уже спустя несколько мгновений отбежал к хозяину и замер. - Все работает. – Перевёл молодой альтмер. – Ну, насколько он может определить. Я не уверен, что все механизмы работают корректно. - Допустимая погрешность. – Консельмо в нетерпении потер ладони. – Спускаемся! Честь отправить нас ниже принадлежит тебе, Айкантар. Тот просиял, дождался, когда члены экспедиции займут площадку и с натугой потянул рычаг на себя. Тихий гул нарастал, с жутким скрежетом сдвинулись шестерни, проворачиваясь. Пол медленно поплыл вниз, облицовка стен в шахте кое-где обвалилась, осветительные кристаллы почти погасли. - Что-то мы долго опускаемся, никогда такого не было. – Не выдержала тишины и скрипа одна из магов. - Нчуанд-Зел расположен под Предельскими горами, по естественной штольне мы спустились примерно на четверть лиги. – Вслух рассуждал Консельмо. – Судя по скорости, мы опускаемся гораздо ниже исследованных глубин, что очень странно, горы не висят в пустоте. - Может быть, мы найдём вход в Чёрный Предел? – с замиранием сердца спросил Айкантар и неосознанно завел руку за спину, поглаживая Розу. Его дядюшка презрительно фыркнул: - Это метафизический термин. Двемеры настолько глубоко закопались под землю, что ни один луч солнца не мог достичь их жилищ. Разумеется, я не отрицаю того, что в замкнутой среде возникла своя примитивная жизнь – грибы, водоросли. Но считать это карманом в реальности нет оснований. - Надо было верёвку привязать, сейчас бы узнали глубину. – С тоской проговорил наёмник. - Не стоит тратить ресурсы. – Взмахнул рукой учёный. – Три четверти лиги. Со штольней почти целая. В этот момент площадка жёстко затормозила, словно напоровшись на препятствие. Поднявшись на ноги, Консельмо свесился с плоскости: - Мы прибыли. Под нами камни и части облицовки, поэтому состыковаться с полом не получится. Соорудим трап из вон тех решёток. Наденьте маски. Спустившись на более пыльный, чем на верхних уровнях, пол, члены экспедиции разбрелись по периметру. Айкантар обходил со своим паучком все замершие механизмы, но все они окончательно сломаны. - Пневмопушки, в которых обычно поджидают мародера сферы-центурионы, засыпаны и неактивны, по меньше мере, тысячу лет, а то и дольше. Ловушки, если были, деактивированы, ничего ценного и интересного. – По очереди отчитались ученые и наемники. - Что ж, тогда мы идём вперёд. – Настороженно резюмировал Консельмо. Длинный коридор привёл в прямоугольный зал, заваленный сломанными металлическими конструкциями, кое-где встречались скелеты, брошенное оружие. Некогда здесь кипел бой, но время занесло все следы. Грязно-желтые двемерские стяги почти истлели и свисали дырявыми тряпками: - Проверьте маски, мы к чему-то приближаемся, я чувствую. – Скомандовал пожилой альтмер. Полумаски с матерчатыми, пропитанными зельями фильтрами, плотно прилегали к лицу. – Меня беспокоит эта пыль. Откуда она в закрытом пространстве? Я подобное только в Хаммерфелле и Эльсвейре видел. – Невнятно бормотал Консельмо. С каждым шагом поднимая в воздух тяжёлую фосфоресцирующую в зелёном свете пыль, отряд подошёл к двемеритовым дверям. С огромным трудом удалось сдвинуть одну массивную створку и выйти под тёмное небо с миллиардами звёзд. - Что? - В Обливион провалиться! – воскликнули члены экспедиции. Они находились на огромном балконе, тянувшемся направо и налево и огороженными двемеритовыми перилами. Гигантские, подобно Морровиндским, грибы возвышали свои светящиеся шляпки. - Это пещера! – глухо воскликнула магичка. - Чёрный Предел! - Восхищенно выдохнул Айкантар – дядя, а ты не верил! Отряд разбрелся по балкону, кто-то брал пробы с грибной шляпки, кто-то соскребал пыль, другие пытались выявить жизнь и расстояние до каменного пола. В огромной пещере на разных уровнях виделись двемерские двери и площадки перед ними. - Совершенно очевидно, что когда-то здесь везде были лестницы, ведущие вниз и соединяющие между собой эти выходы. – Айкантар пригляделся, и указал ладонью – видите? Определённо, много позже лестницы были кем-то разбиты. Ума не приложу, что за варварство! - Ничего удивительного. – Магичка Гвендолин закупорила пробирки с образцами гриба. – Если судить по отрывистым сведениям, у двемеров в Первой Эре бушевала гражданская война, периодически случались бунты фалмеров. Приходилось отражать атаки айлейдов, войск Диренни, неудивительно, что у них не хватало ресурсов на восстановление. Молодой эльф кивнул: - В чем-то я с тобой согласен, но посмотри, камень как будто кислотой травили, видишь направление потока, а это уже много позже исчезновения. Интересно, кто и откуда синтезировал столько едкой кислоты? – они стояли у правого окончания балкона, над обрывом. - Словно кто-то обрушил здесь все, не дав тому, что внизу выбраться на поверхность. – Дрожащим голосом произнесла Гвендолин. Маги переглянулись. Всё без исключения чувствовали себя плохо, пещера будто бы высасывала из них силы. Яркая