***
— Знаешь, Асгор и Асгеир ведь имели своих преподавателей, но их обучали с детства. — Гастер убрал кость. — Может, именно поэтому у них всё было более… благоприятно с организацией времени между тренировками и… правлением. Папирус, пошатнувшись, посмотрел на хмурое лицо Гастера. — Даже несмотря на то, что я всего лишь биокопия… ты не можешь даже ей навредить. Он бы хотел возразить, но умом понимал — смысла нет. Откровенно его бесило вечное хвастовство Гастера с целью принизить его попытки тренироваться. Великий и Ужасный Папирус всегда старался изо всех сил и не позволял себе В ПРИНЦИПЕ лениться и как-то избегать тренировок с отцом. Гастер иногда бывает слишком мягок, а иногда — чрезмерно придирчивым и строгим. Папирус знал, что Гастер ещё более педантичный, чем он сам и что его требования возвышены до небес. — Единственный плюс — твой порог боли заметно растёт. Сейчас у тебя сломано, по меньшей мере, пять рёбер, ещё несколько трещин в разных местах, а ещё я смог задеть твою стопу, кхм, по идее… ты не должен стоять сейчас на ногах так прямо. Но ты стоишь, даже без магии. Уже не так плачевно.***
Центр, Новый Дом. Резиденция. Кабинет Великого и Ужасного. — Ну, ничего нового вы не рассказали. — сказал Папирус, вздохнув. — Зря только свалили и шума навели. Теперь же они точно будут истерить, мол, шпионов понапихали! — Ну, зато отпуск небольшой себе устроили, я считаю что нам можно. — сказала Фриск. — Теперь работаем. — она усмехнулась. — Ты знаешь эту Сабрину? — спросил Гастер. — Ты как-то раз упоминал её. — Да. — Папирус прищурил глаза. — Знаю. И скажу вот что: в Триаде на троне сидит СУМАСШЕДШАЯ. Не знаю, насколько она с Асгором идентична в политике, но вот в слабоумии — это его родная сестра, отвечаю. — Ты её лично знаешь? — спросил Напстаблук. — Да… с ней очень странная история, смысл которой мне не понятен. Папирус рассказал о Пелагее и Сабрине, которых он повстречал в Старограде после первого столкновения с Вольтажем. — Эээ… — протянул Напстаблук. — Что? — Клянусь Подземельем, так всё и было. — увидев сомнение на лицах каждого, опешил король, — Я сам НИХРЕНА не понял ещё тогда. — То есть, она сказала, что тебя любит, — начал краткий пересказ с целью осознания Гастер, — ты ей, разумеется, отказал, она пыталась приворожить тебя магией, ты манию парировал, а после этого, спустя время, к тебе пришла Пелагея и сообщила о самоубийстве сестры? — Да. — твёрдо подтвердил Папирус. — СЕРЬЁЗНО, ТАК ВСЁ И БЫЛО! — А ты что на это ответил? — Э… кажется, я заржал ей в лицо. Не знаю почему, для меня это было слишком абсурдно и я просто в эту хуйню не поверил. — Было бы смешнее, если бы поверил. — сказал Блук. — Но, благо, ты всё же вышел из состава главных идиотов. — Чего? Какой ещё состав «главных идиотов»? — Ты, Санс, Андайн. — Блук широко ухмыльнулся. — Три главных идиота. Папирус заметно стал злее. — С хуя ли я там нахожусь? Вообще-то я там самый умный был всегда, пока эти двое хуйнёй страдали на постоянной основе! — Ну… — протянула Фриск. — Не согласна. Всё же, иногда они тоже работали, ничуть не меньше тебя. — Некорректно сравнивать трёх монстров из разных категорий. — сказал Глифс. — И это тоже верно. — подтвердил Папирус. — Да ебать, я пошутил, почему вы душные такие? — возмутился робот. — Засунь себе подобные шутки в зад, клоуном у тебя хреново быть получается, — буркнул Папирус. — Сам ты клоун, эй! — ещё больше возмутился Шмидт. — И так, что насчёт Сабрины… Ньех. После этого я о Сабрине не слышал… до позавчерашнего дня. Я помню, что она состояла на тот момент в Секте Геноцида, я даже у Трифона спросил, мол, где она… на что Трифон ответил, что Сабрина умерла. — Папирус едко прыснул. — Так я и поверил, сука. — Удивительная королева. — сказал Гастер. — То-то я думаю, почему она меня сразу оттолкнула на том мероприятии. — Ты, кстати, что в Триаде в итоге делал? — спросил скелет у отца. — Повстречал нескольких знакомых, выпил с ними кофе да и… всё. — неохотно ответил Гастер. — Не думаю, что я тебе что-то полезное скажу, я же больше по своей инициативе туда отправился. — Тебя прям рады были видеть, несмотря на то, что ты… при власти у Центра? — Естественно. Я же Гастер. — пожал он плечами. — И коллегии учёных, как правило, очень мало волнуют политические конфликты. Всё же, войны-войнами, а наша цель — воссоединение с Миром Людей. Многие страны ведь всё-таки поддержали идею Центра в этом, в частности и Мигула из Триады. — Это немногое разумное, что она выдавала, Гастер. Но я не могу понять логику Триады и их королевы в подобных решениях, когда сначала они говорят о мире с людским родом, а потом приютят Тамагафков к себе, под крыло, так ещё и валят своими санкциями и прочими ограничениями! — Папирус ударил себя по лицу. — Хотя нет, у Сабрины вместо мозга — каша, она сама не ведает, что вытворяет… — и далее он начал говорить тише. — Ебанутая овца. — Хотят господства над барьером. — вдруг сказал Напстаблук, снова ухмыльнувшись. — Мы же «черти подземные» для них… эм, не из той серии книг о которой вы вдруг подумали, если что. — полусекундное молчание, — Ну, ещё можно добавить лишней территории. Не думаю, что Триада в восторге с того, что уже не первый год делит с Центром Кробилон не без помощи Асгора. — Кстати, раз уж мы заговорили о Кробилоне, — вдруг вступила в полилог Фриск, — Как обстоят дела с обороной? — Я вчера осматривал стройку оборонительных стен. Всё идёт гладко. Меттатон работает прекрасно, прям уважение. Ещё мы смогли установить торговые отношения с Готтен-Артом, даже при том, что там тоже чмошница старая сидит на троне и теперь у нас есть поставки разного рода оружия, в том числе и огнестрельного. Напстаблук прыснул. — Как мило ты оскорбляешь всех королев, при том, что сам же пытаешься быть более спокойным. — Шмидт не прекращал стебаться, что уже, откровенно, раздражало многих монстров, — Мне прям нравится. — Нечего этим бабам на троне делать, от них только одни проблемы! — грозно рявкнул Папирус, жестко раскинув руки в разные стороны. — Осуждаю. — сказал робот. — Сказал Напстаблук, который вчера весь день шутил в поезде про «неполноценность матриархата», когда за деньги там стали выступать феминистки какие-то. — буркнула Маффет. После этой фразы робот только больше рассмеялся. — Меня больше пугает, что Маффет рядом стоит… — Фриск покосилась на паучиху. — Она же, ну, это… — Так Маф и не на троне, а это уже другое. — отчеканил скелет.***
