Забота

Сайрус не был силён в дворцовых интригах. Да и ему это не нужно было — отец всегда говорил, что дело рыцаря — защита принцессы. Быть умным защитнику ни к чему, важна только сила. Хотя мальчик то и дело тянулся к книгам, только постоянные удары по рукам отучили от жажды знаний. По-крайней мере, взрослым так казалось. Летта, его милая подруга Летта, с радостью рассказывала о чём-то новом, ранее неизвестном. Крала книги из своей же библиотеки, приносила их своему маленькому другу. Всё, что умел тогда Сайрус — читать и немного писать. Принцессе приходилось всё объяснять, а внутри копилось негодование. Почему ребёнку не дают книги? Не такой уж он простак, его семья вполне может позволить себе учителей, так почему… А всё просто. Сайрус — второй ребёнок. Второй ребёнок должен быть рыцарем, должен посвятить себя королевской семье и умереть на поле боя. Сайрус — не имя, клеймо. Каждый Сайрус должен был быть вторым ребёнком, должен был жениться за старшего брата, должен был воевать за старшего брата, должен был умереть за старшего брата. А сам старший должен управлять семьёй и заботится о первом ребёнке Сайруса, потом передать ему управление домом. У маленького Сайруса был слишком любознательный характер, слишком милое лицо. Мальчик узнавал всё больше и больше, но потом ему доходчиво объясняли, что так делать нельзя. С Сайрусом говорили на понятном ему языке — языке боли. Новая боль — новый урок. Нельзя говорить с принцессой. Нельзя называть королевскую особу по имени. Нельзя дружить со своей госпожой и, тем более, нельзя играть ей на флейте. Летта, добрая Летта, заглядывает в пустые глаза, трясёт за плечи, спрашивает, что не так, почему её друг больше не улыбается, почему он больше не просит книг. Принцесса случайно давит на след от побоев, Сайрус шипит, вежливо убирает руки Летты и говорит: «Всё в порядке, принцесса, вам не стоит беспокоиться». Тогда мальчик впервые увидел в глазах девочки отвращение к этому горько-сладкому слову, увидел, как сузились зрачки, участилось дыхание. Как принцесса отскочила, отбежала, винила себя. А Сайрус, в свою очередь, винил себя. В этом испуганном взгляде, в скованной позе и осторожным прикосновениям. В конце концов, мальчик сам запретил своей «госпоже» к себе прикасаться. Маленькому Сайрусу не раз говорили о том, какие монстры мерзкие, ужасные, отвратительные. И он верил, ведь эту веру в него вбили, вырезали на коже, выжгли в разуме. Сайрус — такой же рыцарь, как и остальные. Ребёнок-марионетка, с лёгким намёком на характер и видящий в своей жизни лишь один смысл: помощь королевской семье. Разумеется, так все думают. Думает его отец-Сайрус, его дед-Сайрус, к которым нет чувства любви, только бесконечный страх. Однажды мальчик пришёл к своей подруге, прятал пустой взгляд в нежных руках. Летта, кажется, что-то пела, песню, мелодию, которая была такой же доброй и полной надежды, как и сама девочка. На следующий день об этом стало известно всему королевству, сплетники шептались о том, что этот ребёнок захотел забрать себе принцессу, а избили его тогда гораздо сильнее, чем за чтение книг. Летта всё ещё тянулась к своему единственному другу, сохраняла наивность и дружелюбие, но Сайрус теперь боялся. Боялся приближаться к принцессе. И отец говорил, что это верно, что рыцарь должен трепетать перед своей госпожой. Его знакомят с женихом Летты, таким же маленьким мальчиком, но чуть постарше. Он смотрит сверху вниз, совсем не так, как девочка. Тогда, кажется, Сайрус впервые увидел свой пустой взгляд на другом лице. Принцессе это точно не шло. Но почему у неё такой взгляд мальчик не понимал, ведь, по его мнению, принц был очень красив, даже Сайрусу так показалось. Впрочем, отец не оценил его взгляд на будущего короля и сказал, чтобы он даже не смел так думать о мужчинах. Разумеется, его снова побили. Наказали. Рыцари так не думают. Определённо. С возрастом они с принцессой всё реже общались, чаще только переглядывались. Никто не пытался