вспышка жёлтого света и отряд поспешил к Консельмо. Он прислонился к колонне у двери и отрывисто командовал: - Срочная эвакуация! Немедленно! – члены экспедиции подобрались и слаженно, прошли в коридор, захлопнули дверь и вернулись к подъёмнику. Пока он медленно поднимался, у Колсельмо подломились ноги, и он упал на руки племяннику, едва не раздавив паука. – Айкантар, выводи всех, немедленно! Неужели не чувствуешь? Молодой альтмер попытался взбодрить родственника магией, и ахнул. Вот почему болела и кружилась голова! Запас маны практически на нуле. Обменявшись паническими взглядами с коллегами, понял, что не только он один проявил преступное легкомыслие. - Погодите-ка, я тоже исследовал ту пещеру и у меня просел запас сил, но не настолько. – Имперец Квиент сдернул маску, приложил палец к шее альтмера. – Снимайте, мы точно не надышались, отток шёл по иному пути. - Да, Консельмо – альтмер, магическое истощение для него гораздо опасней. – Согласилась Гвендолин, спаивая тому крепкий эликсир магии. – Айкантар? - Опустошен, но держусь. – Поджал губы тот. – Нам ещё пешком четверть лиги подниматься. - Не сегодня. – Покачал головой имперец. – Мы не в состоянии. Запасов воды и зелий нам хватит на передышку в несколько часов. Истощение мы получили в Чёрном Пределе. До дверей я чувствовал себя прекрасно. - Вынужден согласиться. – Слабым голосом произнёс немного оклемавшийся глава экспедиции. – Айкантар не применял магию, и не мог почувствовать того же, что и я. - Дядя? – слегка встряхнул замолчавшего эльфа племянник. - А? Простите, я засыпаю. Там слишком чужеродная энергия, правильно кто-то обрушил выходы! К счастью, подъёмник довёз их до круглого зала, откуда отряд дошёл до пролома в стене и здесь разбил лагерь,окружив себя трехступенчатой защитой и сигнализацией. - Я учёл изменение состава воздуха. – С мрачной решимостью заявил Квиент, капая черную жидкость в пять плошек, и расставляя их в узлах сложной рунной цепочки. – Если что, мы должны будем проснуться. - Дай-то боги! Айкантар настороженно поглядывал на коллег, вскрыв панцирь паука и переставляя мелкие кристаллы, задавая новую задачу – охранять, а не диагностировать повреждения. Почему-то сейчас его интуиция шептала, на бездушный металл надежды больше, чем на последние достижения науки. «Дядя совсем плох! Кажется, он до сих пор теряет магию, но ничего не может тянуть силы на таком расстоянии, к тому же, через отсекающие двемеритовые двери! Это невозможно!» - молодой альтмер присел рядом с родственником, закутанного в спальник и меховое одеяло, протянул зелья восстановления магии и сил: - Я был неправ. – тихо и на альдмерисе произнес тот. – Вероятно, мы действительно проникли в Чёрный Предел, подплан вне Нирна, что объясняет странное поведение. – Он торопливо осушил одну бутылочку. – Все мои накопители опустошены, резерв продолжает проседать, словно его что-то высасывает! Сейчас медленней, но если мы не поднимемся на поверхность, я здесь останусь. - Дядя, не волнуйся, мы что нибудь придумаем. – Утешил его Айкантар, понимая, как жалко и беспомощно звучат его слова. Квиент и Гвендолин тоже закончили шушукаться, подошли ближе: - Кости ломит, мышцы болят, вместо черепа – пустой гулкий жбан. – Пожаловался имперец. – Мы хотим предложить помереть в дороге, а не в спальниках. - Я об этом говорил. – Совсем тихо произнёс пожилой альтмер. – Отдых нам не поможет. Два норда наёмника и один орк хранили молчание, но хмурились и терли виски. Пусть у воинов нет магических способностей, тяжелое давление в Черном Пределе чувствовали даже они. Взбираться по тропе с углом наклона в 23-30 градусов невероятно трудно, кое-где приходилось передвигаться на четвереньках, но преодолев четверть расстояния, у путников словно открылось второе дыхание, и в первый зал Нчуан-Зела они вырвались тяжело дышащие, но более здоровые, чем внизу. - Отток магической энергии прекратился! – хором воскликнули Консельмо и Гвендолин. - Позже мы все обсудим, коллеги. – Хлопнул в ладони глава экспедиции, выпустил из ладони заклинание очищения. – Видите, теперь все действительно в порядке! Этот пространственный карман со странными магическими законами надо опечатать! - Там брать нечего, а для самоубийства есть более быстрые и менее болезненные способы. – Дернул плечом Квиент. С этим выводом согласились все разнорассовые члены экспедиции. Примерно двое суток у них ушло на полное восстановление и предварительное исследование добытых образцов. В двемерском музее на совещание собрались все четыре мага, и первой взяла слово Гвендолин: - Итак, коллеги, в агрессивном магическом поле эти грибы, сходные с Морровиндскими, по строению и типологии, аналогичны своим восточным сородичам. К сожалению, вне своей среды обитания они очень быстро разложились, единственное, что я смогла установить – токсичность экземпляра, по механизму воздействия несколько сходным с «Гнилью Намиры», но превышающих