— В общем, как-то так. — вздохнула Маффет, стоя с Папирусом вечером на краю одного из балконов резиденции. — Ожидала одновременно большего и меньшего. Двойственно. Новый Дом выглядел изумительно в сумерках. Небо было фиолетово-красным, в то время как стоит опустить взгляд и увидеть огромное множество домиков, в большинстве из них горел свет. Вдали слышался житейский шум вместе с ветром, несущим в этом месте запах провизии и пыли. Это придавало Новому Дому даже атмосферу какой-то таинственности, но прежде всего — уюта. Не было криков боли, о помощи или опасности. Было шумно, но как в любом городе. Папирус, кажется, достигал успеха. Этим он гордился не первый день, когда смотрел на мир из балконов своего замка. — Сомнительный у тебя друг. — ответил Папирус сухо паучихе. Иногда хотелось просто посидеть в тишине и поболтать ни о чём. — Он из «Психотрии», а они же теперь за одно с Тамагафками. — вздох. — Я его понимаю, в принципе. — Значит, отель «Празеодимиум»? Так он называется? — Да. — Отлично. — Что «отлично»? Хочешь туда наведаться? Или сослать монстров из МОПС? Боюсь, им в «Празеодимиум» попасть будет куда тяжелее. — Пф, — прыснул скелет. — Делать мне больше нехер как будто, кроме как гоняться по всей Триаде за Тамагафками. Думаю, они и так не в восторге из-за того, что их дружка-таки выкосили. — Эм… ну… он сам полез. — паучиха заметено замялась, Папирус мысленно понял, что лучше перевести тему. О Дикторе он бы поговорил, но он чувствовал не только свою усталость, но и явственно изнурение Спайдер, особенно с поездки. Ему просто было интересно поговорить с Маффет в свободное время. — Ещё что-то в Триаде было? — Папирус опёрся копчиком о изгородь, скрестив ноги между собой и руки на груди, лениво посмотрев на паучиху, — В Бухенвилль не заглядывали? — Нет. А тебе надо было? — Ну… мне привозили недавно тамошнее вино… ох, я бы из него состоял, честно. Это лучшее, что я пробовал, пожалуй, за всю свою жизнь. Если снова будешь в Триаде — лети за Ссанпиздралем не младше 1600 года, не пожалеешь. Ух, зря я тебе не оставил, это весьма некрасиво с моей стороны. — Это он так и называется? «Ссанпиздраль»? — Да… — вздох. — Давно пора привыкнуть к тому, что у нас любят странные названия. Я даже думал ввести на это запрет (и Асгор, кстати, тоже думал). Но в последний момент понял, что это лишь вызовет бунт и лишит какого-то шарма в экономике… Многим нравится, да и сам смеюсь, так почему бы и нет? — И при этом ты все ещё пытаешься избавить свою речь от матерной лексики. — У меня это фактически не получается, как бы я не старался. На монстрах я ещё могу кое-как себя контролировать, а вот при своих я включаю режим «я, бля, бог» и всё… — Так мы и не требуем, чтобы ты прекращал материться. При Омутии ты можешь делать и говорить всё что хочешь. — Я не хочу. — Ну, привычки. Их всегда тяжело изменить. — Я их раньше не менял даже. — Серьёзно? — Какими повёлся — с теми и ходил. Ну, разве что разучился в школе грызть кончики фаланг пальцев… там, где у остальных ногти есть. — Ого. У скелетов есть такая привычка? — У меня была. Не знаю откуда, зачем, и не знаю, как и когда она пропала. Не важно. — вздох. — Пока о вине нет смысла думать, слишком всё… напряжённо. Помимо всего прочего и очередной личной проверки строительства стен, мне завтра надо поговорить с Гавриловной. — С кем? — С Тэмми. — Э… зачем тебе Тэмми? — У них проблемы. Ты не слышала? — У деревни Тэмми? — удивилась Маффет. — А с ними-то что? Папирус более тяжело вздохнул. — В общем, началось всё четыре дня назад, пока вы были в Триаде.***
Папирус потёр лоб, что побаливал из-за очередного напряжённого дня. Кипа бумаг будто была бесконечной, а палящее через расписное окно солнце только дразнило скелета. Хотелось в один день просто выйти на улицу и прогуляться, повеселиться. Однако, с тех пор, как Триада «приютила» к себе Тамагафков, скелет практически не покидал резиденцию. Разве что, Гастер один раз телепортировал его на их место для тренировок, где они тренировались. От воспоминания о последней тренировке, одна из ран на спине начала гореть, но Папирус никак не среагировал, лишь вздохнув, а затем начал раздумывать о работе дальше: «Нужно как-то перейти на электронный документооборот и снизить количество этих грёбанных отчётов, чтоб оставались только те бумаги, которые нужно лично подписать или проставить печати. А то это пиздец. Да и в целом такое не помешает… а то уже протезированием конечностей и органов полноценно занимаемся, обладаем фабрикой по производству высшей пряности, имеем одну из самых прогрессивных лабораторий, и при этом с IT-сферой задница какая-то.» Папирус через некоторое время услышал то, как к нему постучались. Вошёл один из охранников в кабинет. — Кто? — спросил скелет. — Тэмми Гавриловна, Ваше Величество. «Кто?» — не понял он. — Это…? — Старейшина деревни Тэмми. Говорит, срочно нужен кто-то из «верхушки». Её впустить? Папирус изогнул надбровную дугу в удивлении. — Ну… впусти. — Есть. Охранник покинул кабинет и вместо него вошла кошкоподобная женщина на двух лапах. Папирус узнал её только по лицу, и то с трудом, ибо все эти кошки и коты почти на одно. Однако, её было сложно не запомнить даже спустя три года. Именно она помогала в убийстве Асгора и руководила другими Тэмми. — Сразу говорю, если Вы говорите на своём родном языке, то, боюсь, перевода у меня с собой нет. И словаря