Уже не маленькая

      Принцесса Гарнет вошла в вагон канатки, с любопытством оглядывая его внутреннее устройство. За последнее время она сменила столько видов транспорта, что мысленно начала сравнивать их между собой, прикидывая степень быстроты и удобства каждого. - Устраивайтесь поудобнее, принцесса, - раздался голос Адельберта Штайнера, александрийского капитана рыцарей Плуто и временного телохранителя Гарнет.       Девушка недовольно вскинула брови. - Штайнер! Ты не должен называть меня так. Будь осторожней. - Приношу свои извинения! Это... всё ещё довольно затруднительно.       Он неловко опустил глаза, хмыкнул и вернулся к кондуктору что-то спросить.       Принцесса села на скамейку и придвинулась к окну. Глядя сквозь стекло, она внезапно поймала отражение собственной мимолётной улыбки. В голову пришла мысль, что лишь одно "транспортное средство" не сможет сравниться ни с чем другим. Да, именно Гарнет, ещё только разрабатывая план побега, придумала спрятаться в мешке, который Штайнер пронёс бы мимо охраны Южных ворот. Это было рискованной идеей, ведь поклажа обычно досматривалась. Но однажды подслушав разговор капитана с кем-то из придворных о знаменитых линдблюмских огурцах ("Я никогда не думал, что они НАСТОЛЬКО восхитительны! - Гкхм, да, если уметь закусывать"), девушка решила, что именно этот "деликатес" доведёт её план до совершенства. В назначенный день она тайком унесла блюдо с огурцами из столовой своего регента к себе в комнату, а позже - положила его на голову, чтобы запах помешал охране проверить мешок.       Путь на спине Штайнера был ухабистым. Вся её одежда, конечно, моментально пропахлась фирменным запахом Линдблюма. И тем не менее, постепенно расслабившись, она стала вслушиваться в мерный шелест металла от шагов Штайнера. В его мысли вслух, вдруг произносимые шёпотом, его дыхание. Она чувствовала себя в безопасности, будто в материнской утробе... впрочем, нет (вспоминая о недавних изменениях в характере матери) - гораздо безопаснее.       Штайнер вернулся и сел на скамью напротив. - Через полчаса должны прибыть. - Штайнер... можно задать вопрос? Рыцарь удивлённо округлил глаза. - М... можно. - Почему ты последовал за мной из Александрии? Почему прошёл весь этот путь? - Это мой священный долг! - оттарабанил капитан, привычным жестом поднося согнутую руку к виску. - Рыцари Плуто всегда готовы защищать Ваше Высочество - даже ценой собственной жизни!       Гарнет вздохнула. - Пожалуйста, не называй меня так. Нас могут услышать. Но... я спрашивала не о том. Разве в присяге на верность, которую ты принёс, в первую очередь говорится не о верности королеве? - Я... я исполнял её приказ, - снова потупился рыцарь. - Её приказ состоял в том, чтобы отыскать меня. Но в нём ничего не говорилось о защите ценой своей жизни...       На несколько секунд в купе повисло неловкое молчание. Воин нервно звякнул металлом на запястье и прочистил горло. Ему не нравилось, когда его хоть в чём-то заставляли сомневаться. - Постарайтесь немного поспать, прин... мисс Даггер. Мы проделали долгий путь.       Девушка закрыла глаза, но уснуть не удавалось. Внезапно ей вспомнилось, как, пройдя мимо охраны Южных ворот, Штайнер нашёл способ укрыться на крошечной улочке, где Гарнет смогла вылезти из мешка. После утомительной тряски ей захотелось переодеться - благо, капитан стоял на страже в нескольких метрах, высматривая случайных прохожих.       "Хоть бы не повернулся" - мелькнуло в голове у принцессы. Она стянула рубаху - и именно в тот момент рыцарь решил перейти на другую сторону улочки для лучшего обзора. - Ах! - девушка нырнула за мешок, прикрываясь одеждой. По виду Штайнера нельзя было определить, заметил ли он её наготу. Но почему-то Гарнет остро чувствовала, что её миссия по незаметному переодеванию была безнадёжно провалена. Когда она снова вышла к Штайнеру, тот прикрывал лицо руками и без конца запинался, отводя взгляд в сторону.       Гарнет открыла глаза и решила продолжить разговор. - Надеюсь, с Зиданом и остальными всё в порядке... - Вы не должны беспокоиться о Зидане! Хорошо, что мы от него отделались. Тон этого проходимца по отношению к вам был просто непозволительным. - И всё же он много для меня сделал. - На вашем месте я бы не стал доверять какому-то уличному воришке. Он с самого начала не вызывал у меня доверия... - Штайнер! Ты только и делаешь, что злишься на него. Разве он не доказал свою верность, защищая меня?       Щёки рыцаря приобрели оттенок шерсти мугла. - Защищать вас - это моя миссия, прин... мисс Даггер. А он с лёгкостью мог бы завести вас в ловушку.       Гарнет секунду помолчала. - Признаюсь, мне немного совестно, что я оставила их всех в таком положении. Но Зидан сам виноват! Если бы он не относился ко мне как к ребёнку, я бы не стала использовать сонное зелье.       В глазах Штайнера блеснуло любопытство. - Позвольте спросить, как Вы достали это снадобье?       