возобновить общение. Сайрус боялся, а Летта винила свой статус и смотрела также по-детски невинно, тоскливо. У любого бы защемило сердце, но настоящему рыцарю должно быть всё равно. И ему тоже было. Вроде. А потом принцесса исчезла. Всё списали на рыцаря. Не досмотрел. И уже не мальчик был с ними согласен. Кто-то узнал о том, что по утрам в лесной башне слышно пение принцессы. Сайрусу дали в руки меч и отправили спасать, а если понадобиться, то убивать и умирать. Тогда пришло сожаление. Не сразу. Каждое слово монстров, каждый их вздох отчаяния от того, что родным больно. Рыцари не должны причинять боль, они должны спасать. Почему же, почему всё так обернулось? Вроде со временем всё наладилось, ему разрешили остаться, у него была работа, и хотя его винили, Летта смотрела на них сурово, но всё ещё невинно, призывая замолчать. А ещё был Йен. Монстр, который гораздо больше похож на человека. Именно доктор сказал то, что хотелось слышать мальчику, а теперь уже взрослому парню. Сайрус. Просто Сайрус. Не рыцарь, не герой, Сайрус, садовник в городе монстров, который выращивает лучшие ягоды в округе и не думает, что говорит. Наверное, именно это заставило привязаться к Йену. И жить рядом с Йеном. Даже Летта сказала, что после разговоров с доктором Сайрус весь светится. Сначала отрицал, в итоге просто хмыкал и продолжал беседу. Сайрус, просто Сайрус, жутко боится ошибиться. Любая его ошибка должна быть наказана. Однажды он не понял, как работает магия. Однажды Сайрус час бился головой об стену, потому что избивать палками самого себя не получится. Йен — доктор. Не самый тактичный монстр на земле. Резко уходит, внезапно приходит, но честно старается работать над этим. Всегда спокойный, даже когда в глазах сверкают молнии. Это нравится. Ещё нравится то, как Йен отдаёт всего себя работе, хмурится, когда Сайрус говорит какую-то чушь, просто, чтобы прервать молчание. Но бывшему рыцарю совсем не нравится, когда Летта притаскивает его в клинику после того, как он три раза перепутал заказы и постоянно натыкался на стены. Это просто побочный эффект наказания, хотя точно сказать нельзя было, ведь обычно просто избивали. Йен тогда кусает губы, смотрит на своего нового пациента и вздыхает. Это Сайрусу не нравится, совсем не нравится, но он только опускает взгляд. Когда Йен стягивает одежду, Сайрус должен радоваться, как и любой другой, когда объект обожания раздевает тебя. Но, во-первых, Сайрус не влюблён, а во-вторых, его осматривают и это нехорошо, потому что рыцарь должен сам справляться… Мысленно бьёт себя, напоминая, что он больше не рыцарь. — Встань прямо, закрой глаза — тон, не терпящий возражений. Сайрус делает всё, как говорят, чуть не падает. Потом Йен спрашивает у него что-то про движения глаз, хмурится всё больше, и в конце концов оставляет Сайруса на неделю в палате, просто лежать. Его кормят, а большую часть времени он спит. — Тебя били? — спрашивает, неожиданно, заставляет вздрогнуть. — Нет, — Сайрус не выдерживает сурового взгляда — Меня наказывали, не били. — И это, — Йен указывает на голову — Тоже наказание? Сайрус кивает, а доктор хмурится, просит Летту проследить за тем, чтобы парень добрался до магазина в целости и сохранности, а потом просит следить за ним и не давать напрягаться. Сайрусу нужно работать, но взгляд бывшей принцессы слишком нежный, слишком давящий, слишком печальный и потерянный. Приходится уступить и продолжить лежать большую часть дня, пока подругу не утаскивает её девушка. Летта и Веспер не встречаются, но все уверены, что в итоге будут. Когда за ним никто не наблюдает, Сайрус кусает руки, потому что он заставил кого-то волноваться. Это ошибка. Так нельзя. Укусы синеют, кровь засыхает, работа в магазине продолжается с удвоенной скоростью, пока за своим заказом не приходит Йен. Он увидел. Совсем немного выглядывало, никто не обращал внимания, но когда рука потянулась за оплатой, доктор дёрнул Сайруса на себя. Руки его «пациента» все в