Шрамы

Вики шла по пустынному коридору давно уснувшего факультета и думала о том, насколько обречённой была её жизнь. Воображение изо дня в день рисовало отчетливую картинку: вот ей тридцать восемь, она сидит на лужайке, пьёт смузи из шпината и ругается на своего мужа, который за все десять лет их брака так и не научился сооружать своими руками фонтан для их пруда на заднем дворе, а пока он огрызается в ответ, двое их детей развлекаются на надувном батуте в виде воздушного замка. Но реальность острым лезвием полоснула её по щеке, оставив после себя глубокий рубец: пока из всех её планов на жизнь сбылась лишь мечта о воздушном замке. Вики Уокер едва исполнилось двадцать три, а её жизнь скорее напоминала нескончаемый хоррор, чем сериал о девочке-подростке в главной роли на Нетфликс. Вики убили, убили самым варварским способом, отобрали у неё все надежды на светлое будущее. Клеймо «Непризнанная», которое многие небожители воспринимали как оскорбление, шесть нервных срывов за месяц, бессонница и безнадежная влюблённость в того, кто так бессовестно и беспричинно её избегает. Идеальный набор, чтобы покончить с собой, но, кажется, в этом диком местечке дважды не умирают. Это началось давно, может быть, даже с первого дня их знакомства. Водоворот пугал и нагонял страх своими бурлящими облаками, своей жуткой неизвестностью, но тогда она увидела его, и кровь вдруг перестала так яро шуметь в ушах. Водоворот стих и будто прислушался к моменту — моменту, как считала Уокер, ставшему роковым, начавшему новый отсчёт в её таком неясном существовании. Каждый день теперь наполнился отчаянным ожиданием его одного. В общем зале, на обеде, завтраке, ужине, на прогулке, в коридоре, на задании — она всюду искала его глаза. Будто эти два бездонных омута могли стать её порталом в беззаботную жизнь, лишенную опасений о своём будущем, попыток выяснить личность убийцы и найти любой способ встретиться с матерью. Вики уверяла себя: если Дино хотя бы на дюйм её к себе подпустит — всё будет хорошо. Всё непременно будет хорошо. Но он не подпускал. Первый раз это случилось на её первом земном задании. Дино вёл себя... агрессивно. Нет, не так, как засранец Люцифер, например, а по-своему агрессивно, с присущей лишь ангелу мягкостью. Было совершенно очевидно, что Дино в её персоне не заинтересован, кроме того, она его раздражает. Вики разозлилась: на себя, на него, на весь этот мир и на все прочие миры. Разозлилась и думать о Дино забыла. Пока это не произошло во второй раз. Он был не так холоден, как в прошлый раз, и даже обменялся с ней парой общих фраз. Вероятно, думает Вики, это был новый рывок в её воображаемых отношениях с Дино: он тогда вступился за неё перед этими красноглазыми, да и в целом не вёл себя так, будто Уокер — капкан, в котором по несчастливой случайности увязла его нога. Вики как бы невзначай предложила ему «поболтать как-нибудь», на что он с гримасой вселенского раздражения ответил: «Держись от меня подальше». Это повторялось снова и снова, каждую их встречу, каждую стычку и мирную беседу, перетекающую в угрюмое молчание. Но Вики держалась и тайно грезила о том, чтобы однажды этот рычаг, отталкивающий её от него, сломался. Быть может, она бы все для этого сделала. Особенно в тот роковой день, когда к ним спустился Серафим Кроули, озарив весь холл своим божественным свечением, и Вики, щурясь от ярких лучей, заметила на спине стоящего перед ней Дино фиолетовые полосы, просвечивающиеся сквозь тонкую ткань его белоснежной рубашки. Она вцепилась в руку Мими, но так и не решилась спросить. Едва ли кто-то скажет ей правду. — Вики? Не ожидал тебя здесь увидеть. Сэми останавливает её, решительно настроенную, в паре ярдов от предполагаемой цели. Смерив ангела