её в несколько раз. Галлюцинации, непереносимость света – самые очевидные свойства. Возможно, моё предположение слишком смелое, но молодые экземпляры данного грибы могут использоваться в пищу и не приведут к мгновенному фатальному итогу. – Бретонка многозначительно замолчала. - Вы имеете в виду, что именно ими двемеры ослепили и поработили фалмеров? – сообразил Айкантар, с нетерпением поерзав в кресле. Он обожал эти обсуждения после каждой вылазки. - Достоверно мы этого никогда не установим, но если глубинные эльфы пробились в подпространство, именуемое Чёрным Пределом, то почему не могли использовать представителей его экосистемы в своих целях? У них в подопытных целая раса была! – спросила алхимик. – Судя по аромату и плотности грибов, - она немного подумала – данмеры едят подобные и нахваливают. - Грибное рагу с соленым рисом и мясом кагути в остром соусе. – Кивнул Консельмо. – Да, мы можем только предполагать о происходившем много веков назад. – Он покосился на двери личной лаборатории. – Мой перевод сохранившихся фалмерских текстов гласит, что «вероломные родичи» потчевали снежных эльфов «светящиеся мясом, растущим без костей в полной темноте». Вероятно, ты права, Гвендолин, что позволяет нам счесть одну из теорий подтвержденной. И, тем не менее, это направление я считаю слишком опасным для изучения и предлагаю закрыть. - Я – за. – Спешно проголосовал Квиент. – Возможно, внизу мы и найдём что-то интересное, но чем заплатим? - Проявим разумную осторожность. – Консельмо задумчиво смотрел в мерцающий зеленоватый кристалл освещения. – Дождёмся предварительных результатов экспедиции Алетия и тогда спустимся в Нчулед-Зел все вместе. - Что ж, тогда у нас есть время провести еще несколько экспериментов. – резюмировала Гвендолин. - А я займусь расчисткой открытых залов. – Айкантар чувствовал словно мимо него прошло что-то холодное и безжалостное, разминулись по счастливой случайности. И вместе с тем – не удовлетворение, не удалось опробовать в деле ни паука, ни Розу. Некогда плотно вымощенная камнем, а сейчас узкая и захламленная дорога, ведущая от Кровавого Трона, раздваивалась перед скалой: - Куда теперь? – спросил Феннориан, пытаясь прикинуть направление по звездам. - Понятия не имею. – Безмятежно отозвалась Дова. Прохлада, аромат хвои, близкое звёздное небо зачаровывали, хотелось неторопливо идти и ни о чем не думать, а лучше превратиться и свернуться калачиком вон на том уступе. - Как? Как-то ты сюда добралась! – вампир с подозрением прищурился. - Меня подвез один милый оранжевый дракон. Он охотился в предгорьях и согласился доставить прям к башне. Мы ещё немного покружились в небе, и все. Алхимик простонал сквозь зубы, возведя глаза к небу: подобная небрежность? Безолаберность? Никак не могли найти у него понимания, и вместе с тем его подгонял азарт – оказывается так можно! Не грабить могильник, а устроить с обитателями обмен, договориться с драконом и тебя ещё на спине покатают, прогуляться глубокой ночью в компании вампира по горной тропе… Так, это лишнее. « Она чувствует себя в полной безопасности, теперь объяснимо почему. Если может становиться бесплотной, немудрено не бояться ничего. Интересно, этому можно научиться?» - Эйрин, нам в любом случае надо вернуться в Фолкрит, Денгейр ждёт отчёта, и раз уж мы почти заблудились, то давай я перенесу нас хотя бы через это хребет? - Нееет, уронишь! – девушка на ходу обернулась. – Пошли налево, а ты, если хочешь, взлети и разведай путь. С досадой хлопнув себя по лбу, вампир рассыпался на летучих мышей. Поджидая спутника Эйрин начала зевать, мерцание звёзд в вышине убаюкивало, ветер уютно свистел среди скал и только заполошный мышиный писк нарушал идиллию. Стая кружила над ней, звала вниз по левой тропе, и Дова последовала за ними. «Интересно, они тоже летят и гадят? А сознание у них одно на всех или от каждого по чуть-чуть Феннориана? Если я спрошу, не обидится»? Вскоре дорога полностью скрылась под завалами, и вампир собрался в двуногую фигуру, подхватил Эйрин на плечо: - Я перенесу тебя, здесь четверть лиги дороги нет, зато чуть ниже прекрасно сохранилась. – Он резво запрыгал по камням, на что драконий организм ответил однозначно – лучше на крыльях и даже на лошади, чем вампирья переноска. Тряско, неудобно, костлявое плечо впивается в живот, держаться не за что и орать нельзя, язык прикусишь. «Однозначно, две звезды только за антураж и красивый пейзаж». – Мысленно поставила рейтинг Эйрин, стиснув зубы, чтобы нижняя челюсть за верхнюю не цеплялась. – «Вот превращусь в дракона и устрою Фенну показательные выступления! Пусть только попробует свалиться!» Едва её ноги коснулись твёрдого камня, как Дова унеслась вперёд, потом ещё и получилось… как в мультике – ногами шевелишь, а плоскости под ними нет. Сияющий полупрозрачный силуэт медленно опускался в долину, окружённый кровавым туманом. - И все-таки, это безрассудно. – Феннориан