тоже. — Успокойтесь. — сказала она. — Я знаю всеобщий. Забыли уже что ли? Папирус посмотрел на Тэмми. — Да Вы даже на двух лапах ходить научились. — он отложил ручку. — Надо же. — Мне просто повезло родиться в линии Хой. И да, ко мне можно на «ты». — Как скажешь. И так, по какому поводу ты пришла сюда? Тэмми вздохнула: — В общем, помните убийство Асгора? Папирус хмыкнул. — Естественно. Вы нам тогда очень помогли, за что я любезно благодарю по сей день… правда, вам не обязательно было голосовать всей деревней за меня, это выглядело как фальсификация голосов. Тэмми заметно стала удивлённее: — Откуда Вы знаете? — Я потом изучил списки голосующих, когда получил к ним доступ. Вы прям централизованно деревней решили за меня голосовать… это, конечно, очень мило, но это правда похоже на накрутку какую-то, если честно. — Мы всегда всё делаем централизованно, Ваше Величество. У нас было несколько собраний, где мы обсуждали каждого кандидата. На каждом собрании фигурировало Ваше имя и многие Тэмми, буквально, горели идеей, чтобы Вы стали правителем, они были уверены, что это должны быть Вы, и никто другой. — вздох. — Серьёзно, там остальные вообще какие-то левые монстры, непонятно откуда взявшиеся. Мы ещё думали, что там будет Ториэль Дримурр или хотя бы какой-нибудь Эванс Де`Маус, но… — Оба мимо. — перебил скелет, скрестив руки на груди, — Одна Тамагафк, второй педофил. Два низших отброса общества. Только Тамагафк уже ушёл восвояси, а второй дуралей ещё здесь, делает вид, будто не при делах… ну да. — А про него подтверждённая что ли информация? — Скажу так, за ним сейчас усиленно следит Секта Геноцида, ибо в последнее время замечена его активность с несовершеннолетними в Монстронете. — Ого. — Просто я его недолюбливал ещё со времён докоалиционного периода, поэтому не даю ему вздохнуть нормально… а потом и вовсе его на казнь отправлю, хоть у меня уже и есть на него компромат. И да, я над ним издеваюсь. И что? Тэмми улыбнулась. — Жестоко, но справедливо. Вы со всеми обидчиками так поступаете? — Он мне не обидчик. Он просто в край заносчивый идиот, коих и так много на этой несчастной земле, и ладно, если бы он и вправду чего-то стоил, как я. Ладно, мы отошли от темы. По какому поводу пришла сюда, повторюсь? — Поздравляю, нам нужна теперь помощь. Я не хотела использовать свой шанс, чтобы так просто просить помощь у клана под личным командованием короля, но, кажется, другого выбора у нас просто нет. — Ага, значит вы из тех, кто помощь воспринимает как какую-то валюту? — Разумеется. — она усмехнулась. — У нас у всех, как вы называете, «еврейские» корни. — Хм. Самокритично. — Ничего подобного. — В чём дело? Тэмми сделала пару шагов вперёд и облокотилась обоими лапами о стол, посмотрев в глаза королю: — Есть кто-то, кто может посетить деревню Тэмми? Желательно с хорошим иммунитетом. Гораздо проще объяснить всё на месте, когда будет видна вся картина. Скелет глубоко задумался. Меттатон на стройке днями вертится, едва уделяет время шоу-бизнесу, Энилла проводит отчётность по недельному патрулю в КГ, Напстаблук и Маффет, Фриск, Гастер, Глифс, соответственно, в Триаде, Монотачи больше в поддержке КГ, Сектанты сидят на камерах и там мало «бойцов», практически все остальные поданные тоже чем-то заняты, ибо ныне без работы в Центре не останешься, а оставлять без пары солдат патрули опасно, учитывая обстановку… вызывать особо некого, а поиски кандидата на расследование требует времени. Папирус встал, вздохнув. Отдохнуть от бумаг тоже надо, за одно выйдет, наконец-то, на свежий воздух. — Веди. Тэмми удивилась. — Э… без охраны? — нет, она была не то что удивлена, а шокирована таким поворотом, явно не ожидая подобного, — Сами?! — Без. — уверенно ответил скелет. — Вы уверены? — Уверен. Ты за кого меня принимаешь, ньех-хе-хе?***
Прошло немного времени с того момента, как Папирус покинул резиденцию и отправился с Гавриловной в деревню. В деревне он был за свою жизнь всего пять раз: трижды из-за подмены в патрулировании, один раз из-за заказа в КГ, а один раз, много лет назад, ему позвонила Фриск и попросила её «спасти от бешенного Боба». В общем, в последний раз, в деревне Тэмми Папирус был очень давно и хоть у него были воспоминания о тех светлых временах, этого было недостаточно, чтобы восполнить целостное восприятие. Однако, когда кошка и скелет добрались до локации, Папирус деревню не узнал вовсе. В целом, деревня была заметно развита, в ней произошло реально много изменений: вместо непримечательных избушек, там стояли кирпичные здания, некоторые даже в три, а то и в пять этажей, появилось электроснабжение (в частности эти вышки, соединяющие одно здание с другим), в том числе и своя телекоммуникация. Деревня стала ярким примером посёлка городского типа, она больше не была похожа на притон. Но нет. Она всё ещё была похожа на притон, но уже по другим признакам. Несмотря на столь примечательные градостроения, сама локация выглядела… ужасно. Везде разбросанные мусорные баки и, как следствие, везде лежал мусор, разбитые стёкла, где-то была кровь, лежало посреди большака пару трупов, в деревне не было никого кроме Тэмми и Папируса. Скелет осмотрелся вокруг, стал вглядываться в окна: некоторые окна сигнализировали о том, что кто-то в зданиях находится, да и то, для дневного времени суток было крайне странно видеть горящие светы в домах, даже при том условии, что в деревне Тэмми в принципе было довольно тускло и искусственно-солнечный свет сюда почти не поступал. Чуть дальше, посреди дороги, горел большой костёр, возле которого никто не находился, но по запаху Папирус определил жжённый трупный запах, будто несколько минут назад, до их прибытия, кто-то пытался убрать этот беспорядок, хотя бы попытаться. Весь этот трупный калейдоскоп был ужасающе зловещ и производил впечатление ещё одного зомби-апокалипсиса. Однако, Папирус, ещё по прибытии в деревню, почувствовал странное