Туман

Туман всегда был для меня загадкой, и до сих пор ею остаётся. Он всегда манил меня, притягивал к себе, словно магнитом. И вот, в один прекрасный день, подёрнутый туманной дымкой лес, вечно скрывающий что-то от взглядов других, показал мне то, чего я не могу забыть и по сей день. Не помню, сентябрь то был или октябрь, но погода была именно для тех месяцев. Не слишком холодно, но и не слишком тепло. Моросили промозглые затяжные дожди, да ветер выл по ночам в водосточных трубах. Но, даже такой погоде когда-нибудь приходит конец. Лёжа в кровати, я не понимал, утро то было, или уже наступил день. И всё из-за тумана. Он лёг огромным полотном по всему городу, не давая разглядеть даже соседних домов. Поглощал свет и не давал даже шанса выбраться за его пределы. Дождя не было, и я решил наконец-то выйти из дома после долгой непогоды. Хоть затяжной ливень и прекратился, в воздухе всё ещё стоял запах опавших мокрых листьев да подмёрзшей почвы, которую вновь потревожили крупные капли, беспрестанно спускающиеся из серых тяжёлых облаков, уже которую неделю нависающих над городком. Жил я тогда совсем далеко от крупных городов в, в деревне «Z», стоящей у подножия горы, на которой гигантским покрывалом расположился многовековой лес. Его остроконечные верхушки старинных сосен выглядели издалека словно пики, ограждающие лес от нежеланных гостей. Но даже несмотря на это, меня он принимал тогда — как своего. Частенько ласкал моё лицо тонкими иглами елей, которые так по-родному хлестали по нему, пока в очередной раз, я бежал по его узким тропинкам, сам не зная куда. Я вспоминал то чудесное ощущение единения с первозданным, чувствовал на себе всю атмосферу леса, настолько погрузился во всё это, что сам не заметил, как дошёл до своего земного рая. Дорога, дорога, асфальт… И вдруг деревья. Плотной стеной они преградили дальнейший путь для безудержной цивилизации, стремящейся всё подгрести под себя. На входе в лес словно столкнулись два мира. Новый — со своими сложностями да заморочками, и первозданный — ещё не тронутый корыстными руками человека. Я любил его — этот мир тишины, покоя, и вечного полумрака, где я мог побыть наедине с самой жизнью. А он любил меня, и с радостью принимал меня в свои холодные объятия влажной хвои и листьев. Никогда не понимал, почему именно этот прекрасный парадиз, было выбран в качестве места, где люди сводили счёты с жизнью. Ведь лишь один раз взглянув на его красоту, в сердце поселялись покой и тихое счастье. Так, неужели такое происходило только со мной? Идя по лесу, я постепенно привыкал вглядываться в малейшие детали, обступающие меня со всех сторон, и каждое изменение, я принимал с особым трепетом. Ведь всё что создаёт природа — бесценно. Вот и в тот день, я заметил кое-что новое. Точнее даже не просто заметил, а услышал. Где-то там, со стороны обрыва, ветер доносил до меня тихий звук, немного напоминающий плач брошенного ребёнка, но в то же время благородный и чистый — словно горная река, текущая по порожистому дну. Звонкий, и одновременно приглушённый голос, ноту за нотой выводящий тоскливую, но невероятно прекрасную мелодию, напоминающую пение дриад. Тогда, словно заворожённый, я двинулся на звук, даже не задумываясь о том, что может произойти дальше. Туман всё сгущался, а я, не сбавляя темпа, уже чуть ли не бегом, продирался сквозь чащу к обрыву, где меня оказывается уже ждали… Она сидела на самой широкой ветви плакучей ивы, склонившейся прямо над пропастью, из бездны которой, доносились звуки горной реки. Лицо было обращено в сторону скал, но я отчётливо смог разглядеть её утончённый профиль. Длинная аккуратная шея, с тонкими жилками по бокам, да грустный блеск огромных глаз, смотрящих казалось бы сквозь пространство. Она пела, а я