Беззаботные этюды

Когда-то давно, от кого-то, кого уже вряд ли можно вспомнить, Таканори услышал одну фразу, даже дословно воспроизвести ни за что не получилось бы, но суть гласила: если минуту смотреть в глаза другого человека можно или влюбиться или захотеть убить его. Не то чтобы он всегда думал об этом или пытался опробовать эту теорию, но раз за разом эта глупая фраза появлялась в его голове в самых различных ситуациях, не находя ни оправдания себе, ни опровержения. Слабый интерес всегда таился внутри, не давал опустить взгляд раньше собеседника или в смущении отвернуться, поэтому все знакомые Таканори всегда считали его странным и невоспитанным, а ещё часто перешептывались за спиной, стараясь не вступать в открытые баталии с таким невежливым коллегой. Иногда он даже начинал отсчитывать секунды при появлении нового приятеля или чьей-то симпатичной знакомой, чей взгляд задерживался дольше положенного, но каждый раз его ждал провал, а через какое-то время любые его новые знакомые становились вдоволь наслушенными о странностях Таканори. Как можно догадаться, друзей у Таканори было немного, прямо так скажем — не было совсем. Но это его никогда не расстраивало, даже наоборот: меньше друзей — меньше хлопот, всегда думал он. Это ещё один повод порадоваться, что не надо ломать голову над каким-нибудь глупым подарком на день рождения или рождество, не надо выискивать время в своём плотном графике для встречи с неведомо каким человеком, а потом не дай боже мучиться похмельем или стыдливым сбором воспоминаний. Всех корпоративных послеофисных пьянок и встреч с коллегами он тоже ловко избегал, объясняя прогулы какой угодно занятостью, кормлением рыбки и кота, которых у него отродясь не было, возвращением фильма в прокат или же просто несуществующей простудой. Как ни странно, никто никогда не уговаривал его остаться. Открестившись от очередной попойки, кланяясь в пол боссу, Таканори довольный очередной маленькой победой над рабочей системой, вышел из офисной многоэтажки, раскрывая зонт — дождь лил безумный, стеной преграждая путь, холодная вода из мерзких луж так и норовила пробраться в дорогие ботинки, а некоторые прохожие, застигнутые врасплох непогодой, не разбирая дороги, толкали его плечами, и вообще просто раздражали своим существованием. Добежать до метро, дело трёх минут, по факту вылилось во все пятнадцать. В принципе, настроение и так было примерно на нуле, а после такого неистового приключения просто ушло в минус. Отряхнув пиджак от впитывающихся в ткань капель, Таканори забежал в поезд, двери которого уже почти закрылись перед его носом. На его везение людей было не так много, и обрадовавшись свободным местам, он почти рухнул на сиденье. Дорога была неблизкая, ехать почти до конечной, и вот он уже было воткнул наушники, забился в угол и нахохлился как парижский голубь, как его взгляд зацепил массивные фиолетовые ботинки напротив сидящего. Подняв глаза, он увидел в двух метрах от себя вальяжно раскинувшегося мужчину, похожего на матерого рокера, который явно не обременял своё настроение плохой погодой — складывалось ощущение, что каждый мускул его лица был настолько расслаблен, что эмоции начисто отсутствуют у него по жизни, а не только сейчас. Короткие рукава футболки не скрывали вязь замысловатых татуировок, а кожаная кепка на копне длинных чёрных волос говорила если не об отсутствии хорошего вкуса, то как минимум орала о возрасте хозяина. Таканори не на шутку засмотрелся на чудо токийской уличной моды, даже не заметив, как теперь уже и на него глядят почти в упор. Вот оно! Вот эта возможность проверить свою теорию! Таканори уставился в два чёрных глаза, не отводя взгляд и практически не моргая, начал отсчёт… 60, 59, 58… Казалось, всё его естество напряглось в ожидании непонятно чего. Казалось, ещё немного и он узнает всю правду. Казалось, ещё несколько мгновений и ему откроется небывалая истина человеческого бытия и законов мироздания. 42, 41, 40… Равнодушный ответный взгляд мужчины становился с каждой секундой всё злее, глаза прищурились. Таканори задышал глубже, стараясь не отвлекаться ни на какие мелочи типа мокрого противного зонта на коленях, который он почему-то не отставил в сторону. 31, 30, 29… Мужчина напротив подозрительно заёрзал на сидении, словно ему было неуютно. Таканори взмолился всем неизвестным богам, чтобы тот не смел отворачиваться. 25, 24, 23… Периферическим зрением Таканори улавливал движения — подергивания рук, облизывание тонких губ и даже нервный бой уродливого фиолетового ботинка по полу вагона. Но это не смущало, его сейчас вообще ничего не смущало — ведь это так захватывает — познать истину. 