Алхимик

В день возвращения в школу я проснулся немногим раньше семи, так что, когда Мари прибежала меня будить, я был полностью собран и упакован. Как обычно начавшаяся суета меня не сильно беспокоила, так что пока братья и сёстры в спешке проверяли и перепроверяли содержимое своего багажа, предпочёл перечитать заинтересовавшую статью одного бельгийского алхимика о влиянии разных температур огня на результат эксперимента. Поездка на вокзал, прощание с мамой, да и сама дорога обошлись без приключений. Я читал в купе, пока Дилан и Диана играли в карты, иногда составляя им компанию в этом не слишком интересном занятии. Словом, до поры, до времени старался не отсвечивать, как оказалось, правильно. Лицо Ника, когда я сошёл на станции, дорогого стоило, принеся лично мне глубокое удовлетворение. - Ты что тут забыл? Тебя же отчислили! – воскликнул он, мгновенно приковав к нам внимание. - Как видишь, ещё нет, - спокойно ответил я, чем ещё больше взбесил бывшего фальшивого друга, и, не тратя впустую время, направился в сторону общежития. Рад ли я был вернуться сюда? Отчасти. Куда больше меня занимала перспектива скорейшего выпуска и поступление в Сорбонну. Сюрприз меня ожидал утром, когда, спеша на первый урок духоведения, меня окликнули в коридоре. - Стивен, вот ты где, – подошедший мистер Бредфорд как обычно приветливо улыбнулся. Это была наша первая встреча после случившегося на свадебном балу моей сестры и отчего-то, вспомнив произошедшее там, мне стало немного не по себе находиться в обществе этого человека. А учитель магического искусства, достав из папки лист, протянул его мне. - Это твоё новое расписание. Как видишь, в нём только даты экзаменов. Всё остальное время отдано на подготовку к ним. Заниматься можешь в библиотеке или в моей мастерской, коль скоро я выступил твоим поручителем. Первый экзамен уже в четверг, так что советую не тратить времени даром. Кивнув, я развернулся и поспешил в любимую комнату, не так давно бывшую моей персональной лабораторией. Вот так и началось моё последнее в школе полугодие. На деле, экзамены не казались такими уж сложными, особенно первые, по программе младших классов, и вообще то, как они проводились, больше напоминало фарс, нежели проверку моих способностей. В первый раз, едва не проспав, я прибежал к нужному кабинету вовремя, однако из всех экзаменаторов за столом сидели лишь мистер Бредфорд и мистер Олдридж – седеющий мужчина преклонных лет с невероятно густыми бровями, сползающими на глаза как у терьера и являющимися предметом для насмешки у учеников, преподающий астрономию. Прождав с полчаса, но так никого и не дождавшись, я приступил к самому выполнению практического задания, чтоб остановиться менее чем через двадцать минут, когда подошла мисс Беррет, и всё пришлось начинать сначала. Так повторялось ещё пять или шесть раз, пока все члены комиссии не были в сборе. В итоге экзамен, который должен был длиться чуть дольше часа, закончился только к обеду, зато ни у кого не было причин поставить мне отметку меньше чем «отлично». Похожая картина происходила и на следующих двух экзаменах, пока не началась программа старших классов. Вот когда члены комиссии не только перестали опаздывать, но и стали приводить своих коллег, больше ради зрелища, как мне казалось. Во всяком случае, их предвзятое отношение и споры, способен ли худший ученик сдать экзамен с высшим баллом, создавали подобное впечатление. Дни пролетали за подготовками к очередному экзамену в библиотеке, реже в мастерской мистера Бредфорда, когда читальный зал наполняли другие ученики. Ни с кем из своих знакомых я не виделся, а если и виделся, то просто не замечал их присутствия, сосредоточенный на тестировании. Наверно стыдно за годы учёбы не то, что не запомнить имена своих одноклассников, а вообще не знать их в лицо, однако так оно и было, и сей факт лично меня вполне устраивал. Собственно, единственный человек, которого я мог бы узнать, Ник, не стремился вновь появляться на горизонте, за что я ему был искренне благодарен. Диана как-то возмутилась, что Филдинг распускает среди школьников лживые слухи, однако поделать с ним ничего было нельзя, да и не особо хотелось снова лезть в разводимое им болото. Спасибо, хлебнул однажды. С лихвой хватило. Единственное, что бросилось в глаза, поведение Трея, который часто заходил в библиотеку по вечерам. Не думаю, что мы могли бы стать друзьями, но однажды он пожелал удачи накануне сдачи теории магии, что было совсем не в духе того Винстона, искавшего малейший повод, чтоб поиздеваться над другими. Впрочем, тот случай произошёл лишь однажды и больше никогда не повторялся. Между тем кончилась зима, и весна семимильными шагами спешила пройтись по каждому акру, неся с собой тепло и, как следствие