24 декабря
Бокал за бокалом, стакан за стаканом, рюмка за рюмкой, шот за шотом… Сабрине хочется напиться так, чтобы ничего не помнить. Хочется на утро не вспоминать о том, что ждет впереди. Но видимо одного алкоголя мало. — Дориан, повтори, — девушка пытается щелкнуть пальцами, но у неё не получается. Руки слегка потряхиваются. — Это уже сотое «повтори» за вечер. Ты уверена в том, что мне действительно стоит повторить? — бармен натирает стакан. Как обычно. Левая его бровь поднялась выше, выражая неуверенность в словах ведьмы. — А-абсолютно, — тянет Спеллман. Её глаза пусты, они не выражают эмоций. Но она все ещё помнит. Значит ещё не время заканчивать. — Что случилось? — бесцеремонно произносит Дориан, поставив стакан на место. Сабрина закатила глаза. Она легонько стукнула по барной стойке, направив свой взгляд прямо на бармена. — Как меня все достали с этим вопросом, — усмешка. — Много что случилось! — её голос стал громче прежнего. — Я почти умерла и скорее всего умру ещё раз, поэтому просто сделай мне коктейль. Я многого прошу? Она сделала глубокий вдох, выжидая реакции своего длинноволосого знакомого. Он лишь кивнул и начал искать нужные бутылки. — Будь по твоему, — смешивая алкоголь в шейкере, Дориан выдавил из себя улыбку. И уже через минуту поставил перед ней Мятный Джулеп. Сабрина выпивает его почти залпом, продолжая осуществлять свой план по потере памяти. — Я так устала, Дориан… — поставив пустой стакан, вздыхает Спеллман. Она осматривается, пытаясь всмотреться в толпу. Будто ищет кого-то. Однако, картинка перед глазами нечеткая, а потом и вовсе начинает плыть. — Так сложно… — она медленно поворачивается к Дориану. — Так сложно выбрать одну из двух сторон, когда всю свою жизнь ты провела между ними… — она ставит пододвигает стакан в сторону бармена. Речь её была на удивление спокойной. Дориан не имел понятия о чем идет речь. Не то чтобы он совсем не задумался о чем она говорит, просто он понимал, что рано или поздно, юная Морнингстар сама раскроет свою тайну. А его задача — просто слушать. — Ведьмы… Смертные… Что если я просто дефект? — она закрыла голову руками, слегка покачиваясь. — Если бы ты была дефектом, то тебя давно устранили бы. Или пытались бы устранить. Но просто вспомни сколько человек тебя окружает. Сколько вокруг людей, которые готовы встать на твою сторону что бы не случилось. Ты не дефект, ты просто особенная, — Дориан усмехнулся. — Спасибо, — Спеллман кивнула. Калибан подобрался медленно и незаметно. Он не слышал того, о чем она говорила, но видел в каком состоянии находится девушка. — Развлекаешься? — с улыбкой на лице спрашивает парень, слегка приобняв подругу. — Чу-уть-чуть, — пьяно улыбается Сабрина в ответ. Голос её заставил колдуна начать нервничать. — Сколько ты уже выпила? — он перевел взгляд на барную стойку, ожидая увидеть там дюжину пустых стаканов, но Дориан слишком хорошо следит за своим рабочим местом и не дает посуде накапливаться. — Не помню, — она пожала плечами. — Много. Калибан нахмурился. Он плавно убрал руку с её талии. Тогда тебе пора завершаться и оправляться в кровать, — он пытался сказать это как можно мягче. — Не-ет! Вечеринка только началась! — слезая со стула, протянула Спеллман. Ангел, она действительно напилась в стельку… Калибан лишь закатил глаза. — Если ты сейчас же не поднимаешься наверх, ты можешь сделать ошибку, — он аккуратно начал двигать её в сторону лестницы. — Но я не хочу наверх, я хочу танцевать! — Сабрина пыталась сопротивляться, но из-за концентрации алкоголя в крови у неё слабо получалось. — Ты слишком пьяна, — резко переменив голос с лжедоброго на холодный и отчужденный, строго произнес парень. Он смотрел прямо в глаза девушки, надеясь достучаться до той её части, которая ещё не потеряла рассудок. — А ты слишком ску-учный! — попытки друга мгновенно рухнули, разбив шар надежды на мелкие осколки. Он вздохнул — Хорошо. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Он ловким движением подхватил её, взяв на руки. Сделать это было достаточно легко в связи с состоянием полуведьмы. Калибан понес её в комнату, где она ночевала вчера. — Отпусти-и меня! — пыталась вырваться Сабрина, но это было бессмысленно. Калибан был почти полностью трезв. Он отпустил её только когда они зашли в комнату. — Ты пытаешься запить своё горе, но знаешь ли ты, что это в корне неправильно? Разве не понимаешь, что тебе станет только хуже? — он говорил так строго и серьезно, как никогда. — Меня не будет через пять дней. Я просто хочу отдохнуть как следует перед своей смертью! — Сабрина топнула ногой. Поступок Калибана разозлил её. Калибан сжал челлюсти. Он подошел к ней настолько близко, что мог чувствовать её обжигающее дыхание. Обхватив её подбородок, он поднял голову девушки так, чтобы она смотрела прямо ему в глаза. — Ты не умрешь. В конце концов, мы найдем способ избежать твоей смерти, — он говорил скороговоркой. В его глазах будто зажглось пламя. — Мы? Только не говорите, что это единственное, на что она обратила внимание… Это её «мы» ввело Калибана в дичайший ступор. Он отвел взгляд на пару секунд, продолжая держать девушку. Она ухмыльнулась. Нашла больную точку? — Да, — он выдержал паузу перед тем как начать говорить дальше. — Я и твоя семья, — найдя нужную отговорку, продолжил парень. — Николас, ты сама, в конце концов. Разве тебе этого не хочется? — он перешел на шепот. — Все что я хочу, — девушка нервно сглотнула, — это не ввязывать в это других. Она резким движением убрала его руку со своего лица и сделала шаг назад. — Ладно, — Калибан кивнул. — Тогда будем разбираться вместе. А сейчас спи. Сабрина послушно подошла к кровати и упав на неё, в прямом смысле этого слова, тут же уснула.***
Очнуться в Пандемониуме — это не то, что Сабрина хотела бы сделать во сне. Сабрина зажмурилась из-за резкого перехода от полной темноты к золотым украшениям зала. Отец сливался с интерьером, но это не отменяет того факта, что золотой наряд ему шел. — Ты до сих пор не выбрала сторону, Сабрина, — процедил он, стоя спиной к дочери. Руки его были сложены за спиной в замок. Сабрина кивнула, понимая, что отрицать его слова глупо. Он и так все прекрасно знает. — Да. Прости, что не могу отсечь половину себя так легко, — она пожала плечами, будто не перечила Повелителю. Но она перечила. И ему это не понравилось. — Ты умрешь, если не сделаешь этого. Никому кроме тебя легче не станет, — он медленно повернулся к дочери, дабы посмотреть ей в глаза. Сабрина вздохнула, закатив глаза. Ей не нравилось, что всех так заботит её состояние, хотя в глубине души, это было чертовски приятно осознавать. — Я знаю, что со мной будет. Ты уже говорил мне об этом, — Спеллман развела руками. — Повторю ещё раз. Твои тетки, друзья, брат… Они все будут горевать несколько веков, перед тем, как смириться с утратой, — отец давил на неё, пытаясь подтолкнуть к нужному варианту. — Я знаю, — она произнесла эти слова с ноткой злости в голосе. В конце концов… Она была слишком юна, чтобы понять всю суть своего поступка. — Разве это хорошо? — Люцифер продолжал давить. У него почти получилось убедить блонди изменить свое решение. — Нет… — она отвела взгляд вниз, сложив руки на груди. — Тогда в чем проблема? — Люцифер усмехнулся. — Чувства, — Сабрина продолжала смотреть вниз. — Я хочу чувствовать как человек, отец. Падшему Ангелу они были чужды. Чувства… Последний раз, когда он испытывал