Шоколад

      Кардин Винчестер не делал многого, в том числе и не был милым — никогда!       Уйти. Просто развернуться и убраться отсюда. Если он развернется сейчас, то все будет нормально. Никто от него ничего и не ждет.       Проклятье!       Никто вообще от него ничего не ждет!       Тц! Эта миролюбивая фигня ломала его стиль. И никто не приказывал ему делать это. Ему вообще никто не приказывает! Все здесь и сейчас — это исключительно его решение! Сто процентов Кардина! Идеальный стейк из говядины в соусе! Хмф!       Решив, что все это не стоит его времени, он повернулся, чтобы пойти к своей команде, но краем глаза заметил Жона и его жалких друзей, чудно проводящих время вместе, как команда. Увиденное заставило его заворчать, почти надуться.       Однако его память подкинула ему картину того, как Жон спас его от большого урсы. Он недовольно вздохнул, откинув голову. Кто знал, что жизнеугрожающая ситуация и жажда чистой любви вобьют в парня немного здравого смысла и здравого взгляда на окружающих.       Пристрелите его кто-нибудь.       Сжимая свой поднос, он хмуро уставился на свою еду: морковь с картофельным пюре.       Он ненавидит морковь.       Он обернулся, постоял и тихо ругнулся себе под нос. Стремительно направился в сторону стола с одиноким обитателем и грохнул подносом. Это заставило обитателя вздрогнуть от удивления, происходящее походило на издевку, оставшись один на один с ним, она испуганно уставилась на него, дрожа, как осиновый лист.       Он нахмурился — похоже, что дальнейшее практически невозможно!       — Эй, — настойчиво поприветствовал Кардин сидевшую перед ним фавна, над которой он ранее издевался, Вельвет Скарлатину.       — Че-чего тебе надо? — захныкала Вельвет, отодвигаясь подальше.       Усевшись, он закатил глаза и принялся за еду. Но каждый волосок на его шее встал дыбом. Возможно, потому что глаза всех его припевал были прикованы к нему. Какая ему теперь разница.       — А на что это похоже? — Кардин смахнул морковку со своего подноса, выжидательно уставившись на нее. — Ем. Как тут и положено, верно?       Вельвет понятия не имела, как ответить. Она проигнорировала насмешливый тон и отодвинулась от него. Он не делал никаких попыток остановить ее или потянуть за уши. Вместо этого громила перестал есть и молча уставился на свою еду, обнаружив, что у него пропал аппетит. Вместо того чтобы дать ей понять, что она задела его, он все-таки принялся за еду, решив проверить качество еды на своей вилке.       — Итак? — рассеянно начал Кардин, смущаясь. — Прости… меня.       — …ч-что?       Серьезно? Он выронил вилку. Запустив руки в волосы, он бормотал какую-то чушь, которую она даже не поняла. Затем он остановился и пристально посмотрел на нее, заставив ее вздрогнуть и взвизгнуть. Гнев пылал в этих глазах, но эта жгучая страсть медленно угасала, превращаясь в легкое раздражение.       — Что значит «что»? — зарычал Кардин, срываясь на крик. Он снова поддался своим эмоциям. — Я сказал, прости меня. Как ты могла не услышать этого?       — П-прости!       Вельвет потупилась, не в силах посмотреть ему в глаза. Кардин переполнился сарказмом. Замечательно! Просто чудесно! Теперь она извиняется. Каким-то образом он сделал все только хуже! Единственная причина, почему он еще не встал и не ушел, это вся его сила воли, благодаря которой он и оставался сидеть на месте.       Вся до последней капли!       Успокойся. Дыши! Считай до десяти или как там надо! Просто расслабься. Он делал все это и не только, сжимал переносицу, гадая, как вообще это может помочь успокоить нервы. Кто, гримм раздери, придумал подобное? Чувак заслуживает быть схваченным и разорванным гримм. Неважно. Вернемся к плану.       — Смотри… — Кардин фыркул и дернул ее за рукав, привлекая внимание. — Я пытаюсь извиниться. Так что не мешай мне. Мне это в новинку. Я и извинения не подходим друг другу. Итак, хм, да, знаешь, прости за все.       Она почти не сопротивлялась его хватке и молча ждала конца. Все это время она оставалась напуганной и дрожащей, словно кролик перед хищником. Он увидел страх в ее глазах и отпустил ее, поворчав.       — Ты мне не веришь? — ха! Он чувствовал себя оскорбленным. Он пытался быть хорошим парнем и извиниться, а она ему не верит. Как же раздражает. — Ты правда мне не веришь?       Девушка-кролик медленно кивнула.       Лидер не понимал, почему это так его задевает, но, гримм побери, это задевало. Словно нож в спину.       Хм? Попробуем другой подход, он отвел взгляд, находя свое рагу из овощей и мяса более важным. Первый кусочек мяса подтвердил его решение. Поварам в Биконе требовалось улучшить свои навыки, потому что потребовалось слишком много усилий, чтобы проткнуть мясо вилкой. Соус не спасал положение, оставляя еду пресной и безвкусной.       — Почему ты мне не веришь?       Вопрос был внезапным, неожиданным и суровым, но его задал Кардин, и она продолжала молчать, загнанная в угол. Она не сказала ни слова, пока он не расправился с половиной своей порции.       — По-почему ты извиняешься?       Он перестал жевать, изумляясь ее логике. Почему он извиняется? Отличный вопрос. До сегодняшнего дня, извинения были последними в его списке. Сразу после домашней работы и подготовки к предстоящему экзамену профессора Ублека. Прокрастинируя подобным образом, кто найдет время на такие глупые штуки, как извинения?       Отложив вилку, он молча уставился на команду JNPR на другом конце столовой.       — Давай сойдемся на том, что я хочу стать немного лучше.       Тишина.       Обернувшись, он застал ее, играющей с едой, к которой она не прикасалась с самого начала их разговора. И это говорило о многом. Что еще хуже, он сам практически не верил своим словам. Что ясно говорит о его характере.       — Ты все еще мне не веришь, так? — Кардин получил еще один робкий взгляд и кивок, будто она ждала, что он снова взбесится. Тц! — Отлично! Что я должен сделать, чтобы ты поверила мне? А? Соберись и скажи мне.       Прошло ужасно много времени, прежде чем она придумала, что ответить. Обед почти подошел к концу, когда она, сжавшись на своем месте, собрала все свое заячье мужество в кулак. Он уже давно доел и с нетерпением ждал, что скажет ему эта девушка.       — Просто сиди здесь.       Он моргнул.       — Что?       — Просто сиди здесь! — Вельвет безобидно взвилась. Это было прелестно. — Ты хочешь что-то от меня? Значит просто сиди здесь.       Он растерялся, попеременно смотря то на нее, то на стол, наконец указав на этот стол.       — Просто сидеть здесь?       — Да! — Вельвет решительно кивнула. Хэй, немало сокрытой смелости. — Просто сиди здесь и ничего не говори, пока я не разрешу, каждый день на завтрак, обед и ужин.       Вот! Она бросила ему вызов, который, как она считала, ему не выполнить. Таким образом она докажет, что он не способен измениться. Хулиганы никогда не меняются! Это суровая правда, которую она слишком рано узнала и несла с собой всю жизнь.       К ее разочарованию, Кардин никому не позволял бросать себе вызов. Он взглянул на пламя, разгоревшееся в ее глазах. Достаточно было мельком посмотреть на его лицо, чтобы понять, что он размышляет над ее предложением.       Ее просьба проста.       Просто сидеть здесь.       Он сможет.       — Отлично!       Он сможет.       Вызов принят, зайка!