покалывание по всей магоносной системе. Деревня, а точнее, здешний воздух, была сплошь и рядом заряжена какой-то странной магией. Не такой, как у некрофагов Диктора. — Что здесь произошло? — Это… сложно объяснить. — Не все трупы Дарксайда истреблены или что? — Н-нет, дело не совсем в этом. — А в чём? Гавриловна вздохнула. — В общем, у нас появился вирус. — Какой ещё вирус? — Мы не дали ему названия, да его и нет ни в одном перечне. Как мы определили, это что-то новое, ранее неизведанное науке. Мы его называем «тэммивирус». — Тэммивирус… — О его происхождении мы можем только догадываться. Скорее всего, им заразилась Тэмми, которая решила сдуру поесть одного из мертвецов, что был воскрешён Дарксайдом. — Что? НАХ- КХМ! На кой чёрт ваш кошак умудрился поесть труп?! — Без понятия, у нас много дураков тут живёт, если Вы не в курсе. А такому высказыванию Папирус был удивлён ещё больше. — Самокритично, но в данном случае очень даже честно. — Мы думали, что дело ограничится магией, но… не поддаётся. — Гавриловна цокнула. — Мы уже отправили парочку заболевших в Королевскую Лабораторию, но пока нет никаких вестей от них о вирусе. В комиссии «Тэм» мы приняли решение, что я извещу Вас о возможной угрозе. Что же, возможно, мне стоило бы сделать это раньше. — ОДНОЗНАЧНО стоило. — Папирус мотнул головой, — Ладно, есть пострадавшие за пределами деревни Тэмми? — Неизвестно. Более того, мы не знаем, может ли вирус распространяться на монстров, которые генетически ничего не имеют общего с любым существом Тэмми, ибо наша физиология достаточно уникальна. Мы хотели провести определённые опыты, но… страшно подвергать других опасности, к тому же, времена тирании уже кончились и теперь мы исключительно за добро, законопослушание и всё такое прочее. Мы приняли решение, что Тэмми уйдут в карантин и не будут выходить за пределы деревни. Папирус демонстративно оглядел деревню. — Тогда почему сейчас пусто? — Вирус разбушевался. Многие Тэмми сейчас сидят в подвалах в домах взаперти, карантин не нарушается. Оставшихся выживших и способных мне пришлось запрячь о поиске помощи. — Так, погоди. — опешил Папирус, — Я немного сейчас не по теме задам вопросы, но… я не разбираюсь в вашей иерархии кошаков и мне всё же следует хотя бы прикинуть, какие у вас тут правила, как вы тут живёте и прочее, прочее, прочее. И так, кто у вас вообще здесь главный? — Тэмми. — Спасибо, капитан очевидность, а конкретнее? — В плане? — Вот ты — Тэмми Гавриловна. Это же хоть как-то тебя отличает от остальных Тэмми, по крайней мере, вторым словом. — Я сама себе это имя придумала, зная, как сложно у внешнего мира с этим. Так-то я тоже Тэмми. Но для монстров вне деревни я известна как «Гавриловна». — Когда мы убивали Асгора, об этом речи не было. — Так я это два года назад придумала. Я являюсь своего рода посредником между цивилизацией и деревней Тэмми. И, так как главные Тэмми контужены вирусом и непонятно что с ними происходит, роль старейшины деревни я взяла на себя. — Да это-то я понял. А кто у вас самый главный-то? У него есть особое имя? — Просто Тэмми. Она не выходит за пределы деревни по множеству причин. Ещё бы, — хмыкнула она. — линия Хюй, главные. — Что за линии? — Хый, Хай, Хий, Хой, Хюй — основные линии деревни Тэмми, как у вас династии. Перечислены в порядке возрастания. Хый — линия, которая, по сути, отвечает за демографию. У них в буквальном смысле вся жизнь — это создание потомства и дальнейшее ухаживание за ним. У них даже работы нет — им просто дают деньги и говорят: «совокупляйтесь, во имя Тэмми!» — Серьёзно? — Папирус чуть было не раскрыл рот. — Вот так просто? — Да. Нет, ну конечно, из Хый есть выдающиеся Тэмми, которые всё-таки что-то из себя большее представляют, чем живые инкубаторы, то тогда они находят работу. Благо, в деревне Тэмми всегда найдётся, чем заняться. — Как мало я знаю, оказывается, о вашей деревне… — Мы всегда были частично лишь зависимы от государства и имели собственное управление. Главный уговор: не мешаться под ногами и заниматься только теми делами, которые касаются исключительно нашей деревни… — Гавриловна задумалась. — Что ж, мы его уже нарушили, убив Асгора, да кого это волнует, действительно? — Это какой ещё уговор? — А Вы не в курсе? Уговор, подписанный Асгорианом I о том, что деревня Тэмми является самостоятельным районом и не нуждается в тотальном контроле. Можно сказать, у нас своя страна, но мы при этом являемся вассалами Центра. Мы не лезем, к нам не лезут, есть торговля и плюшки, деньги, все счастливы, всем хорошо, и всё такое. — Так, я теперь совсем нихрена не понял. Вассалы? — Ну как бы земля наша, но платить дань мы должны, а ещё обеспечивать Центр некоторым продовольствием, которое мы изготавливаем. То есть, серьёзно, Вы три года на троне, а про нас вообще что ли не слышали?! — Тэмми перешла на искреннее возмущение, — Мы тут кормим всех хлебом значит, а Вы, занимаясь политикой, думали, что мы тут так, лишнюю территорию занимаем и даже не участвуем в денежном обороте?! — Удивительно, — Папирус не скрывал этого, — но нет. Почему-то в отчётности по продовольствию хлеба я Вас ни разу не видел. В основном этим занимаются монстры из Саннедаута. — А, ну правильно, они у нас закупают пшено! Удивительно. — Так погодите, у них же поля… — Да не поля у них, а рассадник болезней! Почва плохая, солнце идиотское, пшено жёсткое и всё постоянно в плесени! Чтобы не упасть лицом в грязь, ОНИ У НАС ЕЁ И ЗАКУПАЮТ ОПТОМ! — У вас тут даже солнца нет. Как вы тут сраное пшено выращиваете?! — А зачем нам эта идиотская имитация солнца, когда мы пользуемся собственными умными светильниками для садоводства? — Тэмми победоносно хмыкнула, что заставило немного даже разозлиться Папируса, но тот виду не подал, — К тому же, у нас есть множество плантаций в подвалах! Хоть наша территория ненамного больше того же Старограда, но нам есть чем похвастаться! — Тэмми горделиво