чувства, был ещё до его изгнания. Он не помнил каково это. Но помнил, что чувства — это слабость. Именно поэтому лишал всех ведьм и колдунов чувств. Воспитывал их так, чтобы они не клюнули на эту смертную уловку. Чувства творят страшные вещи. Страшнее, чем любой из грешников, блуждающих по Аду. Чувства — это порок. Их нельзя лишиться. Почувствовав что-то один раз, нужно очень сильно постараться, чтобы забыть каково это. И у Люцифера получилось это сделать. Ему помогло время. Сила воли. Воспитание характера. — Ты и так будешь чувствовать как человек, — кратко ответил он. — Нет. Ты лжешь! — Спеллман ни на секунду не забывала ещё одно прозвище своего отца. Великий обманщик. — Я знаю, что ведьмы и колдуны лишены способности чувствовать. У тебя не получится меня провести, — она устремила свой взгляд прямо ему в глаза, будто бросая вызов. — Все что ты говоришь — это оправдание их похоти. Легче спустить все на отсутствие возможности чувствовать, нежели признаться себе в том, что ты в этом не нуждаешься, — он и правда лукавил. Но говорил уверенно, дабы его дочь не наделала ошибок. Ему не нужна была её смерть. — А что если нет? Что если они и правда не чувствуют ничего, кроме постоянного желания с кем-то переспать? — она усмехнулась, но как-то грустно. Почему-то в голове вспылили знакомые лица. Сабрина смотрела в пустоту. Она не знала о чем ей стоит думать. Она понимала, что отец только больше запутал её. — Что ж… Тогда тебе предстоит проверить это, чтобы точно убедиться в моих словах, — он хитро улыбнулся, оголяя свои белоснежные зубы. — Я хочу знать наверняка, отец, — Сабрина не сдавалась. Что-то внутри кричало о том, что все вокруг не то… Не так. — Твои ощущения… Воспоминания… Их никто не сможет забрать, запомни, — стоило последнему слову слететь с его уст, как Спеллман проснулась.***
Сабрина вздохнула. Она, конечно, доверяла отцу, но то, как он говорит… То, как он настаивает на убийстве смертной части… Это пугает. Все было так странно. Ощущение, что он что-то недоговаривает не покидало юную полуведьму. Хотя, может, они просто мало общались, из-за чего Спеллман не так хорошо знала Люцифера и его привыки, манеру речи… На улице уже было светло. Сабрина оглянулась. Она потерла глаза, понимая, что ей не помешало бы ещё пару часов сна. Но терять оставшееся время на сон было глупой идеей, так что… Девушка увидела своего друга, Калибана, спящего в кресле. Улыбнувшись спящему колдуну, она накрыла его одеялом, а сама направилась вниз, на первый этаж. Голова болела намного больше вчерашнего, поэтому, не раздумывая и минуты, Спеллман решила заварить немного чая, надеясь, что он спасет её от последствий вчерашних алко-приключений. Девушка вздохнула. Она пила чай, размышляя о своем сне. О будущем. Эти мысли успели уже утомить её. Она будто слишком сильно зациклилась на одном и том же, но, с другой стороны, так здраво размышлять о том, что вот-вот умрешь… Сабрина поняла, почему никому не стоит знать дату своей смерти, даже приблизительно. Эти мысли медленно, но верно, съедают мозг. Таймер на её руке давит на неё больше, чем что-либо. Она не может и часа провести, не думая о том, что её ожидает в ближайшие несколько дней. А ведь, если так подумать, она ещё не знала настоящей жизни. Все это время она находится под опекой тетушек, брата, отца… Она ещё не попробовала настоящую жизнь на вкус, с ежемесячными счетами — платой за жилье, она ведь даже жилья как такового не имела. Так, чтобы своего… Ни разу не пробовала поработать, как настоящий взрослый человек или ведьма. Ни разу не получала зарплату, не платила налоги. Эти глупые и даже смешные мысли почему-то заставили Сабрину замереть. Цифра шесть на её руке медленно начала