Мы матом не ругаемся, мы матом говорим

Мы матом не ругаемся, мы матом говорим… Полигон с самого утра содрогался от раскатов артиллерийских залпов. В роли артиллерии выступал инструктирующий полковник, а залпами служили его становившиеся в секунду крылатыми выражения, обращённые в адрес новобранцев, сдающих нормативы огневой и тактико-специальной подготовки. — Что это за стадо пидрильных жопоёбов, я вас спрашиваю?! Вы — штурмгруппа или отара рукоблудных пиздопроглядов на выпасе?! Сидевшая в стороне «десятка», уже управившаяся со сдачей нормативов, тихонько хихикала, не упуская шанс насладиться курсами ораторского мастерства, я удобно примостился в теньке, потягивая сигарету, а инструктор выдернул из строя наиболее нерадивого бойца и принялся распекать его в лучших своих традициях. — Вот, ты, дуроёб чесоточный, хуевыстраданная помесь гамадрила и оленя-обмудка, ты что в руках держишь? Хуй комвзвода, трамвайную ручку или автомат? Что?! Автомат? А что ж тогда мнёшь его в руках, будто сесть на него готовишься, блядища ты подпидорская?! Не заставляй меня думать, что все твои лучшие качества остались мутным пятном на родительских простынях! — Цветисто говорит… — протянул Варяг, хрустнув шеей. — Добротно. Сразу видно: на опыте мужик. — На опыте-то он на опыте, да только… — Латник с наслаждением потянулся, раскинув кости «морской звездой» — Я до сих пор не могу понять, как он все эти идиомы рожает. И ведь, не повторяется ни разу! В этот момент, полковник приказывал бойцам «наряжаться в общевойсковой гондоний комплект». Говоря простым языком — в костюмы химзащиты. — Да так и рожает, чего. — пожал плечами я, включаясь в беседу, — пройдёмся по всем его эпитетам с самого начала. По поводу первого — всё ж понятно. Вы посмотрите, как они «гусиный шаг» делают. Нижней чакрой вихляют вперёд-назад. Не то подмахивают, не то сами разгоняются. Ходить не умеют вообще, и кто их учил — неясно. С пиздопроглядами рукоблудными — та же песня. Вон, вдалеке, девочки из «двенашки» приехали. Кстати, надо будет поздороваться… Так вот, ровно три четверти от этого сборища спермотоксикозных павианов с похмелья косит в их сторону, одновременно, пытаясь вести прицельную стрельбу. Один глаз — на вас, второй — на Северный Кавказ, лечить твою бабушку. И руки у них трясутся так, словно в них не автомат, и не из него они стрелять собрались, а кое-из чего другого, что у них до размеров дамского револьвера не дотянет. Ладошки потеют, оружие в них скользит, ножки разные, жопы отклячены, знаний — ноль, головушка — бо-бо. Только об одном и думают, вместо бое… Привет, Кнопка! Валькирий своих привела развеяться? Ага, нам тоже смешно… Вместо боевой подготовки. — Гондоний ты глаз наоборот, ты хоть в курсе, как «Стрелец» надевается?! Чему вас учили?! — раненым в мошонку вурдалаком взвыл в этот момент полковник, впечатав в лицо ладонь, смотря на бойца, запутавшегося в костюме. — Едем дальше! — воодушевился я, смотря, как гоняемая старшим офицером группа заскакала по полосе препятствий наскипидаренными кузнечиками. — По поводу, собственно, суслика… Тьфу, накосячившего бойца. Вы видели, чтобы его лицо было обезображено интеллектом? Бляха от сандаликов, Варяг, не корчи такое умное хрюкаёбало, на гоблина становишься похож. Вот, и я не видел. А значит, что? Правильно, что умная девочка на него не клюнет по умолчанию. А значит, подозрение в том, что он сношает… Не особо блещущую интеллектом особу, вполне себе имеет вес. Равно, как и обвинение в чесоточности — вихляется, как на шарнирах, ни секунды спокойно стоять не может. — Молодняк… — сплюнул травинку Мунлайт. — Первый курс академии, ты чего хотел? Себя вспомни! Дальше — биологию помним, как происходит оплодотворение, знаем. ТАКОЕ порождение разгильдяйства без страданий создать нереально, так что, тут всё предельно ясно. Так же, как и с гамадрилом и оленем: криворукий и упрямый. — Вас что, нанайцы в мозг всю ночь сношали, что вы такие медленные, Капитошки задроченные?! — прервал филологическую лекцию новый вопль инструктора, и Варяг, пользуясь моментом, ввернул возмущение: — А чего это хрюкаёбало сразу? — Ты себя в зеркале видел? — отпарировал я, понимая, что старый друг откровенно прикалывается. — Не харя, а пятак. А шо ты тем пятаком делаешь, мастер-лингвист языкастый, мы только гадать можем. — Да тьфу на тебя, импотент проклятый. — беззлобно, больше играя на публику, под общий хохот сплюнул пулемётчик, позволяя мне вернуться мыслью к перлам инструкторского состава. — Насчёт ленинских мест комвзвода даже объяснять не собираюсь — сами всё понимаете и видели, как этот лишенец рукоять с цевьём жамкает. А вот дальше… Дальше тарщ полковник по достоинству оценивает его супремативные способности в половых делах, но, в то же время, усомняется в его отцовстве и традиционной ориентации, что истекает из упомянутого раньше «гусиного шага». Теперь понятно, как всё связано в этом подлунном мире? — Ля, кэп, от, смотрю на тебя… Вроде, с виду — дебил-дебилом, а такие вещи задвигаешь, шо заслушаешься. — Дракс принял эстафету от Варяга, за что удостоился отдельного ответа. — Всё приходит с опытом. Но опыт прошёл мимо тебя. — и, позволив бойцам опять отсмеяться, я подвёл к логическому концу объяснения офицерских идиом. — Ну, и по поводу отсылок к контрацепции. Комплект понятно, почему гондоний: резина она резина и есть. А вот такой же глаз наоборот — это уже намекает на то, что оный боец пригоден к чему-либо так же, как наизнанку вывернутый презерватив — для своего основного применения. То есть, вообще никак. Бесполезность на ножках. — Кэп! Там наш старшой на проводе, требует группу на брифинг. — Антенна оторвался от телефонной трубки, кинув её мне. — Здравия желаю, товарищ подполковник… Так точно, сдали. Ну, обижаете — конечно, все в норматив уложились. С запасом, да. Будем через полчаса. P.S.: Скинув звонок, я поднялся на ноги и потянулся, хрустнув позвоночником: — Вооот, а вы говорите, мол, в нецензурщине смысла нет, уродство. Нееее. Нецензурная брань есть жемчужина языка, богатая и разнообразная, ему под стать. И предназначена она для того, чтобы в самых ёмких, энергических выражениях донести до собеседника суть проблемы, не прибегая к пространным речам. Так что, можно считать её полноценным искусством. Пойдём, мужики. Нас ждёт второй тур лексического марафона на брифинге.