лужи, грязь и первые цветы. Все самые трудные предметы были сданы на «отлично», впереди ждали призывы духов, магические печати и ещё несколько предметов схожей направленности, с которыми у меня никогда не возникало проблем. За что я действительно боялся, так это за магическое искусство, в котором так и не преуспел, к счастью, мистер Бредфорд и тут пошёл мне навстречу, во многом облегчив экзамен. Рисовать свою картину мне не пришлось, только оживить портрет одной старой ведьмы, но на экзаменаторов это произвело даже более сильное впечатление. Кажется, только директор и был недоволен моими успехами, придираясь к каждой мелочи, спрашивая даже тот материал, которого вообще не было в школьной программе. Тем не менее, к концу учебного года мне всё же удалось успешно сдать все экзамены и окончить школу с отличием на целый год раньше, к удивлению многих и злости некоторых личностей. Зато администрация школы, по словам мистера Бредфорда, теперь могла заявлять о том, что их учебное заведение способно даже самого безнадёжного школьника превратить в круглого отличника. Что до меня, едва получив аттестат и вернувшись домой, я немедленно подал документы на зачисление в Сорбонну. Почти месяц пришлось ждать ответа, а получив жёлтый конверт с печатью несколько минут не мог его открыть, боясь узнать, что меня не зачислили. Смысл слова «зачислен» далеко не сразу дошёл до сознания, отказывающегося верить в такую удачу. Теперь последние месяцы школы, как и последние несколько лет в ней, больше не казались такими бесполезными, а то невероятное воодушевление держалось ещё несколько дней. С отъездом я тянуть не хотел, решив отправиться во Францию как можно скорее, чтоб к началу семестра успеть обустроиться.

***

Утро в начале июля встретило нас в Дувре, куда вся семья, за исключением дедушки, приехала проводить меня. Я прощался с ними всеми и с каждым по отдельности, попутно выслушивая наставления от сестёр, обещая вести себя хорошо и отправлять письма каждую неделю. Время уходило, народу на пристани и пароме становилось всё больше и, боясь опоздать, поднялся на палубу, уже оттуда махая рукой семье, даже когда судно отчалило от берега, и портовый город стал постепенно отдаляться. В тот момент эмоции и надежды переполняли меня, будущее казалось как никогда ясным, а мечта посвятить жизнь алхимии – почти сбывшейся. Ни холодный ветер, ни серое небо, ни быстрые воды не казались угнетающими. Мало кто разделял моё воодушевление. Большинство людей были под стать погоде: ни хмурые, ни заинтересованные, просто никакие, погружённые в собственные мысли или свежие газеты. Неподалёку расположилась семья с тремя детьми, которые не хотели сидеть на месте, так и норовя побегать по палубе, да просунуть голову между ограждения, чтоб смотреть на воны до тех пор, пока голова не пойдёт кругом. Смотревшая на ребятишек старая женщина, укутанная в чёрную шаль, ворчала об отсутствии должного воспитания у нынешнего поколения и безответственности молодых родителей. Компания девушек, стоявших чуть дальше, звонко рассмеялась над какой-то шуткой двух парней, активно с ними заигрывающих, а лысеющий мужчина с какой-то отвлечённой грустью смотрел вдаль, явно не слушая что-то быстро говорящую ему женщину, лишь иногда поддакивая, когда та к нему обращалась. И, конечно, большинство пассажиров были обычными рабочими, едущими на заработки. Чтоб не тратить время впустую, я, найдя свободное место у фальшборта, достал пришедший накануне «Алхимический вестник» и открыл на заинтересовавшей статье о проводимых профессором Дюбуа исследованиях, способных снискать одобрение магов во всём мире. Подумать только, что совсем скоро я смогу посещать лекции такого великого человека, а, быть может, в будущем смогу даже работать под его началом! Могло ли быть что-то лучше этого? Сомневаюсь. Уже сейчас мне не терпелось приступить к занятиям, хотя до их начала оставалось больше месяца. - Моя шляпка! – воскликнула одна из девушек, заставив всех собравшихся отвлечься от своих дел и обратить внимание на подхваченный ветром головной убор. Пролетевший левее, соломенная шляпка перелетела фальшборт, грозя опуститься и навсегда сгинуть в водах Ла-Манша, а следом пронёсся один из двух парней, что заигрывали с молодыми леди. Вытянув руку вперёд, он почти наполовину свесился за борт, напугав этим особо впечатлительных барышень, решивших, что горе-рыцарь сейчас сам окажется в объятиях волн. Однако тем громче были восторженные вздохи девиц, когда секундой позже друг вытянул победно улыбающегося блондина, таки поймавшего соломенную шляпку с синей ленточкой. Отвесив комичный поклон, парень поправил растрепавшиеся волосы, возвращая им стильную укладку и даря ослепительную улыбку всем подряд под негромкие аплодисменты. Этот