Идефикс

Каррас стоял, скрючившись, и водил пальцем по здоровенному раскрытому фолианту перед собой. Источниками света были лишь две колбы и слабое излучение от рунного стола. Безымянного мутило. Альманах одержимых, силой отнятый у Малака, казалось, с каждым часом становился всё тяжелее в его руках. Он понимал, что ему немедленно стоит обратиться к Пирокару за очередной порцией зелья от одержимости, но первым делом необходимо отдать эту проклятую штуку тому, кто будет её исследовать и сможет в будущем защитить его от ментальных атак Ищущих. Книжица выскользнула у него из пальцев, но он не стал её поднимать. Зато обратил на себя внимание Карраса. - Нет, не оборачивайся, - попросил Безымянный, когда мужчина вздрогнул от глухого звука падения, - Мне не хочется, чтобы ты видел меня таким. Плечи мага расправились, и Безымянный погладил их. В его памяти пронеслись мгновения, когда грубые от воздействия реагентов пальцы в первый раз проникли под подол робы послушника и водили по члену столь сладостно и неспешно, что хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Молчаливыми свидетелями игрищ между братьями монастыря были только книги, наполняющие маленькую деревянную комнату библиотеки запахом тления. Сегодняшний вечер не был исключением. Безымянный опустился на колени, сдвигая пояс Карраса так, чтобы широкая полоска кожи открыла длинный разрез на мантии, сделанный для того, чтобы в ней не путались ноги. Он мягко сжал волосатые ягодицы, за чем тут же последовал низкий стон Карраса. Маг не говорил ни слова, за что Безымянный был безмерно ему благодарен. Как упоительно было просто целовать отзывчивое человеческое тело, включив инстинкты и отбросив разум, подёрнувшийся плёнкой скверны. Оставив дюжину засосов на плотной мякоти ягодиц, он углубился носом в ложбинку, терпко пахнущую потом, стекавшим в течение дня по спине Карраса. Он почувствовал, как мышцы сжимаются под прикосновением его языка и как безмерно его это заводит. Он дразнил тяжело дышащего Мастера, чьи широкие ладони попортили древнюю книгу, неосторожно стиснув страницы. Ладонь Безымянного проскользнула в переднюю прорезь, прижимая налившийся кровью член к бедру мага. Мужчине нравилось ощущать вес его плоти в своей руке, это возвращало его к твёрдой и уверенной реальности, вытягивая из жидких и бесплотных дум, посеянных в нём взглядами Ищущих. Лоно под его языком раскрывалось и трепетало. Безымянный оставил его, поднялся на ноги и смазал свой член жиром кротокрыса. Каррас охнул, послышался звук рвущейся бумаги, он слегка развернул голову к мужчине, призывно поблёскивая влажными губами. Безымянный впился в них своими, вдавливая чресла возлюбленного в ложе стенда, так, что стоящий член Мастера лёг прямо в сердцевину раскрытой книги, а его головка нежно скользнула вверх, почти не касаясь букв. Каррас горячо и плотно сжался вокруг достоинства партнёра, его дыхание дрожало в глотке Безымянного, он чуть заметно подавался назад. С негромкими напряжёнными выдохами он принимал его, стараясь, чтобы их никто не услышал. Тьма, на время отступившая, дожидалась своего часа и подступала к краю чаши его воли, заставляя непослушные пальцы исступленно сомкнуться на мокрых волосах брата. Безымянный ощутил, как горячая потная рука обхватывает его собственную, всё ещё ласкающую чужой член, как тугое отверстие Карраса обтягивает ствол и проходится по всей его длине. Безымянный спрятал лицо в изгибе шеи любовника, до головокружения накачиваясь ароматами перетёртого в ступке лугового горца, огненной крапивы и кислого вина. Тьма будила его нервы, трепала тощими ручонками тусклые безжизненные воспоминания, истерзанные битвой со Спящим. Она знала, они знали, что если он оступится, потеряет контроль, то потеряет себя, потеряет всё. Враг, посеявший свои прогорклые семена в его сознание, был очень силен, но реальность была сильнее. Безымянный замер в Каррасе, орошая его семенем изнутри, и удушье, пускай на миг, но всё же расцепило ошейник на его горле. Маг всё ещё находился в его власти. Его небритый подбородок чиркнул по щеке Безымянного, пальцы оглаживали остановившийся на основании члена кулак. Безымянный развернул благодарно зажмурившегося мужчину в сторону от книги. Будучи в нём, он чувствовал, как с каждым его движением сквозь тело Мастера проходят токи пламени Инноса - пламени самой жизни - всё быстрее и ярче. Непроницаемая тьма Белиара в его мозгу болезненно заверещала, в ней появилось множество прорех, и она сочла лучшим убраться подальше в недра его души. Только тогда Безымянный позволил себе расслабленно облокотиться о стену, увлекая за собой растраханного, млеющего в его руках Карраса. По пути они наступили на Альманах одержимых, и Безымянный от души запустил его ногой в дальнюю стену. Он ощупывал губами трепещущую жилку на шее Мастера, доводя его до оргазма медленно, но верно, словно мстя за тот их мучительный, но томный и великолепный первый раз. Тело Карраса выгнулось дугой, стремительно растворяясь в разрядке. Выпутавшись из объятий, Каррас-таки посмотрел на него. Даже в мерцающем жёлтом свете была заметна бледность исхудавшего лица одержимого героя. Глаза Безымянного забегали, и он отвернулся, запахивая собственную робу. Он услышал скрип сапог, затем Каррас, очевидно, поднял Альманах, стряхивая с него пыль Долины. - Тебе нужно немедленно отправиться к Пирокару и лечь спать, брат мой. Спасибо, что принёс это. Я сделаю всё, что в моих силах, да пребудет с тобой Иннос. Безымянный кивнул, не оборачиваясь: - Я люблю тебя. - Я тебя тоже. Иди. Каррас проводил его взглядом до самой часовни, где сидели Верховные маги. Сам же, держа от себя книгу на почтительном расстоянии, спустился в подвал монастыря, в лабораторию Неораса. - Фсё-таки хорофо, фто я добилфя дофтупа в библиотеку, - тихо прошептал Ополос из-за шкафа. Про него, разумеется, все забыли.