менять свои очертания: сначала она стала размытой, затем округлые линии шестерки становились острее, превращаясь в пятерку. Ещё один день прошел. Волны боли медленно разливались по всему телу, заставляя полукровку сморщиться и сжать губы, дабы не закричать на весь особняк. Она, не в силах справиться с муками, упала на пол, едва успев схватиться за столешницу. — Спеллман! — Ник поймал её, обхватив за талию. — Что случилось? Сабрина все ещё не могла говорить, она зажмурилась, ожидая, пока жжение пятерки пройдет. Ощущение было схоже с тем, как она упала на своем дне рождении перед комой. — Только не говори, что у тебя снова… — Нет, — она не дала ему договорить. — Все хорошо, — солгала она, пытаясь оклематься. — Просто… Голова закружилась. И снова ложь. Она, вроде, обещала так больше не делать… Ник кивнул, убирая руки с талии девушки. Он внимательно смотрел на неё, оценивая состояние одногруппницы. — Спасибо, Николас, — встав на ноги, наконец произнесла Сабрина. — Не стоит благодарностей, — он улыбнулся. — Я не только про то, что произошло сейчас. Чернокнижник не понял смысла его слов. — А за что ещё? — он попытался найти ответ в её янтарных глазах, но она произнесла его быстрее, чем Ник успел разгадать эту загадку сам. — За то что вернулся тогда, — она не помнила этого, но точно знает, что тогда, на дне рождения, он вернулся, когда она упала. — Спасибо. Слова бывшей девушки заставили Скрэтча замереть. Он не знал, что ответить. Просто смотрел на неё несколько секунд, перед тем, как смог хоть что-то придумаать: — Это меньшее, что я мог сделать после того, что натворил. За время разговора он успел заварить себе растворимый кофе. На вкус, конечно, он был намного хуже того, что можно было найти в Академии, но это хотя бы что-то… — Это не твоя вина, Ник. Я сама виновата в том, что случилось, — она опустила свой взгляд. Воспоминания давались сложно. Причем не только Сабрине. Она-то не помнит всего вечера из-за… — Тем не менее, если бы я не ушел тогда, ты была бы цела, — Скрэтч говорил тише, чем пару мгновений ранее. Он краем глаза заметил что-то темное на руке девушки. Это точно не было похоже на татуировку, поэтому, с вопросительным выражением лица, парень поинтересовался: — Что у тебя с рукой? Сабрину его слова застали врасплох. — Это… Э-э… Напоминание. Надо сделать кое-что до конца недели, — как ни в чем не бывало, ответила она. Ник кивнул. Повисло неловкое, даже напряженное молчание. Сабрина сделала глоток из своей кружки. — Будешь? Ник улыбнулся. Он взглядом указал на свою уже пустую кружку кофе. — Нет, спасибо. Я пойду. Сабрина кивнула. Она наблюдала за тем, как он удаляется от кухни, допивая теплый чай. Она знала, что мысли о скорой кончине вновь заполонят все пространство в голове, поэтому решила себя отвлечь. Она поднялась наверх. Калибан уже должен был проснуться. Когда Спеллман зашла в комнату, он надевал свою футболку. — Доброе утро, — парень сразу заметил белую копну волос в дверном проеме. — Доброе, — Сабрина улыбнулась. — Как себя чувствуешь? — с намеком на вчерашнюю ночь, поинтересовался он. Сабрина усмехнулась. — Все хорошо. — Я рад, — улыбался Калибан, продолжая собирать свои вещи по комнате. Почему они разбросаны для него оказалось загадкой. — Как спалось? Сабрина тут же вспомнила свой «сон». — Неплохо. Спасибо, что уложил меня, — она издала краткий смешок. Калибан кивнул. — Пойдешь сегодня домой? — не желая останавливать диалог, продолжал задавать вопросы он. — Думаю, да. За два дня успела соскучиться по тетушкам и Эмброузу, — девушка пожала плечами. Калибан вновь кивнул. — Я тебя провожу.***