взглядом, который обычно говорит «ну как же ты не вовремя», девушка натягивает на лицо дружелюбную улыбку. — Так... прогуливаюсь... — А, я понял, — парень улыбается этой своей улыбкой, за которой как правило следует разоблачение, и сердце Непризнанной делает кульбит. — Мими снова пристаёт? Почувствовав, как этот невыносимый груз спадает с плеч, Вики выдыхает и кивает, пытаясь изобразить на своём лице гримасу обиженной жизнью жертвы. Похлопав её по плечу, Сэми кивает в сторону пустого коридора. — Я иду к Ади, если хочешь, при... — Нет-нет! — подняв ладони, слишком резко восклицает Вики. — Я не хочу вам мешать. К тому же, скоро уже вернусь в комнату, правила, они всё же для всех. В голубых глазах Сэми вспыхивает намёк на облегчение. Он кивает и возобновляет путь по коридору, но затем вдруг останавливается, обернувшись к девушке. — Вики? — Да? — Не говори, что видела меня, ладно? Уокер тепло улыбается ангелу. — Ты тоже. Наконец, их пути расходятся. Нервно сглотнув, Вики смотрит на закрытую дверь, ведущую в комнату Дино, и с ужасом понимает, что у неё нет никакого плана. Но какой, какой тут может быть план? Она не могла уснуть, всё думая об этих отметинах на его спине, и лишь для того, чтобы развеять свои самые худшие догадки, решила пройтись. И вовсе Уокер не собиралась вламываться в его покои с криками «раздевайся, я буду тебя осматривать», нет, ноги сами принесли её к комнате Дино. И что ей остаётся делать? — Зайду и спрошу, почему он меня избегает и хамит, — сама себе бормочет девушка, подходя все ближе к двери и касаясь заветной ручки. Она точно не была из тех назойливых девчонок, что сталкерят своих возлюбленных до конца их дней. Но предчувствие подсказывало Уокер: у такого поведения Дино были причины, и именно эти причины провоцировали его на такую холодность и отстраненность по отношению в ней. Ведь иногда бывали дни, когда ангел был тем, кем и являлся: вспомнить хотя бы последнее земное задание, где Дино подарил ей цветок, там же и оставленный. Это заводило в тупик и кружило голову, а теперь ещё и шрамы... Вики рывком открывает дверь. И вместе с рубашкой Дино на пол падает её челюсть. Он стоит к ней спиной — спиной, исчерченной багровыми полосами, точно краской на холсте. Они были не такими, как в первый раз, когда Вики увидела их — эти ссадины казались свежими, а в некоторых даже запеклась кровь. Душа сжалась от обжигающей боли, но прежде, чем Уокер успела что-то сказать, Дино обернулся к ней с изумлением, отразившимся на его безупречном лице. — Ты что здесь забыла?! — почти кричит он, поднимая рубашку с пола и отступая на несколько шагов назад, будто в комнату его ворвалась тикающая бомба. Вики нервно сглатывает, прожигая его стеклянным взглядом, и решительно входит внутрь. — Что это такое? Кто это сделал? — Я не понимаю, о чем ты, — сквозь зубы процеживает ангел. — Не лги, я всё видела. Эти шрамы... откуда они? Дино молчит, но по тому, как пляшут желваки на его скулах, Вики понимает — он зол. И не просто зол, он в ярости, ведь она, девчонка, которую он хотел оградить от самого себя и его проклятого мира, так бесцеремонно в него ворвалась. Уокер качает головой и подходит к парню вплотную. Он видит боль, читающуюся в её глазах, и от этого непонимание горьким привкусом отдаётся на языке: почему ей больно? Зачем она так волнуется об этом, так яростно желает быть частью его паршивого существования? Вики тянет к нему руку, но Дино хватает её за запястье. — Не смей, — шипит он и крепко зажмуривается. Ей противна сама мысль о том, что кто-то может причинить ему боль. — Ты можешь сказать мне, прошу тебя, это... это сделал твой отец? Его глаза резко округляются, и Вики понимает, что попала в точку. К несчастью, ликовать ей приходится недолго, потому