сложил руки на груди, ожидая пока спутница станет материальной. – И жутко. - Не занудствуй. Никому ни вреда, ни унижений. – Фыркнула девушка и указала на столб дыма, полупрозрачный пеленой понимающейся над лесом. – Смотри! Тот оранжевый дракон все-таки сжёг бандитские лагеря! Здорово! - Интересно, откуда он узнал. – Усомнился вампир, наморщив нос. Острый запах гари всегда его нервировал, вызывая ассоциации с войной и разрушением. - Крестьяне жаловались, и я дракону сказала. Да, послушался. Будешь в Вайтране, увидишь, как Сумеречное Пламя и Мерцающий Туман еженедельно к ярлу с докладом прилетают. Раньше горожане волновались, а потом привыкли, даже собаки не брешут. - Думаю, я не могу пропустить это зрелище. – Слегка улыбнулся алхимик. – Как не могу оставить даму одну в дикой местности. - Ой. – Эйрин тяжело вздохнула. – Ты же видишь, со мной ничего не случится. - Но, как приличный дворянин из старого и благородного Дома, я не могу оставить тебя. – Куртуазно произнёс Фенноарин и отвесил выверенный поклон, сверкнув глазами из-под ресниц. Дова затолкала пролетарские воспоминания поглубже и протянула: - Не знаю, как там отвечать по этикету, но про дворян лучше не говори. В Вайтране «чистопородный дворянин» - бесхозная собака. Вампир гневно фыркнул и засмеялся, обеими руками взъерошив свои волосы: «Нынешнее путешествие по градусу абсурдности превосходит всю мою жизнь! Я даже не заметил как! Почему? Люди и меры везде одинаковые, только здесь реакции какие-то нетипичные»! – Феннориан твёрдо решил, Скайрим он не покинет, либо пока не разгадает причину сих изменений, либо пока разумом не двинется, что вполне вероятно. – «Почему я уже начинаю считать, что при входе в гробницу надо постучать, дождаться разрешения и принести дары, а не грабить? Почему я не испытываю проблем с голодом? Чувствую жажду, но легко могу терпеть, и нет тени потери контроля? Мне следует все хорошенько обдумать». К утру прыжками и перелётами они достигли столицы владения. Чумазая, но довольная парочка под пристальными взглядами стражей на воротах прошла в таверну: - Гляди-ка, вернулись! - Довольные, аж завидно! Вымывшись и отоспавшись, Эйрин ближе к вечеру убежала отчитываться перед заказчиком, а вампир устроился с дневником и флягой на кровати. «Оказалось, милый и «слабосильный» цветочек Эйрин помимо драконопоклонничества может становиться бесплотной и избегать любого урона! Это вообще антинаучно и невозможно, но я сам свидетель! Боги, я сам себе не верю, во что я вновь влез? Мой кошмар, мой ужас – воскрешение древней армии вампиров, вервольфов и кровавых тварей, меркнет перед тем, во что я влез сейчас! Ведьмы, Изгои, двемерские головоломки оказались всего лишь более поздним наслоением на истинном Скайриме! Драконий Культ, его Жрецы и сами драконы – вот истинные хозяева провинции! Я счастлив, что приехал сюда после падения Алдуина. Боюсь, если бы я встретил его, почитаемого богом, от меня не осталось и горстки пепла.» - в раздумье он прикусил кончик пера и вновь принялся писать. – «Полагаю, если бы эту драконью компанию мы встретили почти восемьсот лет назад, проблем с Серой Ратью и Ковеном Ледяного Предела, не имели! Рада-аль-Саран самоубился бы от разочарования и досады или был бы сожжен драконом. – Феннориан мечтательно прикрыл глаза и встряхнул головой – «Толку теперь от моих грез, все уже свершилось. Но теперь мы ещё задержимся в Фолкрите ненадолго, я доделаю начатые эксперименты и переместимся в Вайтран, я хочу посмотреть на драконов поближе, а Эйрин волнуется за свою раннюю капусту. Кстати о ней: я теряюсь и смущаюсь от её вопросов! По дороге от Кровавого Трона она задала их столько, и на половину я не знаю ответа! Куда девается выпитая кровь? Может ли вампир растолстеть? Отличаю ли я на вкус различные группы крови людей и меров? Откуда она знает о градации потенциала каждой группы? Я-летучая мышь обладаю разумом, как пчелиная матка или каждая мышь – мини я?» - он простонал, чувствуя, как холодеют кончики ушей. – «Меня очень давно настолько не смущали! Боги, она на меня не смотрит ни как на мужчину, ни на чудовище, ни экземпляр для экспериментов! Никогда не думал, что это обидно и задевает… возможно мне стоит исполнить баладу?» - бывший альтмер просушил записи и аккуратно убрал дневник. Стоило дописать письмо и отправить домой. Наверняка там волнуются, последние вести он посылал в разгар сессии и сейчас стыдно вспомнить свои жалобы. Ингрод Младшая тихо притворила дверь и едва не наступила на младшего брата: - Маме все ещё плохо, да? - Уже лучше, Йорик. – девушка развернула мальчика за плечи и направила дальше по коридору. – В последнее время её силы убывают. - Я тоже чувствую себя слабым после видений. А ещё мне кажется, Фалион задумал что-то плохое. - У него дурная репутация, но он предан городу, это точно. – Твёрдо заявила Ингун и спросила – ты выпил зелье, что прислала Даника? Тогда ложись в кровать и