скрестила руки на груди. — Мы знаем, что делаем и у нас почти всё своё, мы в состоянии обеспечивать себя сами, но, кажется, этот непонятный тэммивирус — предел наших возможностей и нам нужна помощь извне. — К тому же, может кто-то пострадать в «извне». — дополнил Папирус, Гавриловна одобрительно кивнула. — Ладно, что за остальные линии? — Линия Хай — исключительно рабочий класс, среди них есть лучшие кузнецы, портные, там, не знаю, сборщики мебели, дизайнеры, доктора, садоводы, кулинары, какие-нибудь доктора… долго перечислять, но думаю понятно, о чём я. На них, по большей части, стоит производство. Линия Хий. что-то среднее между Хай и Хой, там всё сложно весьма, грубо говоря — основные покровители Хай, скажем, руководители отдела и так далее, знающие какие-то возможно, особые мастера в чём-либо, просто таланты, небезнадёжные, «разумные» существа, что-то такое. Линия Хой — по сути, высшие слои общества. Как и я, большинство Тэмми из Хой являются владельцами, командующими и тому подобное, на них, по большей части, всё и висит. Хюй — в вашем понимании, королевская династия, но для нас. Линия старейшин, по сути, как у вас короли… на примере Дримурров. Хой является для Хюй прямой поддержкой. Сейчас все Тэмми из Хюй в карантине, их безопасность — превыше всего. Основные из «Хой» тоже дома, поэтому лидер я. — Хм… допустим. Не, вы конечно гениальные в этом плане, — отчеканил Папирус, — Совать рассадники грибов туда, где для них самая благоприятная среда для роста. — В плане? — Вы живёте в Ватерфолле, это ОЧЕНЬ влажный регион. А учитывая то, что ваша деревня не так уж далеко от Ядра, то здесь местами и духота, а это всё вкупе — идеальная среда для грибов! Да более того, в Ватерфолле и без того дохрена этих флуоресцентных грибов! — тут же скелет замер. — Стоп, а точно от поедания трупа заражение пошло? Может, началось что-то вроде эпидемии заболевания растений, которые вдруг перешли в эпидемию заболевания Тэмми? Такое может быть? — Вы про эпифитотию заговорили, надо же… — протянула Гавриловна, — нет, те грибы, которыми заражаются Тэмми, не имеют ничего общего с флорой Ватерфолла. Плюс, большинство подвалов наоборот, у нас оборудованы больше как погреба — там достаточно холодно и сухо. — Каким способом можно заразиться, вы это не выяснили ещё? — Однозначно тактильным способом — это всё, что мы знаем. Аэрогенный, трансмиссивный, гемоконтактные, маноконтактные способы сейчас изучаются. — Если ты всё правильно описала, то скорее всего через кровь тоже имеет место быть, если грибы произрастают прям через плоть, тем более, что непонятно какой свежести был труп съеден. — Там ещё и некромагия замешана в этом всём, а это — всегда сплошная порча и грязь, стопроцентная. — добавила Тэмми. — Да. — подтвердил Папирус. — Некромантия Диктора… Иногда от порчи умирают монстры, не имеющие никакой подготовки к взаимодействию с порчей, стихией крови и другими стихиями «смерти», как их иногда любят называть тёмные волшебники. Здесь априори нужна определённая стойкость к этому. — Да. Именно. А у нас большинство Тэмми… не очень способны противостоять даже обычной магии иногда, поэтому мы очень подвержены этому тэммивирусу. И тут вдруг ворвалась одна из Тэмми, которая на фоне Гавриловны была одета заметно проще, да и передвигалась на четырёх лапах: — ТЭММИ! — крикнула кошка на всю улицу. — ТЭМ! В ОПАСНОСТИ! МОНСТР В ОПАСНОСТИ! — В плане? — спокойно спросила в ответ кошка. — Кто-то… рыб! 1! — Что? — уточнила она. — Рыб! 1 Тэммивирус! 1 зАрррАжон!!! — Не понял. — сказал Папирус. — Ты серьёзно это сейчас?! — вскрикнула Гавриловна. — Какой-то рыб ЗАРАЗИЛСЯ ТЭММИВИРУСОМ?! — дА! 1 — ГДЕ ОН?! — тЭм заКРыли иВо! 1 Гавриловна посмотрела на Папируса: — Пойдёмте, — моргнула она. — посмотрите лично… на действие этого вируса. Конечно, со стороны.***
Бежать долго не пришлось. Тэмми в принципе обладали высокой скоростью, а магия воздуха Папируса давала возможность не отступать. Пересекая поля эхо-цветов, монстры быстро добрались до одного луга… Папирус и Гавриловна увидели монстра, запечатанного в магической клетке и ещё трёх Тэмми, одна из которых эту клетку контролировал магически, а остальные две — контролировали, кажется, в целом процесс. Тэмми, приведшая Папируса и Гавриловну в это место, тут же закричала, оповещая собратьев своих о прибытии. Одна Тэмми затряслась и стала визжать вместе с ней, от счастья, что она пришла. Они стали переговариваться на своём «тэмском» языке, параллельно к ним подключилось в разговор ещё две Тэмми и Гавриловна. От происходящего вокруг, король хотел, в самом деле, заржать. Эти глупые лица Тэмми, их странные эмоции и весьма специфичные манеры разговора на фоне возможной эпидемии было скорее тотальным театром абсурда, это было сложно воспринять как не комедию. Дабы абстрагироваться от этого, Папирус пригляделся. В клетке сидел трясущийся монстр, который издавал странные звуки, подвывал, словно волк. Из его спины, в буквальном смысле, вырастали белые некрасивые грибы, причём на глазах. Они вырывались из спины антропоморфной рыбы, разрывая ткань грязной футболки и произрастали, вызывая у того адскую боль, которая сопровождалась не менее дьявольскими криками: — УБЕЙТЕ МЕНЯ БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ!!! Все Тэмми замолчали и обернулись. Амфибия не могла нормально встать, ей приходилось лежать на коленях и царапать траву с грязью, не могла даже выпрямиться, тело заметно трясло. Это было ужасно, но страшнее всего было то, что кожа рыбы постепенно темнела, а грибы будто начинали пульсировать магией, что ощущал даже Папирус. «Ого. Грибы, порождающие инородную магию в теле «носителя»?» — скелет ещё плотнее задумался. — «Вот это уже интересно, такого я ещё не видел.» — Его уже не спасти. — вдруг к Гавриловне и Папирусу подошла ещё одна Тэмми. — Тэмми, — обратилась она к подошедшей. — Он сколько уже страдает? Вторая Тэмми заметно