В состоянии аффекта

...Так уж повелось, что нет в мире абсолютных победителей. Лаксус не самый сильный маг, а Альберона не самая заядлая пьяница. Многие сейчас фыркнут и отвернутся, мол, как такое может быть? Может. Поверьте. И сейчас я расскажу Вам одну историю... Прежде чем начать рассказ, я хочу попросить, чтобы Вы не меняли обо мне своего мнения. Я хочу остаться в глазах дорогих мне людей таким, какой я есть сейчас, а не таким, каким я был когда-то. Не сказать, что моя история довольно заурядна. Она, не сомневаюсь, встречалась кому-то ранее, она была темой для обсуждения, она была известна когда-то давно, но не сейчас. Позвольте начать. Моя сила - не дар свыше. Это проклятье, которое было выдано мне за какие-то грехи в прошлом, за которые я расплачивался с самого детства. Я вырос в детском доме близ города Акалифа. Да-да, я не описался, а Вы не ослышались. Детский дом - место, где прошло мое детство и это далеко не самое худшее, что было в моей жизни, ведь даже будучи в детском доме я продолжал общаться с родителями. Не через лакриму. Не при личных встречах. Не письмами и никакими другими способами, ведь они были... мертвы. Их убил я, и убил при рождении, только взглянув в глаза матери и отца. Я высосал из них душу и впитал их в себя, будто губка воду... Представьте жизнь ребенка, который видел призраков своих мертвых родителей изо дня в день и винил себя в их смерти. Когда мне был год, меня забрали от тети в детдом. Странно, но уже с того момента память моя работала просто отлично, усложняя жизнь в будущем не только мне, но и большинству моих знакомых. Часть моего проклятия. Оспаривать не стану - хорошая память, безусловно, вещь очень полезная, но не в моем случае. Запоминались только плохие моменты, а их было много. Помню нежно-голубые глаза няни, в которые я взглянул лишь однажды. Взглянул осознанно и радостно. Она пробыла со мной пять секунд, но я уже тогда понял, что душа у нее теплая и нежная. Понял и забрал ее себе. Я жил с этим грузом. Грузом, что отяжелил мое сердце. И каждую ночь меня мучили кошмары. Я пытался ни с кем не общаться, пытался залезть в угол и не высовываться. Мало получалось. Где-то в возрасте пяти лет меня все же достали из угла несколько мальчишек. Они смеялись, что-то говорили. Разозлившись, я взглянул в их глаза. Взглянул также осознанно, как тогда няне. Только теперь со злостью и презрением, что затаились в защищенном до того момента сердце. И вытянул души. Почти у всех они были мерзкие, грязные. Только в одном человеке теплился маленький огонек. Почти незаметный, но если кто-нибудь постарался обратить на это внимание, этот огонек мог раздуться до огромного пламени. Но и этому не дано сбыться. Вновь закрылся в себе. Я нашел выход – очки. Темные, солнцезащитные, что скрывали мои карие, которые постепенно становились алыми, словно кровь, глаза. С их помощью удалось скрыть магию и загнать в себя воспоминания о былых неудачах. Только призраки иногда мешали спать, напоминая о себе. Тогда я стал больше общаться со сверстниками. Тогда я шутил, смеялся, играл с ними. Если бы не тот роковой день. Мне было двенадцать, а той зеленоглазой девчонке всего восемь. Тесно сдружились, я ей был за место старшего брата. Она часто просила снять очки, но я не поддавался. Не хотел, чтобы еще одна душа отдалась мне. Не хотел, чтобы она также неотрывно поселилась во мне. Но, как оказалось, Судьба давно решила все за меня. Я хорошо запомнил этот день. Нас не выпускали на улицу, так как за окном стеной лил холодный осенний дождь. Та девчонка пробралась к нам в комнату. Помню, как вместе смотрели на тяжелые капли, что медленно стекали по стеклу. Помню, как она