как в следующую секунду буквально озверевший Дино припечатывает маленькое тело девушки к поверхности двери, тем самым её захлопнув. С губ Уокер слетает удивлённый вздох, когда ангел угрожающе склоняется над её лицом. — Ты сейчас же выйдешь отсюда и обо всем забудешь. — На меня не действует этот гипноз, — обиженно рявкает она и опускает взгляд. — Я не понимаю! Сначала ты меня избегаешь, просишь держаться от тебя подальше, потом защищаешь от демонов, мы болтаем с тобой часами и ты говоришь, как рад быть со мной здесь, но дальше всё по новой! Ты не можешь довериться мне? Когда я так к тебе тянусь? — Почему я должен тебе доверять? — сомнение и усмешка пляшут в его голубых глазах. У Вики кружится голова. Быть к нему так близко, сгорать от желания, боли, ненависти к Фенцио и к обстоятельствам, к гордости Дино и его нежеланию открыться, утопая в своём одиночестве... Уокер всхлипывает и пожимает плечами. — Я ведь доверяю. — Ч-что? Непризнанная понимает: если она не сделает этого сейчас, то, возможно, будет жалеть об этом до конца своих дней. Выдохнув, как перед прыжком с парашютом, она ныряет в эту пропасть и не расправляет крылья, полагаясь лишь на собственную удачу — раскроется или нет. Поцелуй. Такой поначалу несмелый, но резкий, может быть, даже неумелый, но руки Дино вдруг смыкаются на её талии, и Вики понимает — парашют раскрылся. Ангел пробует её губы на вкус с неким недоверием, но с каждой секундой поцелуй становится глубже и жарче. Сколько можно пытаться игнорировать это взаимное притяжение, спрашивают они себя, пока их губы терзают друг друга в самой долгожданной схватке, а его язык сплетается с её, посылая по всему телу просто невыносимые импульсы, такие сильные, что едва ли удается стоять на ногах. Дино чувствует это, подхватывает Вики за талию и заставляет девушку обвить его бедра ногами. Спина Непризнанной пригвождена к поверхности двери, когда он перебирается с влажными поцелуями на её шею, так одурманивающе пахнущую. Все было в порядке, граната лежала в удалённости от чужих глаз и держала всех в безопасности, пока маленькая Уокер не сняла с неё чеку, спровоцировав взрыв. Осколками ещё обязательно кого-нибудь заденет, но сейчас они не отвечают за свою страсть, которая так долго пыталась остаться для них тем незримым и запретным, что им обоим никогда не удастся скрыть. — Ты невыносимая, Вики Уокер, — шепчет он, стягивая с неё платье. Восхищенный взгляд впивается в каждую деталь её совершенного тела, останавливается на груди, а затем вновь поднимается к глазам, в которых читается немыслимое желание. — Просто доверься мне, — повторяет она свою неизменную мантру, обхватывает его щеки ладонями и крепко целует, будто в последний раз. Рука, придерживающая Вики за талию, тянется к замочной скважине и проворачивает ключ. Щелчок замка заставляет её сердце ёкнуть, а решительно настроенный Дино уже несёт девушку к своей кровати. — Мой мир отвратителен, Вики, — он проводит ладонью линию от её груди до низа живота, заставляя Уокер изогнуться от удовольствия. — Я не могу допустить, чтобы ты стала его частью. В уголках глаз скапливаются слезы. Она смотрит на его губы и прерывисто выдыхает. — Я уже стала, — шепчет Непризнанная. Они вновь сливаются в поцелуе, который, может быть, способен многое за них сказать. Вся нерастраченная нежность и страсть, скрываемая за этими бесполезными угрозами и её недовольными фырканьями, выходит рваными поцелуями, вызывающими дрожь прикосновениями и дрожащими руками, что пытаются справиться с застёжкой брюк. Вожделение затмило глаза обоим, и плевать на правила, плевать, что они оба только встали на этот путь сближения, сейчас нет ничего важнее их двоих и того маленького мира, который могут создать одни только эти