поникла. — Достаточно. — она посмотрела на Папируса. — Приветствую, Ваше Величество. Неожиданно наблюдать… Вас. Скелет был удивлён не меньше, в частности тому, что к нему подошла ещё одна Тэмми, и, несмотря на то, что в отличие от Гавриловны, она была заметно беднее и состояла в более низших слоях столь удивительного общества Тэмми, да и она стояла на четырёх лапах, как и большинство, она говорила достаточно связно. — Ого, а много ли среди вас тех, кто умеет на нормальном языке разговаривать? — удивился скелет. — Это вы к чему? — спросила скептически Тэмми. — Есть некоторые особи. — ответила Гавриловна. — Не серчай на него, он вообще в нашей культуре, оказывается, не разбирается. Всему его учить надо! Тэмми дрогнула от этого заявления: — Ты бы поаккуратнее с ним была. — Спокойно, Тэмми. Всё под контролем. — она посмотрела на Папируса. — Она хоть и является Хий, она очень связно разговаривает на всеобщем. — У вас от династии что ли зависит, кто как разговаривает? — Почти. Все Хюй и часть Хой говорят на всеобщем, из Хий уже мало кто может этим довольствоваться, из Хай — пару десяток из пары тысяч, из Хый — можно по пальцам пересчитать за всю историю Тэмми. Сейчас есть только одна Тэмми из Хый, говорящей на всеобщем, но и ей-то недолго осталось. Всего разговаривающих на «всеобщем» — не больше трёхсот особей… поэтому, Вы — везунчик. Папирус посмотрел на вторую Тэмми. — К тебе так и обращаться, «Тэмми»? Или у тебя есть какое-то особое имя? Кошка подняла уши, удивившись: — Особое имя? — её зрачки немного сузились, — Что? — Как у меня, — тут же подметила Гавриловна. — Я себя называю «Тэмми Гавриловна» за пределами деревни Тэмми. Меня запоминают по второму слову после «Тэмми» — это и есть особое имя. — А… — у второй Тэмми поднялся хохолок от осознания. — Тэмми говорила об этом однажды, она тоже себя прозывала какой-то Тэмми… а ещё у нас есть Боб. — Гавриловна одобрительно кивнула и тогда Тэмми посмотрела на Папируса, — Тогда… меня можно звать «Тэмми Страшная». — Почему сразу «страшная»? — спросил скелет. — Ну, Вы себя тоже раньше называли «Великим и Ужасным». — Так я по факту «Великий и Ужасный». — А меня Вы не знаете, Ваше Величество. Папирус понял, что лучше сдаться и не выяснять это: — …ладно, Ваша взяла, госпожа… Страшная. Тэмми, назвавшей себя «Страшной», широко улыбнулась. Тэмми стали болтать о происходящем, обсуждая вирус. Папирус решил не вдаваться в подробности их бреда и, подойдя к жертве, присел на колено. — Посмотри на меня. — это звучало как приказ, Папирус произнёс это достаточно громко, чтобы в сквозь боль и стоны его услышали. Монстр дёрнул головой в сторону, откуда он услышал до боли знакомый голос. Это был король собственной персоной. Сердце один раз стукнуло, прежде чем его на секунду парализовало… Глаз Папируса сверкнул магией и рукой, по щелчку пальцев, он смог захватить душу монстра, после чего произнёс одно недавно выученное заклинание, как раз его самое время проверить: — Молитва об упоении: защита. Папирус едва скривил лицо от боли в руках, стоило ему применить магию: ишемагия давала о себе знать, а данное заклинание очень даже требовало концентрации. «Слабый монстр. LVL едва 30.» — подметил скелет. Но Гастер, в ответ на жалобы Папируса касательно необнаруженной болезни, сказал лишь то, что ему стоит это «перетерпеть». «Это временно, Папирус. Игнорируя ишемагию, ты частично сможешь её преодолеть, но… я тебе скоро приготовлю один препарат, который тебе стоит пропить. Всё-таки, полностью игнорировать её не стоит, ибо… тебе же не нужен полный отказ магоносной системы, не так ли?» Душа Папируса стала светиться почти насквозь кожаной куртки светло-зелёным цветом, как и душа рыбы. Между их душами появилась магическая нить того же цвета, которая стала пульсировать. В миг монстру стало несколько легче и он облегчённо выдохнул, хрипло произнеся: «Б-б-боже!» — Это ненадолго, салага, сейчас тебя скрутит опять, когда я тебя отпущу. — тут же опешил Папирус, подчёркивая это стальным голосом, — Сразу говорю, я тебе тут однозначно ничем не помогу, даже не надейся, потому что в принципе никто не знает, что это такое… и, судя по твоим характеристикам, которые я сейчас считываю с твоей души, ты уже переходишь в своеобразную агонию, поэтому чем быстрее ты с этим смиришься, тем лучше для тебя же. — Ваше Величество… — протянула Гавриловна с испугом. — А если заражение через магию происходит?! — Я знаю, что делаю, не лезь. — посмотрев на кошку, злобно буркнул скелет, после чего посмотрел на рыбу. — Как ты заразился? — Н-не знаю… — почти уверенным голосом спросил он. — Оно… само… — Ты посещал деревню Тэмми в последние… э… — Недели две? — подсказала Гавриловна. — Нах-хуя мне деревня Тэмми? — спросил в ответ рыб. — Ну, мало ли. — пожал плечами Папирус. — Может, ты контактировал с какими-нибудь Тэмми в последнее время? — Н-нет! — Прям сто процентов? — Нет! — Хм… — Может, — начала говорить Гавриловна, — он мимо Тэмми проходил? Или какая-то Тэмми могла его коснуться случайно? И в обоих случаях не заметил этого? Папирус задал ещё один вопрос: — Ты живёшь в Ватерфолле? — Да. — Хм, — он посмотрел на кошку. — Тогда возможно. Всё же, ваших Тэмми дальше Ватерфолла встретить — огромная редкость, да даже в Ватерфолле вы не самые частые гости. — Внешний мир нас не очень любит. — ответила Гавриловна. — Без острой необходимости Тэмми не покидают деревню. — Это у вас правило такое или принцип? — Больше принцип. Папирус снова посмотрел на рыбоподобного. — Лучше постарайся вспомнить. Потому что про этот вирус никто ничего не знает. Нам нужна любая информация. — Я р-реально не помню, В-Ваше Величество… м-мог не заметить. — Я лучше задам такой вопрос, а точнее даже не вопрос. Смотри. — он посмотрел на Гавриловну. — Я сейчас буду перечислять бренды некоторых продуктов, которые можно встретить практически в каждом продуктовом, ты выбери те, которыми пользовался