спрашивала о моих планах на будущее. Помню, как ответил, что хочу стать волшебником. Помню ее звонкий смех, который заставлял улыбнуться. А потом она сорвала с меня эти самые темные очки. Эти проклятые_темные_очки. И всего одно мгновенье, когда я посмотрел в ее зеленые глаза... Этого мига хватил, чтобы забрать ее чистую душу. Но я запомнил ее с улыбкой на губах, ведь именно так она погибла. А потом все как в тумане. Забыл, как бежал из детского дома, пробираясь сквозь непонятные мне дворы. Забыл, как оказался в холодном подвале. Забыл полгода своей жизни. Знаю лишь то, что хотел покончить со своей никчемной жизнью, но и это было мне не дано. Я оказался слишком слаб для того, чтобы убить себя. И я жил. Жил ворованной едой, жил, продавая разные безделушки, которые украл. А потом, в возрасте лет эдак четырнадцати-пятнадцати, напился. Просто услышал, что так можно забыться. Вот только мало помогло. Взял деньги и поперся в первую таверну. Помню лишь то, что сначала было пиво. А потом какие-то другие напитки. После пяти кружек разум затуманился. После семи заплетался язык и ноги. После десяти я чуть не падал. Мне говорили «Хватит», но я мотал головой и просил налить еще. И после тринадцати онемели губы. Я кусал щеку изнутри - никакой реакции. Лишь ощущение перегородки между зубами и все. Широко открыть рот, высунуть язык, провести им по губам, проверить чувствительность, которая ушла на нет. Усмехнуться, проделать это еще раз, и еще, и еще... И, наплевав, пить дальше. Очнулся в светлой комнате. Очков не было ни на мне, ни на рядом стоящей тумбочке. Я испугался. Неужели я забрал еще чьи-то души? Но рядом со мной никто не появился, кроме уже существующих призраков, а холодного безжизненного тела нигде не обнаружилось. Видимо, алкоголь подействовал и на мою магию, притупляя ее вместе с чувствами. Тут в палату зашел маленький старичок. Он не смотрел на меня, лишь протянул забрало рыцарского шлема. - Надень, - старик не поднимал взгляда, будто знал, что это будет последний миг его жизни. – Я понял это по твоим глазам, - словно прочитав мои мысли, проговорил старик и улыбнулся. - Большое количество алкоголя не позволило твоей магии проснуться. Но не стоит больше проводить таких экспериментов со своим организмом. У меня к тебе предложение - пойдем ко мне в гильдию. Ведь ты же волшебник. - Моя магия темная, - я отвернулся к окну. Кому нужен такой волшебник? - Я даже не могу контролировать ее. - Мы тебя научим. У нас много книг. Они тебе помогут. Я не хочу, чтобы такой юнец, как ты, закрылся в себе, - серьезно проговорил старик, а потом протянул мне забрало. - Возьми его и иди со мной. А потом я оказался в гильдии Хвост Феи, полной детей. Самых разных. На мгновение испугался отнять жизнь у кого-то еще и, подумать только, чуть не дал деру. Но Макаров стоял на своем, чутко так, по-отцовски, заглядывая в глаза сквозь забрало. И я согласился. В шутку попросил поставить знак гильдии на языке: после той глобальной пьянки чувствительность губ пропадала, когда я испытывал какие-то сильные эмоции, и высовывать язык вошло в привычку. Но в конце-концов я овладел своей магией. Правда, навсегда спрятать ее не удалось. Всего на несколько часов. Но это стало моим оружием. Оружием, что я прятал под рыцарским забралом. Под этой маской я спрятал и все чувства. Так же я нашел решение по поводу забранных душ. Их я разместил в пяти маленьких бочонках, что стали мне почти дороже всего. В них поместил души самых дорогих людей: мамы и папы, той доброй няни, девчушки, что была мне как сестра, и того мальчика с маленьким огоньком в душе. В гильдии оказалось много хороших людей, но общался я всего с одной