ни о чем не волнуйся. Гражданская война окончена, вампиры разбиты, бандт в Хьялмарке нет, нам не о чем беспокоиться. - Наверное, ты права. – Уныло согласился мальчик. – Я… я просто чувствую что-то нехорошее. Старшая сестра со вздохом присела на колено, чтобы их глаза оказались на одном уровне: - Не мудрено, что ты чувствуешь. У людей бывает плохое настроение, мысли, но это не значит, что каждый готов нас зарезать. Фалион – колдун и я тоже чувствую ненависть обливионских тварей, с которыми он имеет дело. Тебе следует научиться пропускать этот поток сквозь себя и скользить на поверхности, подмечая нечто необычное. Потянув за этот узелок мы «вытаскиваем» истинное видение. Ты научишься, не печалься. – Она ласково улыбнулась и поцеловала брата в щеку. – Ты более сильный провидец, чем я. - Зато ты будешь лучшим ярлом. – Йорик обнял сестру и ушёл в свою комнату. Идгрод направилась к себе. Её тревожила болезнь матери и странное поведение её хускарла. Горм всегда был преданным и немногословным, но в последнее время много пьёт и почти не присутствует в Зале Высокой Луны. «Возможно, мне стоит обратиться к Фалиону? Он единственный, кто хоть что-то понимает в целительстве.» - После гибели Лами, городского алхимика, девушка отправила в Винтерхолд контракт на две должности, но прошло больше года, а никто не откликнулся. Нынешней весной Дозорные и Рассветники ушли в Зал и Крепость, и необходимость в специалистах встала в полный рост. Кое-какие зелья могла сварить сама Идгрод, но она не профессионал и профильного образования не получала. – «Ещё стоит написать тану Эйрин, наверняка, у неё много знакомых, нам бы хоть немного компетентного. Слава богам, алтарь Стендарра установили, хоть благословение можно получить». - Ежедневные мелкие заботы занимали весь день Идгрод и к ночи она валилась с ног. Наутро состояние матери не изменилось, она пребывала в тяжёлом забытьи, но жар спал и, насколько могла определить девушка, видения её не мучали. Кивнув служанке, сидевшей с рукодельем у светильника, нордка вышла. Её ждали дела владения. Ох, как она хотела бы попозже занять трон, но не пристало дочери ярла трусить: - Доброго дня, ярл. – Прошелестела смутно знакомая женщина, ждавшая приёма возле очага. – Я прошу разрешения поселиться в твоём владении. - Добро пожаловать в Морфал! Мы всегда рады новым жителям. – Скрывая радость ответила Ингун и поправила – только я замещаю ярла, пока ей нездоровится. – Она прищурилась. Тени от пламени очага скользили по лицу просительницы, то старя его, то омолаживая. - Меня зовут Ингун Чёрный Вереск, я алхимик второй степени, закончила обучение и стажировку у Мастера Элгрима, сдала все экзамены в Винтерхолдской Коллегии магов, вот мои документы. – Она протянула два свистка, скрепленной печатью. Асульфур принял их и придирчиво прочитал, кивнул дочери. – Имперские легаты не имеют ко мне претензий. – прошелестела нордка. - Что ж, у меня нет оснований не верить тебе, и нам действительно очень нужен специалист. – Сдерживая радость, проговорила Ингрод. Наконец-то она поняла, откуда её лицо кажется знакомым, теперь стоит «подсечь рыбку», пока не сбежала. – Идём, я покажу тебе дом и лабораторию. При свете дня заметно, что последняя представительница Чёрного Вереска потеряла былой лоск и вальяжность, хоть и сохранила привычное равнодушное выражение лица. Она без интереса оглядывала заросшие полынью, воловиком, колокольчиком улицы Морфала. Назойливая мошкара звенела во влажном воздухе, под мостками на озерной части города громко квакали лягушки. - Напоминает Рифтен, только у нас более грязный город. У вас спокойно. – Начала светскую беседу Ингун. – От Гильдии Воров было много шума и грязи и мало толку. - У нас – подчеркнула тоном дочь ярла. – Вампиры и нежить по болотам шатаются, не рекомендую покидать городскую черту без амулета. Кстати, твоя предшественница, Лами, была отличным алхимиком и вампиром, хотела скормить весь Морфал своему хозяину. К счастью, мы с этим справились с помощью нашего нового тана. - Мать-Дымок. – понимающе кивнула Чёрный Вереск, поправил тяжёлый рюкзак на плечах. – Неудивительно. Кто ещё значимая фигура в городе? Ингрод задумалась: - У нас всего семь стражей, включая капитана и небольшой имперский гарнизон под началом легата Таурина Дулия. Титул тана пока носит одна Эйрин, все старые семьи покинули Хьялмарк ради более привлекательных владений. Холодные Топоры, Свирепые Бивни связались с Серебряной Кровью, Болотные Хорхеры вымерли ещё перед Великой Войной. Думаю, если ты докажешь верность Морфалу, то сможешь стать им. – обнадежила девушка. Принадлежность собеседницы к запятнавшему себя криминальными делами семейству, Ингрод не волновало. Ей стоит заботиться о жителях, а не морщить нос, перебирая кандидатами. Если Чёрный Вереск хороший алхимик и немного компетентный целитель, то она обязательно получит заслуженный почёт. По крайней мере, опасности от неё дочь