Хорошее прошлое. Лучшее настоящее.

Они уже давно были вместе, по ощущениям. По крайней мере, Рин знал о том, что Макото носит очки, а Макото о том, что Рин не всегда такой грубый и разозлённый. По ощущениям - они знакомы больше лет, чем существует вселенная. В реальности - они встречаются лишь вторую неделю. Пусть и были хорошими друзьями в школе, сейчас узнавали друг друга вновь. — Рин... Твои глаза... — тихо-тихо начинает Тачибана, смотря в завораживающие глаза напротив. — Дай угадаю, цвета вишни? — с интонацией "как предсказуемо", говорит парень. Конечно, вишня - это романтично, но... Надоедает. Каждая девушка, которая признаётся ему в любви, признаётся на самом деле его глазам, так что это сравнение осторчинело. — Что? — беззлобно спрашивает парень, смотря на Рина. — Нет, совсем нет. В твоих глазах я вижу россыпь лепестков... Роз? Нет, слишком обычно. Твои глаза уникальны. Но и без них ты - лучшее, что со мной случалось. — Макото улыбается без зазрения совести, так тепло и очаровательно, что смущает Рина. — А как же твои любимые подсолнухи? — недовольно буркает он, чтобы перевести тему. — Их забрал Хару. — по-дружески тепло отвечает парень. Правда это "по-дружески" наверняка даже Нанасе не заметит. Но он, Рин Мацуока, услышит все малейшие перемены в голосе возлюбленного. — Теперь, думая над этим, я понимаю, что мне больше нравятся пионы. — Вы с Хару помирились? — спрашивает Рин, прижимаясь к сильному плечу, а потом с удовольствием чувствуя руку, обнимающую его в ответ. — Да... Вроде того. После этой ссоры чувствую себя свободным. И мне это нравится. Определённо, я всё ещё люблю Хару... Но не так, как раньше. Что-то я всё-таки понял, после нашей разлуки. — Мако улыбнулся. Рин редко проявлял инициативу в нежностях, в чём был очень схож с Хару. И потому, когда он ластится, душа пьянеет от всех тех чувств, мгновенно закипающих в ней. — Кого ты любишь больше? — без раздумий спрашивает парень, после чего сразу чувствует вину. — Т-то есть, сейчас, в данный момент, очевидно, что этот вопрос неприемлемый, но... Я имею ввиду, когда вы с Хару встречались, твои чувства были так же сильны, как ко мне сейчас? Или... — сердце укололо, но он продолжил. — Или сейчас... Так же или меньше сильны, чем тогда? — этот вопрос заставляет Тачибану задуматься. Не над ответом, а над причиной, по которой ответ именно таким и является. — Ты знаешь. Тогда... Я был ослеплён солнцем в океане его глаз. Я был с ним, потому что не мог представить другого варианта. Мы всю жизнь были вместе и я с детства знал, что будем так до конца. Но когда случай с торнадо чуть не произошёл второй раз, а тяга к воде у него так и не пропала и даже не уменьшилась, я задумался над этим. Хару любит воду больше меня и всегда любил. И это заставило меня поумерить свой пыл. Ты знаешь, в его глазах я вижу океан. Километры опасной и жестокой воды. — как ни странно, Рин не перебивал. Когда Макото рассказывал о своих чувствах к кому-либо, это завораживало и заставляло трепетать в ожидании своего имени. — Я тонул в его океане, его стихии. Мирился до того случая. После второго торнадо, когда я понял, как Хару безрассуден по отношению к воде, осознал, что не могу быть рядом. Я боялся, что он рано или поздно исчезнет. И тогда вернулся ты. — Тачибана весь засиял, заулыбался и игриво ущипнул парня. После история им обоим уже была известна. — Конечно знаю, дурень. — отвечает Мацуока на первое предложение рассказа.— Все знали о ваших детских переглядках! Парня это повергло в шок. Да как этот наглый Рин смеет? — Нет, я говорил о другом! — около обиженно начинает Тачибана. Вот всегда так, когда он хочет сказать что-то обидное, обижает лишь себя. Как ни странно, он всегда так добивается того, чего хочет. — Да? — удивлённо тянет красноволосый. — И что я тогда знаю, что ты этого даже не прояснил? — в голосе сквозит раздражение, но не такое, как на всех остальных. Для Макото оно особенное и только он знает отличие от обычного. — Я люблю тебя больше. Если Хару - спокойный непоколебимый океан, таящий в себе ужасы, то ты - хищный зверь, которого чуть приласкаешь, и сразу получишь тонну любви, если конечно, ему нравишься. — и вот "хищный зверь" опять смущается, старательно не показывая этого. — Океана я боюсь, а животных наоборот - обожаю. Макото опять улыбается и начинает вставать. По сути, они должны были смотреть фильм этим вечером, пока родители Тачибаны уехали вместе с близнецами, но что-то пошло не так. В принципе, никто против не был. Рин недовольно мычит, выпуская парня из рук и провожает его взглядом на кухню. Долго ждать не приходится и он идёт на зов возлюбленного, попутно отходя от разговора. — Я только сейчас понял, какую слащавую ересь ты сморозил. — недовольно ворчит он, помогая, фактически хозяину дома, мыть посуду. Зеленоглазый усмехается на сленг своего парня, а потом смотрит на его лицо. — Про тебя я готов говорить ещё больше слащавых слов, мой зверь. — и опять эта до отвратительного добрая улыбка. Не хочется, чтобы она обращалась ещё к кому-то. Впрочем, она никогда и не обратится, ведь теперь Макото в чувственном плену. Он будет улыбаться другим с добротой, но именно так - только для Рина.