— Ты уже определилась с выбором? — кудри колдуна забавно подпрыгивали в движении. — Нет. Да. Не знаю, — боль, одолевшая голову Сабрины после этого вопроса, напоминала удар тупым предметом. Калибан вздохнул. Слышать это было печальнее, чем кажется. — Мне сегодня снился отец. Сказал, что колдуны и ведьмы тоже чувствуют, мол, все слова — это просто отговорки. Но почему-то я ощутила подвох, — слова выходили паром из уст. Морозно. — То есть… Ты ему не веришь? — Не знаю, — девушка пожала плечами. Повисла пауза. Оба потерялись в своих размышлениях. — Тебе, наверное, это кажется глупым, — Сабрина усмехнулась. — Я имею в виду, потерять жизнь, а не чувства, — на лице Калибана не было вино эмоций. Он просто слушал, не подавая вида. — Я сама порой нахожу это глупым. Может быть, я просто боюсь потерять эту свою черту… Стать менее… Особенной, — она вновь усмехается глупости своих слов. — Я совсем запуталась. Мне кажется, я уже просто не могу выбраться из всей этой ситуации и… Зачем тогда все это? Жертвовать собой же? Это… глупо. Калибан хмыкнул. Он поднял голову вверх, пытаясь что-то разглядеть в небе. — Почему же? Ты можешь все исправить, разве нет? — Я уже ни в чем не уверена, — Спеллман вновь пожимает плечами. Она вздыхает. Почему всем так сложно понять её? Почему так сложно принять решение девушки, оставить попытки поменять её решение в прошлом? Она в любом случае уже не будет прежней. Что-то в любом случае поменяется. Она не хочет терять свою особенность, некую изюминку, не хочет становится как все вокруг. И умирать тоже не хочет. Это не поможет миру. Это только подкрепит стереотип в ведьминском мире о ненужности всех этих чувств… Чувства, чувства, чувства… Это слово уже успело опротиветь. Пять дней до того как в её гроб забьют гвозди. Калибан будто слышит её размышления, поэтому не докучает разговорами. Он дает ей возможность остаться наедине со своими мыслями и когда Сабрина осознает это, она и благодарит, и проклинает его одновременно. Она устала об этом думать, но ей этого не избежать. Потерявшись в своем молчании, они успели подойти к лестнице, ведущей ко входу в особняк. — Зайдешь на чай?***
— Тетушки, я дома! — кричит Сабрина, дабы её точно услышали. Повторять эту фразу не имело смысла — Хильда тут же выбежала навстречу, Зельда вышла за ней из своего кабинета, услышав непривычный шум в доме. — Сабрина, Калибан! — младшая тетушка кинулась обнимать свою племянницу. — Рада вас видеть, — кивнула старшая, как всегда оставаясь сдержанной в проявлении своих эмоций. — Будете обедать? — тут же спрашивает Хильда. Она в любом случае не потерпела бы отказа, поэтому, согласившись, все четверо направились в столовую. Эмброуз сидел на диване в гостинной, но, увидев гостей, тут же перепрыгнув через его спинку, подошел к ним. — У кого-то была веселая ночка? — задорно спрашивает он у Сабрины тише обычного, одновременно поглядывая и на Калибана тоже. — О, Лорд… — девушка закатила глаза. Кажется, если бы на Земле устроили соревнования по скоростному накрыванию обеденного стола, Хильда точно одержала бы победу. Все семейство Спеллманов и Калибан уселись за стол, принявшись за еду. — Ты уже была в Академии? — дабы поддержать разговор, спрашивает Зельда у племянницы. — Да. Там немного материала, мне хватит буквально на пару дней, — улыбается та. — Очень хорошо, — Зельда расплылась в довольной улыбке. Она была очень горда тем, что сумела воспитать и обучить Сабрину наилучшим для неё образом. — Тебе понадобится помощь? — Нет, тетя Зи, спасибо, — Сабрина отчетливо понимала, что к моменту начала второго семестра её уже может и не быть. Они ненадолго отвлеклись от разговоров, наслаждаясь обедом, но Эмброуз… Он умел подобрать неловкие вопросы в самое «подходящее» для этого время. — Ты уже виделась с Ником? — спросил