15, 14, 13… Поезд остановился на очередной станции, тряхнув всех пассажиров, но ничто не могло заставить его перестать пялиться, как последнего отсталого сталкера на свою жертву. 10, 9, 8… Какие чувства он испытывал всё это время? Разве что-то становилось понятно? Влюбляется он или уже достаёт острый нож из-за пазухи, и готовит первое в жизни убийство? Понятнее не стало, но адреналин в крови зашкаливал. 4, 3, 2… Таканори глубоко вдохнул, отсчитывая последний момент. Судорожно выдохнул и наконец моргнул, почти зажмурившись — глаза щипало неимоверно, сердце громыхало так, будто он пробежал стометровку. Вновь поднял взгляд, но в этот момент ещё одна остановка и мужчина, как ни в чём не бывало, встал и зашагал к выходу. На раздумья ушло одно мгновение и пол-удара сердца — Таканори выбежал из вагона поезда и пошёл следом за своей жертвой. А жертвой ли? Почти дыша в затылок мужчине, но сохраняя приличную дистанцию, он неторопливо вёл преследование, иногда останавливаясь у ярких джидоханбайки, самозабвенно выбирая ненужные ему напитки. Дождь, к счастью, кончился, только мокрый асфальт напоминал о недавнем ливне, даже вечернее небо просветлело. Но кому на это было не плевать? Мужчина впереди шёл, явно никуда не торопясь, шаркал ногами и кажется что-то насвистывал, весьма знакомое, Таканори даже почти вспомнил эту песню, напевая про себя простые английские слова. Если бы Таканори осмотрелся вокруг, то понял бы, что понятия не имеет, где находится, что это за район и как попасть домой, но его это мало заботило. Другое дело человек, всего за минуту захвативший его сознание, или массивная цепь, висящая на потёртых джинсах, при каждом шаге брякающая обо что-то в кармане. Вот это было куда интереснее. Неожиданно мужчина остановился посреди дороги и присел на корточки. Таканори тоже остановился, подперев плечом высокое дерево рядом. А что? Он вообще ни за кем не следит, и как бы даже смотрит в другую сторону. Что такого увидел этот потрепанный рокер стало понятно через пару секунд, когда в темном проёме домов мелькнул пушистый хвост. Но обладатель хвоста не спешил выходить к свету, а тем более к какому-то странному человеку, который явно звал кота, протягивал вперёд руку, как будто предлагая лакомство. После пары минут попыток дозваться животное, мужчина разочарованно вздохнул и полез в карман, доставая телефон. С рвением пятилетнего он явно хотел сфотографировать кота, раз уж тот не хотел выходить играть. Таканори ухмыльнулся в кулак, скрывая смех за, как ему показалось, не громким сопением. Кажется, мужчина что-то пробубнил, наконец вставая и продолжая свой путь. В этот момент Таканори понял, что убивать такого придурка было бы даже жалко. Спустя где-то полчаса бессмысленных гуляний по тихим улочкам, Таканори заскучал, понимая, что надо или возвращаться домой или уже сделать хоть что-то. Но как только он додумал эту гениальную мысль, мужчина остановился и лениво обернулся к нему. — Мы знакомиться будем или ты меня просто провожаешь? Таканори устало поднял голову и скривился от такой прямоты. — Да я домой иду вообще-то… — Значит, не будем? — мужчина поднял брови в неверии и поправил кепку, словно она вдруг стала ему мала. — Ну, в общем-то, можно наверно… Была не была, подумал Таканори и сделал пару шагов навстречу. В молчании они прошли ещё немного, но теперь уже вместе. Мысли Таканори хаотично бились о стенки черепа, о чём говорить он понятия не имел даже со знакомыми, а с первыми встречными и вовсе терялся. — Ты зачем за мной следил? — внезапно начал мужчина. — Проверял теорию, — выдал правду Таканори, даже не подумав. — Это какую? — усмехнулся тот. — Теория одной минуты… — запнулся на полуслове он, но продолжил излагать всё как на духу, подумав, что вот прям сейчас, после рассказа развернётся и пойдёт или даже побежит обратно. — Когда смотришь ровно минуту в глаза человеку, а потом должно прийти желание убить его или понимание, что влюбился… — Ммм, вот как… интересно. Я вот слышал другую теорию — если тебя преследуют в сезон дождей, значит это твоя судьба, — мужчина усмехнулся своим же словам и весело посмотрел на спутника. — Никогда не слышал о таком, — нахмурился Таканори и прижал к себе зонт. Теперь он уже не был уверен, кто из них маньяк. — А ещё я слышал, что поцелуи под дождём самые запоминающиеся… Вот ты когда-нибудь целовался под дождём? — Нет… — Тогда предлагаю проверить все теории разом. В ясном вечернем небе не было ни тучки, даже ни облачка, но Таканори почувствовал как ему на лицо падают холодные капли дождя, а за пояс обхватывает горячая ладонь…. Кажется, в поисках всех истин мира, он совсем не задумывался, что любовь с первого взгляда может начаться по глупой теории.