ярла пока не чувствует. Наверняка стоит показать её Йорику и сделать выводы. – «Хижина Тауматурга» - твоё пристанище. Подвал, конечно, сыроват, но если поставишь нужные руны, то ничем не хуже для хранения, чем на равнине. На первом этаже лавка, лаборатория, под крышей – спальни. Тесновато, конечно, зато от трубы дымохода всегда тепло, что хорошо для нашего сырого климата. - Спасибо за пристанище. – Ингун сбросила рюкзак за лавку возле погасшего камина. – За пару дней я подготовлю дом. - Кое-какие руны в подвале я установила, запасы есть, остальные пополнишь. Вчера я поставила основу для эликсира исцеления от болотной лихорадки, сегодня доварю и оставлю лабораторию на тебя. – Потерла ладони Ингрод и вышла, пожелав удачи. Несколько дней морфальцы приглядывались к новому алхимику: зловещая репутация ее семьи никого не пугала, но нет ли в женщине странных наклонностей? В один из звездных вечеров, когда гудящее облако гнуса висело над болотом, а лягушки захлебывались кваком, Чёрный Вереск принесла заказанные зелья в Зал Высокой Луны, получила оговоренную плату и беседу с ярлом. - А, малышка Ингун. Жаль, что вы выбрали неправильную реку и погибли в стремнине, жаль. У вас были хороши шансы на процветание. – Потусторонним голосом произнесла пожилая нордка. На её виске билась жилка, в тёмных глазах пустота, словно она не здесь. Асльфур и Ингрод Младшая переглянулись. Чуть погодя дочь ярла едва не вскрикнула, когда из-под лестницы её окликнули: - Пссс… иди сюда. - Сестрёнка! Девушка без колебаний перелезла через тюки и ящики, оказавшись в закутке, где они обычно с Йориком играли в прятки. - Сестра, Ингун говорит, маму травят! - Я не уверена, но судя по поведению ярла и блеску в глазах, её травят выжимкой белладонны. – Тихо произнесла Чёрный Вереск, рассеянно вертя в пальцах утиное перо, вытянутое из ближайшей корзины. – Немного понаблюдав, я поняла, что вы не в курсе от чего лечится ярл Ингрод. Йорик говорит, она здорова, только видения мучают. - Все верно. В нашем роду дар провидения передаётся уже много поколений. – Дочь ярла присела на ящик. – У нас большая семья и в той или иной степени им обладают все. Благодаря этой способности мы заняли трон Хьялмарка в 424 году Третьей Эры. – Она рассеянно пропускала пряди чёрных волос сквозь пальцы. – Но с мамой в последнее время не все ладно. Йорик был совсем крохой и не помнит, но началось все шесть лет назад, до Войны. Мама путала видение и явь, отец боялся, что она совсем потеряется и придётся мне садиться на трон, но все обошлось. С началом боевых действий мама словно очнулась, а сейчас, когда все стало спокойно вновь погружается в… ничто! – девушка возвысила голос и зажала рот рукой. Наверху раздались торопливые шаги, пробежала служанка с ворохом одеял. - Мама не в видениях. – Тихо сказал Йорик. – Ты – занята, а я попытался соприкоснуться разумами, как ты учила. - Боги, Йорик! Это опасно, ты должен был позвать меня! – приглушенно рявкнула Ингрод, дернув брата за торчащую чёлку. – Я же тебя учила! - Потому и промолчал! – сдержанно огрызнулся мальчик, пригладив волосы. – Ты – будущий ярл, а я нет! Потом я нашёл Ингун и спросил про яды. - Это моя специализация – яды и противоядия. – Безмятежно подтвердила Чёрный Вереск. – Навскидку я могу назвать несколько туманящих разум составов, но во все входит белладонна. В окрестностях Морфала её много, в особенности возле кладбища. - Хорошо. – Вздохнула, успокаиваясь, дочь ярла. – Нашу маму кто-то травит. Зачем? Как? - Яд поступает в жертву ежедневно. Выгодоприобретатель должен находиться близко, чтобы контролировать события. – Оживились Ингун, загибая пальцы. – Потому я спрашиваю, кому выгодно сместить ярла? Морфальцы задумались, и Ингрод медленно проговорила, хмурясь: - Получается, никому. Я давно подменяю ярла, наши родственники не живут в городе, рассредоточены по поселениям по всему Хьялмарку. Никто не захочет принять на себя эту ношу. Я помню, бабушка даже уговаривала маму отказаться от трона. У нас нет танов и никто из горожан ничем не выделяется! - Вы поддерживали Империю, следовательно им и даже талморцам не выгодно отстранение ярла. – Вслух размышляла Чёрный Вереск. Про себя она поначалу решила, что Младшая потихоньку подтравливает мать, но теперь отказалась от этой идеи. По осторожным расспросам и личному впечатлению заметно, дочь ярла сейчас имеет даже больше влияния нежели её мать. - Мама каждый вечер пьёт медовый настой на травах, говорит, он помогает ей успокоиться, отринуть видения и отдохнуть. – Прервал молчание мальчик. – Я как-то попробовал – горько и вязко и потом я плохо видел. Женщины переглянулись и Ингрод решительно начала выбираться из закутка: - Пошли, проверим, Ингун, у тебя… - Я никогда не расстаюсь с индикаторами. – заверила та. В коридорах и покоях приглушен свет, и в комнате родителей на двуспальной кроватке забылась беспокойным сном одна ярл. Тихо взяв кружку с