укусах, монстру это не нравится. Йен появляется в магазине ежедневно, даже не думая придумать оправдание своему поведению, просто смотрит на человека. Слишком пристально смотрит и, когда Сайрусу становится совсем некомфортно, он просит его прекратить. — О, извини — кивает, всё ещё приходит, но теперь просто сидит где-то рядом и читает. Вечером Йен всегда уходит, а Сайрус опять кусает себя, ведь из-за него беспокоятся. Он не дурак, доктор не будет сидеть рядом просто потому что скучает. Просто Сайрус пациент, за которым нужно наблюдать. Кажется, он перестарался с наказанием или делал это слишком очевидно, потому что Йен заходит и, как только видит Сайруса, сразу же идёт к нему, задирает рукава и в ужасе смотрит на пострадавшую руку, на которой уже живого места не осталось. Краем глаза парень замечает, что у двери зажимает себе рот Летта, её приобнимает Веспер. Было парочка монстров, пришедших на шум, но ведьма их сразу разогнала. Йен о чём-то долго и нудно говорит с рыдающей Леттой, а ведьма остаётся наблюдать за «пациентом». И она впервые не кидает едкие фразы в его сторону. Просто лениво осматривает горе-садовника. А потом приходит сам доктор и держит за плечи, смотрит в глаза, сзади него в другую комнату уводят Летту. — Это одно из наказаний? Сайрус молчит, но снова сдаётся под взглядом Йена, как и всегда. — Да. Это наказание. — И за что оно? Отвечать не хочется, но надо. — Ты слишком беспокоишься. Я виноват в этом. Пустяк, не обращай внимания. — Ты же понимаешь, что это ненормально? — да, он понимает, но поделать ничего не может, ведь рыцари… Сайрус мысленно даёт себе подзатыльник. Кажется, теперь он постоянно с Йеном. Доктор следит всегда, не навязываясь, но и не отпуская. Как сосед. Спит недалеко, всё нормально. Но Сайрус снова слишком беспокоится и, похоже, начинает сходить с ума, потому что во сне отец недоволен, бывший рыцарь недоволен и Йен, самое ужасное, Йен смотрит как на мусор. Даже хуже, чем когда он винил его за разрушение города. — Что случилось, Сайрус? О чём ты думаешь? — Йен, как всегда, спрашивает напрямую о том, что его волнует. И своё имя кажется приятным, но потом он вспоминает о том, что это клеймо. Возможно, именно произнесённое имя заставило рассказать. Заставило весь вечер сидеть в объятиях монстра и говорить-говорить-говорить. Говорить о Летте, об отце, о том, что на самом деле у него всё в порядке, о том, что Йен зря беспокоиться и этим в могилу себя сведёт. Теперь Йен обнимает каждый вечер, спать так спокойнее. И жить спокойнее. Сайрус просто благодарен, но вслух не скажет. Его начинают отпускать одного в город, за покупками, погулять. Хотя Летта всё ещё беспокоится и смотрит грустно. Но Сайрус не может больше себя наказывать, потому что вечером всегда приходит Йен, обнимает, говорит о пациентах, о всяком разном. И однажды Сайрус говорит, что ему лучше и монстр может уйти. Тогда Йен замер, посмотрел прямо в глаза, как и в каждый раз, когда хочет знать правдивый ответ. Был вопрос «Ты хочешь, чтобы я ушёл?». И Сайрус не ответил. Положил голову на плечо Йена и заснул. С ним легко. Сожительство перестало быть тем, за что надо наказывать. Йен пытается объяснить, что забота — не то, за что нужно себя наказывать. Сайрус засыпает на плече Йена, перед уходом в клинику его целуют в лоб, о том, что целовать в лоб принято у людей, наверное, рассказала Летта. Йен пытается понять, когда человеку плохо, часто обнимает. Но Йен наверняка устал, поэтому Сайрус учится готовить завтраки, говорить милые вещи перед началом работы, смеяться, когда Йен не понимает чего-то элементарного во взаимоотношениях. В городе считают, что они в отношениях, но это не так. Йену просто нравится, он просто беспокоится, он просто целует на ночь в губы, чтобы успокоить и себя, и того, кто, возможно, мог бы убить себя своими наказаниями. Сайрус просто зависит, старается быть лучше ради него, потому что ради себя уже нет смысла. Они не в отношениях, нет. Это просто забота.