Левая рука

       Хук справа — отвлекающий манёвр, спустя мгновение — удар коленом в живот. Мидория одной ногой за линией площадки, поэтому Кацуки снова побеждает. Безпричудные тренировки выматывают сильнее. Об этом подумали все, потому что Изуку и Бакуго дрались весь урок. И что за черт?       Кацуки давно перестал выбивать Деку зубы, и не потому что Исцеляющая Девочка косо на него смотрит, а просто потому что. Его раздражает всё: от черных волос с зеленым отливом до веснушек на щеках и больших изумрудных глаз, но теперь в этом кроется совсем другая причина. Если раньше хотелось биться и слать всех куда подальше, то сейчас хотелось трахаться. Господи, и не с кем-то, а именно с тупым раздражающим отбросом.        Бакуго очень сильно злился, когда понял, что привычное подростковое возбуждение не снять холодным душем и привычными укусами в руку. И не было бы ничего криминального в том, чтобы просто подрочить. Вот только не с его взрывной причудой. Так можно не только лишиться всего прекрасного, но и сдохнуть ненароком.        Кацуки не понимает, когда он перешел ту самую черту под названием «Сдохни или умри». Но на следующий день было очень стыдно обращаться в мед.пункт с ожогами в самых интересных местах, и этого он не забудет никогда.        — Потренируйся на каких-нибудь вещах. Бананы, огурцы или, если найдется, искусственный…        — Блять, спасибо, надеюсь, мне больше не придется сюда приходить! — Бакуго впервые настолько красный от смущения, а не от злости. Чертовы гормоны.        Но совет оказался действительно… рабочим? Полезным? И почему это звучит убого?        Первыми под раздачу попали цукини. Самомнение Кацуки о собственных размерах не позволило взять лежащие неподалеку огурцы.        Медленные движения по гладкой поверхности. Скольжение было легким благодаря увлажняющему крему для рук, который он выпросил у Момо. Но от этого ситуация не становилась лучше. Через пару секунд кожура начала чернеть, и сам овощ напоминал прогнивший… Банан, что ли?        Стоит ли рассказывать, сколько ещё продуктов испортил Бакуго, прежде чем взялся за собственный член? Его упорству мог позавидовать сам Тодороки, который почти десять лет игнорировал наличие своей огненной стороны.        Кацуки жалел, что не додумался до такого раньше. Потому что, Го-о-осподи, дрочить оказалось слишком приятно.        Изуку долго что-то строчил в своей любимой тетрадке, привычно кусал кончик ручки, задумчиво чесал подбородок указательным пальцем. У Кацуки от этого ком спермы к горлу подступал, а яйца зудели от невозможности подрочить прямо в классе.        — Чего это там у тебя? — Урарака привычно легко похлопала Мидорию по плечу, широко улыбаясь. — Опять свои наблюдения записываешь?        — Я заметил, — голос заметно стих, — что у Каччана левой рукой лучше получается.        — Что получается?        Бакуго всё слышал. И если бы он сам по себе не был настолько бледным, то, возможно, у одноклассников возникли бы вопросы.        — Взрывы. Они более точные. И ещё он может контролировать, судя по всему, их температуру. У меня тут есть несколько предположений…        Кацуки не хотел даже слушать. Поэтому, как последний извращенец, закрылся в кабинке школьного туалета, спустил штаны и взялся за дело. В правой руке была сжата помятая фотография, что совсем скоро сгорит. И после уроков снова придется пробираться в учительскую и делать очередную копию.        Если бы чертов Изуку знал, скольких усилий ему стоило добиться такого контроля. Если бы знал, что всё это из-за него.       Каччан дрочит левой рукой. Потому что в правой — фотка тупого Деку.        Превознемогая свою брезгливость, Кацуки отрывает небольшой кусок туалетки и вытирает бочок слива. Этот чертов отброс никогда не узнает об этом, думает Бакуго. А после спускает остатки фотографии в унитаз.