стоял за деревом, и слушал её тихий мелодичный голос, не в силах даже пошевелиться. Не знаю, сколько времени я там пробыл, но точно помню, что уже успело стемнеть, когда я наконец смог освободиться от транса, да и то только после того, как она прекратила своё пение. Аккуратно спрыгнув с извилистой ветви, девушка прошлась по опавшим листьям, так приятно шуршащими под её ногами, и направилась в сторону леса. Немного восточнее, чем откуда пришёл я. В ту ночь я почти не спал. Всё думал, смогу ли ещё хоть раз услышать её. Боялся, что больше никогда не увижу то прекрасное лицо, с глазами полными вселенской грусти. Корил себя за то, что так и не осмелился подойти к ней, догнать, спросить хотя-бы имя. Но вот, бессонная ночь прошла, и я наконец смог снова отправиться в лес. Идя по уже давно изученным тропинкам, моё сознание переполняло чувство восторженного волнения. Одна только мысль о том, что я смогу снова увидеть её — доводила меня до дрожи во всём теле. — Не это ли называется эйфорией? — пронёсся размытый вопрос в моей голове. А туман всё сгущался. Видимость ухудшалась с каждой четвертью часа, и пространство будто бы начало сжиматься. Стало тяжело дышать. Но… Даже сквозь шум в ушах, сквозь давящую головную боль, я смог услышать её тихий мелодичный голос. Всё-таки она здесь. Такая красивая, нежная, утончённая, но в то же время такая грустная… *** Прошло уже чуть больше месяца, после того как я в первый раз встретил её. И за весь этот месяц, мы не обмолвились ни единым словом. Лишь только пару раз, она поворачивала своё прекрасное лицо в сторону того дерева, за которым я обычно стоял — словно чувствуя моё присутствие. Каждый день, проведённый рядом с ней, всегда привносил в мою жизнь что-то особенное. Что-то — от чего сердце сжимается всякий раз, когда видишь одного единственного человека. Что-то — от чего ноги сами несут тебя в его сторону. Что-то — что заставляет тело замереть, а дыхание участиться, от одного лишь его голоса. Голоса, который за тридцать с чем-то дней, стал для меня самым родным и самым необходимым в этой чёртовой жизни. Я был влюблён, но увы, даже не знал имени своей любимой, из-за чего каждый день винил себя за свою нерешительность. Каждый десятый день в календаре, я отмечал красным маркером, ведь именно в юбилейную дату нашего «знакомства», я всё мечтал выйти из тени и наконец сказать ей, всё что накопилось в моём страдающем сердце. Но вот, ещё один юбилей. Сегодня моим сладостным мучениям, исполняется уже сорок дней и по традиции, с утра, стоя перед зеркалом я уверенно заявил, что сегодня точно смогу с ней заговорить. Погода за всё это время никак не менялась, лишь только туман переодически менял свою концентрированность. И в тот день, он был в особенности густым. Но меня это вовсе не удручало. Наоборот, я очень полюбил его, за всё время пока был с ней. Ведь если бы не он, я бы никогда не ощутил всей её красоты и таинственности. *** Стою у обрыва. Сердце бьётся не слабее машинного мотора на полной мощности. В горле пересохло и голова отяжелела, как от свинца. Её не было. Моей любимой девушки, благодаря которой мои замороженные на долгое время чувства снова смогли ожить. Моего единственного луча надежды не было. Она не пришла… Что было после этого, точно не помню. Лишь в голове всплывают резкие моменты боли, когда в невиданном ранее отчаянии, я метался по краю обрыва, с воплем раненного зверя. Никогда бы не подумал, что от потери кого-то, человек может настолько сойти с ума. До сих пор не могу понять, почему мне тогда не хватило смелости? Почему я влюбился до беспамятства? И почему же на на одном из свежих надгробий, находящемся на нашем восточном кладбище, под именем Т/Ф Т/И — со своей полугрустной улыбкой, навеки застыло лицо моей любимой?