хаотичные чувства. Один уверенный взгляд, один вздох, один поцелуй, доставшийся её ключице — и Дино входит в неё, так глубоко, что Вики выгибается в спине и приглушенно стонет, закусывая нижнюю губу. Ангел и сам не ведает, что творит, всё это похоже на сон, тот сон, от которого он сам себя ограждал, а эта девушка, такая желанная и такая нужная всегда девушка, сейчас лежала под ним, в его кровати, а их тела были сплетены воедино... уму непостижимо. Он двигается в ней медленно, будто растягивая получаемое удовольствие, и Уокер поддерживает его плавный такт, двигая бёдрами и ловя его поцелуи. Самое сладкое заточение, предел мечтаний, безопасность в его руках и близости его тела, искры из глаз, бабочки и всё, о чем она читала в этих глупых книжках, только ощущения утроенные, о них не напишут и не изобразят на картинах, ведь здесь и сейчас самый прекрасный ангел во Вселенной дарит ей самые умопомрачительные минуты. Их влажные тела, его ладони, скользящие по её коже, его губы, его язык, его толчки в неё... всё это окончательно лишает рассудка. Забывшись в удовольствии, Вики обхватывает ладонями его спину, когда слышит, как Дино шипит от боли, чуть отстранившись. — Ох, боже мой, прости, прости! — сокрушается она, боясь, что в этот миг он вновь её оттолкнет. На лице ангела застывает тёплая улыбка. Он проводит ладонью по её щеке, продолжая двигаться в девушке, и с нежностью отвечает: — Я обязательно расскажу тебе обо всем, ладно? Одного послушного кивка от Вики достаточно, чтобы он вновь поддался безумной волне страсти, охватившей его тело и его сознание. Они не отпускают друг друга долго, будто язык их движений пытается сполна компенсировать все эти глупые попытки пресечь неминуемое. Уокер получает свой лучший оргазм, а Дино и вспомнить не мог, когда в последний раз ему было так хорошо. В объятиях друг друга они лежат на его кровати, и пусть ангел тихо сгорает от боли при прикосновении его спины с простыней, он счастлив. Это была глупая, глупая затея — пытаться оградить себя от той, кто завладела его разумом. Вики могла стать единственной, кто вытащил бы его из всего этого дерьма лишь одним своим присутствием. — Это началось ещё в детстве, — шепчет он, поднимая глаза к потолку и накручивая тёмный локон её волос на палец. — Мой отец — жестокий тиран, но ты знаешь это и без меня. Многие демоны и рядом не стояли с этим чудовищем. Он говорит, у него на меня планы. Большие планы, которые могут повлиять на будущее многих людей. Проступок — наказание. С каждым годом оно становится всё безумнее. Я в ловушке, Вики, потому что отец может разрушить мою жизнь, он может сделать так, что в конце концов я стану падшим ангелом, ведь он как никто другой близок к Серафимам. А падение на землю — это прямая гибель. Но, знаешь, у меня тоже есть план для него. Нужно только немного перетерпеть. Я не хотел, чтобы ты знала это, не хотел, чтобы ты стала частью всего этого, видела шрамы... потому что жалость — последнее, что должно стоять между нами. Я решил, пусть это будет нелепое пренебрежение, пусть будет, но... но оторваться от тебя, Уокер, это всё равно что выдрать крылья. Ты можешь жить без них, но ты навсегда лишишься сил и этого заоблачного счастья от свободного полёта. Задумчивая тишина отвечает глубокому откровению Дино. Минуя невыносимую боль в душе от сомнений, ангел опускает взгляд и видит, как поднимается и опускается её маленькое хрупкое тело в размеренном дыхании. Уснула... может быть, это и к лучшему. Может быть, он обязательно даст себе вторую попытку, когда подлатает свежие раны. А может, просто доверится ей, оставив всю боль и ненависть позади. Ведь теперь он не один, теперь у него есть истинный повод противостоять отцу. У них обоих есть повод жить дальше.