Гарнет вспомнилась их с Зиданом встреча на вершине замка Линдблюма. Солнце, голуби и прекрасный вид через линзу телескопа. Тогда он опрометчиво пообещал ей, принцессе Александрии, пригласить её на свидание в случае выигрыша в ежегодном турнире. К слову, там он долго не протянул и выбыл на середине. А ещё шутил, что для решения проблем со сном ей просто нужно компания... Каков нахал! - Не важно... - Гарнет отвела глаза. - Скоро мы будем дома. - Я уверен, что королева придёт в восторг, узнав о вашем возвращении. Вы наконец-то будете в безопасности! - оживился рыцарь.       Гарнет снова мрачно посмотрела на него. - Твоей непоколебимой верностью остаётся лишь восхищаться. - Что вы имеете в виду? - растерялся воин. - Ты тоже слышал те слухи, Штайнер. И не можешь просто выбросить их из головы... То есть... я не могу. - Послушайте, прин... мисс Даггер, - немного подумав, запротестовал рыцарь, - нельзя верить всему, что говорят. Тем более, наверняка то, что вы слышали, всего лишь наглая ложь! - он стиснул зубы и вскинул кулаки. - Мне приходилось сопровождать вас в сражениях с монстрами и тварями, но... как может оказаться врагом ваша собственная мать?.. - Я тоже надеюсь, что не может.       На глаза Гарнет начали наворачиваться слёзы. Пытаясь спрятать их, она прижалась к покатому краю окна - и, кажется, на несколько минут задремала.       Впрочем, яркие солнечные лучи быстро заставили её проснуться. В купе пахло нагретыми пряными травами. Этот аромат возвращал Гарнет в детство: именно такими духами веяло от её отца, когда они весело играли вместе, и тот подбрасывал её в воздух... Жаль, что она потеряла его так рано. - Пересадка скоро, - поспешил заверить Штайнер, увидев, как девушка открыла глаза.       Принцесса попыталась закрыться от солнца руками, но оно всё равно проникало сквозь её пальцы и ресницы. Перестав сопротивляться, она пересела на скамью к Штайнеру.       На того вдруг нахлынули воспоминания - из-за того, наверное, что корабль приближался к дому. - А помните, - усмехнулся воин, - как во время вашего побега из Александрии мы случайно оказались на сцене, прямо посреди представления? - Думаю, мама и не заметила подвоха. - Хм. Я здорово растерялся, когда... - рыцарь вдруг смутился, и его голос дрогнул, - когда мне пришлось оказаться в роли суженого. - В роли жениха принцессы? - весело улыбнулась Гарнет. Охваченная любопытством перед внезапным смущением Штайнера, она внимательно вгляделась в его лицо. C детства знакомые голубые глаза, прямой нос, широкий подбородок, опущенные уголки губ. Спокойное и мягкое выражение. Среди тёмных волос начинает проглядывать седина - кажется, серебристого цвета стало больше за последние несколько недель... Гарнет почувствовала укол совести и... что-то ещё.       Совершенно расхрабрившись, ведомая неизвестным импульсом, девушка испытующе спросила: - А смог ли ты и впрямь оказаться на месте жениха принцессы? - Я... не... что вы! - Штайнер был в таком замешательстве, что на его лбу выступили капельки пота. - Я бы сквозь землю провалился. - Ты ведь не считаешь меня ребёнком, как Зидан, правда? И как моя мама...       Капитан рыцарей, такой уважаемый в их королевстве и сильный, гроза всех тёмных сил в бою, вжимался в кресло и изумлённо глядел на неё. - Нет. Я всецело оказываю вам доверие и считаю вас... личностью, - наконец вымолвил мужчина. - Вы такая умная, способная. Исполненная королевского достоинства, - его взгляд скользнул от лица Гарнет куда-то вниз, и он тяжело сглотнул, - привлекательная. Полностью взрослая. - В самом деле. Я уже не та маленькая, послушная девочка, которой была когда-то. И я хотела бы сказать по секрету... - Гарнет приблизилась к Штайнеру, опершись ладонями на скамью прямо возле его ног. - Что кандидатура мне весьма по нраву.       Быстрым движением она ткнулась в его щёку, колющуюся щетиной, и сразу же отпрянула, исследуя реакцию.       Штайнер вздрогнул, но не отстранился.       Принцесса теперь неотрывно смотрела ему в глаза. Она провела пальцами по груди, закрытой тяжёлыми доспехами, коснулась горячих щёк и шеи... Затем осторожно взяла своего рыцаря за подбородок и поцеловала. Штайнер ответил на поцелуй сначала покорно, как счастливый пёс, без колебаний следующий воле хозяина. Через несколько мгновений в нём как будто что-то проснулось, очнулось, прозрело... Воин прижал миниатюрную Гарнет к себе, сдавив её грудь доспехами, так что она оторвалась от его губ, глотая ртом воздух. Он обнял девушку за талию, усадил на колени и стал покрывать поцелуями её плечи, руки и спину. "Моя принцесса, - шептал он, перебирая длинные чёрные волосы, - я уже клялся пойти за вами на край света. Защищать и помогать, пусть даже из последних сил. Умереть за вас в любую секунду - наивысшее благословение из всех, что будут мне когда-либо дарованы". Гарнет смеялась и отвечала: "Лучше просто живи. Моя белая магия защитит нас обоих".       Из соседнего купе с интересом наблюдала торговка Мэри. "Как же красива влюблённость... и как болезненна". Она вспомнила своего любимого, которому недавно пришлось продать магазин. Которого она пошла утешать по совету Штайнера - и встретила лишь непонимание... - Мы прибыли на пересадочную станцию! - громко объявил кондуктор. Он попрощался с выходящей Мэри, подождал ещё некоторое время и подошёл ко второму купе. - Ээ, мэм... Вы выходите?       Но парочка, кажется, была всецело поглощена друг другом, совершенно забыв о возвращении домой.