он, довольный собой. Губы брата расплылись в улыбке. И несмотря на его тихий голос, Сабрина чуть было не поперхнулась супом. — Давай позже? Улыбка тут же исчезла с его лица. Если она не хотела о чем-то разговаривать, значит, что в этом деле все идет совсем не гладко. Сабрина, как только доела, обратилась к тетушкам: — Вы не против, если мы с Эмброузом и Калибаном отлучимся? Те, не имея причин для возражения, естественно, согласились, кратко кивая с улыбками на лицах. Она повела парней в морг. Не хотела, чтобы тетушки услышали то, о чем она собирается сказать кузену и лучшему другу. Эмброуз уже во второй раз за последние полчаса почувствовал что-то неладное. Сабрина звала его в морг только если все было очень плохо или очень серьезно. Он не знал, что в этот раз оба описания подходят под ситуацию.***
— Калибан, закрой дверь, пожалуйста, — попросила девушка, усаживаясь на пустую кушетку. Её взгляд был обращен вниз, ноги нервно болтались. Эмброуз нервно сглотнул. Когда они с Калибаном только пришли в особняк, она выглядела в разы веселее. Что же могло произойти? — Калибан уже знает… Да и я упоминала об этом косвенно, но… — в горле нарастал ком, из-за которого говорить было сложно, а голос предательски дрожал. — В общем, перед тем, как выйти из комы, я встретилась с отцом. Мы виделись во сне. Он сказал, что… Я должна уничтожить свою смертную часть, иначе умру через неделю. Уже через пять дней, если быть точной, — она сжала губы. Эмброуз сложил руки на груди. — Тебе нужно заклинание по отделению смертной и колдовской частей? — не понимая, к чему клонит кузина, поинтересовался он. Сабрина вздохнула. Она подняла голову, смотря в глаза брата. — Нет… Я хочу, чтобы вы передали несколько сообщений моим близким, потому что… — У тебя ещё пять дней на размышление и ты уже думаешь о своей кончине? — Калибан нагло перебил её. Его голос был довольно грубым. Эмброуз кивнул в знак солидарности: — Меня интересует почему ты вообще думаешь об этом! Мандрагора, заклинания… Все. Убить смертную часть не составит труда, — голос Эмброуза стал громче обычного. Он нахмурился. — Потому что я не смогу жить без смертной части себя! — Сабрина сорвалась на крик. — Просто не смогу! Представь, что от тебя оторвали кусок! Кусок твоей души, Эмброуз! Она тяжело дышала. Её брат покачал головой, устремив взгляд вниз. — Я в этом не учавствую, — он направился к выходу. Сабрина сжалалась. — Только не говори тетушкам! — крикнула она вслед. Её слова заставили Спеллмана обернуться. — Замечательно. Не буду, — он грустно усмехнулся. — Ты зашла слишком далеко, сестрёнка. Калибан вздохнул. Он не хотел обижать Сабрину, но был на стороне её кузена. Он знал, что тот прав. Чертовски прав. Девушка покачала головой. Она сидела на кушетке, продолжая болтать ногами и смотреть вниз, думая о чем-то своём. — Я, наверное, пойду… — почти шепотом сказал Калибан, разворачиваясь к выходу. — Я пойду с тобой, — резко произнесла Сабрина. — Не хочу оставаться здесь. В Академии спокойнее.***
— Я, наверное, пойду в Академию. Там библиотека и… Я смогу спокойно посидеть за книгами, — пытаясь найти себе ложное оправдание, говорит Спеллман тетушкам. Те не подали вида, но её слова задели обоих. Их племянница тем временем пошла наверх, чтобы собрать небольшую сумку с зимними вещами. Будто они ей пригодятся… Это не заняло много времени. Пятнадцать минут — она готова. Единственная причина, по которой она спустилась не сразу — это Эмброуз, появившийся в дверях. — Ты уверена, что делаешь все правильно? — уточняет он, оставаясь в дверном проеме. — Я ни в чем не уверена, Эмброуз… — грустно говорит кузина. — Просто не хочу, чтобы они это видели. Пусть все будет выглядеть как