День первый

      Как и следовало ожидать, Вельвет надулась. Придурок сидел рядом с ней и, не проронив ни слова, ел вафли на завтрак в первый день. Ни слова не просочилось через его губы, вместо этого он строил на тарелке форт из вафель.       То же самое произошло и в обед, не в смысле постройки форта, он сидел прямо рядом с ней. Он проигнорировал свою команду, когда они пытались заставить его уйти, сделав вид, что не замечает их. Она мечтала, что он уйдет и оставит ее в покое.       Неважно.       Кардина можно было описать по-разному, но точно не терпеливым. У него чаша терпения переполнялась крайне стремительно. Все же, она должна отдать ему должное. Он продержался на один прием пищи дольше, чем она предполагала. Неважно, еще немного и он сдастся.       Подошел ужин, и вместе с ним Кардин. Судя по хмурому выражению лица, на последнем уроке что-то произошло. Он молча ударил своим подносом несколько раз в бессильной злобе, и она испугалась, что его ярость может переброситься на нее.       Он так не поступил.

День второй

      Кардин смаковал вкус своего тоста, поливая маленький кусочек хлеба лавиной сладкого сиропа. Он с легкостью игнорировал всех вокруг, уделяя лишь немного внимания Вельвет, ястребом смотрящей на него. Она словно чего-то ждала.       Может того, что он уйдет.       Хе-хе. Нет! Он не признает себя побежденным.       Он разглядел суть этого маленького противостояния и не собирался позволить ей победить. Смотри! Он сможет доказать, что изменился. Бросать ему вызов было огромной ошибкой, зайка. Да и просто посидеть и подумать было неплохо. Думать о том, как он обыграет эту зайку, оказалось прекрасной мотивацией.       Это и вкуснейший тост вдохновляли его на победу.

День четвертый

      Ладно! Если признаться самой себе, то он превзошел ее ожидания три дня назад. На обеде Кардин, казалось, был в чудесном настроении и отгонял своих товарищей небрежным жестом, когда они приближались слишком близко.       Он продержался дольше, чем она ожидала? Хм! Пускай.       Зайка знала, что он отступит, даже если у нее возникали сомнения, когда он вгрызался в свою курочку с хищной ухмылкой на лице.

День девятый

      Кардин мог похлопать себя по спине за проделанное. Он продержался больше недели в этой игре в молчанку с Вельвет. Не поймите его неправильно, он совсем не против того, чтобы кто-то кроме его команды попробовали поговорить с ним.       В правилах было, что он не может говорить, не она.       Говоря о товарищах по команде, это заставило его задуматься, где же ее команда, сокомандники регулярно сидели вместе. Разве люди не должны сидеть со своей командой хотя бы раз в день или что-то вроде того, чтобы построить доверие, командную работу и все такое?       У них отличное от нее расписание? Поэтому он их никогда не видел.       Пожав плечами, он посмотрел на свою еду.       Вау! Повара на ужин снова сделали тосты!

День одиннадцатый

      Ладно! Ей страшно. Сомнения, глодавшие Вельвет, усиливались с каждым днем. Прошло почти две недели, а Кардин по-прежнему сидел рядом с ней на каждый прием пищи, не собираясь сдаваться или отступать в обозримом будущем. Надежда раздавить его рушилась все больше и больше.       Попытки его команды вернуть его себе становились короче и короче с каждым днем, и она начинала беспокоиться о своем положении.       Могла ли она ошибиться? Может это возможно? Может он искренне извинился и честно сказал, что собирается стать лучше?       Нет!       Будь сильной, Вельвет! Будь сильной!       Хулиганы врут.       Хулиганы всегда врут.

День семнадцатый

      Сплетни множились. Народ начал обсуждать. Кардин ждал всего этого. Он предвидел любопытные взгляды и тихие шепотки. Его это волнует?       Нет!       Единственное, о чем заботился такой красавчик, так это о победе и о том, чтобы запульнуть несколько горошин в ничего не подозревающего Жона, прежде чем тот что-то заподозрит. Все стало веселее, когда он заметил, что Вельвет нашла забавной его маленькую игру. Неважно, как сильно она пыталась скрыть свою улыбку.       Хм? Кардин усмехнулся. Может старые сказки говорят правду? И кролики мастера обмана.       Интересная мысль.       Щелк!       — Кто это делает? — Жон вскочил и начал смотреть вокруг, пытаясь найти нарушителя. — Я доберусь до тебя!       Не сегодня, Арк.

День двадцать пятый

      Три недели! Нет! Больше, чем три недели, и Кардин по-прежнему сидит рядом с ней, не говоря ни слова, и Вельвет всерьез засомневалась в своих инстинктах. Для фавна, точнее фавна-кролика, это было немыслимо. Она полагалась на инстинкты во всем.       Смотреть, как Кардин разделывается со своим мясом, как зверь, при этом сдерживает свою свирепость, оказалось впечатляющим. К тому же сказывалось его нежелание бросить ее и вернуться к своей команде — своей стае! Это само по себе говорило о многом, но что еще хуже, это работало против нее самым худшим образом.       Может она ошибалась?       Н-нет!       Как только она потеряет бдительность, он атакует ее так, что она никогда не сможет оправиться. Он не раскаялся! Хулиганы никогда не раскаиваются, особенно в отношении нее. Жизнь научила ее этому предельно откровенно.       Что может его отличать? Ничего! Бесспорное, абсолютное, без тени сомнения ничего!       …так ведь?