тумбочки, Чёрный Вереск капнула в опивки на дне из пробирки, потрясла и продемонстрировала спутникам. Ингрод подавила ругательство. Молочно-белый цвет свидетельствовал о наличии в напитке выжимки из белладонны. Всё трое тихо вышли: - Йорик, ступай спать, не забудь про зелья. – Непреклонным тоном приказала дочь ярла, а её брат тихо вздохнул. Когда Ингрод говорит так, лучше слушаться. – А с тобой мы идём к Фалиону. Высоко среди звезд плыли полный Мессер и половинчатая Секунда, воздух звенел от гнуса, тяжело пахло подгнившей ряской. От кваканья, казалось, можно оглохнуть. Женщины прошли по скрипучим мосткам к одному из домов и постучали. - Что там за огоньки? Вон там, за лесопилкой? – Ингун тронула спутницу за рукав. – Я спрашивала, но местные так улыбаются, что на ум приходят скабрезности. - Практически. – Рассеянно отозвалась дочь ярла, приложив ухо к двери и прислушиваясь. – Посвящение проходят. Сегодня к страже присоединяется новый член, и соискателю надо голяком пробежать по болоту, отбиваясь от врагов - действующих стражей. – она смущённо кашлянула. – Но что-то мне подсказывает, только сражениями не обходится, с утра все кандидаты, независимо от пола, ходят в раскоряку. - Вот как интересно. – Протянула Чёрный Вереск. – А говорят в Морфале скучно, а вы умеете развлекаться. Внезапно дверь распахнулась и недовольный мужской голос произнес: - Не нашли другого места и времени для сплетен? - Фалион, мне нужна твоя помощь! – Ингрод решительно втолкнула редгарда в одних подштанниках в дом. – Маму травят белладонной, у тебя есть подозрения? Придворный маг внимательно посмотрел на дочь ярла, на кружку, протянутую алхимиком и мотнул головой: - Садитесь, только тихо, ребёнка не разбудите. – Подождав пока гости рассядутся на скамью возле пылающего малиновым цветом камина, начал рассказ. – С Арано я расплевался года три назад и переехал в Морфал. Финис Гестор – тупая, трусливая скотина, но это к делу не относится. – он энергично всей пятерней почесал затылок. – Ярл Ингрод удостоверилась в моей компетентности и лояльности, и… в общем все эти годы мы друг друга понимали. А в последнее время она действительно становится неадекватной, и со своей стороны хочу заметить, воздействия на неё нет. Признаться, про белладонну я не подумал. Братья Бури мстят проимперскому ярлу? Бред. Подводить на грань безумия - не в их стиле. Я подумал про культистов Вермины. – тёмные глаза впились в бедное лицо Ингрод. Та медленно покачала головой: - Когда я была младше Йорика, помню, мать ругалась с родственниками из-за своего дара. Она была слабой, почти не могла предвидеть. – Её голос упал до шепота. – Но потом они с тётей Арги отправились в путешествие. – Она вскинула голову, глядя на колдуна испуганно. – Я только сейчас вспомнила про неё! Мы все словно забыли про неё! - У меня под порогом руны, снимающих помрачение с рассудка и личину с обливионских тварей. – редгард сделал несколько пассов руками и чуть мерцающий полог укрыл дочь ярла – продолжай, пока твой разум чист. - Они… они куда-то отправились. – Хмурилась Ингрод, выуживая из памяти подробности. – У нас был дом на северо-востоке, возле Фолгунтура. Тётя Арги – младше мамы, у неё были чудесные каштановые косы, такие густые, с рыжим блеском, как лисий мех. Они с мамой часто смеялись, а когда вернулись… я помню, был дождь, и мама больше никогда не хохотала, а тётя… её волосы поседели, она постарела, и я её не узнала, заплакала. А она поцеловала меня в лоб и сказала, что надо довольствоваться малым, а не откусывать кусок, который не можешь проглотить. Больше я её не видела и не вспоминала! – её трясло, волосы встали дыбом и на кончиках потрескивали синие искры. - У меня братья тоже откусили не проглотили. – Сонным голосом сообщила Чёрный Вереск, пальцами нажимая в точки на шее и запястья. – А ты сильный, колдун. - Самый сильный в Тамриэле. – с тихой гордостью выпрямился Фалион. – Что ж, одно могу сказать, Ингрод, твои родственницы желали подстегнуть свой дар, но что-то пошло не так. - Дар тёти – мощней, она была советницей деда. – Выдохнула дочь ярла, массируя пальцами виски. - Нет, к даэдра они не взывали. – Фалион налил из котелка в кружку воды и отдал Ингрод – чистая, то, что тебе нужно. – Он подтянул подштанники, и сел на табурет, уперев локти в колени. – Культисты Вермины обитали на Белом Берегу, из интересного и потенциально опасного могу назвать Фолгунтур и… руины Кьенстаг. Когда-то это была обычная усыпальница, а потом – мощный некроматический источник. Дух Фрейвен до сих пор можно встретить возле кургана. - Фрейвен? – переспросила утолившая внезапную жажду Ингрод. – Так звали ту несчастную наследницу ярла Редхорна, которая превращена в нежить влюблённой в неё некромантом! - Наверное, в такие дебри я не вникал. – Пожал плечами Фалион. – Я знаю, что её можно вызвать в самую морозную ночь в году, но нам это не поможет. – Он придирчиво оценил гостий – взволнованную Младшую и сонную Чёрный Вереск. – Недавно ярл обратилась ко мне по поводу видений. Опасности нет, а видения есть. Говорит, словно насылает кто. Мы несколько ночей провели в каменном круге, это мой, рабочий кабинет на болотах, но тоже ничего не выяснили. Признаться, про яды и галлюциногены я не подумал. Дурень. – Самокритично высказался он и воодушевился – но теперь-то мы выясним, кто и зачем сводит Ингрод Черную с ума! – мужчина помолчал, шевеля губами и пальцами – но она мне ничего не говорила ни про сестру, ни про путешествие. Лишь обмолвилась, что её дар раскрылся полностью после некоторых драматических событий. - На кладбище посмотреть. – Зевнула во всю челюсть Чёрный Вереск, прикрыв рот обеими ладонями. – Даты жизни и эпитафии почитать. - Мы с конца Третьей Эры используем только огненное погребение, а на кладбище пустые надгробия. – Покачала головой Ингрод. - Ингун права, пойдёмте, посмотрим. – Фалион накинул на голые плечи мантию, торопливо подпоясался и взял посох. – Мне очень интересно, какой природы сила заморочила мне разум? Я должен был поинтересоваться вашей семьёй, но удовлетворился кратким «у нас все такие»! На кладбище троица полюбовалась тесным рядом надгробий, услышала краткую справку о каждом члене семьи от Ингрод и расследование увяло: - Арги Фарсис. Она была замужем? Ничего не понимаю. 191 год. Как я могла не помнить? – хмурилась дочь ярла. – Почти сразу же ушли бабушка и дед. - У вас секретов больше, чем блох на злокрысе! – в сердцах сплюнул Фалион. – Возмутительный вызов моему профессионализму! Ладно, пойдёмте отсюда, скоро рассвет, туман уже поднимается. Троица начала спуск по тропе вниз, когда среди серых клубов заметили резкое движение. Звук разрыва пространства, и из Обливиона выступил дремора. Повинуясь приказу колдуна, ломанулся на поиски опасности и почти сразу раздался сдавленный возглас: - Горм?! – слаженно воскликнули морфальцы. - А вы чего не спите? По кладбищам шатаетесь, дремор вызываете. – простонал хускарл ярла, баюкая неестественно изогнутую левую руку. - Ищем кто мою мать белладонной травит. – Высказала правду Ингрод, пока остальные размышляли чего бы соврать. – Ты, как хускар, что-нибудь знаешь? - Нет! Нет, бред какой-то. – Произнёс норд, отводя взгляд. Его светлые волосы потемнели от влаги, тело била дрожь. - Ведь ты готовишь маме отвар по вечерам! – севшим голосом произнесла Ингрод. – Зачем? - Я всем сердцем предан ярлу и владению. – Твёрдо ответил Горм. – Но так больше не может продолжаться. Ингрод Младшая зажала уши руками, зажмурилась и скороговоркой приказала: - Фалион, пожалуйста, запри его где-нибудь, пока я не сделала чего-то нехорошее! Колдун кровожадно усмехнулся и приказал дреморе отконвоировать мужчину в казармы. Горожане всегда остро ощущали перемены и заговоры, поэтому с самого утра в переполненных «Вересках» шушукались посетители: - Я вам говорю, колдун Горма с кладбища приволок! Я до ветру выходил и все видел! – Захлебываясь словами, рассказывал Хроггар. - А жена знает, что ты с утра элем и мёдом глаза заливаешь, вместо того, чтобы работать? – спросила Джонна и замахнулась на него полотенцем. – Иди отсюда! Колдунов он высматривает! - А ведь он твой брат. – Прищурился норд. – Покрываешь его делишки? Морфальцы охнули, отшатываясь с кружками, а редгардка усмехнулась: - Побойся богов, ты - женатый человек и вздыхай по Фалиону в кулачок. Громкий ржач заглушил возмущенный вопль Хроггара, которого вытолкал на улицу Лурбук и встал в дверях: - Друзья! Я очень рад, что почитатели моего таланта зашли перед работой в таверну! – грубым надтреснутым голосом заявил он, поглаживая гриф лютни, имея вдохновенный вид. – Целый месяц я писал любовную балладу, чтобы выступить в Солитьюде, но вы услышите её первыми! В этот момент морфальцы хором пожалели о падении Тёмного Братства, некому заказать самозванного барда! Пойти в драку, орк после отловит по одному и вставит… что-нибудь куда-нибудь. Приходилось «наслаждаться» немелодичным ревом неудовлетворенного хорхера, нерифмованным текстом и треньканье расстроенного инструмента. После экзекуции народ вывалился наружу и разбежался по городу, их больше не волновали ничьи тайны, лишь бы изгнать из головы и ушей жуткий вой. Джонна с сожалением подумала, что окна под потолком стоит расширить, опять расходы! С другой стороны, выйдет дешевле, чем хоронить клиентов после каждого концерта. - Джонна, надо бы окна решетками забрать. – С места начал Лурбук, подкручивая струны на своем инструменте. – Не то зрители разбегутся. Вон, сейчас Йорген пытался вылезти наружу и пузом в раме застрял. И чего этому лентяю припала страсть к труду? То его на лесопилку не выгнать, то сам рвётся. – Он довольно оскалился – Вот она, сила искусства! Растерянная трактирщица обессиленно опустилась на табурет: «Боги, почему это моя жизнь? Почему Лурбук другую таверну не выбрал? За что? Видят боги, я скоро не выдержу»!