платиновый блондин с серыми глазами, одетый в щёгольский костюм из мягкой коричневой шерсти, с небрежно повязанным на шее светлым платком, производил впечатление весельчака, способного вписаться в любую компанию. Такие парни всегда могли пробиться с помощью своего обаяния, а где не помогало оно – за них говорил их кошелёк, так как, судя по одежде, бедствовать этому герою не приходилось. Возможно, виной всему была светлая, во всех смыслах, внешность, но я невольно начал сравнивать его с Ником, некогда ведшим себя точно так же, заранее решив, что от подобных типов лучше держаться в стороне. Как оказалось всего через несколько секунд, предчувствия не обманули. - Алхимия? – журнал буквально вырвали из моих рук, когда я меньше всего этого ожидал. – Мальчик, тебе ещё рано такие серьёзные книжки читать! - Не твоего ума дело, что мне читать, - моментально вспылил я, словно передо мной стоял не незнакомый человек, а бывший одноклассник, с каждым мгновением находя между ними всё больше сходства. Пролистав несколько страниц, блондин усмехнулся, собираясь ответить, когда его прервали прежде, чем он произнёс хоть слово. - Простите, он у нас с головой плохо дружит, - его приятель, такой же высокий, но выглядящий куда менее эффектно, благодаря плотно застёгнутому серому пальто, неодобрительно покачал головой. Он был не столько строен, сколько худ, с вытянутым острым лицом и бледной кожей, навевая мысли о благородных вампирах. - Да ладно тебе, я ж только пошутил немного! – рассмеялся блондин, однако тонкая кисть в чёрной перчатке всё равно забрала у него журнал. - Мы сожалеем, что потревожили вас, - примирительно улыбнувшись, худой вернул мне отобранное, а меня, если честно, куда сильнее заинтересовало его серебряное кольцо на пальце, исполненное в виде искусно отлитого черепа, со вставленными в глазницы рубинами, на самом деле нагонявшее лишь больше жути, завершая образ ночного убийцы, сошедшего со страниц романа. Дотронувшись до полей своего котелка, «вампир» подхватил блондина под руку и увёл обратно, затеяв спор. Какое-то время я зачем-то продолжал следить за странными приятелями, как и некоторые другие пассажиры, но поймав ответный взгляд парней, предпочёл вернуться к чтению и вскоре совсем перестал обращать внимание на возобновившийся смех компании, которая, по всей видимости, успела разрастись. К моменту, когда паром причалил в порту Кале, большая часть журнала была прочитана, а о произошедшем инциденте, равно как и о его участниках, я и думать забыл. Ровно до тех пор, пока кто-то не выхватил у меня чемодан, когда началась высадка пассажиров. Подняв глаза, я с удивлением и раздражением узнал в воре того самого светловолосого парня, так и не потерявшего своей широкой улыбки, которая начинала малость напрягать. - Опять ты? Верни чемодан, - вздохнул я, надеясь, что это всего лишь очередная дурацкая шутка, тем более что парень был высок и при всём желании я доставал ему до груди. - Детям не следует таскать такие тяжести, - словно издеваясь, протянул тот, улыбаясь ещё шире, направившись в самый поток спешащих оказаться на берегу людей. Всё ещё под впечатлением от наглости подобных типов, я поспешил следом, боясь упустить его из вида вместе со своими вещами. К счастью, бежать пришлось не долго. Отойдя от основной толпы, парень поставил чемодан на землю, развернувшись ко мне и зачем-то подмигнув. - Не благодари, мальчик, - и, словно так и надо, взъерошил мои волосы, довольный собой. - Даже не собирался! – выпалил я, однако уйти от назойливых прикосновений смог лишь тогда, когда блондин сам убрал руку. Хватка у него оказалась крепкой. - Так, где же твои родственники? - Шон, вот ты где, - уже знакомый худой брюнет словно возник из воздуха, положив руку на плечо приятеля, посмотрев сперва на него, затем не меня, не скрывая появившегося удивления. К счастью, понял он всё правильно. - Опять пристаёшь с помощью, когда тебя не просят? Идём, тем дамам срочно требуется наша помощь в борьбе с одиночеством, - усмехнулся «вампир», махнув девушкам с парома. Это возымело эффект. - Ну, раз дамам нужна помощь… - подхватив свою сумку, парень направился к своим знакомым, зачем-то обернувшись, на последок отсалютовав. – Удачи, мальчик! Может, ещё встретимся! Понадеявшись, что это было не угрозой, я первым делом отправился на вокзал, заранее купить билет до Парижа, который должен был отправиться лишь через три часа, потратив время на короткую прогулку, обед и отправление родителям письма, что б сообщить об удачном прибытии в первый пункт назначения. А уже вечером, сидя в купе, смог ненадолго задремать под чёткий стук колёс и мерное покачивание. Путешествие дарило радостное предвкушение перед часом, когда смогу войти в двери университета, однако оно же и утомляло.