День тридцать третий

      Он впечатлен. Прошел месяц, а он все еще был здесь. Тот же стол. То же самое место. Все тот же надоедливый кролик. Как бы впечатляюще это ни выглядело, он ворчал что-то себе под нос. Кардин думал, что она уже примет его извинения. Серьезно? Что нужно сделать парню, чтобы извиниться? Быть все время милым невыносимо. Неудивительно, что он плевал на это раньше, Жонни заслуживал большего уважения.       С другой стороны, что не удивительно, он привык к обществу Вельвет.       Все мелочи, которые она думала, что он не видит, он подмечал.       Как, например, подергивание ее носа, когда она ела что-то забавное. Абсолютная прелесть, совершенная милота. А еще ее ушки, выдающие с потрохами ее эмоции.       Торчащие и напряженные, когда он разыгрывал окружающих, поникшие, когда она чем-то опечалена, что непонятно почему вызывало у него неудовольствие, и дрожащие в воздухе, когда ее съедало любопытство. Они даже выгибались назад, когда она была очень счастлива.       Она всегда счастлива, когда он пулялся едой в Жона.       Щелк!       — Серьезно! Кто это делает?!       Это никогда не надоест.

День тридцать седьмой

      Вельвет считала, что у нее есть праведное чувство морали, стоящее выше мелкого насилия и жестокости по отношению к другим, поэтому она не находила ни разу забавным быть по другую сторону шалостей или издевок Кардина. Нет! Вы этого не докажете. Было просто приятно, чуть-чуть, наблюдать, как Кардин подставляет подножку парню, который раньше дергал ее за уши в коридоре, по пути к их столику и еще более забавно, когда он не-так-уж-нечаянно уронил свой напиток на голову болвана.       Насилие не выход.       Кардин ухмыльнулся.       — Знаешь что? Думаю, немного шоколада подойдет к твоему наряду.       Большую часть времени.

День сорок первый

      Фу! Морковка! Винчестер отодвинул в сторону свой поднос, смотря на него убийственным взглядом.       Он ненавидит морковь.

День сорок девятый

      Вельвет проигрывала. Она это понимала.       Кардин Винчестер все еще сидел рядом с ней, молчал, как она и просила, уже почти два месяца.       Может, только может, ему правда жаль?       Н-нет! Никто не становится настолько другим. Он ненавидит быть хорошим. Все хищники такие.       Однако ее инстинкты отказывались сдаваться, а руки отказывались перестать дрожать, даже когда она схватила вилку, пытаясь насладиться завтраком. В какой-то момент она подхватила привычку строить вафельные форты, прежде чем съесть их, благодаря Кардину.       Иногда они негласно соревновались, чтобы увидеть, кто сможет построить лучшую крепость. Она никогда не выигрывала.       Ее новой целью стало стереть эту глупую ухмылку с его лица, когда он выигрывал.       Это не потому, что ей весело!       Заткнись!

День пятьдесят шестой

      Щелк!       — Гримм! Я найду тебя!       Это можно делать вечно.

День шестьдесят третий

      Инстинкты? Да! Предатели. Вельвет училась не доверять своим инстинктам.       Они сказали ей, что она на самом деле наслаждается обществом Кардина. Это безумие… Идиотизм! Н-не иначе.       Д-да?       Ее инстинкты — лжецы. Никак иначе. Лжецы! Предатели! Ошибочные! Да, ошибочные. С большой буквы О.       Кому они вообще нужны? Инстинкты… Пф-ф! Не этой зайке! Ну и что, если Кардин докажет, что у него есть сладкое подбрюшье под всей этой жесткой, хрустящей оболочкой? Это ничего не меняет! Он все еще хулиган. Огромный придурок, который дергал ее за уши и постоянно обзывался.       И, хотя он не делал подобного два месяца, сути это не меняет.       Он был, вздох, она не знает, кем он был. Инстинкты говорят одно, а разум совершенно другое.       Вельвет терялась, не зная, что и думать.