несчастный случай… Или как невозможность организма справиться с поправкой после черепно-мозговой… Сабрина печально усмехнулась. Эмброуз понимающе кивнул. Он подошел к сумке с её вещами. — Если что, оставляю тебе книгу с нужными заклинаниями или обрядами, на твой выбор, — он положил фолиант поверх вещей. Юная Морнингстар обняла своего кузена, тяжело вздыхая. — Я знаю, что ты хочешь как лучше. Я благодарна тебе за это, Эмброуз, правда. Но я не уверена в том, что она мне пригодиться, — по лицу скатилось пару слезинок, падая прямо на халат брата. — Почему ты так просто об этом говоришь? — отстранившись от сестры, спрашивает он. Это казалось действительно чем-то ненормальным. — Возможно… — она пожала плечами. — …Я сама до сих пор не понимаю, что происходит, — печальная улыбка появилась на её губах и ещё пару слезинок упали на пол. Эмброуз её обнял. Ещё раз. — До встречи, сестренка, — прошептал он, погладив её по спине.***
Оказавшись в Академии при помощи телепортации, Сабрина обернулась в сторону Калибана. — Пойдешь сегодня на вечеринку? — спросила она у него. На её лице не было видно даже малейшего следа недавних слез. Будто ничего не произошло. Калибан отрицательно помотал головой. — Нет. Думаю завершать мой пьяный тур, — он попытался пошутить, но, в связи с последними событиями, получилось не очень. — Даже трех дней не продержался, — Спеллман усмехнулась. — А ты? — спрашивает парень в ответ, почему-то надеясь получить отрицательный ответ. В прошлую ночь ей было совсем плохо, страшно представить, что может быть дальше… — Думаю, да, — не тратя время на раздумья, отвечает та. — Тогда… До завтра? — с нотками разочарования в голосе, спрашивает Калибан, протягивая руки для объятий. — До завтра, — Сабрина улыбается, почти падая в его объятия. Чувство опоры и поддержки теплом разливается по телу. Они разошлись по разным комнатам: Калибан — в общую для парней, Спеллман — в свою собственную, честно заслуженную. Девушка почти зашла к себе, как услышала громкий удар. Это её лучший друг хлопнул дверью. Злится? И вот, наконец-то, Спеллман заходит к себе, надеясь упасть в кровать. Она буквально валится с ног, хотя ничего особенного сегодня не делала. Видимо, последствия ночи… Стоило двери открыться, как глазам открылась весьма неприятная картина: вся постель залита кровью. Её кровью. Такие большие пятна и такие темные… Это было очень неожиданно, настолько, что Морнингстар не смогла сдержать громкого крика, который можно было услышать из старой заброшенной общей комнаты с одной стороны, и из комнаты Ника с другой. Скрэтч появился около Сабрины за считанные секунды. — Спеллман! Что случилось? — с небольшой отдышкой спросил он, оперевшись на дверной косяк. — Ник! — девушка вздрогнула от неожиданности. Она не думала, что он может прийти. — Я… Ничего, просто… Я не ожидала все это, — она указала на свою окровавленную кровать, — увидеть. Тот откинул голову назад, выдохнув. Ничего страшного не произошло. Слава Сатане. — Тебе нужна помощь? — уточняет он, повернувшись в сторону соседки. — Нет, всё… Всё хорошо. Спасибо, Николас, — криво улыбается она, ещё не успев отойти от увиденной картины. Тот, кивнув, удалился обратно к себе. Сабрина подошла к кровати. Её сердце стучало очень часто. Она коснулась засохшей крови. Её было неестественно много. В эту же секунду девушку почему-то парализовало, а голова начала буквально раскалываться от боли. Она стояла, будто заколдованная, пару минут, в голове возникали все те воспоминания и видения, которые ей удалось увидеть и запомнить во время комы. А затем, очнувшись, Спеллман как можно быстрее начала удалять пятна с помощью магии. Она села на кровать, вздохнув. И тут же провалилась в сон…