или покупал последние две недели. Или кто-то из твоих родных… ты один живёшь? — О-один… — Ладно. Тогда слушай: Пиздринглс, Оральнео, Старфакс, Кока-Срака, Гейс, Секси, Хуейнс, Плевок-В-Рот, Хуюша, Каждый-Пиздень, Дядя-Блядя, Хуйон, БРОтишка, Футоняня, Глобля-Тэммидж, Насралла, э… пока всё. — Ээээээээ… — Тебе стоило бы ему поменьше список дать. — сказал скелет. — Кока-Срака, Глобля-Тэммидж, Каждый-Пиздень будет достаточно, ими больше всего пользуются. — Я не знаю, что относится к Глобля-Тэммидж… — протянул жалобно рыб. Гавриловна недовольно цокнула. — Кока-Сраку пьёшь? — спросил Папирус. — Н-нет. Но, я… иногда покупал печенья от Каждого-Пизденя… а что? — Какие? — спросила тут же Тэмми. — Да причём тут это?! — Мы ПОЛОВИНУ продукции, существующей в этой стране, делаем в тех или иных частях, прикинь! — вскрикнула она. — Каждый-Пиздень с нами работает! — Э… американо. — Что? — Печенье американо. — Э… там нет ягод или типо того? — Шоколад… там. — А какая мука использовалась для приготовления этого печенья? — Э, что? — Говори! — топнула ногой Гавриловна. — Эй, б-бля, я не читал этикетки! — Скорее всего пшеничная. — к разговору подключилась Страшная. — А вот это уже проблема. Папирус дёрнулся. — Чёрт. Побыстрее. Я не могу его долго держать. И вообще, вы уверены, что он мог заразиться от еды?! Это же будет конец, если всё из-за еды! — Нет, но мало ли. — ответила Страшная. — Думаю, жалоб было бы больше раз в 10, если не в 50. — сказала Гавриловна. — Все бы уже были в панике. Думаю, производство еды и прочего можно исключить. Пока делаю ставку на контакт с Тэмми. — Это как встретить негра в России среди кучи белых, только Тэмми больше вписывается в толпу монстров, чем негр в толпе белых. — он посмотрел на рыба. — И так, позволь мне задать ещё пару вопросов. Папирус в основном начал спрашивать его контактную информацию: имя, фамилию, отчество, дату рождения, адрес, возможных родственников, параллельно придумывая вопросы, которые могли бы в теории навести на след о тэммивирусе. Когда тот коротко попрощался с монстром и тот завизжал от боли из-за прерывания заклинания, он встал. Через полминуты визги прекратились, монстр перестал шевелиться, но грибы продолжали какое-то время расти. Папирус оценивающе рассматривал это явление, после чего тут же призвал бота и произнёс команду: — Бот. Срочно свяжи меня с Гастером.***
— Впервые слышу про тэммивирус… — проговорила Маффет. — Кому взбрело в голову есть труп гнилой, без всего??? — Там, как я понял, — зевнул Папирус, — половина кошаков имеет отмороженный мозг, половина просто не умеют им пользоваться, хотя он у них может функционировать, ну и среди этих двух по два с половиной процента приходятся кошаки, которые обуздали свой мозг и начали его использовать по назначению. И то, у некоторых это происходит с очень переменным успехом. Эволюция — это очень тяжёлая вещь, понимаешь, Маффет? — Это жестоко. — Как есть так и есть. — Что Гастер сказал? — Приедет — посмотрит, мол, у биокопии его есть другие дела. Пока вирусом какой-то мужик занимается, не знаю. — Не Анбелив? — Нет, он не вирусолог. Результатов пока нет или я про них не знаю. В любом случае, она тоже в своей деревне исследования проводит, написала сегодня в четыре часа утра, мол, узнала что-то, попросила личной встречи. И воцарилась тишина. — Я ещё тебе хотела кое-что сказать. — начала вдруг говорить Спайдер. — М? — Я недавно смогла пообщаться с… Ундиной Петровной, когда ещё была в Триаде. Папирус замер. «С Ундиной… Петровной? ЧТО?» — В смысле? — голос заметно преобразился, — Она же… В Спиглике была, если судить по наводкам. Что?! — Приехала зачем-то в последний день в отель, мы тоже этого не ожидали. Папирус замер на пару секунд, попытавшись принять эту информацию ещё раз. — И… И что? — скелет прям заплетаться начал, — Она прям, что, лично, ну, ньех, к вам зашла что ли? — Да. — Серьёзно? — Да. — И… что она говорила? — и тут же скелета передёрнуло, — НЕТ! СТОП! А почему остальные мне про это не сказали?! — возмутился он. — Решили умолчать коллективно, хотя по факту, Андайн вообще ничего интересного не говорила. «Но пыталась?» — подметила Маффет для себя. — Как я поняла, она пришла с нами просто «любезно поздороваться». «Что?» — ещё больше удивился король. Папирус не скрыл своего изумления: — «Любезно поздороваться»? — спросил он так, будто ожидал какого-то подвоха. — И всё? — Ага. Навалила своего фирменного бреда, по которому скучала даже я, и Гастер её выгнал. Ещё она поссорилась с Фриск из-за того, что та начала встречаться с Гастером, а Чару бросила и у той, мол, депрессия. Папирус прыснул, едва сдержав смех, позабыв, что только что он был близок к глубокому оцепенению, хотя ситуация не из ряда вон выходящая. — Чара только СЕЙЧАС поняла, что её на хуй послали??? Она СЕРЬЁЗНО на что-то надеялась?! — Отношения Чары и Фриск — это не отношения тебя и твоего брата. Ты Сансу сам сказал в лоб при всём Чертополохе: «мы не вместе, до свидания», а у них, кажется, такого разговора и в помине не было. — Фриск всем чем только можно дала понять Чаре, что между ними мосты также сожжены. Надо же… — скелет даже повеселел, скорее больше от ощущения того, что Чара тоже крайне жалкая, — я от Дримурр младшей такого пиздоумия не ожидал, уж она-то мне казалась вменяемой долгое время, даже после разрыва. — Ты тоже по Сансу страдал долгое время. «Опять.» — Нет. Не страдал. — И это ты говоришь мне после всех тех сказанных слов в момент боли, когда ты мне ныл изо дня в день о том, что ты скучаешь по нему, несмотря ни на что? — Это ПРОШЛО и ещё очень давно. — Папирус стал суровее. — Единственные моменты, когда я вспоминаю о нём, это: когда меня Гастер в очередной раз с ним сравнивает, когда кто-то опять начинает что-то вспоминать (а это, мать вашу, каждый день происходит, и кто-то просто обязан что-то про него пошутить), ну, и когда происходят ПОДОБНЫЕ МОМЕНТЫ, КАК СЕЙЧАС. Сам