День шестьдесят восьмой

      Кардин позаботился о том, чтобы его фирменная ухмылка и обычный, медленно ослабевающий, взгляд сегодня были сведены к абсолютному минимуму. Язвительная крольчиха выглядела так, будто у нее вот-вот случится нервный срыв во время ужина, если то, как ее уши болтались во все стороны, было хоть каким-то показателем.       Впервые с дня, когда он подсел к ней, он захотел сбежать.       Испугавшись, что она в какой-то момент сорвется, он отвел взгляд и уставился на столик команды RWBY, услышав, как они бормочут что-то о дурацких танцах. Тц! Последнее, что он хотел бы делать в субботу, это танцевать с кучкой придурков. Проклятая обязаловка. Он почти согласился на наказание.       Серьезно! Кто хочет участвовать в каких-то глупых школьных танцах?

День семидесятый

      Вельвет Скарлатина не понимала, не могла понять, но не прекращала плакать.       Слезы катились по ее щекам, когда она попыталась поесть и перехватить контроль над своими эмоциями. Но это не помогло. Ее разум был далеко, и она уронила вилку, яростно пытаясь вытереть слезы своими рукавами.       Кардин Винчестер мучался от болезненной картины, не понимая, почему она плачет.       Тц!       Он пытался не замечать этого, но ее хныканье пробило его эмоциональную защиту, о которой он и не подозревал, и его еда становилась на вкус как пепел, когда он пытался игнорировать ее слезы. Он зарычал в момент, когда его вода стала на вкус как гримм.       Вздохнув, он ударился головой и стаканом о стол, ненавидя себя за то, что собирался сделать.       Когда он стал таким мягким?       — Эй? Эй! — Кардин потряс ее, нарушая обет молчания. — Что с тобой случилось? Тебя кто-то обидел?       Ее не волновало, что он заговорил и нарушил их соглашение. Все это не важно. Она также не могла не всхлипнуть от его заботы. Это так иронично, что даже больно не плакать.       Она хлюпнула, вытирая слезы, разрываясь от вспышки счастья.       — Ты все еще здесь.       Кардин крякнул. Причин обижаться не было. Не когда ее уши радостно раскачивались взад-вперед. Не издевательская улыбка появилась на лице лидера команды CRDL, и он победно вскинул руки и хлопнул ими.       — Кажется, я говорил? — Кардин наклонился. — Я никуда не уйду. Завтрак, обед и ужин мы будем вместе, как ты и хотела.       Понимание того, что это слезы радости, грело его изнутри, как теплый сироп. Он чувствовал себя хорошо. Не самоуверенно или высокомерно, а хорошо.       Винчестер кинулся к ней и, поставив все на удачу, обнял ее за плечи.       — Ну же! Прости меня, наконец! Ты сводишь меня с ума!       Ее тело застыло. Всхлипы прекратились. Слезы обнажили ее душу, и она, опустив голову, не могла даже посмотреть на него.       — Ты уйдешь, если я прощу?       Это был даже не вопрос.       — Никогда.       Она улыбнулась вся в слезах, обнимая экс-хулигана сокрушительными объятиями.       Наконец-то! Она светилась счастьем, как солнце, и она была так обрадована, никто и никогда не заходил так далеко ради нее, даже ее команда, и первым оказался Кардин! Хулиганы могут меняться. Ее инстинкты правы! Да!       Кардину, застрявшему в объятиях поразительной силы, удалось высвободить одну руку и схватить свой поднос едой. На нем ничего не осталось, кроме остатков моркови, которую он не мог есть, думая, что, возможно, Вельвет ее любит. Он чувствовал себя благородным и счастливым.       — Смотри, — Кардин одарил ее первой улыбкой, которую она вообще видела у него. — Возьми.       Она посмотрела на нее. Ее голова медленно отпрянула, а носик сморщился.       — Что это?       — Ты не любишь морковь?       — На самом деле нет, — Вельвет улыбнулась и мило рассмеялась. — Я и правда ненавижу морковь.       — …       — Кардин?..       — Пойдем на танцы вместе