компанией. Догадываетесь, кто? Громовержцы стали мне ближе всех остальных. У Эвергрин тоже был проклятый взгляд. Это заставляло думать, что я не один такой, заставляло ощущать себя менее одиноко. Пусть это и эгоистично, но я даже радовался "дару" Эви. Но потом в мою жизнь непонятно как влилась она. Ее голубые глаза пленили, хотелось дотронуться до платиновой макушки. Нет, я ее раньше видел, но сейчас заострил на ней свое внимание. Она была похожа на ту, из детского дома. Всегда смеется, улыбается. И где-то в районе груди кольнуло. Хотелось, чтобы она так улыбалась мне. Но вот проблема: мне двадцать, а ей всего пятнадцать. И приходилось лишь украдкой поглядывать на нее, мысленно улыбаясь. И радоваться за эту непоседу с голубыми, словно небо, глазами. А потом этот мир разрушился. Она погибла, а я даже не подошел. Наверное, боялся. Это потом оказалось, что она жива. А в тот момент мне снова захотелось напиться. Точно так же, как и тогда. Напиться до онемения губ. Забыть. Сидя в квартире, я пил. «Детки» летали вокруг, что-то говорили. Но я не слушал. Мне было не до этого. Я_потерял_еще_одного_человека. Только в этот раз меня нашли товарищи по команде. Эвергрин знала о моей привязанности к ней. Она успокоила. Она дала понять, что жить надо дальше. А я снова стал тем сумасшедшим психом, коим считали меня все. Но приходил на ее могилу и оставлял белые лилии. Ее любимые. Так прошло два года. И тут, в собственную годовщину, она вернулась. Спустилась с небес. Передать всю ту радость невозможно. Тогда я уже решил просто быть ближе. Просто находиться рядом. Это удачно получалось, так как Мира с Фридом сдружились, да и Эвергрин к Эльфману не очень ровно дышала. Только вот обе парочки пока не понимали. Но, это дело поправимое. А я, наконец, обрел свое маленькое счастье… По щекам голубоглазой девушки с короткими пепельными прядями побежали соленые слезы. Они прижимала к себе маленькую черную книжечку. Это почти все, что осталось от него. От Бикслоу, на лице которого всегда была глупая улыбка. Девушка посмотрела на пять бочонков. Это и его дневник. Больше ничего нет. Он погиб. - Лисанна! – синеволосый парень бежит к голубоглазой девушке. Та изранена, встает и оглядывается на его голос, что уже стал родным. – Формирование X! Перед Штраусс возникают пять кукол, что быстро отразили атаку противника. Девушка с благодарностью смотрит на Буха. Он опять ей жизнь спасает. Рыцарь. Ее рыцарь. - Ты будь… - Бикслоу не оканчивает фразу и падает в объятья Лисанны. Девушка смотрит, как по уголку его рта стекает алая струйка. А на спине чувствуется горячая влага. Его кровь. – Зато достойно умер… - Бикслоу… - шепчет Лисанна, не в силах поверить. Дорогой ей человек погиб. Погиб, защищая ее. Девушка чувствует, как по щекам катятся такие же теплые слезы. Штраусс срывается на крик. – Бикслоу! Бикслоу!!! Лисанна медленно бредет к его могиле. Раскладывает на ней пять кукол. Уже не плачет, а лишь шепчет его имя. Прижимает к себе его дневник. Частичку его души. Она не выбросит, сохранит, как память. Закусывает губу, дабы вновь не заплакать. А на плечо ложится теплая рука сестры. - Он всегда будет с тобой, - шепчет Мираджейн. Она хватает Лисанну за запястье и насильно уводит от могилы, ведь младшая сестра могла остаться тут на всю ночь. – Идем в гильдию. Штраусс-младшая оборачивается и видит призрак. Бикслоу улыбается свойственной только ему улыбкой. Девушка не отрывает взгляда от знакомых очертаний лица, от забрала. А он что-то шепчет губами и растворяется в воздухе. Легких ветер потрепал ее короткие волосы так, как обычно это делал Бикслоу. И девушка улыбается, понимая, что он с ней.

Удачи, девочка с глазами цвета неба.