я о нём не думаю. Мои мысли заняты пятью вещами: Центром, тренировками, Триадой, неебическими гулянками (пока молодой) с тёлочками и, пожалуй, хобби, времени на которые у меня почти нет… а жаль, я как-то думал скрипкой заняться. — Скрипкой? — На удивление, мне понравился джаз, с которым поделился Амурий со мной недавно. Умиротворяет… и это при том, что всю жизнь я был рад музыке с перегрузом в основном, что-то из металла и хард-рока. — У тебя в плейлистах один ссаный рэп с попсой про деньги, власть и баб. Папирус цокнул. — Это я тоже люблю! Я как бы тоже крутой, не? Маффет прыснула, больше с издёвкой. — Ну да, ну да. — пролопотала паучиха. Папирус сел на изгородь и весело спросил: — Что ты такая приставучая сегодня, господи? — В плане? — не поняла она, посмотрев в глаза Папирусу. — Тебе вот лишь бы докопаться до чего? У тебя, это, ну, это что ли, дамское? — под конец он усмехнулся. — Мне 200 лет, какие «эти дни»? — Маффет почти рассмеялась. — А, то есть, если ты используешь магию молодости, то они не возвращаются? — Представь себе: нет. — Маффет скрестила все три пары рук на груди, лукаво подмигнув двумя глазами скелету. — Поразительно. Значит, залететь ты тоже не можешь? — Разумеется, нет. Папирус задумался. — А что? — Полезную информацию запоминаю. — Хочешь на практике проверить? И они оба рассмеялись. — Возможно! Но, не с тобой, конечно. Вроде у Меттатона работает пара старых женщин, которые тоже на молодняке торчат. А во внутрь, как ты понимаешь, куда приятнее. — Э… Надеюсь, у тебя сейчас нет внебрачных детей. — Ну, нет. Конкретно в вагину я не кончаю кому попало, разумеется, у меня мозги на месте в данном плане. А то хрен знает этих баб, я лет десять назад от Андайн с Аароном слушал историю о том, как они попали на разборку к знаменитому рэперу ХуйЧотВглотке, ну, сразу поясню, он автор песни «Перегной», которая давно выстрелила ещё в начале двадцатых, которую я с парой корешей напевал от скуки, когда только уник окончил и уже работать в КГ пошёл. В общем, там история была такая, что он разбирался с какой-то шлюхой, которая хотела от него детей. Он ей закончил в чёрный вход, но та при нём же стала вытаскивать сперму оттуда и совать в другой вход. Такую истерику закатил! Это было в закрытом блядюшнике неподалёку от КГ, туда некоторые гвардейцы как постоянные клиенты шли, поэтому позвать оттуда кого-то не было проблемой. Пришли туда по вызову Андайн с Аароном… ну и скандал был, бля. Андайн ему час пыталась вдолбить базовые уроки биологии, но тот орал на неё и говорил, что «ОНА ЕЁ СООБЩНИЦА, ВСЕ БАБЫ ЛГУТ, У НИХ ПИЗДА ЗА ПИЗДУ!» Маффет начала смеяться. — Кое-как его угомонил Аарон, они там даже драться начали, но шлюха с Андайн остановили их, первый смог пояснить этому дебилу, что хуйню творит и он и его подружка на ночь, штрафанули обоих. Потом этот рэпер грозился, что свергнет власть… — А Асгор его казнил, так? — Именно так всё и было. — усмехнулся Папирус. — Я вспомнила этого исполнителя… он в целом был крайне скандальным и думал, что парочка генералов, по совместительству его собратьев-укурышей, помогут ему устраивать постоянные мапед-шоу. Да и чуть всё же стоит быть поизбирательнее в половых партнёрах, даже если это на один раз. — Мне выбирают лучших шлюх Центра, я не жалуюсь. Им же пиздец, если они такую же хрень со мной провернут. Я ж буду за аборт топить или отправлю на казнь. Да и даже если бы я не был королём — аналогично бы поступал. Дети в мои планы на ближайшие лет десять не входят. — Эм… а если с тобой что-то случится за эти десять лет? — Ничего не случится. — Ты в этом так уверен??? — Ну, с тобой же за две сотни нихуя не случилось, не так ли? — Мне ОЧЕНЬ повезло. «Сама удивлена, кстати.» — А ещё ты умная, Маффет. «И ты это заявляешь после всего того, что произошло вокруг меня? К-как мило, Папирус…» — Бесполезные слизняки и полоумные имбицилы дохнут первыми, им нечего делать в мире, подобном нашем. Ты этого ещё не поняла? — У меня несколько иное мнение на этот счёт. И твоё мнение изменится со временем, особенно когда ты насытишься своими «сексами» и прочим. — Это ты к чему? — Повзрослеешь до конца — тогда поговорим. — улыбнулась она. — Чего?! — Пока развлекайся. — Бля, — скелет ударил себя по голове, — Маф, как мы опять перешли на тему секса и прочего трэша? — Случайно. — Если не нравится — лучше затыкай меня сразу. — А мне не не нравится. Хотя, если говорить о Триаде и всего того, что там происходило, то… с Андайн было ещё кое-что. — Разве? Маффет стала детально рассказывать Папирусу об отношениях Фриск с Гастером, о том, что первая «сама не своя», а Андайн будто хотела что-то сказать. — Я тебе серьёзно говорю, она чуть ли не светилась от счастья, когда я и Напстаблук сказали ей, что мы «рады её видеть и вообще пусть говорит»… — И к чему мне вся эта информация? — К тому, что… не нравится мне Гастер, Папс. Я и раньше видела в нём что-то странное и он не вызывал доверия у меня, а теперь я уверена ещё больше в том, что он… странный. — Он странный, это факт. — ответил Папирус. — Это нужно просто принять как должное. Я тоже, если что, раньше к Гастеру крайне плохо относился, потому что я в нём вообще ничего хорошего не видел и не понимал, откуда такое к нему уважение. Маффет еле улыбнулась, после чего более издевательски фыркнула: — Я в другом плане. Не про его странный характер, а про его… цели. — она посмотрела на скелета. — Он какие вообще цели преследует? — Как это: «какие?» — Ну… он же неспроста тебе помогает. Папирус удивился. — В смысле «неспроста»? — Почему Гастер помогает тебе? Папирус от такого заметно охренел. Тон Маффет стал холодным и твёрдым. Будто до этого они не смеялись вовсе. — В смысле «почему»? — Папс, ответ на вопрос вопросом — не ответ на вопрос. — А ты действительно не знаешь что ли? — Хм, нет. Не знаю. Расскажи. Папирус выпрямился и рычаще выдохнул. — Он мой отец. Он хочет сделать меня сильнее.