---
Скромные девушки не носят платья на голое тело. Скромные девушки не стонут с выразительностью актрис из сомнительных фильмов. Скромные девушки не смотрят на своего боевого товарища так, словно под одним взглядом готовы раздеться. А еще скромные девушки всегда запирают двери, если собираются в душ. — Я же говорил, что доиграешься. Голос тяжелый и низкий, от привычной непринужденно-шутливой интонации не остается следа. Шутки закончились. Игры тоже. Мура долго смотрит на него не мигая. Волосы влажным тяжелым шелком падают на спину, а взбесившиеся черти высекают электрические искры из глаз. Замыкает. Женя медленно скользит кончиками пальцев по его напряженной груди. Где-то в грудной клетке демоны уходят на дно, задохнувшись тягуче-липким желанием. Вслед за ладонями по рваной траектории — алые губы. Прерывисто. Медленно. Ниже. Редкая капель воды из неплотно прикрытого душа превращается в ливень; гремит по кафельным стенам, барабанную дробь вычерчивает внутри черепной коробки. Стирает последние мысли.---
Скромные девушки, определенно, не вытворяют ничего из смелых фантазий героев дешевого порно. Женька, к счастью, совершенно не скромная. — Тише ты… вот безбашенная… — почти что рычит. Бесцеремонно гасит хриплые стоны ладонью, втрахивая Женьку в мокрый холодный кафель. Мура в ответ яростнее вцепляется в его плечи ногтями; багровые полосы по коже расползаются рваными нитками. До взрыва… Три. Два. Один. Ноль. Женька прикусывает его ладонь; содрогается, выгибаясь ему навстречу, прижимаясь теснее, бесстыднее, ближе — и взгляд у нее дикий, бессмысленный, затуманенный. Это уже не игра. Это искренность.---
Сползают вниз, не размыкая объятий, — тяжело дышащие, взмыленные, опустошенные. Перед глазами по-прежнему — алые всполохи. Алое кружево. Росчерки алой помады на коже. Алые царапины у него на плечах. Алые созвездия его отметин на ее шее. Цвет взаимного сумасшествия.